В постели разрешаются девяносто процентов разногласий между мужчиной и женщиной. — Она рассмеялась серебристым смехом. Впечатление было такое, будто зазвенели разбитые блюдца.
— Зачем вы пришли? Я начал раздражаться.
— Я пришла по делу. У меня есть к вам ряд предложений.
— Сожалею, но сегодня не принимаю.
— Это не отнимет у вас много времени. И потом, я не принадлежу к химическим блондинкам, о чью кожу можно зажигать спички. К бывшим прачкам с костлявыми ручищами, острыми коленками и вялыми грудями. И думаю…
— Я не знаю, к кому вы принадлежите, и меня не интересует, что вы думаете. Меня интересует, как вы забрались в мою квартиру и что вам здесь надо.
Она холодно взглянула на меня и произнесла тоном, который живо охладит любого разомлевшего на пляже:
— Будьте осторожней, мистер Дэйтлон. Вы висите на волоске, мне все о вас известно. К тому же эта квартира снята на имя Брайтона, и она такая же ваша, как и моя. Понятно?
— Не знаю, мне не приходилось читать письма ваших обожателей. Вы пришли шантажировать меня? Ничего из этого не выйдет. Зря тратите время.
Она рассмеялась.
— А в вас что-то есть. Только не растеряйте. — Кэрол беспечно разглядывала гостиную. — Миленькая квартирка.
— Не говорите «миленькая квартирка». Это из лексикона заурядных шлюх.
Она опять рассмеялась.
— А я и есть самая заурядная шлюха. Только вы ничего не знали.
— Меня это не интересует.
— Заинтересует. Если вы будете вести себя по-умному.
Она закинула ногу на ногу, и черное платье откинулось выше колен, обнажая точеные загорелые бедра.
— Вам идет черный цвет.
— Да. Он составляет волнующий контраст с моим телом.
В ее глазах заплясали чертики.
— Какова ваша цель? Хотите меня соблазнить? Ну, а дальше что?
— Не торопите события. Уверяю вас, от моего предложения вы останетесь в плюсе, а не в минусе. Но вы не готовы его выслушать. У вас слишком суровый вид, — сказала она, кисло-сладко улыбнувшись.
— Вы теряете время… Настроение мое не изменится, и вряд ли вы меня соблазните. Вам надо для этого выбрать другой объект, какого-нибудь голливудского режиссера — чудодея по части влажных поцелуев и порнографических наплывов.
— Вас не соблазнишь? Не знала, что есть такие мужчины.
— Довоенная фабрикация. С каждым днем нас становится все меньше.
— Хорошо! — Она одернула платье. — Если вы не хотите, чтобы я вас соблазнила, тогда попробуем перейти к делу.
— С этого надо было начать.
Я отпил глоток и поставил стакан. Вдруг заметил, как лицо Кэрол побелело, в глазах заметался страх. Она смотрела куда-то мимо меня. Я обернулся. Что-то блестящее сверкнуло у меня перед глазами, в то же мгновение потолок обрушился мне на голову и передо мной разверзлась черная пропасть.
7
Очнулся я, когда в окно пробивался серый утренний свет. Голова страшно болела, во рту солоноватый привкус. Я пытался встать.
Пробовали вы когда-нибудь подниматься с пола, который проделывает мертвую петлю? Когда пол немного успокоился, я поднялся под углом сорок пять градусов и попытался преодолеть некоторое расстояние. Меня сразу же повело в сторону и ударило об стенку. Качнувшись, я опять рванулся вперед, не понимая, куда направляюсь. Меня опять качнуло. И опять ударило. Я стал отчаянно цепляться за что-то, чтобы удержаться на ногах. Мне под руку попался только ковер. Как я очутился на полу? Не знаю. В ответ на каждый вопрос пол бил меня по лицу. Я перестал сопротивляться и, скучая, провел на ковре еще с полчаса. Потом все же собрал немного сил и дополз до кресла. Одолев подъем, как отвесную скалу, я взобрался на него и сел.
