— Гараж под домом. Кнопка вызова в лифте.
— Ну что же, благодарю за информацию.
Я вошел в подъезд. Холл и лестница сверкали белым мрамором, к лифту вела ковровая дорожка. Я не воспользовался лифтом, а поднялся на свой этаж пешком. На каждой лестничной клетке находилось по две квартиры с дверями из мореного дуба, они выглядели массивно и устрашающе.
Достав ключи, я проник в квартиру, не зная, конечно, надолго ли она будет моей. Холл, четыре комнаты и две ванны. Здесь можно было заблудиться. Помещение мне показалось древним и старомодным. Пахло ветхостью, пыльным бархатом и респектабельностью. В спальне на широченной красного дерева кровати лежали два чемодана. Я открыл их, они были наполнены разного рода одеждой — от носков до пестрых галстуков с жемчужными булавками.
Времени у меня было не слишком много, и я не стал его терять: переоделся в белый костюм спортивного покроя, завязал на шее кремовый галстук и надел такую же шляпу. Через десять минут я был уже в гараже. Мой россинант выглядел бедным родственником среди сверкающих скакунов — «кадиллаков». Выехав на бульвар, я поднажал на педаль, чтобы не опоздать на свидание с человеком, которого никогда раньше не видел.
Выехав на автостраду, я взглянул в зеркало заднего обзора На расстоянии с полмили шел серебристый «форд». На прошлой неделе моим сопровождающим был голубой «понтиак». Я уже настолько привык к нему, что считал этих ребят частью своего гардероба. Я без них, как Джерри без шляпы. Он, скорее, забудет надеть брюки, выходя на улицу, но шляпу никогда. По-моему, он даже спит в ней.
В течение всей дороги я любовался фруктовыми садами, раскинувшимися по обе стороны шоссе. Это прекрасно — фруктовые сады. Настроение у меня было приподнятым. Добравшись до указателя, я свернул на гравийную дорогу, и через какие-то три минуты меня вынесло к гольф-клубу «Три короны». Чувствуя себя беззаботно, словно мне и впрямь выпал отпуск, я взял в прокате клюшку под свой рост и направился искать площадку под номером четыре.
Их было не менее десяти, и только на одной я заметил игроков. Меня это несколько смутило. Почему надо занимать чужую площадку, когда рядом полно свободных, но я не стал тратить энергию на подобные раздумья. Мне сегодня еще предстояло пошевелить мозгами.
Выйдя на поле, я приступил к тренировке и так увлекся, что забыл о Дагере и о времени. Подумать только — больше шести лет не играть в гольф! Я по-мальчишески радовался каждому удачному удару. И вот в тот момент, когда мне удался двадцатифутовый «опорш», за моей спиной раздался низкий голос:
— Хорошо сыграно!
Я обернулся. Рядом с площадкой стоял массивный мужчина лет сорока пяти, очень высокого роста, но без лишнего жира. Он не был красив, но привлекал внимание, оставляя впечатление твердости и силы. Лицо бледное, такое очень трудно сохранить под палящим солнцем Калифорнии. Одет он был в шорты и голубую тенниску.
Я поставил другой шар на землю, рассчитал расстояние до лунки и ударил. Зная, что площадка была немного наклонена, я был уверен, что удар мне удастся. Так оно и оказалось.
— Черт возьми! Вы позволите, теперь я попробую?
— Пожалуйста.
Он начал суетиться, как все плохие игроки, затем прицелился, ударил, и шар оказался в трех футах от лунки.
— У меня всегда так, — простонал он. — Здесь есть какой-то секрет?
— Действительно, есть.
— Объясните, что я должен исправить?
— Прежде всего ваша клюшка коротка для вашего роста, потом вы неправильно ставите ноги, и, наконец, вы смотрите в сторону во время удара.
Он сходил, заменил клюшку, посмотрел на меня заискивающе, с уважением. Теперь он был готов к игре.
Мы направились в наиболее удачное место на поле. Он встал в стойку. В тот момент, когда он намеревался пробить, я остановил его, исправил положение рук и ног.
— Держите ноги в такой позиции, и все будет хорошо.
Он трижды ударил изо всех сил и широко улыбнулся.
— Я очень рад, друг мой! — воскликнул он. — У меня сейчас игра. Вы спасли мне жизнь.
— Рад был помочь вам.
Я взялся за свою клюшку.
— Минутку. Как вас зовут?
— Ник Брайтон.
— Тэд Дагер.
Он протянул мне свою широкую ладонь.
Я облегченно вздохнул. Начало положено. Мы играли долго. Пять или шесть партий, в течение которых он ругал своего приятеля за то, что тот не явился, а с другой стороны, был крайне доволен, что нашел такого партнера, как я. Я уже говорил, что время для меня летело совершенно незаметно. В конце концов, Дагер выдохся.
— К моему счастью, мистер Брайтон, мой партнер сегодня по непонятным причинам не явился. Я получил невероятное удовольствие. Вы не откажетесь выпить стаканчик виски в моей компании? По-моему, сейчас для этого самое время.
Я одарил его широченной улыбкой.
