Она верила, что это послание, которое пытался донести ей тот голос в видении. Мое. Люк, Хэн и все, что Лея считала своим, принадлежало Великой силе. Она принадлежала Силе. Мое. Как на Татуине нельзя было бороться с судьбой, так и с Силой нельзя было бороться. Можно было лишь поддаться ей и попробовать использовать то, что она дает. Мое.
– Ну что? - спросил Хэн.
– Пока ничего.
– Может, ничего и нет? - предположил он, - Может, ты просто чувствовала опасность в оазисе?
– Может быть, - Лея пожала плечами и попыталась не думать о шипастой штуке, которую она только что вышвырнула в окно ударом фонаря. - Но я все-таки чувствую, что мне надо быть здесь.
– Что значит «чувствуешь»? Как Люк чувствует?
– Откуда мне знать, что чувствует Люк? - резко ответила Лея. - Я не джедай. Но я думаю, что это Сила. Слишком уж сильное чувство.
Хэн взял светящийся жезл и начал осматривать пол.
– Я просто хотел сказать, что нам не помешало бы хотя бы понять, что мы ищем.
– Может быть, - только и ответила Лея. Еще несколько минут они ходили по дому, заглядывая в пыльные трещины и вороша мусор, который скапливается во всех заброшенных домах. Ничего интересного они не нашли, тем более того, что удовлетворило бы чувства Леи. Наконец Хэн взял фонарь и посветил пару раз в кухню, посмотрев на розетки, заглянув в пустые углы и под шкаф.
– Чего не хватает? - спросил он.
– Поваренной книги! Хэн посветил на нее.
– Очень смешно. - Он повернулся к задней части дома. - Цистерна. Генератор.
Лея подвела его к люку под верстаком и спустилась в большой подвал. Десяток маленьких шипастых созданий сбились в кучку в углу, чтобы походить на большого шипастого зверя. Пара арахнидов зашипела на них из паутины.
Все, что могло представлять хоть какую-то ценность, давно забрали йавы или сломали тускены. Генератор забрали. Цистерну сломали - ее крышка лежала на полу, разбитая.
– Ничего, - сказала Лея. - Пошли отсюда.
– Не спеши. - Хэн спрыгнул в цистерну и исчез, оставив Лею наедине с шелестом ног арахнидов.
– Хэн, я серьезно. Пош:
– Я думал, джедай оригинальней меня, - усмехнулся Хэн.
Обломки крышки вылетели из бака и упали рядом с Леей, отогнав шипастых зверьков в темноту.
– Хэн, дай мне этот проклятый…
– Держи.
Хэн протянул ей фонарь, которым она посветила по полу и потолку. - В дырку посвети, Лея.
– В дырку? - Лея направила луч света в цистерну и увидела, как Хэн присел, исследуя что-то под ногами. - Ты что нашел?
– Самый старый трюк контрабандистов. - Хэн уставился в темную дыру под цистерной. - Подводный отсек. - Он достал мешок размером с человеческое туловище и отдал его Лее: - Ты это ищешь?
Лея открыла его, нашла старый планшет и звездную карту, но не почувствовала, что чувство ушло. Да и не могла, наверное. То, что она решила доверять Силе, еще не значит, что она научилась отличать серьезные колебания от мелкой дрожи. Надо будет попросить Люка, чтобы он ее немного подучил.
– Понятия не имею, - сказала она.
Хэн ничего больше не нашел, и они, забрав планшет, вернулись на улицу. Чубакка заметил, что некоторые ДИшки начали летать по поисковым квадратам, и убрал ховерскаут за валуны, где его труднее обнаружить. Вообще имперцы не сильно продвинулись в поисках.
Лея включила планшет и увидела седобородое лицо Оби-Вана.
– Я жду, друг.
– Чего ты ждешь? - спросила Лея.
– Пароль.
– Ну, как же без него! - прошептал Хэн.
– «Ну, как же без него» - неверный пароль, - сострило изображение ОбиВана.
– Да пребудет с тобой Великая сила, - проговорила Лея.