Я был слаб, как старая прачка, робок, как синица, и ловок, как балерина с деревянной ногой. Около часа я просидел не шелохнувшись, набирая силы. Мне стало душно. С трудом поднялся, подошел к окну и распахнул его. Холодный ветер освежил пылающее лицо. По мокрым мостовым можно было догадаться, что ночью прошел дождь. Горы Санта-Инес показались мне ужасающими, а самая большая отсюда выглядела тяжелой и мрачной. Ее вершина своим острием раздирала брюхо облаков, обнажая внутренности серо голубого неба.
Я долго стоял, вдыхая влажный воздух и безуспешно пытаясь унять лихорадку. Позавтракав природой, я добрел до ванной и пустил на себя струю холодной воды. Затылок защипало. Ощупав свой череп, я вздрогнул, когда наткнулся на рассеченное место. Немного придя в норму, я закутался в простыню и вышел в гостиную. Лучше мне стало после двух выпитых подряд стаканов виски со льдом. Я почувствовал разливающееся по всему телу тепло и боялся шевельнуться, чтобы не спугнуть наступающее успокоение. Только часы на камине рубили гробовую тишину. Мне хотелось, чтобы так продолжалось вечно. Не тут-то было — тишину взорвал требовательный звонок в дверь. Я не шелохнулся. Звонок повторился, потом еще и еще… Я не выдержал и открыл дверь. Ввалившись в квартиру, Джерри безошибочно направился к бутылке, стоящей у кресла, в котором я сидел.
— Какого черта тебе надо? — спросил я, когда мы обменялись обычными для нас любезностями.
— Мне надо знать, каков результат обеда у Дагера.
— Завтра в десять я должен ждать Дэзи Райн у входа в больницу.
— О'кей. Потому я и здесь. Врач, о котором говорил Мекли, сидит в кафе на соседней улице. Мы должны сейчас подойти к нему. И я вас познакомлю.
— Придется. Сейчас я оденусь.
Пока я натягивал на себя вещи, Джерри тараторил:
— Скажи, Крис, а как он тебя встретил? Он сразу попросил тебя насчет своей куклы или после обеда?… Да, а что подавали на обед?
— Ты задаешь слишком много вопросов, — рявкнул я, затягивая галстук.
— Я обожаю звук своего голоса.
Он опрокинул в свою пасть уже два полных стакана.
— Оставь в покое виски. Я скоро разорюсь на тебе.
— Да, кстати. — Джерри достал бумажник и извлек из него пять сотен. — Это просил передать тебе Чарльз на непредвиденные расходы, которые могут возникнуть в ходе следствия.
Он бросил деньги на стол и издал странный звук, напоминающий лошадиное ржание.
Я взял переданные мне деньги и убрал в карман. Они пришли вовремя.
— Я готов. Идем к твоему врачу. Открой пошире дверь и выметайся, сегодня день, когда я выбрасываю мусор.
После того, как наше знакомство с доктором Джеймсом Россом состоялось, и мы с ним договорились о встрече у больницы в девять тридцать утра, я вернулся домой и развалился на кровати, предварительно приняв еще дозу виски. Голова трещала, но я все же попытался понять, что со мной происходит в последнее время. Кто устроил погром в моей квартире? Как сюда попала Кэрол? Что ей от меня нужно? И, в конце концов, кто мне пытался проломить череп? И это уже не впервые, если вспомнить беднягу Вилли…
Я пролежал до часу ночи, мучаясь догадками, но так и не нашел ответа ни на один вопрос. Со знаком вопроса в голове я и уснул.
В девять двадцать утра Луки подвез меня к центральному входу в больницу, где маячила одинокая сутулая фигура Росса. Я вышел из машины.
— Доброе утро. Мне лучше называть вас просто Джим, если мы коллеги и работает бок о бок.
