Не очень-то весело было Глебову в эти секунды, но он рассмеялся и показал фашисту фигу: на-кось, выкуси! Гитлеровец нырнул под «петлякова» и стал заходить в атаку.
Огонь он открыл с перевернутого вверх колесами положения самолета. Резким скольжением вправо удалось сорвать первую атаку. Вторую произвести фашисту не удалось: Глебов увидел перед собой кучевое облако, вошел в него и встал в круг. Кружил минут восемь, зная, что у истребителей противника небольшой запас топлива, не то что у «петлякова». И позволить себе долго вертеться вокруг облака фашист не мог. Потом Глебов вышел из облака и экипаж продолжал выполнение задания, ведь это было главным в делах воздушных разведчиков.
26 июня советские войска освободили Витебск. За активное участие в этой наступательной операции 11-й отдельный разведывательный авиаполк наградили орденом Красного Знамени. Приказом Верховного Главнокомандующего ему присвоили наименование «Витебский».
Наземные войска, прорвав оборону гитлеровцев, продвигались так быстро, что полк майора Г. А. Мартьянова едва поспевал перелетать с одного аэродрома на другой. В первые дни наступления он приземлился на аэродроме Кальцы (километрах в 40 южнее Стеревнево), а в самом конце июня - на аэродроме в Улле, на берегу Западной Двины. Поначалу создавались объективные трудности, потому что БАО - батальоны аэродромного обслуживания - переезжали слишком медленно: все дороги, ведущие к фронту, были забиты войсками, к тому же оказались разбитыми. Потом постоянные БАО отделили от авиационных полков, и на каждом новом аэродроме экипажи встречал уже новый батальон. А для летчиков, штурманов, стрелков-радистов и техников перелет на новые «точки» не составлял особого труда. Личных вещей ни у кого не было. Исключение составляло самое необходимое. Однако все оно укладывалось в небольшие чемоданчики или чаще всего в мешки. Такое имущество свободно размещалось в кабинах боевых самолетов. Почти всегда при смене аэродромов летные экипажи брали с собой и техников, механиков. Это позволяло сразу же после приземления быстро готовить «пешки» к боевым вылетам.
К концу июня 1944 года из-за больших потерь авиационной техники полк стал практически небоеспособным. Очередное пополнение воздушных бойцов прибыло еще в мае, но летать им было не на чем. Поэтому в начале июля группа разведчиков во главе с майором Г. А. Мартьяновым вылетела на Ли-2 в тот город на Волге, где техники уже принимали новые «петляковы». В свою группу командир полка включил и экипаж старшего лейтенанта М. М. Глебова. Кстати, в жизни Михаила Максимовича именно в июле произошло знаменательное событие - он стал членом Коммунистической партии. Партийное собрание проходило прямо у самолетов - ожидалась команда на вылет. Рекомендующие подполковник С. П. Висягин и майор А. И. Леонов в своих выступлениях характеризовали Глебова положительно.
Товарищи хорошо знали Михаила Глебова, поэтому единогласно проголосовали за то, чтобы принять его в члены ВКП(б). Вслед за ним приняли в партию и Тимофея Саевича. Через четыре дня обоих летчиков вызвали в политотдел 3-й воздушной армии и вручили им партийные билеты. Старший лейтенант Глебов при этом сказал:
- Велика честь - быть членом ленинской партии. Но это не только честь. Это и великий долг, ответственность перед народом за судьбу своей Родины. Заверяю вас, товарищи, что этот долг я выполню с честью и до конца.
Молодые коммунисты, разумеется, постоянно рвались на боевые задания. А тут как раз командир полка поставил задачу лететь в наш глубокий тыл. И Глебов как-то заикнулся:
- Я бы лучше на разведку…
- На чем - на бревне? - оборвал его майор Мартьянов, но тут же смягчился. - Вот пригоним новые самолеты, тогда и полетите на разведку.
Погода установилась подходящая. На другой день после прибытия группы на завод экипажи облетали новые машины, заправили бензобаки и взяли курс на промежуточный аэродром. Там Г. А. Мартьянов отобрал в запасном полку еще 3 экипажа - старших лейтенантов Алексея Янкова, Василия Емелина, который оказался земляком Михаила Глебова, и Виктора Бессонова.
Примечательна судьба старшего лейтенанта Янкова. Родился он в 1922 году на хуторе Калинин Ростовской области. Потом семья переехала в Ростов-на-Дону. Там действовал аэроклуб. В юношеском возрасте Алексей решил стать летчиком. Но в аэроклуб его не приняли, потому что отец привлекался к ответственности за аварию на железной дороге, где он работал в то время. Тогда Алексей написал письмо наркому обороны К. Е. Ворошилову. Через неделю Янкова вызвали в аэроклуб и сообщили, что он зачислен курсантом. После окончания курса обучения Алексея направили в Бронниковскую авиационную школу, которую вскоре перевели в Сталинградское авиационное училище летчиков. Осваивал истребитель И-16. Но через год группу курсантов, в том числе и Янкова, перевели в город Чкалов. Там они начали осваивать бомбардировщики. После выпуска из училища получил направление на Дальний Восток, переучился на пикирующий бомбардировщик Пе-2.
