. Вообще, я понял, там есть один нюан-сик... Помните, как охал и ахал Воропаев? Тот ещё деятель! Как я узнал, его больше всего во вчерашней истории волновало, как бы это ЧП не помешало защите. Кандидатскую он написал. Один раз уже прокатили... И вообще, спит и видит, как бы занять место главврача.
- Ну, по-моему, Воропаеву с Беллой Григорьевной не совладать.
- Как сказать. Такие действуют исподтишка. Угождают кому следует, создают в коллективе соответствующую обстановочку. Своих привечают, других зажимают... Ждут момента. И кто-то, говорят, поддерживает Воропаева в Минздраве.
- Господи! - вырвалось у меня. - Врачи ведь! И туда же, интригуют...
Я вспомнил визит Чернакова. Выходит, Воропаев копает под парня, потому что шеф-повар - человек Беллы Григорьевны.
- А мне показалось, что Воропаева интересуют лишь новые прогрессивные методы лечения, - сказал я. - Он так увлеченно говорил об этом...
- Насчет прогрессивных методов, научного поиска - это все Белла Григорьевна. А остальные врачи греются в лучах её достижений и славы... Впрочем, Захар Петрович, мы, кажется, отвлеклись, - спохватился Агеев. Вернемся к Вачнадзе и Лещенко... Значит, Вачнадзе перебрался в двухместную палату, к Иванову. А утром обнаружил, что оставил в тринадцатой палате бритвенный прибор и зубную щетку. Знаете, как бывает впопыхах... Он пошел в тринадцатую палату, думал, там ремонт, и открыл ему Лещенко. Ну, Вачнадзе и не сдержался: мол, по знакомству эту комнату занял. Лещенко, конечно, в недоумении. Вачнадзе говорит, что, наверное, взятку дал... Лещенко возьми и ляпни, что это, мол, может, у них там привыкли всех покупать. Ну, слово за слово, пошло-поехало. Крепко сцепились, чуть ли не до драки дело дошло. Дежурная их разняла...
- И как же помирились?
- Лещенко говорит, что недоразу - h мение уладила Ватутина... По этому случаю и решили устроить в тринадцатой палате посиделки...
- Что, Ватутина была знакома с Вачнадзе?
- Нет, она знала Иванова.
- Откуда?
- В санатории существует обычай.
В первый день, когда приезжает новая смена, устраивается нечто похожее на бал. Для того, чтобы отдыхающие познакомились друг с другом. На танцплощадке играет музыка. Сначала кавалеры приглашают дам, потом - белый танец... Идея Беллы Григорьевны. Чтобы сразу создать обстановку отдыха, курорта... Кто помоложе, танцует. Пожилым тоже приятно... Так вот, Иванов весь вечер танцевал с Ватутиной.
- Понятно, - кивнул я.
- Тут, Захар Петрович, обращаю ваше внимание, тоже нюансик, - задумчиво произнес Агеев. - Лещенко застал самое окончание бала... Кажется, у него произошла стычка с Ивановым.
- Из-за Ватутиной?
- Похоже...
- Это сам Лещенко сказал?
- Нет, отдыхающие, Карапетян выяснила.
- И что вас насторожило?
- Лещенко этот факт посчитал нужным почему-то скрыть.
- Какой вывод?
Виктор Сергеевич пожал плечами.
- Жизнь есть жизнь. У кого-то к кому-то возникает симпатия. Ревность. Мелкие или крупные обиды. Недоразумения. Все это естественно, когда кончается спокойно. Без трагедий и трупов. - Агеев серьезно посмотрел на меня. - А тут их два.
- А если несчастный случай?
- То есть пищевое отравление?
- Ну да. Ведь мы пока не знаем точной причины смерти Иванова и Вачнадзе, сказал я.
- Пока не знаем. - Агеев глянул на часы. - Сегодня уже вряд ли позвонят из лаборатории. Признаюсь честно, Захар Петрович, очень не терпится узнать...