Оби-Ван мягко улыбнулся.
– И с тобой, друг. - Изображение дернулось, и он вновь произнес - «Да пребудет с тобой Великая сила» - неверный пароль.
Лея зажала микрофон пальцем и повернулась к Ц-ЗПО:
– Поговори с ним.
– Я? Но я не знаю пароль. То, что у нас одинаковый чип, еще не…
– Попытайся его урезонить, - сказала Лея. - Если я еще раз попробую это сделать, возможно, он включит автоматическое стирание данных.
– Понял. Попытаюсь.
Лея убрала палец. Ц-ЗПО и планшет обменялись электронным треском, и через секунду дисплей погас, Чубакка насмешливо фыркнул.
Ц-ЗПО повернулся и приподнялся, чтобы смотреть вуки сверху вниз.
– Не стоит обзываться, Чубакка. Он был довольно вежлив для планшета.
– Если это - вежливость, то не приведи Сила увидеть грубость, - пробормотал Хэн.
– И что он сказал? - Лея повернулась к Ц-ЗПО: - Там что-нибудь полезное было?
– Боюсь, нет, - сказал Ц-ЗПО. - Он объяснил, что планшет использовался для записи данных о гиперпространственных маршрутах в Неизведанные регионы. Мастер Кеноби думал о том, чтобы отправиться во главе отряда на поиски чего-то под названием Проект сверхдальнего перелета.
– И что это за проект? - поинтересовалась Лея.
– Больше из него ничего не вытянуть, - сказал Ц-ЗПО. - Когда я поинтересовался, он ответил, что настоящие друзья Оби-Вана знали бы, что это, и выключился.
Лея повернулась к Хэну и Чубакке:
– «Сверхдальний перелет» что-то для вас значит?
– Ничего, - Хэн посмотрел в направлении оазиса. - Ничего такого, что помогло бы нам пробраться мимо имперцев.
Чубакка покачал головой.
– О, и планшету не помешало бы подзарядиться, - добавил Ц-ЗПО. - Его не заряжали много лет.
Лея воткнула его в зарядное устройство ховерскаута, предупредив Хират, что планшет их собственность, и повернулась к Хэну и Чубакке.
– Простите, - у Леи больше не было никаких мыслей насчет того, зачем они приехали сюда. - Не знаю, зачем мы здесь.
– Я рад, что вы нас сюда привели, - сказал Ц-3ПО - Иначе, уверен, мы бы сейчас неслись по узкому ущелью с ДИ - эскадрильей на хвосте.
– Трудно поверить, но дроид прав. - Хэн обнял Лею за плечи: - Давай подумаем часок. Может, найдем способ выбраться.
– А может, нет, - Лея взяла руку Хэна. - Но что делать? Это Татуин.


***

К утру они все еще думали - думали о том, что ситуация стала еще безнадежнее. Через пять минут после того, как они решили подумать, прилетела пара штурмовых челноков, высадив две роты штурмовиков - одну в Юндландских пустошах, вторую в Дюнное море. Через час они заметили вспышки выстрелов - маловато для серьезного боя. ДИшки улетели вместе с челноками. Хэн был готов поспорить, что штурмовики уже занимали позиции вокруг оазиса, окружив тускенов и ожидая Соло.
Лея была готова поспорить, что… что Хэн абсолютно прав.
Они с Хэном сидели на краю утеса. Плечо у Леи еще болело, но не так сильно. Она настояла на том, чтобы посидеть с электробиноклями. Если над оазисом и были ДИшки, они были слишком высоко, чтобы быть замеченными даже с увеличением в сотни раз. Позади них была слышна ругань Чубакки - он не мог убрать передатчик из голокарты ховерскаута, не запустив сигнал тревоги на «Химеру». У них не было ни малейшего представления, как пробраться мимо двух рот штурмовиков, спасти Китстера Банаи, вернуть «Закат Киллика» и потом дожить до момента, когда они смогут известить Мон Мотму об успехе. Но им нужна была рабочая голокарта, а это значило, что передатчик придется как-то удалить, прежде чем куда-то ехать.
