Вот за этим кустарником можно и ждать. «Гость», выйдя из беседки, непременно пройдет мимо этих кустов… Минуты тянулись долго.
Но вот кто-то вышел. Генерал. Этот пусть идет, даже лучше будет без него.
Генерал немного постоял у входа, видимо, прислушиваясь, слегка кашлянул. «Гость» выскользнул из беседки и быстро пошел вдоль пруда, приближаясь к кустам, за которыми лежал Зименко Сначала надо пропустить его…
— Хальт! Хенде хох! — скомандовал старший сержант, мгновенно вскочив за спиной «гостя». От неожиданности тот едва не упал.
— Руки, руки вгору!
Зименко выстрелил в воздух; «гость» поднял руки.
— Марш на хауз!
«Гость» шагнул вперед, но в это время мягко хлопнул выстрел, старшего сержанта толкнуло в спину, он покачнулся и стал медленно опускаться на землю, хватая рукой воздух Уже лежа на трава, он услышал еще один выстрел и успел увидеть, как упал генерал.
На выстрелы бежали солдаты, «гость», с треском ломая кусты, убегал вглубь леса, с которым парк сливался вплотную. Но Максим Зименко всего этого уже не слышал.
XI. СОБЫТИЯ РАЗВИВАЮТСЯ
Майору Яруте позвонили из госпиталя: Шумилова пришли в себя.
— У нее был глубокий шок, — сказал начальник госпиталя. — Теперь быстро пойдет на поправку.
— Можно мне сейчас повидать ее? — спросил майор.
Врач посопел в трубку.
— А это обязательно?
— Если можно — обязательно.
— Что ж, ладно, приезжайте.
Яруте действительно было крайне необходимо увидеться с Наташей До сих пор оставалось неясным, почему Шумилова оказалась в лесу, при каких точно обстоятельствах она столкнулась с Вульфом?
Отложив все дела, майор сел в свой видавший виды «виллис» и через два часа был в госпитале.
Девушка лежала вся в белом, голова ее была плотно забинтована, так что лицо казалось очень смуглым и на нем выразительно выделялись черные глаза.
— Здравствуйте, товарищ Шумилова!
Наташа радостно и растерянно глядела на Яруту.
— Что ж это вы решили подставить свою голову под дубинку?
— Я хотела помочь вам, товарищ майор.
— Ну, знаете, такая помощь… Никуда не годится такая помощь, — несколько грубовато сказал Ярута, глядя на порозовевшие щеки Наташи. — Таком помощи от вас никто не просил.
— Я всё его искала.
— Кого?
— Вилли. И мне показалось, что это был он.
— Интересно. Ну-ка, расскажите. Выслушав Наташу, майор осведомился, не знает ли Шумилова того бауэра, с которым разговаривал заинтересовавший ее человек я, получив отрицательный ответ, спросил: не может ли она сейчас увидеться с Вульфом.
— Как увидеться? Разве он? — недоумевающе спросила Наташа.
— Не волнуйтесь, он арестован. Видите ли, он, видимо, считает, что вас нет в живых.
— Хорошо.
Майор тут же отправил в опергруппу машину и велел доставить в госпиталь Вульфа.
Как поведет себя лесник, узнав, что Шумилова жива? Не заставит ли это его развязать язык? Как он теперь объяснит, почему пытался убить Шумилову? А может быть, он и сейчас сделает вид, что ее не знает?