Когда я вечером, после работы, устроился на балконе в шезлонге с номером "Огонька", который принесли с последней почтой, жена позвала меня к телефону.
- Захар Петрович! - буквально прокричал Агеев. - Дело совсем не в продуктах! Анализы показали, что еда со и стола Лещенко и в столовой абсолютно "ч доброкачественная! Я звоню из лаборатории...
- А что же? - нетерпеливо спросил я.
- В начатой бутылке горилки с перцем обнаружен сильнейший яд - цианистый калий! Этот же яд обнаружен в о трех стаканах, там, где были остатки горилки. Причем в одном из стаканов, помимо горилки, были обнаружены остатки пепси-колы.
- В другой бутылке горилки, не начатой, тоже яд?
- Нет.
- А в шампанском?
- И в шампанском яда нет. Ни в бутылке, ни в стакане.
Возникли вопросы. Но по телефону их не обсудишь. А Виктор Сергеевич продолжал:
- Эксперты заканчивают свою писанину. - Видимо, рядом кто-то был, потому что Агеев шутливо сказал кому-то: - Ладно, ладно, за мной не пропадет, бутылку поставлю. Пепси-колы, разумеется. Нет, нормальную, без яда. - И уже мне: - Тут требуют магарыч за сверхурочную работу.
Шутит - значит, на деловой волне.
- Буду через полчаса в прокуратуре, - сказал я.
- А может, сразу в санаторий? - предложил следователь. - Горилку выставил Лещенко. Понимаете?
- Считаете, его необходимо срочно допросить?
- Возможно, не только допросить...
- Хорошо, я сейчас заеду за вами. Я вызвал машину.
Когда Агеев подсел ко мне в пути, я сказал шоферу, чтобы он ехал в санаторий имени Семашко. И спросил Виктора Сергеевича:
- Не слишком ли вы гоните лошадей?
- Черт знает, что у этих психов на уме! - ответил следователь.
- Допрашивать на ночь глядя... - покачал я головой.
- Закон разрешает. Случай исключительный. И потом, мне не нравится поведение Лещенко. Нервничает. Мрачен...
- Кармия Тиграновна работает?
- Она, - кивнул Агеев. - Попросила нянечек присматривать за этим химиком... Я знаете о чем жалею? Что не произвел обыск у него в палате. А надо было!
- Думаете, хранит яд?
- Может быть! Ведь цианистый калий попал в горилку не из воздуха! Его туда подмешала человеческая рука. И скорее всего - заранее...
- Но почему именно заранее? Это могли сделать, когда горилку уже разлили. Сыпанули в стаканы и в саму бутылку, - сказал я. - И, между прочим, в отсутствии Лещенко... Я бы пока не делал категорических выводов, Виктор Сергеевич. Лучше вспомните, какую картину мы застали на столе...
- Отлично помню. Три стакана с остатками горилки и один, наполненный шампанским.
- Кто из какого стакана пил, не знаете?
- Нет.
- Почему не притронулись к шампанскому, тоже ведь неизвестно, - продолжал я. - И кому оно было налито...
- Все верно, - со вздохом согласился Агеев. - Каждую деталь нужно исследовать. Скрупулезно и точно.
- Еще один невыясненный вопрос: почему в двух стаканах с горилкой не было пепси-колы, а в третьем была...
- Да, да, об этом я тоже думал, - сказал Агеев. - Кто-то, видимо, выпил горилку, а запил пепси-колой. Или же разбавил... Черт! Действительно, каждая мелочь важна... Почему мы вчера обо всем этом не спросили у Лещенко?
- Стереотипное мышление... Воропаев, кажется, первый высказался на счет пищевого отравления. И пошло. Каждый из нас думал только в этом направлении.
- Да просто было трудно предположить злодейский умысел! Встретились за столом четверо почти незнакомых людей. Какие могут быть между ними роковые страсти? - усмехнулся следователь. - Вы знаете, даже невольно закрадывается мысль: а что, если один из них просто ненормальный? Маньяк...
- Как одна из версий эта мысль годится. Впрочем, как и десяток других... Например, яд в горилку попал случайно.
