Безуглов Анатолий
Ошибка в объекте
Безуглов Анатолий Алексеевич
ОШИБКА В ОБЪЕКТЕ
Книга опубликована в авторской редакции
- Захар Петрович, - раздалось из селектора, - с вами хочет говорить врач санатория имени Семашко товарищ Воропаев.
- Соедините.
В трубку ворвался до крайности взволнованный голос:
- Товарищ Измайлов! У нас несчастье! Несчастье у нас... Погибли двое отдыхающих! Третий - без сознания... Делаем все, чтобы спасти...
- Причина смерти? - спросил я.
- По-видимому, пищевое отравление...
Я попросил коротко рассказать, где произошло несчастье. Воропаев, немного успокоившись, сказал:
- Трупы обнаружены в палате номер тринадцать, там они и находятся.
- Третьего, который без сознания, немедленно отправьте в больницу, сказал я.
- "Скорую" уже вызвали.
- Проследите, пожалуйста, чтобы в тринадцатую палату никто не входил. Столовую опечатайте... Скоро будем у вас...
По селектору я попросил секретаря выяснить, кто из следователей прокуратуры на месте, и тут же позвонил в горуправление внутренних дел, чтобы в санаторий имени Семашко срочно выслали двух-трех инспекторов уголовного розыска и дежурного судмедэксперта.
Зашла секретарь.
- В прокуратуре Агеев и Косырева. Позвать?
- Сам позвоню...
Косырева сидела над обвинительным заключением по очень сложному делу. Значит - Агеев...
Я набрал его номер по внутреннему телефону.
- Виктор Сергеевич, едем на происшествие. Два трупа...
К машине мы вышли почти одновременно.
В пути я рассказал следователю то, что услышал от врача... В санатории имени Семашко я не бывал, хотя не раз проезжал мимо. Место здесь тихое. Ворота, обычно запер - тые, сейчас распахнуты настежь. Возле них - безмолвная тревожная толпа. Отдыхающие и работники санатория. Завидев машину, к ней бросился мужчина в белом халате.
- Товарищ Измайлов? Я - Воропаев... Ватутину увезла "скорая".
- Какую Ватутину? - спросил Агеев.
- Третью... Которая отравилась... Не успели мы выйти из машины, как сзади послышалась сирена. К нашей "Волге" подлетел фургончик с мигалкой и надписью: "Милиция". Из него выскочили несколько человек.
- Запаздываете, - беззлобно заметил Агеев молодой черноволосой женщине в форме старшего лейтенанта.
Начальник уголовного розыска города подполковник Вдовин поздоровался со мной и представил прибывших.
Женщина оказалась старшим инспектором, Карапетян Кармия Тигра-новна. Полный мужчина средних лет - судмедэксперт Леониди. В прибывшей группе были также ещё один инспектор, младший лейтенант и фотограф.
Мы направились в здание.
У дверей с цифрой 13 застыли две женщины в белых халатах. Видимо, охраняли, хотя коридор был пуст.
Один покойник лежал на диванчике, другой - на застеленной покрывалом широкой деревянной кровати.
Посреди комнаты стоял овальный стол, накрытый скатертью. На нем - закуски, фрукты, бутылки и четыре тонких чайных стакана.
Закуски, скорее всего, были домашними. Разломанная на куски жареная индейка, слоеные лепешки, пирожки, здоровенные - с кулак - котлеты. С вазы свисали кисти черного винограда, поверх которого лежали персики.
Из спиртного - открытая и едва начатая бутылка шампанского, две четырехгранные бутылки с ярко-красной этикеткой и надписью по-украински: "Горилка з перцем". Обе перцовки тоже были открыты. Одна - полная, другая наполовину опорожненная. В золотистой жидкости плавали стручки перца. Была на столе и пепси-кола.
- Виктор Сергеевич, приступайте, - сказал я.
Началась работа, и мне не хотелось смущать никого своим присутствием. Единственно, я спросил у Агеева, нужен ли ему Воропаев.
