С каждой минутой все больше светлело небо. Гасли звезды.Вытянувшееся длинным прямоугольником поле внезапно сползло в долину. Внизу виднелся длинный ряд хат, а подальше возвышались корпуса сахарного завода. Белой свечкой взвилась в небо заводская труба.Обойти долину не было времени, а перебраться на другую сторону необходимо во что бы то ни стало. Там чернели кусты терновника, в которых можно было переждать до вечера, чтобы потом снова тронуться в путь.Разведчики в нерешительности остановились, вытирая рукавами вспотевшие лица.– Пошли!Вода на лугу заколебалась и разошлась кругами, будто от брошенных в нее каменьев. Под ногами булькало, чавкало. Придерживаясь руками за лозу, за ветки верб, настороженно озираясь и прислушиваясь, разведчики продолжали путь.На беду сержант Роман, а за ним и Дмитрий оступились и упали в воду.– Канава! – крикнул Роман, протягивая автомат Василию. – Черт бы ее побрал!..– Хватайся за ветку! – Василий пригнул лозу. – Давай руку…Тем временем Евгений и Анатолий вытащили промокшего до плеч Дмитрия.– А там еще глубже! – Дмитрий выстукивал зубами, словно на телеграфном ключе.– И день близится.– Что делать, командир?.. Не киснуть же нам по колено в воде между вербами?Что делать?.. Лейтенант Евгений задумчиво посмотрел на Василия, словно спрашивал: «Как нам быть, друже?» Василий считался находчивым и вдумчивым разведчиком. Он еще до войны увлекался книгами об этой романтической и… тяжелой профессии. Чего только не выделывали те разведчики! Уж конечно, попади тот герой в их положение, он бы обязательно пробрался в квартиру немецкого оберста и выпил бы с ним рюмку коньяку, чтобы не заболеть гриппом. Василий криво усмехнулся и вздохнул.– Надо вылить воду из сапог и все-таки пройти мимо вишневых садов к оврагу, заросшему лещиной и терном, – проговорил он шепотом.В яблонях и над соломенными крышами хлевов щебетали птицы. Вершины высоких тополей и кленов возле хат и сараев уже стали багряными от солнца, выплывавшего из-за горы.Громко, словно выстрел, в тишине звякнула щеколда. Заскрипела огородная калитка, и из нее высунулась голова в старой шапке из шкуры рябого теленка. Поймав на себе настороженные взгляды, голова исчезла. Снова звякнула щеколда.Пройдя еще шагов двести, разведчики свернули наконец на деревянный настил железнодорожного переезда и вышли на склон долины, куда не могли добраться затопленными лугами.Далеко позади остались последние хаты слободы и заводского поселка. Впереди – лесок, мечта усталых и промокших разведчиков.У самого леса стояла избушка с выщербленными стенами. Из-под разворошенной соломенной крыши виднелись стропила; два окошка без рам напоминали глазища какого-то сказочного существа.Роман, теряя последние силы, пошатнулся, схватившись рукой за голову.– Что с тобой? Ты болен? – обступили его товарищи.– Я тоже – то весь горю, то мерзну, как поганый поросенок, – признался Дмитрий.– Чаю бы мне! Хоть наперсток! – промолвил Роман, не сводя глаз с дымохода, который выступал между стропилами и посеревшей крышей. – Тогда бы я сразу выздоровел.Да, конечно, не плохо бы развести огонь, высушить одежду и поесть или выпить чаю: четвертый день они без горячего.Обсохнуть! Поесть горячего. Согреться. Отдохнуть.Пятеро истомленных людей повернулись к селу в долине. Над хатами взвивались в небо столбы дыма.Развести огонь! Но немцы и полицаи заметят его. Леса здесь небольшие, редкие… Разложить костер в поле, в сухом бурьяне?.. Еще опаснее. В этой покинутой хижине дымок не так бросится в глаза. Пожалуй, это верно. Сварить крепкого горячего чаю! И вода есть – вон, в лощине, колодезь без сруба.Вскоре в плите без дверцы, покрытой сверху листом тонкого железа, занялся огонек.Блаженные минуты! Разведчики пили горячий чай из солдатских котелков, сушили промокшие сапоги, штаны, шинели и куртки, от которых шел сизый пар. Хотелось спать.И они заснули, поочередно неся вахту.