В 1942 году Алексея Янкова направили в разведывательный авиационный полк. Механиком в экипаже у него стал Николай Кожевников, работавший до призыва в армию мотористом буксира на Енисее. Стрелком-радистом назначили смолянина Афанасия Мартусова.
Наступил 1943 год. На западе нашей Родины шли кровопролитные бои. Совинформбюро сообщало тревожные вести. Фашисты хозяйничали в Ростове-на-Дону, родном городе Алексея Янкова, и в Смоленской области, где жил Афанасий Мартусов до ухода в армию. В то первое время военнослужащие частей, находившихся на Дальнем Востоке, писали рапорты с просьбой направить на фронт. Такие рапорты по команде направили и члены экипажа Янкова. Однако им отказали: там, на востоке, тоже нужны были войска.
В ту пору в стране ширилось патриотическое движение по сбору средств для Красной Армии - советские люди отдавали свои сбережения на строительство боевой техники.
Однажды Алексей Янков обратился к товарищам:
- А что если и мы свои сбережения государству сдадим?
- Согласен, командир, - ответил Мартусов.
- Я тоже согласен, - сказал Кожевников. Прикинули: экипаж может собрать 45 тысяч рублей наличными плюс еще 15 тысяч облигациями.
На следующий день отнесли деньги в финчасть, написали письмо Верховному Главнокомандующему. Просили на эти средства построить самолет и направить их вместе с машиной на фронт.
Вскоре экипаж Янкова вызвал командир и сказал:
- Получайте документы, паек на дорогу и отправляйтесь в Москву, в штаб ВВС. Там вас ждут.
Однако уехать было не так-то просто - все поезда оказались заполнены до отказа, билетов на них не выдавали. Прождав на станции сутки, Янков сказал товарищам:
- Билетов достать нет никакой возможности. Следовательно, едем «зайцами». Поезд на Москву отправлялся ночью. Авиаторы подошли к железнодорожному пути и, дождавшись сигнала отправления, вскочили на подножки вагона, благо вещей у каждого было мало: вещмешок за спиной да один небольшой чемодан с продуктами на троих. Так и ехали целые сутки, пока их не увидела проводница. Сжалилась, пустила в тамбур.
- Куда едете, ребятки? - спросила женщина.
- Военная тайна, мамаша, - ответил Николай Кожевников.
- Коли такие бдительные, то идите снова на подножку, - обиделась проводница. - А ежели по-хорошему, то и в вагон пущу, а на остановке билеты вам достану.
Янков понимал, что никакой тайны здесь нет и рассказал о цели своей поездки. Проводница всплеснула руками:
- Это же надо! Отдать такие деньги, чтобы на фронт попасть?
Поезд остановился. Проводница взяла у экипажа военные требования и побежала на вокзал. Вскоре вернулась с билетами.
- Полезайте на третью полку и ложитесь. Вы же не спали целые сутки, - сочувственно сказала проводница, вытирая слезы.
- Мой муж и два сына с первого дня воюют. На старшего уже похоронку получила, а от мужа и младшего два месяца писем нет.
На шестнадцатые сутки авиаторы прибыли в столицу. В штабе ВВС экипаж старшего лейтенанта Янкова приняли вне очереди. Вручили телеграмму Верховного Главнокомандующего, в которой было написано: «Благодарю за помощь Красной Армии. Желание ваше будет исполнено. Желаю боевых успехов. И. Сталин».
Здесь же им выдали справку, в которой было записано, что А. Янков, А. Мартусов и Н. Кожевников внесли на строительство самолета 60 тысяч рублей. Поехали на аэродром. Но штурмана там не нашлось. Направились в запасной полк. Там в экипаж патриотов влился штурман старший сержант В. Л. Просвиров.
Настал день вылета на фронт. Погода стояла солнечная, жаркая. На аэродромных сооружениях вывесили красные флаги. К летному полю направились авиаторы запасного полка. Играл духовой оркестр. На взлетно-посадочной полосе стоял новенький, еще пахнувший заводской краской самолет Пе-2 с № 5/345 на борту. Вдоль фюзеляжа тянул ась надпись: «Построен на средства экипажа Янкова, Мартусова, Кожевникова».
Членам экипажа вручили букеты полевых цветов. Начался митинг, посвященный вручению самолета советским патриотам. Летчики, штурманы, стрелки-радисты поднимались на трибуну, горячо поздравляли членов экипажа с вручением боевой техники, желали больших успехов в борьбе против немецко-фашистских захватчиков. Последним на трибуну поднялся старший лейтенант Алексей Янков. Голос его звучал звонко:
- Мы до глубины души взволнованы доверием, которое оказал нам товарищ Сталин. Клянемся, что мы с честью оправдаем это доверие и будем громить фашистов, не щадя своих сил и самой жизни. Благодарим вас, дорогие товарищи, за добрые пожелания. До скорой встречи на фронтовых аэродромах.