- Пока нет, - ответил следователь. - Впрочем... Скажите, пожалуйста, обратился он к врачу, - положение трупов не изменено?
- Как, как? - не понял тот.
- Трупы обнаружены на этих местах, где сейчас находятся? - уточнил Виктор Сергеевич.
- Нет. Мы же пытались спасти... - ответил врач. - Надо было положить удобнее...
- Ладно, - кивнул следователь. - Я потом побеседую с вами...
Мы с Воропаевым вышли из палаты и направились в его кабинет.
- Как вам стало известно о происшествии? - задал я вопрос.
- Понимаете, я как раз осматривал отдыхающую...
- В котором часу это было?
- Точно помню. В половине второго... Так вот, вбегает дежурная по корпусу и говорит: в тринадцатой палате несчастье! Не помню, как оказался на втором этаже... Дверь в палату настежь. На полу возле стола лежит Ватутина. Без сознания. До этого её вырвало... У окна, свернувшись калачиком, лежит Иванов.
- Это кто из них? - спросил я, имея в виду погибших.
- Ну, тот, с усами, который теперь на диванчике...
Я вспомнил перехваченное судорогой синюшное лицо покойного. Ему было не более сорока лет. Бросались в глаза щеголеватые, аккуратно подстриженные усы.
- Вачнадзе мы обнаружили в туалете, - продолжал Воропаев. - Наверное, когда ему стало плохо, он зашел в туалет и упал...
Вачнадзе теперь лежал на кровати. Чуть полноватое лицо с маской муки, густые брови, черные пряди волнистых волос прилипли ко лбу. Ему было лет сорок пять.
- Мы, естественно, бросились оказывать помощь... - Воропаев судорожно вздохнул. - Но мужчины уже не проявляли признаков жизни...
Он замолчал. В это время в коридоре послышались быстрые шаги, и в комнату стремительно и властно вошла женщина в строгом костюме. Я понял, что передо мной главный врач санатория. Мы представились друг другу.
- Понимаете, ездила в аэропорт провожать товарищей из Узбекистана, сказала мне Белла Григорьевна. - Перенимали у нас опыт... И нате вам - такое ЧП! Представляете, если бы это х случилось при них? По её просьбе Воропаев рассказал обо всем подробнее. В отличие от него, который, казалось, потерял голову от свалившегося несчастья, Беллу Григорьевну в первую очередь интересовало, что нужно делать в создавшейся ситуации.
- Прежде "всего необходимо позаботиться, чтобы вся эта история как можно меньше травмировала наших отдыхающих, - сказала она Воропаеву. - Не забывайте, у нас неврологический санаторий! Поменьше разговоров! Я соберу весь персонал. Никаких шушуканий и сплетен. Ясно?
- Разумеется, разумеется! - откликнулся врач.
- Захар Петрович, - обратилась ко мне главврач, - как долго будет опечатана столовая?
- Не знаю, - ответил я. - Зависит от следствия...
- А мне что делать? - строго спро-сила Белла Григорьевна. - Да-да, что делать мне? Как кормить семьсот пять-десят отдыхающих? Ведь скоро пол-дник! Она постучала по своим наручным часам. - У нас режим! Строгий и неукоснительный!
Это был очень серьезный вопрос, и я сказал, что если нужна помощь позвонить в горком, горисполком, - то готов сделать это сейчас же.
- Сначала попытаемся уладить своими силами, - сказала главврач, - в случае необходимости подключу вас... Я нужна?
- Пока нет.
- Буду у себя.
Белла Григорьевна энергично поднялась и вышла.
Признаться, мне понравилось её поведение. Не растерялась, не опустила руки. А ведь она отлично понимала, что положение её ох какое незавидное. Из-за таких ЧП, бывает, лишаются не только занимаемой должности.