Нет, Вульф узнал Наташу с первого взгляда и, казалось, по-настоящему обрадовался, что она жива. Он слезно просил ее простить за «ужасную ошибку». Наташа, прикусив губу, молчала. Она не знала, надо ли ей что-нибудь говорить, а майор Ярута ограничился лишь тем, Что спросил Вульфа, не ошибается ли он и на этот раз. Вульф, как бы не поняв иронии в вопросе майора, подтвердил, что это именно та девушка, которую он встретил в лесу, и что теперь-то он ясно видит, что это фрейлейн Наташа, которая у него работала. Он очень рад, поверьте, ведь он был убежден, что когда Шумилова убежала от него, с ней случилось несчастье. Правда, она ушла из его дама при весьма неприятных обстоятельствах. Дело в том, что в тот день было получено распоряжение полиции отправить всех работников из Остланда в город для эвакуации в глубь Германии. Но Вульф не мог этого допустить; ведь всем было ясно, что вскоре здесь будут русские. В тот момент, когда к Вульфу приехал полицейский с приказом, фрейлейн Наташа была как раз в сарае, и Вульф закрыл ее там, а полицейскому сказал, что уже второй день как она куда-то исчезла. Вульф намеревался вечером спрятать фрейлейн Наташу в лесу, где бы она могла дождаться прихода русских. Но фрейлейн, видимо, была очень напугана тем, что ее закрыли в сарае, и когда он к ней зашел, она ударила его поленом и убежала. Видите ли, собственно, из-за этого неприятного случая Вульф и не посмел сразу рассказать майору правду о фрейлейн Наташе.
Вульф говорил уверенно и был, как никогда, многословен. Наташа всё время пыталась его прервать и сказать, что он нагло врет, но майор взглядами приказывал ей молчать. Ярута понимал, что лесник хочет своей «откровенностью» сразу вышибить почву из-под ног Наташи. Что бы она потом не сказала, он всё будет представлять в ином свете. Ярута ждал, пока Вульф замолчит сам. Преступник часто разоблачает себя собственными же противоречивыми показаниями. Чем больше наплетет он таких противоречий, тем скорее попадет в тупик.
Закончив рассказ, лесник спокойно посмотрел на майора.
— Вот теперь всё ясно, — оказал майор. — Всё ясно. А что вы сказали Шумиловой, когда встретили ее в лесу?
— Я хотел ее остановить, но она тут же попыталась бежать, что и вызвало мое подозрение.
— Товарищ Шумилова вы пытались бежать?
— Нет. Я очень испугалась.
— Что он вам сказал? Отвечайте по-немецки.
— Он мне сказал, что он рад меня видеть, так как волновался, не случилась ли со мной неприятность, когда я от него убежала.
Лесник отрицательно замотал головой.
Майор не стал больше ничего опрашивать и велел увести Вульфа в комнату начальника госпиталя. Там он составил протокол допроса, записав в него всё то, что сейчас говорил арестованный. Допрос уже подходил к концу, когда Яруте оказали, что его срочно вызывают к телефону.
Звонил дежурный: лейтенант Вощин просит майора немедленно прибыть в «хозяйство» Зименко. Дежурный повторил: «немедленно!» «Вощин в „хозяйстве“ Зименко?.. Странно». Прервав допрос, майор спешно выехал.
В который раз машина мчала Яруту по этой плавно огибавшей лес дороге. Близился закат. Отсюда солнца уже не было видно, но далеко слева поблескивали стекла и шпиль сельской кирхи. Движение по дороге было слабое и, хоть время от времени воздух сотрясали не столь уж далекие артиллерийские раскаты, непреодолимый покой окутывал землю вопреки людским тревогам, наперекор войне. Это смутное ощущение не сразу дошлю до майора, так как мысли его были заняты другим.
В поместье Шнейдера он прибыл только в двенадцатом часу ночи и из доклада лейтенанта Вощина узнал следующее.
Наблюдая за домом лесника, лейтенант сегодня в 11.20 утра «засек» человека, явившегося к леснику. Как позже выяснилось, это был батрак Шнейдера Кипке. Кипке задержался у лесника ровно десять минут. В деревне Вальддорф он сперва зашел в дом под красной черепицей, пробыл там минут пятнадцать и вернулся в поместье Шнейдера. Лейтенант решил, что Кипке подослан в дом лесника, и что человек, подославший его, наверняка находится в доме под красной черепицей. Более того, лейтенант подумал, что, возможно, здесь укрывается сам Либих или близкое к нему лицо. Если так, то от этого дома нити должны потянуться дальше. Вощин приказал старшему солдату из команды Зименко немедленно сообщить майору Яруге, чтобы тот срочно прибыл сюда. А сам лейтенант взял дом под красной черепицей под неусыпное наблюдение.