Дмитрий, дежуривший четвертым, вдруг тревожно закричал:– Немцы!.. По нашим следам!Командир взобрался по лестнице на чердак и посмотрел в бинокль: тропой, пролегавшей над долиной, двигался небольшой вражеский отряд. Евгений перевел бинокль на лес. И там, рассыпавшись цепью, также шли вооруженные люди.«Бежать в лес – значит наскочить самому черту на рога. Останемся здесь!» – решил командир.Наступила такая тишииа, что отчетливо стало слышно, как на земляном полу шипело вытащенное кем-то обгорелое полено. Вот и кончились эти тихие и теплые, как и сам огонек в плите, минуты. Как быстро они пролетели!Устраиваясь у окошка с автоматом, Роман зацепил котелок, и тот покатился со звоном. От этого звука Василий вздрогнул. Вот так же звякнула на рассвете щеколда огородной калитки. Неужели их выдал тот человек в шапке из телячьей шкуры? А может быть, их засек патруль?С чердака раздались автоматные очереди. Стреляли Евгений и Анатолий. Приготовились к бою и Василий с Романом и Дмитрием.Стрельба было стихла. Но вот из лесу выскочили автоматчики, и она снова усилилась.Пули со свистом влетали в окна, застревая в глиняных стенах. Бой разгорался. Трескотня автоматов, возгласы, крики и стоны раненых. Но к великому удивлению наступавших, избушка с дырявой крышей и покосившимися стенами, которая была похожа на старую бабусю, согнувшуюся под тяжестью лет и непосильной работы, не сдавалась.– Перебрось огонь на лесок! – приказал Евгений Анатолию, а сам, укрыв голову за дымоходом, принялся стрелять по подползавшим немцам.– Внизу! – обратился Евгений к своим. – Следите за открытой дверью… Берите на прицел тех, что ползут из лесу.– Есть!К сеням, выкрикивая и стреляя на ходу, пробиралось из лесу с десяток гитлеровцев и полицаев. У крыльца упали гранаты. Взвился столб пыли.Василий, взмахнув гранатой без предохранительной чеки, швырнул ее. Задрожали стены избы; подобравшиеся было к двери солдаты попадали наземь.– Кто бросил лимонку? Молодец! – похвалил командир.Тем временем Анатолий заметил с другой стороны новую угрозу. Слегка приподнявшись, сержант позвал командира:– Лейтенант! Пулемет ставят слева… Он не договорил. Рой пуль прожужжал около уха, и Анатолий рывком наклонил голову. Пуля ударила в висок. Обливаясь кровью, сержант рухнул на пол.– Толя! Толя!Но слева застрочил пулемет, и Евгений вынужден был броситься в угол. Он снова прицелился. О, как ему хотелось сейчас отомстить за Анатолия. Лицо, щеки стали мокрйми от пота. Весь напрягшись, он стрелял и стрелял. Пулемет вдруг умолк. Около него валялось несколько солдат.Но врагов много, слишком много против них, четверых.– Роман! Сюда! – позвал лейтенант, приостановив стрельбу.Но Роман истекал кровью… Так и не дошел он до родного Косова над стремительным, бурливым Черемошем. Как он любил свои седые горы и зеленые полонины с маленькими избушками-колыбами, словно повисшими среди зеленых пихт. Только вчера Роман говорил, что ждет своих друзей после войны на Гуцульщине.