- Случайно?! - воскликнул Агеев. - Но это невероятно!
- Так же, как и то, что один из компании - убийца-маньяк...
Машина свернула к воротам санатория. Виктор Сергеевич пошел распорядиться, чтобы их открыли. А когда снова сел в машину, я предупредил его:
- Надо постараться поменьше обращать на себя внимание отдыхающих. И так нашумели.
Белла Григорьевна была в своем кабинете. За эти два дня она осунулась, как-то постарела. Видимо, сильно переживала.
- У вас в столовой все в порядке, - сказал я после взаимных приветствий. Пища и продукты доброкачественны.
- Слава Богу! - облегченно вырвалось у главврача. - Выходит, они своими отравились... Я всегда всем прибывшим отдыхающим твержу: выбросьте то, что привезли с собой! Наглядный пример! Впредь надо строже...
- Нет, Белла Григорьевна, - мягко перебил я её, - дело не в домашней снеди... В горилке, которую выпили Иванов и Вачнадзе, был сильный яд.
Главврач так и застыла, глядя на меня расширенными глазами.
- Значит... Значит... - вымолвила она наконец, - убийство?
- Вот этого мы пока не знаем, - сказал я.
- А что мне сказать персоналу? Люди должны успокоиться. Да и отдыхающие волнуются. Одна пожилая женщина собралась уезжать. Боится у нас есть. Еле отговорили... Может быть, все-таки преподнести это событие как отравление домашней стряпней? И в порядке предостережения...
- Кто-то очень хорошо сказал: если не можешь выдумать ничего лучше правды, говори правду... Разъясните людям, что с случай с Вачнадзе и Ивановым - не ваша компетенция. Этим занимаются следственные органы. А про-J" дукты на кухне проверяли, потому что х не знали еще, в чем дело... Хотите, для убедительности ознакомим персонал с заключением экспертизы пищи и продуктов из столовой?
Белла Григорьевна задумалась.
- Думаю, это излишне. Мне поверят и так.
Я попросил пригласить Лещенко. Его перевели в другую палату, так как тринадцатая стояла ещё опечатанная. Пока его искали, мы с Агеевым обговорили план допроса.
Лещенко зашел в кабинет главврача разгоряченный, потный - резался в пинг-понг. И как только сел на предложенный стул, тут же достал и начал вертеть в руках сверкающий камешек.
Пока Агеев переписывал с его паспорта данные в бланк протокола допроса, я поинтересовался, что это за камень.
- Авантюрин, - ответил Лещенко, перекатывая золотистое яичко на ладони.
- Дорогой?
- Вот такие, природные, считаются довольно дорогими. Но в последнее столетие их почти не используют. Парадокс - искусственные авантюрины забили естественные.
- Почему? - удивился я.
- Потому что искусственные красивее. - Лещенко чуть отвел от себя руку, любуясь искорками, вспыхивающими в глубине камня. - Эффект мерцания создают кусочки слюды, вкрапленные в прозрачный кварцит. Видите?
- Прямо завораживает, - признался я. - Хочется смотреть и смотреть.
- Этот камень ещё называют "собрание любви"... В начале прошлого века итальянец Бибилия выплавил стекло с включением в него медных опилок. Получилось ещё более эффектно... А потом искусственный дешевый авантюрин вытеснил с рынка природный.
- Я вижу, вы не расстаетесь с этим камнем...
- Никогда! Мой талисман, - с каким-то благоговением произнес Ле-щенко, поглаживая сверкающее яичко. - Семейный. С отцом был всю войну. Мать считает, что это он уберег отца от пули... Вот теперь по наследству перешел ко мне.
Агеев кончил писать, отложил авторучку.
- А вам когда-нибудь талисман помогал? - спросил он. - Ну, спасал?
- О, не раз! - воскликнул Лещен-ко. - Однажды я тонул. Чудом остался жив... На мотоцикле врезался в грузо-вик. Мой "ижок" превратился в метал-лолом, а я отделался царапинами... Ну а по мелочи - и не вспомнить всего...