— Разумеется, мистер Дагер, с удовольствием. Его улыбка была еще шире.
Мы пошли в здание клуба На первом этаже помещался уютный прохладный бар, за стойкой которого работал бармен с длинными соломенными волосами и водянистыми глазами неопределенного цвета. Увидев Дагера, он засиял, как зеркальный зайчик на стене. Мне показалось, что он готов был вылезти из собственной шкуры от желания угодить.
— Наш виски, Билли, — прогрохотал Дагер на весь зал. — И побольше льда.
— Будет исполнено, сэр!
Мы сели за небольшой столик у окна. Заказ был выполнен незамедлительно. Отпив приличный глоток, Дагер взглянул на меня пристальным сверлящим взглядом, и мне показалось, что он увидел и мой тощий бумажник в кармане, и родинку на левом плече, и никотин, осевший на легких.
— Чем вы занимаетесь, Ник? Вы позволите вас так называть?
— Разумеется, мистер Дагер…
— Зовите меня Тэд. Так короче.
— Хорошо, Тэд. Я врач.
Сказав это, я протянул ему визитную карточку. Его рука со стаканом зависла в воздухе. Секунду он не двигался, затем взял карточку и внимательно прочел.
— Это очень интересно, Ник. Я отношусь с большим уважением к вашей профессии. Вы для меня открытие: прекрасный игрок в гольф да еще и врач. Я даже завидую вам. Мне, к сожалению, приходится заниматься чужими бумагами и обивать пороги судов. Долгое время я был адвокатом, а теперь стал судьей. Считаю свою профессию крайне скучной, но она приносит немалые доходы.
— Мне всегда казалось, что юристы довольны своим занятием.
— Увы, это не всегда так. Послушайте, Ник, у меня есть идея. В субботу я хочу пригласить вас на обед. Не откажите, буду рад видеть вас у себя. Мой повар — очень толковый малый, думаю, вам понравится его кухня.
— Не вижу оснований отказываться, Тэд. Ваша идея мне по душе.
— О'кей. — Он достал свою визитную карточку и подал мне. — Здесь мой адрес. Жду вас к шести часам. С большим удовольствием увижу вас вновь.
— Я буду ровно в шесть.
В город я вернулся около пяти часов и сразу же поехал в свои хоромы Викторианской эпохи. Но дойти до квартиры мне так и не удалось.
Швейцар встретил меня с конвертом.
— Мистер Брайтон, это просили передать вам, как только вы появитесь.
Я взял конверти вскрыл его. Внутри лежала записка, написанная рукой Джерри:
«Жду тебя в баре „Лотос“ на Роллинг-драйв».
Моя мечта принять душ и поваляться в постели не осуществилась. Тяжело вздохнув, я вернулся к машине.
Серебристый «форд» скучал в ста ярдах по другую сторону улицы. Эх, ребята, не видать вам со мной покоя!
Бар «Лотос» был крошечный, в нем с трудом уместились пять столиков и стойка в углу.
Я застал Джерри с чашкой кофе в руке за столом у окна. Заказав себе пива, я присоединился к нему.
— Ну, как дела? Познакомились?
— Конечно.
— Расскажи поподробнее.
— Все очень просто: я отучил его черпать клюшкой землю. Это кончилось тем, что он пригласил меня в субботу на обед.
— Ты настоящий виртуоз, Крис. И все же основной фактор успеха то, что Брайтон — врач. Поздравляю!
— Тебе не откажешь в сообразительности.
— Это один из моих недостатков.
Я выпил холодное пиво и поставил стакан на стол.
— Сейчас нам предстоит прокатиться по городу, а потом отправиться к Чарли. Он ждет нас. Полагаю, введет тебя в курс дела. — Тон Джерри был серьезен.
— Пора бы. Я не люблю играть по слуху.
— Сожалею, старина. Мы только исполнители, за это нам платят. Решения принимают другие.
4
— Нам придется немного подождать, — сказал Джерри, когда я припарковался к высокому кирпичному дому на Тридцать седьмой авеню. — Из подъезда дома, что напротив нас, выйдет женщина. Ты должен хорошо запомнить эту зверюшку. Она часть нашей работы.
Я кивнул. Мы закурили и сидели молча, откинувшись на спинки сидений.
Я бесцельно разглядывал прохожих и думал о том, как бы побыстрее вернуться в свои апартаменты и хорошенько отдохнуть.
К тому времени, когда Джерри дернул меня за рукав, я успел выкурить две сигареты и извести полкоробки спичек.
— Смотри, вон она! — Он ткнул пальцем в подъезд напротив.
Девушка вышла из дома и направилась в нашу сторону. Она шла не торопясь, и я хорошо ее разглядел. Блондинка, чуть выше среднего роста, с приятной, миловидной мордашкой, такие обычно рисуют на конфетных обертках или на коробках для духов. Ее походка была воздушной, она парила в воздухе, а не шла, слабый ветерок раздувал ее платье из черного шелка.
— Ее зовут Дэзи Раин, — спустил меня с облаков голос Джерри. — Эта женщина принесет нам пятьдесят тысяч.
Девушка скрылась за углом.
— Деньгами от нее не пахнет, — сказал я, включая двигатель.