А Евгений приглашал всех на свадьбу в славный Ленинград. Кто из юных бойцов не грезил в трудные дни войны о встрече с любимой? Только две недели назад Нина писала Евгению: «У нас стало лучше. Появились продукты. Но враг еще обстреливает город из пушек, еще прорываются его черно-крестные самолеты. А Ленинград стоит и будет стоять…»Враги приостановили, атаку. Они решили, что их слишком мало, чтобы взять эту крепость, и послали к коменданту за помощью.Тишина длилась минут десять.Василий чуть приподнял Романа; сержант закашлялся, изо рта его полилась кровь.– Что ты хочешь сказать, Ромушка?– Злая судьба… Так в Косове и не узнают, что Роман настоящей смертью… А?.. Что-то шумит? Слышишь, Василий? Черемоша грали хвили…– Что с Романом? – крикнул Евгений.– Нет уже Романа…– И Анатолия тоже.– Сдавайтесь! Мы сохраним вам жизнь! – кричали полицаи.Из избы не отвечали, словно там уже никого не было в живых.Как долго тянется подаренный врагом миг. Евгению, Василию и Дмитрию казалось, что солнце уже успело сотни раз пройти от горизонта до горизонта. Сейчас оно было на закате, над степью. Они ожидают смерти, а время тянется так медленно. Может быть потому, что они мало думают о ней? Разве им не о чем больше думать? Можно вспомнить всю жизнь, и радости, и горести, и все незабываемые минуты. Евгений озабочен другим: нельзя ли спасти хоть одного, хотя бы своего помощника – радиста Василия. Тот сумел бы выполнить задание. Ведь командование ждет от них вестей. Но как спасти? Немцы еще до темноты сравняют хату с землей.Евгений то и дело поглядывал и а солнце. Ему казалось, что оно совсем неподвижно: застыло на месте, чтобы увидеть, что же тут произойдет…Со стороны заводского поселка появилась новая группа солдат. Лейтенант осторожно спустился с чердака к своим.– Ну, ребята! – промолвил он дрогнувшим голосом. – Идут…Евгений обнял Дмитрия, потом подошел к Василию и взял его за плечи.– Видишь, солнце идет к закату. И нам тоже придется… А как хочется, черт побери, быть в зените!«Быть в зените… Вечно воспламеняющийся и угасающий огонь», – с горечью вспомнил вдруг Василий слова Гераклита.Вдруг у противника началось оживление. Из долины вынырнул учебный двухкрылый немецкий самолет. Он летел прямо на избушку. Солдаты радостно загалдели, подбрасывая вверх фуражки.Гур.. ррр.. р, – рычало вверху.Евгений поспешно влез по старой лестнице на чердак и выстрелил из автомата по урчащему самолету. Но как подбить его из такого оружия? Из самолета выпали три маленькие зажигательные бомбы. Одна упала на кровлю. Огонь лизнул стропила, задымилась серая солома.– Выползайте! Вася, Митя! Вася, дым – последняя надежда. Может, кто-нибудь из вас родился в сорочке! Я приказываю. – И смолк.Дмитрий и Василий подскочили к лазу.– Лейтенант!Евгений не отвечал.– Все! – в ужасе промолвил Дмитрий. – Женьку убили!..Дым въедался в глаза, стлался сплошной тучей. Пригибаясь к самой земле, Василий и Дмитрий поползли от сеней вниз, к лесу. Перед тем как покинуть загоревшуюся хату, Василий разбил и бросил в огонь радиостанцию.– Кто? – спросил один из гитлеровцев, когда оба разведчика выбрались из избы.– Трусы! – крикнул по-немецки Василий. – Дыма испугались? Отлеживаетесь? А ну, вперед!Солдаты послушались. Закрываясь от дыма руками, они двинулись к хате. Но вдруг один выстрелил в голову Дмитрия.– Что ты сделал, негодяй, ты убил моего пленного! Туда! – прогремел Василий, указывая на хату, и пустил пулю вдогонку убийце Дмитрия.Сколько событий за одну минуту!.. Василий пятился к лесу.«А вдруг Евгений не убит, а только тяжело ранен?» – остановился в нерешительности Василий и оглянулся.