Раздался гром аплодисментов.
После митинга экипажи заняли свои места в кабинах самолетов. Взревели моторы. «Петляковы» один за другим пошли на взлет. В воздухе построились «клином», сделали прощальный круг над аэродромом и взяли курс на запад.
От этого аэродрома в нашем глубоком тылу до фронта группа долетела благополучно, произведя несколько посадок на промежуточных «точках» для дозаправки горючим и маслом. Впереди - Улла, где майор Г. А. Мартьянов рассчитывал застать свой полк. Но после посадки обнаружили несколько неисправных замаскированных самолетов и небольшую группу технического состава. Оказалось, что полк перелетел на аэродром Козяны, что находился километрах в 15 севернее города Поставы. Снова - взлет.
К моменту прилета группы в полку осталось всего три исправных самолета, на которых в основном вводились в строй молодые экипажи. Теперь авиационной техники стало достаточно. Началась интенсивная боевая работа, приходилось выполнять в день по нескольку вылетов на разведку вражеских войск.
Экипаж старшего лейтенанта Алексея Янкова зачислили в звено Героя Советского Союза капитана В. С. Свирчевского, который уделял особенно много внимания новичкам, щедро делился с ними боевым опытом. Готовил их на земле, проверял летное мастерство в воздухе.
В то время Белорусская операция была в самом разгаре. Советские войска, разгромив витебскую группировку фашистов, стремительно преследовали отступавшие вражеские полки. Перед фронтовой разведкой вставали весьма ответственные задачи: следить с воздуха за продвижением гитлеровцев, вскрывать его тыловые оборонительные рубежи, подход оперативных резервов. Воздушные разведчики трудились с огромным напряжением, по-прежнему выполняли по два-три вылета за день. Возвращаясь с заданий, они буквально валились с ног. А наутро предстояло лететь снова.
Капитан Свирчевский доложил майору Володину, что экипаж старшего лейтенанта Янкова готов к выполнению боевых заданий. Подполковник Дробышев поставил перед экипажем задачу сфотографировать вражеский аэродром и попутно понаблюдать за передвижением немецко-фашистских войск в прифронтовой полосе обороны.
- Имейте в виду, - предупредил командир эскадрильи экипаж новичков, - аэродром сильно прикрыт. Там полно истребителей и зенитной артиллерии.
Еще раз, уже вместе с Володиным и Свирчевским, уточнили порядок выхода на вражеский аэродром и ухода от него.
День выдался ясный, солнечный. Ось маршрута экипажа старшего лейтенанта Янкова проходила по сравнительно спокойному району боевых действий наземных войск. На высоте 7000 метров перешли линию фронта. Она извивалась внизу, отсвечивая вспышками орудийных выстрелов, разрывами снарядов.
Афанасий Мартусов не выдержал, сказал:
- Если так линия фронта на пассивном участке выглядит, то можно представить, какая она в районе активных боевых действий? Ужас, что делается!
«Петляков-2» шел уже над территорией, занятой врагом. Мартусов передал на КП по радио сообщение о проходе линии фронта. Приближаясь к первому поворотному пункту, Алексей Янков увидел впереди, метров на 300-500 выше, на параллельно-пересекающихся курсах, фашистский двухмоторный самолет с крестами на хвостовом оперении и крыльях. Это был «Юнкерс-88». Первым желанием у летчика было поднять нос самолета и попытать счастья сбить врага. Но вовремя вспомнил предупреждение капитана В. С. Свирчевского: «В воздушный бой не ввязываться!»
Подлетели к вражескому аэродрому, вышли на боевой курс. Штурман В. Просвиров включил фотоаппараты. По самолету ударили зенитки. Но Янков строго выдерживал курс. Выполнив первый заход, зашли на второй. Снаряды по-прежнему рвались вокруг пикировщика. «Петляков» вздрагивал, но продолжал идти боевым курсом. И вдруг - тревожный голос Мартусова:
- Справа сзади два истребителя!
Янков перевел моторы на максимальный режим, оглянулся. «Мессеры» догоняли. Они были уже на расстоянии полукилометра. «Сейчас ударят из пушек!» - подумал Янков и ввел самолет в глубокое скольжение. Первую атаку истребителей удалось сорвать. Но минуты через три стрелок-радист снова выкрикнул:
- Нас догоняют! Фашисты рядом!
Пришлось принимать бой, спасать важные разведданные, запечатленные на фотопленке. На «пешке» привели в действие все бортовое оружие. Пошли в ход и авиационные гранаты АГ-2. Фашистские летчики особенно страшились их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28