Так что в одну прекрасную ночь Дюк выкопал дыру под стенкой и удрал.
Еще один урок был дан ему в штате Вашингтон. Поупражнявшись однажды вечером в своем искусстве, он с удивлением обнаружил, что все взрослые люди городка гонятся за ним по пятам. Однако Дюка это не устраивало, и он сговорился с ними, что в качестве контруслуги он попытается отыскать пользующегося дурной славой человека-убийцу, более известного под кличкой Черный Ник. Отыскав Черного Ника, он спровоцировал его па схватку, первым же выстрелом выбил у него из рук револьвер и отвел в город, раненного и связанного по рукам. В связи с этим ему были прощены все те раны, что он нанес жителям города двумя днями ранее, и позволено было отправиться на все четыре стороны.
И вот после двух первых подвигов Дюк понял, что люди, составляющие общество, как-то не одинаково смотрят на него. Между тем иногда лучше вовремя узреть опасность, чем бежать от нее. Вот и стало это дело для Дюка хлебом насущным. Не мог он держаться в сторонке от всяческих невзгод. Три года с небольшим ему удавалось успешно заметать следы. И все-таки, как говорится, за что боролся, на то и напоролся.
Чего только не натворил Дюк к своим восемнадцати годам — не одну книжку можно было бы написать! Но, в конце концов, во время кратковременного пребывания в Хвилер-Сити попалось ему на глаза симпатичное личико Линды Мэррей. С этого момента он поклялся во что бы то ни стало добиться чести раз и навсегда назвать Хвилер-Сити своим родным городом. Он больше не будет сражаться за богатство, сидя за карточным столом, а станет зарабатывать честным трудом, откладывать и экономить, и на накопленные таким образом средства он заложит фундамент здания для совместного проживания с Линдой. В тот момент ему казалось, что все пойдет как по маслу. Линда была моментально побеждена восемнадцатилетним героем, который выглядел совершенно как взрослый мужчина и вокруг которого витал изумительный аромат необыкновенных подвигов и незнакомых краев. И вовсе не важно, что она на каких-то пару лет старше его. Словом, все шло как положено.
Но тут-то и случился тот самый субботний вечер: поездка с ранчо старого Картера, где он подрядился на работу, в город, встреча со Спрингером, сперва обмен колкостями, затем довольно неожиданными оскорблениями и, наконец, стрельба.
Но тут мысль Дюка остановилась. Входные двери шерифова дома скрипнули, и в передней послышались шаги вперемежку с голосами.
2. ГАТРИ И ЕГО ИДИОТ
Это было крайне неприятно. Ведь он рассчитывал на встречу с шерифом с глазу на глаз. А тут, если появятся, как минимум, два человека, кто-нибудь из них наверняка успеет выстрелить до того, как им придет в голову спросить, почему этот опасный тип поджидает их в неосвещенной комнате. Конечно, Дюк может еще попытаться рвануть отсюда, но ведь они вот-вот откроют дверь, и если увидят открытое окно и силуэт драпающего человека, то наверняка нашпигуют беглеца свинцом. Потому он решительно поднялся со стула, забился поглубже в угол за шкафчик с архивами и позаботился о том, чтобы револьвер сработал сразу и безотказно. Тут и решил дожидаться дальнейшего развития событий.
Двери шерифова кабинета распахнулись. Два голоса, что-то бормотавшие в передней, оборвались, и оба их обладателя вошли в помещение. Кто-то из них зажег спичку, и Дюк внимательно наблюдал, как бледный свет мечется по потолку, иссеченному мелкими трещинками и частично затянутому паутиной. Тут зажглась лампа, и сияние ее, установившееся после того, как огонек достаточно утвердился на солидном фитиле, показалось Дюку ярче полуденного солнца. Куда же они сядут? А впрочем, все равно, ибо, куда они ни сядут, один из них просто не сможет не увидеть его. Вот тут и пойдет стрельба!
— Спасибо, шериф, я не буду садиться, — произнес незнакомый голос.
— Как хотите, мистер Гатри, как хотите. Если уж вы так торопитесь…
— Я хочу прямо от вас отправиться на ранчо.
— Ночью?!
— Так точно, сэр.
— Тридцать миль в легонькой коляске, в темноте, по таким дорогам?
— Если лошади выдержат, шериф Аньен, то выдержу и я.
— О, мистер Гатри! Впрочем, вам лучше знать…
— В том-то и дело, что я плохо знаю, иначе не заявился бы к вам. Я знаю только то, что какая-то бешеная собака с Черных гор уже два года пользуется моим ранчо, будто универсальным магазином. А когда мне надоело, что у меня постоянно таскают все что ни попадется из седельной и из кладовой, я стал посылать ему вслед своих ковбоев. Но мало того, что этому проклятому кобелю всегда удается скрыться в своих горах, — теперь он пытается убить меня!
— Дьявол, а не человек! — воскликнул шериф.
— Слишком мягко сказано, сэр!