Он кивнул.
— Да. Именно так меня называет настоящий Брайтон. Я буду называть вас Ник.
— О'кей. Вы предупредили своих сотрудников обо мне?
— Да. Я сказал им, что мой приятель из Лос-Анджелеса будет присутствовать на обследовании. Они это приняли с безразличием. Им все равно.
— Тем лучше. Будет меньше вопросов. Вы помните об особых приметах?
— Конечно. Внешнюю сторону, как терапевт, рассматриваю я, мне ничего не стоит внести все до единой родинки в ее личную карточку, которая останется у меня. Здесь вы можете быть спокойны.
— Это очень важно. Не очень придирайтесь к ее документам. Это документы другой женщины.
— Мистер Мекли предупредил меня об этом. Росс склонил свою яйцевидную голову набок и внимательно посмотрел на меня черными, как зернышки кофе, глазами.
— Мне кажется, Ник, вы волнуетесь больше, чем следует. В конце концов, не вы же идете на комиссию. Пусть волнуется ваша протеже.
Шелестя протекторами по гравию, к подъезду подкатил черный спортивный «додж» с откидным верхом. Из него выпорхнула Дэзи Райн в легком платьице, с сумочкой из бархата на плече. Она беззаботно, с покоряющей улыбкой поднялась по ступенькам и, не раздумывая, направилась к нам.
Росс присвистнул.
— Цветок, а не женщина.
— Оставьте свои эмоции.
Девушка приблизилась, не снимая улыбки с лица.
— Здравствуйте, джентльмены! Кто из вас доктор Николе Брайтон?
— Это я. Вы приехали на комиссию?
— Совершенно верно. Мистер Дагер уверял меня, что вы согласились оказать мне внимание. Мне хотелось бы получить медицинское заключение для страховой компании.
— Именно об этом у нас и был разговор с мистером Дагером. Документы при вас?
— Конечно.
Она достала бумаги из сумочки и протянула их мне.
— Здесь все, что я имею: водительские права, карточка социального страхования, кредитная карточка, свидетельство о рождении… Вот и все.
Я развернул водительские права. Несколько секунд не двигался, возможно, под шляпой у меня поднялись волосы, но этого никто не мог заметить. Я быстро просмотрел все остальные документы, и на всех стояло то же самое имя: Дэзи Райн.
— Очень рад, мисс Райн, — выдавил я из себя. — Познакомьтесь, это доктор Росс. Сейчас он все устроит.
Я передал документы в руки «коллеге».
— Надеюсь, Джим, все будет в порядке? Он удивленно смотрел на меня.
— А разве ты, Ник, не будешь…
— У меня куча дел, старина. Прошу тебя, как все закончишь, позвони мне… Вечером я буду дома.
Он пожал плечами.
— Понимаю. У тебя же отпуск. Я обернулся к девушке.
— Ваши документы в полном порядке, пройдите с доктором Россом, он вам объяснит все тонкости процедуры, мисс Райн.
— Вы очень добры, мистер Брайтон.
Я откланялся и сбежал по ступенькам к машине. Не оглядываясь, сел на заднее сиденье и приказал Луки, чтобы он отвез меня до ближайшей аптеки.
Разменяв долларовую купюру на никель, я зашел в кабину и первым делом позвонил Джерри. Голос его был сонным. Мы долго говорили друг другу разного рода «приятные слова», мало похожие на комплименты, пока он окончательно не проснулся.
— Найди Бэна и скажи ему, чтобы мчался в больницу к Россу, — хрипел я в трубку. — Пусть дождется Дэзи Райн и не спускает с нее глаз. У нее открытый спортивный «додж» черного цвета. Вечером позвонишь мне. Понял?
Джерри чертыхнулся несколько раз и ответил, что все сделает сам.
Затем я позвонил в больницу «Благие намерения» и справился о здоровье Марион Маршалл.