Приблизительно в 22.30 лейтенант услышал стрельбу в парке. Оставив я а посту дежурившего вместе с ним солдата, лейтенант бросился в парк и тут застал такую картину: старший сержант был убит, возле него находились один солдат и Кипке, задержанный неподалеку от места происшествия. Остальные солдаты побежали в лес на поиски еще какого-то человека, который якобы был здесь и скрылся. В трех шагах от Зименко лежал труп генерала Шнейдера. Рядом с ним валялся пистолет системы «Вальтер». Сейчас Кипке находится под охраной в доме, а всё остальное Вощин оставил на месте до его, майора Яруты, приезда.
— Так что же, по-вашему, здесь произошло? — спросил майор, выслушав доклад.
— Бесспорно, у старика в парке было какое-то свидание, может быть, даже с самим Вилли. Зименко попытался его задержать, но был убит.
— А генерал?
— Генерал убит тем же лицом.
— Каким? Тем, кто приходил на свидание? Зачем?
— Обоих убил Кипке.
— Кипке? Гм-м… Какой в этом смысл?
— Очень простой, товарищ майор. По всему видно, что Кипке тоже связан с группой Либиха, он следил за Зименко. Возможно даже, что Зименко ему проболтался. Когда Зименко попытался задержать того, кто приходил к генералу, Кипке его убил. Убил он и генерала, чтобы избавиться от свидетеля и свалить всё либо на Зименко, либо на того неизвестного посетителя. Это лучшее, что он мог придумать Ярута задумался.
— В том, что вы говорите, есть определённая логика, но не будем принимать ее за установленный факт. А что в том доме, под красной крышей?
— Пока что туда никто не приходил и оттуда никто не выходил. Во дворе замечены: женщина средних лет, пожилой мужчина и двое детей. Наблюдение за домом продолжается.
— Продолжается? — спросил майор. — Не исключена возможность, лейтенант, что вас обвели вокруг пальца. Ну, ладно, приступим к осмотру.
Майор Ярута достал карманный фонарик, подошел к Зименко и осветил его. Старший сержант лежал на спине. Сердце майора сдавила боль. Пышные светлые усы Максима Петровича, которым завидовал не один гвардеец, еще и теперь как-то по-особенному лихо топорщились на его обескровленном лице. Майор любил Зименко. Это был на редкость обаятельный, смекалистый человек, неутомимый работяга, смотревший на войну, как на тяжелый, страшный, но необходимый пруд Четыре месяца назад майор взял Зименко к себе из разведроты. Молодежь называла его папашей, потому что ему уже перевалило за сорок, и еще вот за эти усы…
Майор бережно поднял на руки еще теплое, обмякшее тело Зименко. Да, стреляли ему в спину; пуля, очевидно, задела сердце. Ярута взял пистолет, который так и остался в руке старшего сержанта. В обойме недоставало одного патрона.
Затем майор более тщательно осмотрел труп генерала Шнейдера. Старик лежал ниц, запустив пальцы в песок, голова его была окровавлена. Пуля вошла в висок и вышла чуть выше правого уха.
— Где был обнаружен пистолет? — опросил Ярута лейтенанта.
— Примерно там же, где он лежит сейчас. В двух шагах от старика.
— Кто-нибудь брал его в руки?
— Понимаю. Вы имеете в виду отпечатки? Я брал его за ствол через платок.