— Я уже слышал об этом человеке с Черных гор. Впрочем, все мы здесь о нем уже слышали. И мне кажется, я могу объяснить это явление. Когда вы впервые рассказали мне об этом, я попробовал…
— Я прекрасно помню, — перебил его Гатри весьма нетерпеливо. — Вы пытались объяснить это, рассуждая о том, что, мол-де, в Черных горах вовсе никого нет, а просто мое ранчо находится на дороге, весьма популярной среди разной швали, поэтому жизнь моя подвергается опасности со стороны неизвестных проходящих бандитов. Так вы мне все разъяснили в прошлый раз.
— Я и сейчас продолжаю придерживаться этой версии и попробую доказать вам свою правоту. Если бы в Черных горах постоянно проживал какой-то один, определенный человек, я бы непременно наткнулся на какой-нибудь след, поскольку неоднократно охотился там. А ведь я, Гатри, бродя с ружьецом, четыре раза вдоль и поперек прочесал Черные горы специально для того, чтобы избавить вас, Гатри, от этого разбойного привидения.
— Это еще не доказательство!
Шериф покраснел. Все в городе знали, что он прекрасный охотник и следопыт.
— Может быть, и не доказательство. Может быть, это совсем ничего не значит, но я провел в Черных горах месяц! Я находился в неустанном поиске, я перевернул вверх дном эти горы! Я облазил их, фигурально говоря, с микроскопом в руках! И следов нашел не больше, чем, скажем, в любом другом месте нашего славного округа. Нет в них ни одного следа, который за собой оставляет человек, хочет он того или нет, тем более если он живет там годами. Нет, Гатри, здесь что-то другое! Если бы он постоянно пребывал там, наверху, неужели бы он ни разу не спустился сюда, к нам, вниз, и не попользовался бы в своих интересах нашим или каким-нибудь другим городом в округе Черных гор?
Гатри аж прямо застонал.
— Ничего я не знаю и знать не хочу, — взмолился он. — Все, что мне известно, это только то, что один и тот же человек беспрестанно грабит мое ранчо!
— Какими доказательствами вы располагаете? — устало спросил шериф.
— Он всегда все делает одинаково!
— Хорошо, еще что?
— И еще я располагаю фактом, что его видели!
— Вы его видели еще два года тому назад. — Шериф откровенно зевнул, потому что был явно утомлен бессмысленной и упрямой болтовней. — Вы обнаружили след неизвестного вам человека, который украл у вас целый окорок, после чего вы со своими людьми организовали преследование похитителя, пока не увидели его скачущим верхом на пегой лошади. Я полагаю, что при этом расстояние между вами и гипотетическим вором составляло не менее полумили.
— Гораздо меньше!
— Но не настолько близко, чтобы имело смысл открывать по нему огонь?
— Так близко, что мы рассмотрели его длинные волосы, поняли, что они у него черные и что ему не больше двадцати пяти лет. Впрочем, он вполне мог быть в тот раз и помоложе.
— Хорошо, — произнес шериф, прикрывая ладонью зевок, сопровождаемый доброй улыбкой. — Вы продолжаете думать, что этот человек все еще обворовывает вас?
— Не сомневаюсь!
— Ваши доказательства?
— Вчера я опять видел его, и едва ли не со ста футов!
— Дьявол, а не человек! — произнес на одном дыхании шериф, которому эта история окончательно надоела.
— Хуже дьявола!
— Со ста футов?
— И при этом лицо его было освещено!
— Гатри, это очень важно. На кого он был похож?
— За эти два года он будто даже и не повзрослел. Все те же черные волосы, длинные. Похоже, этот парень вообще не старится. В общем, красивый. Но красота еще не означает, что человек должен быть хорошим!
— На большом расстоянии человек тоже не становится лучше… А не кажется ли вам, что самый красивый парень в округе — это Дюк?
— Был когда-то, но у этого горного крысенка нервы прямо как канаты. Позвольте, я вам все-таки расскажу о том, что приключилось. Пару дней тому назад он спустился с гор и опять попробовал обворовать меня, но один из моих парней заметил его, поднял шум и бросился в погоню. Бандит рванул к Черным горам. Ребята ужо почти достали его, так что было видно, как бешено он скачет; но потом он вдруг так резко прибавил, что даже след его простыл. Ну, я разозлился, конечно, и поговорил с племянником Стивом. Словом, мы с ним подумали, что хорошо было бы подстеречь этого типа. Так мы вчера и поступили. Мы почти схватили его, когда он в сумерках спускался со склона. Если бы было хоть чуточку светлее, мы бы так ему насолили, что он запомнил бы нас на всю оставшуюся жизнь. Но уже темнело, да к тому ж этот подлец летел на своем пегом, как молодой стриж. Он промчался совсем рядом с нами, и нам было показалось, что сумеем достать его, но куда там! Он рванул прямо в горы и, вот ей-богу, будто растворился в здоровенных этих скалах.
Гатри убедился, что шериф все еще слушает его, и продолжил:
— Но, похоже, он крепко разозлился на то, что мы его выследили. Прошлой ночью он опять появился и выстрелил в меня через окно. Этот сопляк чуть не отстрелил мне ухо!