В регистратуре мне ответили, что мисс Маршалл выписали сегодня утром и увезли на такси. Я вернулся к машине.
— Послушай, Луки, вот тебе адрес, — я достал листок, который передал мне Бэн, — там живет Марион Маршалл. Сейчас ты отвезешь меня в окружную прокуратуру, а потом поедешь по этому адресу. Узнай, дома ли эта женщина. Сделай вид, что хочешь купить дом или придумай что-нибудь другое, но постарайся проверить, на месте ли ее документы… Только не выдавай себя за полицейского, в это не поверит и пятилетний ребенок.
— Хорошо, что делать дальше?
— Приедешь ко мне. Я буду уже дома. Возможно, нам еще придется поколесить по городу.
— А как же вы без машины?
— Я воспользуюсь такси, поехали. И мы помчались к центру города.
Опять у меня что-то не сходилось. Если Дэзи Райн зарегистрировалась под своим именем, то, значит, она должна страховаться! И только ее смерть может принести Дагеру страховую премию. Но каким образом? Она же сообщница Дагера и знает все его фокусы. Не собирается же она кончать счеты с жизнью ради дурацких идей своего любовника? Или… Нет, здесь что-то не то! Зачем же им нужна Маршалл? Ее документы у них… И все же Райн пришла под своим именем. Крепкий орешек этот Дагер. Его легко не обойдешь на крутом повороте, это не поле для гольфа!
Луки остановил машину у входа в здание окружной прокуратуры. Если мои преследователи, которых я не вижу уже два дня, следили за мной сегодня, то они, очевидно, решили, что я пришел сдаваться властям, не иначе.
— Ты все понял, Луки? — спросил я, открывая дверцу.
— Да, конечно.
— О'кей. До вечера.
8
Чтобы попасть в офис Веллера Куина, бывшего окружного судьи, прежде всего нужно было пройти в двойные вращающиеся двери. За ними находился столик для справок, за которым сидела одна из тех женщин, лишенных возраста, какие встречаются во всех такого рода учреждениях. Они никогда не были молодыми и не будут старыми. У них нет красоты, нет очарования и нет стиля. Они не должны никому нравиться. Они учтивы и компетентны без малейшей заинтересованности в деле.
Именно такая особа и объяснила мне, как найти Веллера Куина.
Посетителей в его приемной не было. Этот человек вряд ли кого сейчас интересовал.
За столом сидела секретарша, как это ни странно, молодая, с апельсиновыми волосами. Перед ней стояло зеркальце, глядя в которое, она примеряла шляпку.
Увидев меня, она тут же сняла ее со своих невозможных волос и спросила:
— Что вы хотите?
— Видеть мистера Куина.
Она не удосужилась встать и доложить обо мне, а коротко произнесла:
— Он у себя, проходите.
Я вошел в ту дверь, на которую она кивнула. За столом сидел человек, заслонившись газетой.
— Добрый день, — сказал я, и газета отстранилась. Я не умею на глазок определять вес человека, но, думаю, в нем было фунтов двести двадцать, тридцать из которых приходилось на физиономию. Глаза, если они у него были, прятались в глубоких складках жира. Рот обнаружить среди многочисленных подбородков было затруднительно. Огромная голова покоилась на воротнике из сала, и все остальные части тела ей соответствовали. Он напоминал асфальтовый каток, и я бы ни за что на свете не хотел попасть под него. Точная копия Ниро Вульфа, гениального сыщика из романов Рекса Стаута. Не знаю, насколько этот тип гениален, но я понял по его глазам, что с ним нужно держать ухо востро.
— Мне бы хотелось поговорить с вами, мистер Куин.
— Проходите и садитесь. Я так и сделал.
— Вы ко мне с каким делом?
Его голос, как я и предполагал, был писклявым и Царапал, как старая бритва.
— Вряд ли мой визит можно назвать деловым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25