- Да, - сказал Воропаев, как-то обреченно качая головой, - не знаешь, где поджидает беда... А ведь буквально неделю назад о нас говорили на Всесоюзном совещании. Отовсюду едут перенимать опыт. Из Грузии, Прибалтики, Молдавии... Только сегодня, как вы слышали, проводили узбекских товарищей. Наше направление горячо поддерживают в Минздраве!.. И вот, одним махом... - Он тяжело вздохнул.
- А какое именно направление? - поинтересовался я.
- Понимаете, чуть человек заболел, он сразу хватается за лекарства. По нашему убеждению, вместо того, чтобы глотать тройчатку при головной боли, проветри помещение, сделай несколько легких физических упражнений. Переутомился - не глотай транквилизаторы, а пройдись по воздуху или же просто расслабься...
- Аутотренинг? - улыбнулся я.
- Зря вы относитесь к этому скептически, - заметил Воропаев. - На Одиннадцатом Всемирном конгрессе кардиологов совершенно серьезно обсуждались вопросы нелекарственной профилактики болезней сердца. Это в первую очередь аутотренинг и психотерапия.
В дверь постучали. Это была Кара-петян.
- Товарищ прокурор, мы закончили, - сказала она.
- Хорошо, иду, - откликнулся я, поднимаясь.
Когда мы вошли в тринадцатую палату, Агеев и понятые подписывали протокол осмотра места происшествия. Фотограф делал последние снимки. Понятых отпустили, и я спросил у судмедэксперта, когда, по его мнению, наступила смерть Иванова и Вачнадзе.
- Приблизительно от тринадцати часов до тринадцати тридцати.
Значит, Воропаеву сообщили тут же. ..
- Обед у них с двенадцати. Помещение столовой небольшое, кормят в две смены, - дал справку Агеев. - Так что застолье состоялось вскоре после обеда.
- Ясно, - кивнул я и снова обратился к судмедэксперту: - Причина смерти?
- Типичное отравление, - сказал Леониди.
- Как вы думаете, чем?
- Возможно, пищевыми продуктами...
- Недоброкачественная пища в столовой?
- Почему обязательно в столовой, - пожал плечами судмедэксперт. Пострадавшие ели и домашнюю стряпню... Индейка, котлеты, пирожки, хачапури...
- Хачапури - это те слоеные лепешки? - спросил я.
- Да. Их делают с сыром или творогом, - ответил Леониди. - Представляете, когда все это было приготовлено? Потом находилось в дороге, да еще, наверное, в целлофановом пакете. И у нас жара... Мы изъяли всю еду для исследования. И водку.
- Горилку, - поправил Агеев.
- Ну да, горилку, - кивнул Леониди. - Так что подождем результатов анализов. А также продуктов и пищи с кухни и со склада. Мы уже там побывали...
Трупы были отправлены в морг, комната опечатана. Я, Агеев и старший лейтенант угрозыска Карапетян спустились к Воропаеву.
- Кто занимал тринадцатую палату? - спросил у него Агеев. - Ведь она одноместная, не так ли?
- Одноместная, - подтвердил врач. - Но занимал её совсем другой человек... Лещенко.
- Как? - невольно вырвалось у следователя. - А где же был он сам?
Воропаев не знал. Во всей этой суматохе он не успел это выяснить.
- А где находится Лещенко сейчас? - задал вопрос Агеев.
- Мне что-то говорили, - потер лоб врач. - Кажется, у него нервный срыв. Я могу узнать...
- Будьте так любезны, - попросил Виктор Сергеевич.
Воропаев быстро вышел из комнаты.
- Вот так, значит, работаете, Кармия Тиграновна? - пустил шутливую шпильку следователь в сторону Карапетян. - Оказывается, существует четвертый... Где же вы были, угрозыск?
- Писала вам протокол и, по-моему, очень разборчиво и толково, парировала старший лейтенант, потом серьезно добавила: - А можно ли сейчас допрашивать этого Лещенко? Нервы...