В обойме пистолета оставался еще один патрон. Сколько их было там прежде, установить пока что не представлялось возможности. По характеру ран не трудно было догадаться, что и Зименко, и генерал убиты маломощным оружием, то есть, видимо, из пистолета «Вальтер».
— Что сказал Кипке при задержании?
— Ничего вразумительного. Солдат говорит, что, увидев убитого Зименко, он рванулся к нему, а потом заплакал. Но это, конечно, крокодиловы слезы.
«Всё может быть, всё может быть», — дважды мысленно сказал майор, как бы желая убедить себя в верности соображений Вощина, хоть у него возникла уже иная версия. Приказав лейтенанту вызвать к месту происшествия медицинского эксперта, он отправился в дом
Кто приходил к генералу? И вообще, имеет ли эта драма отношение к Либиху? Не случайность ли? Посылая сюда Зименко, майор не придавал особого значения этому объекту. Маловероятно, чтобы Либих появился здесь: но всё же это была какая-то щель, в которой могло появиться лицо Либиха. И потому майор Ярута решил и ее взять под контроль.
Солдат, задержавший Кипке, рассказал, что он находился возле дома и, как только услышал первый выстрел, поднял тревогу, а сам побежал в парк. Уже в парке он услышал второй выстрел. Бежал напрямик и неподалеку от места происшествия натолкнулся на Кипке В темноте тот так неожиданно выскочил из-за дерева, что солдат сшиб его с ног. Солдат побежал дальше, увидел возле беседки лежавшего на земле старшего сержанта и задержался возле него. В это время подоспели другие солдаты, побежали прочесывать местность, а он остался караулить. Почти следом за ним пришел туда и Кипке и, увидев убитого Зименко, заплакал.
— Вы у него что-нибудь спрашивали?
— Никак нет, товарищ майор.
— А он вам что говорил?
— Ничего.
— Хорошо, идите. Пусть приведут сюда Кипке.
Ярута подвинул коптилку, сделанную из снарядной гильзы, на край стола, к стулу, на который должен был сесть Кипке.
Лицо Кипке было страдальчески сморщено, глаза смотрели на майора несколько удивленно, растерянно, но прямо и открыто.
— Мы с вами знакомы, Кипке. Помните? — сказал Ярута по-русски.
— Знакомы, — тоже по-русски ответил Кипке.
— Будем говорить откровенно?
— Я вас не совсем понимают.
— Ну, честно будете говорить?
— Я всегда считаль себя честным.
Волнуясь, Кипке говорил с более заметным акцентом.
Майор еще раз внимательно посмотрел в глаза Кипке и решил весь план допроса сразу же перестроить.
— Скажите, вы сегодня утром были у лесника Вульфа?
— Быль.
— Зачем вы к нему ходили?
Кипке полол плечами, но рассказал. Вчера вечером Шнейдер позвал его, Кипке, к себе и велел утром сходить к Вульфу, взять у него карту лесничества. Дело в том, что сын Шнейдера, Вилли, запрятал где-то в лесу какие-то ценности. Шнейдеру точно неизвестно где, со слов сына он знает, что у Вульфа на карте отмечено это место. Вилли сделал это на всякий случай, если с ним что-нибудь случится. Так вот, Шнейдер решил забрать эту карту к себе. За этим Кипке и ходил к Вульфу.
— И вы забрали карту?
— Нет. Там несчастье: Вульфа арестовала советская комендатура, фрау Герта очень расстроена, искаль карту, но не нашель.
«Правду говорит или лжет?» — подумал майор и спросил:
— Вы доложили об этом генералу?
— Да.
— Вы от Вульфа прямо домой пришли? — Домой.
— Никуда не заходили?
Кипке сдвинул брови.
— Да, заходиль, заходиль. Тут в дорфе живьет сестра фрау Герты, жена бургомистра. Фрау Герта просила сказать ей о несчастье.
— Скажите, кто приходил сегодня к генералу?
— Не могу знать, герр майор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11