Резные столики, диваны и кресла, барные стойки, цветы и зелень, красные от еды и напитков лица, музыка и шум разговоров – ничего такого, что могло бы поразить воображение. Единственная необычная деталь – стеклянные трубы, пронизывающие ярусы ресторана подобно лифтовой шахте, в которой поднимались наверх десантники, – в этих трубах вверх-вниз медленно перемещались площадки, а на площадках танцевали под музыку полуобнаженные молодые девчонки…Верхний, девятый ярус был самым зеленым, уставлен самой лучшей мебелью, украшен несколькими фонтанами и вмещал всего три больших стола, полукругом опоясанных огромными мягкими диванами. В двух из трех лож уже возлежали на диванах какие-то богато одетые люди, а в третьей официантки как раз поправляли шитые золотом подушки из зеленого бархата.Десантников, проходивших мимо уже занятых лож, провожали удивленными и насмешливыми взглядами.– Что прикажете? – спросила официантка, когда семеро солдат кое-как разместились на непривычно мягких для них лежаках.– Пока только меню, – за всех ответил 947-й. Над столом возникло голографическое панно с изображением блюд и напитков, а женщина исчезла.– Ну, что скажете? – 888-й оглядел притихших товарищей.– Мне здесь не нравится! – честно признался 947-й. – Как-то не по себе…– Хочешь уйти? – усмехнулся 888-й. – Наш бесстрашный сержант струсил на поле битвы с едой?– Вы видели этих людей? – вступил в разговор совсем молодой рядовой 116-й. – Как минимум именитые.– Что значит: «как минимум»? – спросил 888-й.– Мне показалось, – 116-й неуверенно понизил голос и огляделся, словно хотел сообщить нечто крамольное или сногсшибательное, – я видел нимб!– У страха глаза велики! – ухмыльнулся 888-й.– Нет, – с мрачным видом подтвердил 947-й. – Я тоже видел. За соседним столиком. Компания из двенадцати человек. Четыре женщины, восемь мужчин. Из мужчин шестеро – здоровенные лбы, телохранители или что-то в этом роде. Не уверен, но под пиджаками у них что-то топорщилось.– Оружие? Невозможно, – возразил 888-й. – Здесь это запрещено.– Для нас – запрещено, – пробормотал 947-й. – А для них – кто его знает? Так вот: шесть бугаев и два именитых. Один – толстый, все время подобострастно улыбается. Другой – молодой, худой и бледный, но над головой – нимб.– Ну откуда здесь взяться эльтару? – рассмеялся 888-й. – Тебе тоже привиделось.– Не привиделось. Перед ним заискивали, как перед императором…– А я заметил другое, – вмешался 104-й. – Здесь все пьют горячительные напитки!Ребята переглянулись. Устав категорически запрещал, но в увольнении, да и на гражданке…– Уверен? – прежде чем обрадоваться, 888-й хотел знать наверняка.– Абсолютно. – 104-й заговорщицки наклонился над столом. – Я слышал, как один…– Да вот же меню! – удивляясь их недогадливости, перебил 947-й. – Зачем гадать – просто смотрите!Интересующий список обнаружился сразу же. Водка, джин, вино – из старинных рецептов; глюнор, лербет – из современных…– Я за, а ты как? – сразу повеселев, подмигнул 888-й.947-й поморщился. Неприятное предчувствие подсказывало, что не стоит терять контроль над ситуацией. Он был против.– За товарищей! – серьезно предложил 437-й.– Согласен, – сразу посуровев, поддержал его 888-й.– Принимаю, – вздохнул 947-й.Остальные уважительно закивали – редкий случай в солдатской жизни, когда появлялась возможность по-настоящему помянуть своих менее удачливых товарищей.Водка, фужеры и соки появились так быстро, что ребята даже не успели понять, когда и как голограмма из меню успела материализоваться в виде вполне реальных хрустальных графинов.Они едва успели налить по первой, когда у стола появилась официантка.– Господа солдаты, – почему-то шепотом обратилась она к ним. – За соседним столиком – господин Род Лан Меттори, эльтар. Он желает пригласить одного из вас в свою компанию.– Кого? – поперхнулся соком 104-й.– Зачем? – хмуро спросил 888-й, который до этого момента не принимал всерьез слова друзей.– У господина есть к вам вопросы, – все так же шепотом объяснила официантка.– Скажите господину, – резко сказал за всех почему-то рассердившийся 947-й. – Мы ценим оказанную нам честь, но не можем принять его приглашения.Официантка удалилась с такой гримасой на лице, словно увидела невероятных идиотов.– Где ты научился таким манерам? – уважительно поинтересовался 104-й.– Забыли! – приказал 947-й. Он встал, поднял бокал и медленно заговорил: – Пусть горечь этого напитка сольется с горечью утраты, заполняющей сейчас наши души, и пусть веселье и опьянение последуют за этой горечью, как вечная райская жизнь последует за гибелью наших товарищей!– Отлично! – прошептал 888-й..