Джерри назвал мне адрес Чарльза Мекли. Его дом находился в пригороде, и дорога заняла немало времени.
Белый двухэтажный особняк в колониальном стиле среди эвкалиптовых деревьев выглядел одиноко. Во всем облике дома было не меньше достоинства, чем у вдовствующей герцогини.
Дверь открыла служанка и провела нас в гостиную второго этажа. Гостиная размером с танцкласс была увешана картинами импрессионистов. Зеленый ковер, на который мы ступили, был такой мягкий и пушистый, словно его стригли косилкой, как газон. Нам указали на глубокие кожаные кресла и предложили подождать.
Служанка исчезла за массивной резной дверью. Ждать пришлось недолго, вскоре она вынырнула из кабинета и звонко произнесла:
— Мистер Мекли просит зайти Джерри Уэйна. Джерри встал, похлопал меня по плечу и скрылся за тяжелыми створками дверей. Я остался в одиночестве и, чтобы как-то скоротать время, начал вытаптывать ковер, разглядывая картины. Я пялил глаза на пейзаж, написанный в пастельных тонах, когда услышал за своей спиной женский голос:
— Вам нравится? Это Сислей.
Голос я узнал сразу же. Низкий, грудной, с легкой певучестью. Это его я услышал вчера, когда звонил адвокату. Она была красива по самым строгим меркам: высокая шатенка с большими миндалевидными глазами и кожей чуть смуглее обычного. Отличала ее и элегантно-непринужденная манера держаться, манера, которую я никак не мог забыть впоследствии. Уголки ее губ неизменно складывались в едва заметную улыбку, а глаза смотрели на вас с едва заметным вызовом. На ней было вишневое платье свободного покроя. Мне показалось, что, если эту девушку одеть в мешковину, она бы украсила и ее.
— Сислей? — переспросил я. — Настоящий?
— Здесь нет копий. Брат собирает только подлинники.
Она улыбнулась.
— Вы сестра адвоката Мекли, если я правильно вас понял?
— Совершенно верно. А вы его новый клиент?
— Что-то в этом роде. — У меня чуть не сорвалось с языка: сообщник. — Крис Дэйтлон.
— Тэй Морган, — ответила она, разглядывая мое лицо.
Я не знал, куда деваться: было такое ощущение, будто на лоб мне уселась пчела. В этой женщине была скрытая сила, совершенно мне непонятная. Она держала меня, как магнит иголку.
Я подошел к следующей картине, только бы не смотреть на нее.
— А это кто? — спросил я, ничего перед собой не видя, кроме яркого пятна.
— Ранний Дега. Вы любите живопись?
— Не уверен, — ответил я, собираясь с духом, — мне не приходилось сталкиваться с искусством. Я бумажный червь.
— У меня сложилось о вас иное впечатление. Она стояла совсем рядом, и я впитывал аромат ее духов.
— Какое же? — спросил я, делая вид, что изучаю картину.
— Мне кажется, вы деятельный и энергичный человек. У вас очень живое лицо, и, вероятно, вы не очень хороший игрок в покер. И потом, у вас сильная фигура, не такая, как у малоподвижных людей.
Она довольно легко меня раскусила, и я почувствовал себя как король, надевший то самое новое платье.
— Вы ясновидящая или гадалка? — Я повернулся к ней лицом. Смотреть на раннего Дега было уже неприлично.
— Нет. Я не ясновидящая и даже не гадалка. Просто мне приходится часто сталкиваться с разными людьми по делам, и я привыкла замечать детали.
— Вы опасный человек, миссис Морган.
Она опять улыбнулась, но глаза в этой улыбке участия не принимали.
— У вас есть что скрывать?
— У каждого человека есть что скрывать, с той лишь разницей, что одним это удается, а другим нет.
— За себя вы можете быть спокойны, мистер Дэйтлон.
— Вы уже определили, что у меня беспокойная натура, так что мне трудно быть уверенным в себе до конца.
— Вы опять меня обманываете. Вы человек достаточно самоуверенный. И я не считаю это недостатком.
Дверь отворилась, и вновь появилась служанка.
— Мистер Дэйтлон? Мистер Мекли просит вас зайти.
Я кивнул ей.
— Мне было приятно с вами познакомиться, миссис Морган.
— Мне также, мистер Дэйтлон. Полагаю, эта встреча не последняя. Чутье мне подсказывает, что вскоре мы вновь увидимся.
— Надеюсь, чутье вас не подведет.
Она повернулась и грациозной походкой направилась к одной из многочисленных дверей.
Я с облегчением вздохнул и вошел в кабинет адвоката.
Это была большая комната с высокими потолками и стенами, обшитыми дубовыми панелями. В конце кабинета, перед тремя огромными окнами, стоял необъятных размеров письменный стол, инкрустированный дорогими породами дерева Четыре или пять удобных кресел полукругом выстроились у камина, который вполне подошел бы в качестве укромного местечка для слона. Толстый ковер так и звал поваляться на нем. Через венецианские окна тускло светило заходящее солнце. Бесшумный кондиционер поддерживал в комнате приятную прохладу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25