Лейтенант Евгений и вправду был еще жив, когда товарищи звали его. Огонь подкрадывался к нему, обжигая тело. Напрягая последние силы, Евгений выдернул кольцо из гранаты-лимонки и крикнул:– Да здравствует мой Ленин… – Конец слова – «град» – утонул в грохоте.«Так вот когда ты погиб, дружище!»Василию хотелось врезаться в ряды врагов и крошить их направо и налево.. Он так стиснул зубы, что у него заныли челюсти. «На тебя надежда, Вася, попытайся», – таков был приказ Евгения, командира, друга…Пробираясь через кусты орешника, Василий мучительно думал: «Что же теперь делать? Что?..» Ответа не было. Только ветер шуршал в кустарнике, разгоняя дым.Вскоре лес оборвался. Впереди поле, еще дальше какое-то село.Из оврага повеяло прохладой.Василий стоял и прислушивался. Где-то близко поскрипывали колеса. Из балки показалась дуга, затем конская голова.Приготовив пистолет, лейтенант вышел навстречу.– Стой!Возница остановил коня и соскочил с телеги.– Как ты смел с наступлением темноты появляться с подводой? – решительно опросил Василий.– Я же для управы хворост везу, – испуганно промолвил крестьянин.– Для управы?.. Решил воспользоваться суматохой и накрасть дров? Давай вожжи! За конем поутру придешь в комендатуру заводского поселка…– Господин полицай! Я же для управы…– Молчать, свинья! – крикнул Василий и выругался: – Доннер веттср! Там раненые, а он с управой своей… Утром придешь к коменданту и возьмешь коня! А сейчас марш домой! Живо!Возчик растерянно смотрел на грозного и не совсем понятного военного, хотел что-то сказать, но лишь вобрал голову в плечи и промолвил:– Слушаю, пан!Василий вскочил на повозку и потянул к себе вожжи. Конь свернул на гору…– Ну, дружок, поворачивай оглобли!
С час Василий ехал, встречая лишь одинокие машины с цистернами и грузом, спрятанным под натянутыми брезентовыми полотнищами. Он немного успокоился. Кому из встречных немцев придет в голову, что по проезжей дороге может ехать советский разведчик? Правда, Василий не сомневался в том, что возчик расскажет в управе или коменданту заводского поселка о происшествии в лесу, может быть, даже не завтра утром, а сегодня вечером. Но какие-то часы он все же выгадал.Дорога привела его к усадьбе, которая напоминала кудрявый островок среди степи.Василий, сам житель слобожаиоких районов Украины, хорошо знал эти зеленые оазисы среди степи – бывшие отделения совхозов. Немало этих хозяйств немцы превратили в экономии. Возле уцелевших амбаров разведчик увидел людей. У кладовой работали девушки. Он натянул правую вожжу и повернул к ним.Заметив на возу немца, две девушки торопливо вошли в помещение, остальные продолжали веять ячмень. Подальше у борон и сеялки возился мужчина.– Позвать эконома! – приказал Василий на ломаном русском языке.– Его нет.– А кто есть из начальников?– Кладовщик.– Сюда его!Кладовщик подошел к Василию.– Я из группы СД! Немедленно хлеба, сала, яиц… Поторопись! – Василий смерил кладовщика острым взглядом, такие же взгляды работниц почувствовал он на себе. «Смелее, хлопче, смелее!» – подбадривал он себя.– Работаете для великой Германии?– А как же! – сказала одна из девушек. – Стараемся. Посеем и пожнем для вас и вашей фрау…Подруга дернула ее за рукав старой, лоснящейся гейши, пошитой, должно быть, еще бабусей после японской войны.– Очень нужна пану твоя болтовня, Орися!Василий приблизился к Орисе. В ее черных глазах вспыхнули огоньки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13