— Грязный пес! — пробормотал сонно шериф. — Нет, все-таки нужно принять закон, чтобы сжигать этих подлецов живьем!
— Я схватил ружье и помчался к выходу. И тут увидел этого молодого кобеля — как вы думаете, где? Прямо у окна барака, в котором ночуют ковбои! Поэтому я его и рассмотрел хорошенько. Свет из окна падал ему прямо на морду, и он смеялся!
— Я не ослышался, вы были с ружьем в руках?
— Да, но я в жизни ни в кого не стрелял, и он, похоже знал об этом. Мне показалось, что он скручивает сигарету; я поднял ружье и пальнул. Пусть меня громом разнесет, если он в ту самую секунду не стоял под окном барака, прямо на свету… Да еще, похоже, сигарету скручивал… Короче, я стрельнул, а он уже был за углом барака.
— А где были ваши люди?
— Ну, они повыскакивали из барака как ошалелые. Я попытался им было крикнуть, чтобы они рванули за этим парнем, но куда там! Они слышали стрельбу; мой заряд через окно влетел к ним в барак. Они так галдели, что даже не услышали моего крика. Черт бы их всех побрал! Эти идиоты будто с ума посходили. Вместо того чтобы сразу рвануть в погоню, они еще долго рассуждали, потом стали седлать лошадей, так что эта свинья успела окончательно сбежать. Утром мы прошлись по следам. Он подъехал прямо к бараку, в котором спали ковбои, оставил там своего пегого и отправился дальше пешком. Проследили мы его до самых Черных гор, но в этих чертовых скалах невозможно ничего толком обнаружить. Так что, значит, шериф, вот почему я теперь у вас. Через неделю, в лучшем случае, я уже буду покойник, если вы, сэр, не придумаете, как меня защитить.
— Гатри, — произнес шериф, — это действительно удивительный рассказ. Естественно, вы находитесь под моей защитой в любом случае. Что-то заставляет меня глубоко задуматься над вашим делом! Все это можно разъяснить лишь единственным образом, а именно: признать, что вы правы, а я ошибаюсь в своих предположениях. В этом случае следует вывод: выстрелить в вас через окно, а потом стоять на освещенном месте, издеваться над вами и над вашим ружьем, видя, что вы вышли из дома, мог только один человек!
— Что вы хотите сказать этим?
— Ну же, разве вы не понимаете меня, Гатри? Этот человек — идиот! Душевнобольной!
— Идиот! — облегченно произнес Гатри. — Ей-богу, шериф, вы правы! Это, конечно, хорошо, но я опасаюсь, что, если просто так вернусь домой, все опять повторится сначала, и тогда уж нервы у меня не выдержат.
— Как у вас обстоят дела с ковбоями?
— Они тоже слабонервные ребята. Был у меня один надежный, опытный человек, но он уволился и приехал в город вместе со мной. Он еще вдобавок разболтал налево и направо, так что теперь никто не хочет наниматься ко мне ни за какие деньги.
— Да, это крупная неприятность, Гатри. А с племянником у вас какие отношения?
— Тут все в полном порядке. Стив ничего не боится. Когда я был помоложе, у меня тоже были вполне приличные нервы, но они ведь с годами тоже сдают. Впрочем, Стив готов поддержать меня в самую трудную минуту. Я молю Бога, чтобы этот шизофреник с Черных гор не ухлопал теперь вместо меня Стива. — Голос его дрожал от возбуждения.
— Гатри, — растроганно произнес шериф, — я и сам бы с огромным удовольствием прямо сейчас отправился на ваше ранчо, но ведь вы сами прекрасно знаете, что у меня теперь масса хлопот с Дюком. Сейчас я нужен здесь, на передовой, но я придумаю, как защитить вас самым достойным образом.
— И чем раньше, тем лучше, сэр!
— Как можно быстрее и как можно лучше, дорогой. Да не оставит вас мужество, Гатри! Может, никогда больше вам и не доведется встретить эту проклятую горную крысу!
Владелец ранчо пробормотал под нос нечто неразборчивое и тяжелым шагом вышел из комнаты. Шериф запер за ним дверь и моментально отключился от проблем посетителя. Он уже давно боролся таким образом со страхами и заботами граждан, вот и теперь, радостно напевая и приплясывая, направился к собственному письменному столу. Именно этот момент выбрал Дюк для того, чтобы появиться из своего убежища.
3. ДЮК РАЗВЕИВАЕТ ВСЕ СОМНЕНИЯ
Для шерифа это был жестокий удар. Посерев лицом, он воскликнул дрожащим голосом:
— Дюк?!
— Собственной персоной, — ответил Дюк весело.
Шериф принялся пожимать плечами, чтобы выиграть хоть немножко времени и прийти в себя. Потом он шагнул вперед с протянутой рукой. С усилием он раздвинул губы в улыбке, слегка при этом искривив нижнюю.
— Джон Морроу, — торжественно произнес он, — что бы там про вас ни говорили сегодня люди, в глазах закона вы пока чистый человек, с незапятнанной репутацией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25