Выпили стоя, залпом и с минуту стояли, склонив головы и заставляя себя почувствовать как можно больше горького привкуса на рецепторах обжигаемого алкоголем языка.– Опять. – 609-й показал глазами. Теперь к ним приближались трое – официантка со странной формы кувшином, здоровенный детина в строгом костюме и полуголая танцовщица.Официантка натянуто улыбнулась:– Вам подарок от господина. Он надеется все же завоевать ваше расположение и все еще ждет любого желающего к себе за стол для товарищеской дискуссии.Официантка поставила на стол кувшин, судя по тому, как аккуратно она это сделала, наполненный весьма недешевой жидкостью. Детина же подсадил прямо на стол танцовщицу, которая тут же принялась соблазнительно извиваться.– Что это значит?! – Все семеро солдат одновременно вскочили на ноги. Они были возмущены. Как смеет кто-то столь нагло вмешиваться, когда они скорбят по погибшим товарищам. Да это же просто плевок в душу!947-й снял со стола девушку, 888-й вернул официантке кувшин.– Ничего этого нам не надо! – едва сдерживая негодование, сказал 947-й, глядя в ничего не выражающие глаза телохранителя. – Мы не мешаем тем, кто сидит за соседними столами, и хотим, чтобы и нас тоже оставили в покое! Надеюсь, это понятно?!Троица удалилась. И почти сразу же уединение десантников нарушила вся компания «венценосного» соседа – шесть здоровяков, четыре женщины, толстяк и он сам, бледный молодой человек с резкими чертами лица и бегающими глазками. Над его головой действительно едва заметно мерцал голубоватый энергетический обруч-нимб.– Вы ведь опознали мой статус, господа, не так ли?! – недовольно спросил юноша, взирая на них с надменностью штабного генерала. – Надеюсь, знаете, что отказываться от даров эльтара означает нанести высокородному глубокое личное оскорбление?!– Прервать траурный тост солдата еще большее оскорбление, – резко проговорил 947-й. Молодой эльтар удивленно повел бровью:– Вот как? И кто бы мог подумать…Он кивнул одному из своих телохранителей.947-й автоматически отклонился в тот самый момент, когда здоровенный кулачище детины прошел под его подбородком. Не задумываясь о последствиях, сержант выполнил отработанную до мастерства короткую защиту – и бугай, вдвое превышавший 947-го размерами, с грохотом рухнул на стол, проламывая его и утягивая за собой на пол посуду и своего товарища, за рукав которого успел ухватиться в момент падения…Семь оставшихся в живых после «знакомства» с «пауком» десантников недаром были остатками «ударной группы» – сорвавшись как по команде, солдаты свалили и обездвижили телохранителей Рода Лана быстрее, чем те успели извлечь из-под своих пиджаков пистолеты с парализующими пулями. Но сам «венценосный» не остался в стороне от драки – неожиданно для десантников худенький, болезненный на вид юнец раскинул руки и швырнул в ребят волну энергии, которая посбивала их с ног. Не пострадал только 947-й – на свою удачу, он оказался в эту секунду чуть позади эльтара и не попал под удар его воли. Воспользовавшись временным преимуществом, сержант сделал рывок вперед и вцепился в кадык «венценосного», не сомневаясь, что, попав в захват, тот признает себя побежденным.Род Лан захрипел, задыхаясь, но в его глазах не появилось ни тени страха, лишь одна только разрастающаяся, наливающая белки кровью ярость. 947-й увидел, как едва заметный до того момента нимб над головой противника наливается светом и раскаляется обжигающим жаром…– Стой! – умоляюще пропищал вдруг толстый вельможа из компании «венценосного», хватая своего кумира за рукав дорогого камзола. – Ты не можешь с ним драться! Если дойдет до Ланкоруса, тебя опять отстранят!– Ты прав. – Род Лан отбросил 947-го. Он сделал это то ли рукой, то ли силой своего взгляда, но так, словно солдат вообще не обладал массой, а его смертельный захват был не крепче объятий грудного младенца. – Пусть 7003-й застрелит этого недоумка!Один из телохранителей вельможи полез под пиджак за оружием. Солдаты 947-го и люди Рода Лана в это время поднимались на ноги, а со всех сторон по полу яруса бежали вооруженные шокерами охранники заведения и полицейские в скафандрах и прозрачных шлемах.– Нельзя! – взвизгнул толстяк. – Закон Рангула гарантирует безопасность и безымянным!7003-й чуть замешкался, заметив сомнение на лице «венценосного». Набежавшая же Служба безопасности не сразу решила, кого хватать, но затем конечно же остановила выбор на простых рядовых Ростера.– Не нужно шума! – продолжал скулить толстяк, обращаясь к Роду Лану.– Да, – пробормотал «венценосный». – Ланкорус, Ланкорус… – Он повелительным тоном обратился к работникам клуба: – Отпустите всех и пошли вон! Мы так развлекаемся… Видите: жертв нет, увечий тоже. Я не в претензии…Постепенно порядок восстанавливался. Солдаты заправляли форму, телохранители массировали вывихнутые десантниками руки, работники клуба принесли новый стол и убрали битую посуду.