- А позавчера?
- Что позавчера? - с испугом спросил Лещенко.
- Три человека, которые сидели с вами за одним столом, отравились, а вы нет...
- Я не успел ничего съесть, - пожал плечами Лещенко и мрачно добавил: Что, сожалеете? По-вашему, надо было и мне?..
- Не нужно придумывать то, чего нет, - буркнул Агеев: кажется, поначалу он выбрал не тот тон. - Давайте лучше, Лев Митрофанович, вспомним, как вы сели за стол, что делали... Постарайтесь не пропустить ни одной подробности.
- Попробую. - Лещенко вытер лоб. - Но, собственно, мы ещё и не успели посидеть. Только расположились, стали разливать горилку...
- Об этом, пожалуйста, и расска-жите, - попросил Агеев.
- Вахтанг Багратионович открыл шампанское. Я откупорил горилку с перцем... Разлили...
- Постойте, - перебил следователь. - Горилку разливали вы?
- Я.
- Кому?
- Мужчинам.
- А себе?
- Не хотелось. Попросил Вахтанга Багратионовича плеснуть мне шампанского.
- Что, горилку не уважаете?
- Да нет, просто не хотелось заводиться...
- И кто что пил?
- Не знаю. Меня вызвали к врачу.
- Горилку привезли вы?
- Ну, я.
- Привезли, а сами пить не захотели... Не кажется ли вам это странным? строго спросил следователь у Лещенко.
- Ничего нет странного, - начиная злиться, ответил Лещенко.
- Так для чего же вы её брали?
- Думал, в поезде выпью.
- И не выпи ли...
- В поезде меня угощали.
- Кто?
- Этот администратор, Карасик.
Ответы выглядели пока вполне логично. И следователь понимал это. Мне почему-то казалось, что Виктор Сергеевич начал не с того конца. Но вмешиваться я пока не хотел.
- Вот вы химик, Лев Митрофанович, - сказал Агеев. - Имеете дело с ядовитыми веществами?
- С ядовитыми? Это как считать. Скорее уж с вредными. Но у нас техника безопасности. И молоко дают за вредность... Простите, товарищ следователь, я не могу понять, к чему вы об этом спрашиваете?
- А к тому, что в бутылке горилки с перцем, которую вы выставили для гостей, был яд, - спокойно сказал Агеев.
- Яд?! Откуда? Как он мог туда попасть? - Лещенко переводил недоуменный взгляд с Агеева на меня. - Я же сам открывал бутылки... Заводская пробка... Сургуч... Не может быть!
- Вот, ознакомьтесь, - подал ему бумагу следователь.
Лещенко прочитал заключение экспертизы и медленно, словно боясь, что листок рассыплется в прах, положил на стол. Некоторое время он сидел в оцепенении и вдруг тихо спросил:
- Выходит, и Оля выпила горилку?
- Выходит, - кивнул Агеев.
- Значит, Вахтанг Багратионович и капитан умерли от нее? - ещё тише спросил Лещенко.
- После вскрытия провели анализы содержимого желудков... Вот, - протянул следователь ещё одно заключение экспертизы.
- Нет, не надо! Не надо! - отшатнулся в испуге Лещенко. - Не хочу читать! - Он неожиданно вскочил со стула и зло бросил Агееву: - Хотите приписать это мне?
- Сядьте, пожалуйста, - мягко, но настойчиво попросил Виктор Сергеевич. Вот так. Успокойтесь. И давайте разберемся...
- Неужели вы думаете, что я мог бы... И у меня не дрогнула бы рука?! - с отчаянием произнес Лещенко.
- Я ничего ещё не думал, - сказал Агеев. - Скажите, как, по-вашему, попал в горилку цианистый калий?
- Клянусь чем угодно, не знаю! Дочкой клянусь! Майечкой! - словно в молитве, сложил он обе руки на груди.
Авантюрин со стуком упал на пол и покатился в угол. Лещенко бросился догонять его. Подобрал, зажал в кулаке и вернулся на свое место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10