- Насколько я понял, это у него хроническое, - сказал Агеев. - Сюда со здоровыми нервами не едут. Но мне очень любопытно, почему в отсутствие хозяина в его палате пировали посторонние...
Вернулся Воропаев и сообщил, что у Лещенко действительно был нервный срыв. Ему дал и успокоительное.
- Как вы считаете, можем мы его допросить? - спросил я.
- Думаю, можете, - осторожно ответил Воропаев. - Только прошу как-нибудь помягче с ним... Понимаете?
- Конечно, понимаем, - сказал Агеев. - И учтем.
Пригласили Лещенко. Он был среднего роста, лет тридцати. Высокий бледный лоб, мягкие светло-русые во - лосы, круглый безвольный подбородок.
Самым примечательным на его лице были глаза. Глубоко посаженные, серые, они таили в себе какую-то боль и печаль.
Звали его Лев Митрофанович. И когда он назвал свое имя, я невольно переглянулся со следователем и инспектором.
В Южноморске как раз начались гастроли его тезки, известного эстрадного певца, солиста Центрального телевидения. Об этом кричали афиши по всему городу. Но этот Лещенко даже отдаленно не походил на своего знаменитого однофамильца.
- Лев Митрофанович, - обратился к отдыхающему Агеев, - когда вы приехали в санаторий?
- Как все, вчера, - спокойно ответил Лещенко. - Началась новая смена...
- Ну приехали, а дальше?
- Меня поселили в очень хороший номер, то есть палату... Сегодня проснулся, посмотрел в окно - вид божественно красивый. Я много слышал об этом санатории... Новая методика лечения, грязевые ванны. Радон...
- Понравилось, значит? - спросил Виктор Сергеевич.
- Не то слово! Думал, вот здесь отдохну, подлечусь... И вдруг такое жуткое событие...
- О том, что произошло, - осторожно начал следователь, - вы можете рассказать?
- Пожалуйста, спрашивайте.
- Почему собрались те люди у вас, где вы были в это время?
- Понимаете, у меня с Вахтангом Багратионовичем утром произошла небольшая ссора...
- Как фамилия Вахтанга Багратио-новича?
- Он называл, но я не запомнил...
- Не Вачнадзе?
- Да-да, Вачнадзе!
- Из-за чего произошла ссора? - продолжал Агеев.
- Так, пустяк. Недоразумение. Все быстро выяснилось. Он оказался милым, добрым человеком. Работал в торговле, вроде директором комиссионки. Познакомились, разговорились. Он предложил посидеть. Как это принято у грузин. После обеда Вахтанг Баг-ратионович зашел ко мне с соседом по палате Николаем. Фамилии не знаю. Почему-то все звали его капитаном... А я Олю пригласил. Ватутину. Каждый принес с собой домашней еды, что брали в дорогу. А у меня была горилка с перцем. Решили отметить знакомство, выпить напоследок перед "сухим законом".
- В каком смысле? - не понял Агеев.
- Так здесь же запрещается. Особенно когда начнешь проходить курс лечения. И вообще... Только сели - стук в дверь. Открываю - медсестра. Вас, говорит, Лещенко, срочно вызывает врач. Я сказал гостям, что они могут начинать без меня. А сам иду к врачу и радуюсь, что не успел выпить. Почует спиртное неприятностей не оберешься. Выгонят - ещё полбеды. Не дай Бог, сообщат на работу...
- Когда вас вызвали?
- Приблизительно в час.
- Дальше.
- Воропаев посмотрел мою санаторную карту, стал расспрашивать, а я все невпопад отвечаю. Мыслями там, в палате, где гости сидят... Врач назначил мне процедуры, и я бегом к себе...
- Долго вы были у врача?
- Да нет, минут пятнадцать... Так... Возвращаюсь, дергаю - дверь закрыта. Странно, думаю, может, шутят? Стучу - никакого ответа. Я сильнее. Ни звука. Знаете, даже нехорошее подумал..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10