– Ты до меня дотронулся! – сказал Род Дан, уперев ледяной взгляд в 947-го. – А я не могу тебя убить, хотя этого требует мое чувство собственного достоинства. Что будем делать?– В каком смысле? – с недоумением спросил 947-й.– Моя честь запачкана, безымянный. Твои предложения?– Мои? – удивился сержант. – У меня нет предложений.– Зря. Это в твоих интересах… – «Венценосный» на мгновение задумался.– Ладно, – сказал он наконец. – Отложим до лучших времен и попробуем вернуть мне хорошее настроение…Наглый юнец бесцеремонно подсел за стол к только-только начавшим занимать свои места десантникам и махнул официантке, выражая жестом недовольство ее нерасторопностью. Солдаты в молчаливом ошеломлении наблюдали, как стол заполняется все новыми и новыми яствами…В итоге получилось, что они сидели вместе: семь десантников, представитель высшей цивилизации и его толстый советник. Телохранители стояли на некотором расстоянии, женщины танцевали. Понимая, в какой щекотливой ситуации они оказались, солдаты хранили молчание и лишь для приличия изредка клали себе что-нибудь на тарелку или наливали в бокал. Род Лан погрузился в себя и сидел, царственно выпрямив спину, высоко задрав подбородок, и то ли что-то слушал из невидимых источников информации, то ли над чем-то размышлял. И лишь добродушный толстяк позабыл о сути инцидента, пил, ел, веселился и подмигивал танцевавшим вокруг стола стриптизершам…В какой-то момент Род Лан очнулся.– Вы участвовали в лотерее? – неожиданно спросил «венценосный».– В какой лотерее? – отозвался меньше всего расположенный общаться и сильно расстроенный испорченным вечером 947-й, не желая обидеть ранимого вельможу молчанием.– В Общегалактической лотерее крови. Слышал о такой?– Слышал. – 947-й пожал плечами, давая понять, что подобные глупости не для серьезных людей.– Но не участвовал? – подхватил Род Лан. Не понимая, почему так оживился «венценосный», 947-й посмотрел на него с удивлением.– Пойдем! – Род Лан поднялся и потянул за собой недоумевающего сержанта. – Все оставайтесь здесь! Мы скоро вернемся… – Он усадил на прежнее место потянувшегося следом толстяка. – Не беспокойся, я никого не трону! Все уже в порядке… Сиди!Прошагав по тротуару целый квартал, 947-й решил наконец расставить точки над «и».– Куда мы идем?«Венценосный» посмотрел на него внимательным пронизывающим взглядом, словно хотел вытащить на поверхность саму суть неудачливого сержанта.– Мы уже близко.– Близко к чему?– Ко Дворцу игрищ.– Зачем?– Хочу, чтобы ты поучаствовал в Лотерее крови.– Зачем?– Честно сказать? – Род Лан остановился и посмотрел так, что у 947-го побежали по коже мурашки. – Хочу все же тебя убить.– Н… не понял? – пробормотал сержант.– Если тебе повезет, я тебя убью. Не понимаешь? Если тебе повезет, ты станешь именитым. Если ты станешь именитым, я смогу вызвать тебя на поединок чести и проучить за сегодняшнюю выходку.– А если не стану именитым? Род Лан пожал плечами:– Тогда разойдемся так. Ты мне ничего не должен, я – тебе.– Но лотерея стоит денег…– Я заплачу. Идет?947-й неуверенно кивнул. По правде говоря, ему ничего не грозило – вероятность победить в Лотерее крови считалась бесконечно малой. Побеждал, по слухам, один из миллиона, а то и из миллиарда.Принцип лотереи был следующим. Безымянные участники платили деньги и сдавали кровь, чтобы определить своих разбросанных по всему космосу генетических предков. Появившиеся на свет в Эмбриональных центрах под контролем и с подачи «Единой программы рождаемости», триллионы жителей галактики ничего не знали о своих родителях, предоставивших в свое время банкам центров семя и гены. Существовала вероятность, что один или оба генетических предка – именитые или даже знатные. В этом-то и заключался выигрыш: обнаруживший благородные корни победитель получал право и возможность изменить свою жизнь и перебраться из самых нижних слоев общества в самые и самые высокиеБолее того, он становился именитым: приобретал словесные имя и фамилию… Несбыточная мечта, за которую к тому же приходилось платить немалые деньги.«Почему бы и не удовлетворить прихоть этого знатного бледного безумца? – думал 947-й. – Сдам кровь и расстанемся по-хорошему. Позабудем, что когда-то встречались. Жизнь разведет нас в разные стороны. Меня – барахтаться в чужом дерьме, его – изнывать от безделья где-нибудь на вершинах человеческого Олимпа…»Во Дворце игрищ все сверкало, переливалось, слепило глаза и притягивало искусственно распространяемым мускусом азарта и адреналина к игровым столам и автоматам;
1 2 3 4 5 6 7