– Сколько картин из мха вырастил Об Хаддор? - Хэн «позаимствовал» имперский планшет из вещей Хират и снова глазел на картину. - Как он это делает?
– Если уж решил стать поклонником Хаддора, то не говори «вырастить». Правильный термин - «создать», - сказала Лея. - И я не скажу, как их делают. Ни один алдераанец не скажет.
– Даже своему мужу?
Лея смягчилась.
– Ну, разве что мужу, - она отвернулась от бинокля. - Но рассказать одному из самых быстрых контрабандистов в Галактике? Ни за что.
– Самому быстрому, - поправил Хэн. - И это преступно - позволить целому виду искусства погибнуть вот так. Не могу поверить, что алдераанцы этого хотят.
– Осторожней, Хэн. Что-то ты расчувствовался. - Лея никогда бы не подумала, что Хэн Соло станет поклонником картин из мха… но работа Хаддора все-таки не просто какая-то картина из мха - А в гибели весь смысл. Она подчеркивает бедствия народа Алдераана. Это одна из любимых тем самого известного художника планеты.
– Это Хаддор сказал?
– Ну, может, не совсем так, - ответила Лея. - Но он никогда не рассказывал о секретных добавках, которые позволяли ему достичь такого глубокого цвета. Этой темой пронизана вся работа. Просто посмотри на нее.
Хэн помолчал некоторое время. Он изучал изображение на планшете. Наконец он покачал головой:
– Я смотрю, но не вижу.
– Это предупреждение о расплате за то, что сдаешься тьме.
– Нет.
– Хэн, все так считают. Лучшие критики Галактики…
– Да плевал я, - ответил Хэн недовольно. - Значит, все эти критики ошибаются.
Лея утомленно вздохнула, дала Хэну бинокль и взяла планшет.
– Наверное, цвет на дисплее. Электронное изображение не может…
– При чем тут цвет? - Хэн поднял электробинокль и начал наблюдать за оазисом. - Я то же самое подумал, когда увидел картину у Маубо.
Лея изучила изображение. Цвета были не так богаты, как на подлиннике, но тон сохранился. Темнота бури накрывала город килликов, насекомоподобные фигуры смотрели через плечо на приближающуюся тьму. Она была прекрасна и так же глубоко задевала Лею.
– Ты не видишь, как киллики бегут от бури? - спросила Лея. - Не видишь, что они исчезнут, потому что повернулись спиной к тьме?
– Нет.
В голосе кореллианина зазвенел металл - это означало, что он не только полностью уверился в своей правоте, но и решил, что все несогласные - безмозглые болваны.
Лею это расстроило больше всего.
– Тогда что же ты видишь? - обычно ей приходилось изображать нетерпеливость, но сейчас она пришла сама собой. - Может, расскажешь мне?
– Расскажу, - Хэн опустил бинокль и ткнул в нижнюю часть планшета. - Что тут делают киллики?
– Оглядываются на то, что вот-вот потеряют навсегда, - сказала Лея. - И Хаддор не хотел показывать их лица. Никто не знает, как на самом деле выглядят киллики, и он решил не выдумывать.
– Он так сказал?
– Ну, может, и не он, - ответила Лея, пытаясь вспомнить, кто из критиков сказал об этом. - Но это очевидно.
– А мне нет, - возразил Хэн. - Они не оборачиваются, а поворачиваются. Посмотри, их тела разворачиваются.
– Это планшет. С чего ты так уверен…
– Я-то, может, и не так уверен, но ты - ты видела эту картину каждое утро… сколько лет? И ты мне говоришь, что не можешь прикрыть глаза и вспомнить, поворачивались ли их тела?
Лее даже не надо было закрывать глаза. Они поворачивались - немного, и только старейшины. Но они поворачивались. Большинство критиков считали это неважной мелочью и приписывали это проблемам с почвой для растительности.
– Если ты и прав, это не значит, что они поворачиваются, - сказала Лея. - Они насекомые. Ты не знаешь их анатомию.
– И Хаддор не знал. Он мог бы нарисовать - то есть создать - их как угодно. И он сделал их тела поворачивающимися. Поворачивающимися к буре.
– И что?
– Они знают, что буря надвигается, и они поворачиваются к ней лицом, - сказал Хэн. - Хаддор не пытается кого-то там предупредить о расплате за то, что сдаешься перед тьмой. Он хочет показать, как ее встретить. Повернуться к ней лицом.
Лея смолкла, пытаясь что-нибудь возразить, и потом поняла, что это бесполезно. Они спорили о толковании - а Хаддор первым бы сказал, что толкование - это дело зрителя.
– Думаю, Хаддор не любил критиков, - сказал Хэн, у него была коронная победная улыбка через все лицо, которую Лея обожала, когда это не касалось споров с ней самой. - Так ведь?
– Не очень любил, - Лея не стала отрицать известный факт. - Но не обязательно же все должны быть не правы, чтобы ты был прав. Картина может иметь несколько смыслов…
– Да ну? - улыбка Хэна стала еще задорней. - Так ты признала… я прав?
– Какой же ты заносчивый… - Лея уловила игривые нотки в голосе Хэна и запнулась.
Он не пытался возражать ей, просто настаивал на том, что его версия тоже имеет право на жизнь. За это она его и любила. Почти всегда.
– Ну да, я так сказала. Только что.
– То, что ты видишь, зависит от того, как ты смотришь на вещи, - Хэн обнял ее и притянул к себе. - На многие-многие вещи.
Лея поддалась, но она уже поняла, куда клонит Хэн. Он уже говорил не о «Закате Киллика». И не о ситуации с ДИшками над оазисом. Он опять начал про будущее.
– Хэн?
– Да?
– Разве не надо следить за имперцами? Хэн убрал руку и посерьезнел.
– Надо поговорить, Лея. Не одна ты должна решать.
– Нет? Надеюсь, ты будешь доволен приемным ребенком, - Лея пожалела о колкости.
Она-то была уверена, что любила бы приемных детей как своих, без всяких страхов. Но когда она решила извиниться, Хэн уже поднялся с земли.
– Хэн, мы еще поговорим. Но, пожалуйста, не сейчас, не здесь. Завтра все может…
– Что? - В глазах Хэна отразилась луна, и они вспыхнули серебристым светом. - Что случится завтра?
– Ничего, - Лея отвернулась. - Я не позволю этому случиться.
– Да? А если оно все равно случится? Ты не должна бояться встретить это лицом к лицу, Лея. Вот что пытался сказать Хаддор. - Хэн отдал ей бинокль. - Следи за оазисом. Я пойду, разберусь с передатчиком
Лея вернулась к наблюдению. Она была так расстроена, что совсем не следила за происходящим. Они больше только раздражались от этих разговоров, но Хэн был прав - им надо было поговорить. К сожалению, ее чувства к Анакину Скайвокеру были слишком смешаны, чтобы разговаривать сейчас о детях. Да и не время было отвлекаться на эти разговоры. Это было даже опасно.
Она убрала бинокль, включила дневник и, вернувшись к наблюдению, запустила следующую запись. Лея и Хэн провели ночь, слушая о том, как мать Анакина мечтала о его судьбе и рассказывала о трудной, но счастливой жизни на ферме. Лея знала, что она сумеет слушать запись, не отвлекаясь от оазиса.
21:45:24
Оуэн застал меня, когда я отмечала твой день рожденья на песчаной берме, двадцать лет - тебе и Оуэну! У Оуэна есть отличная подруга, Беру Уайтсан. Они мне пока не говорят, но, полагаю, подумывают о свадьбе. Глядя на то, как растет Оуэн, я всегда думаю о тебе. Счастлив ли ты? Стал ли ты рыцарем - джедаем? Узнала бы я тебя, если бы увидела?
Я волнуюсь - волнуюсь и люблю тебя. Очень люблю, Ани. Надеюсь, ты помнишь об этом - и о том, как я тобой горжусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40