Только нажми кнопку.
Медленно пройдя через фойе, Ганс остановился у стойки портье. Молодой человек был одет в деловой костюм черного цвета, в белоснежную рубашку и темный галстук. На нагрудном кармане поблескивала пластиковая табличка гостиничного персонала.
– Добрый день! – поздоровался Краух, опуская на пол чемодан. Охранники все еще стояли в прежних позах.
– Я вас слушаю? – проговорил портье. У него был приятный голос с легким португальским акцентом.
– Мне бы хотелось снять номер, дней на семь-десять.
– Весьма сожалею, – проговорил портье голосом, полным неподдельной скорби и сочувствия, – но до конца месяца весь наш гостиничный комплекс арендован международной организацией «Гринпис», они собираются здесь провести свой съезд. Нам даже пришлось отказаться от постоянных клиентов.
– Жаль, – проговорил Краух, снова берясь за ручку чемодана.
– Нам тоже очень жаль.
Выходя из гостиницы, разведчик, не поворачивая головы, взглянул на охранников. Напряжение в их позах исчезло.
Возле гостиницы на стоянке по-прежнему стоял потрепанный «Шевроле». Прохвост водитель, по-видимому, знал, что «Хилтон» на некоторое время закрыт, и решил не упускать щедрого клиента. Направляясь к машине, разведчик решил ему подыграть.
– Не повезло, в гостинице нет свободных мест, – проговорил он. – Может, ты знаешь приличное место, где я смогу пожить некоторое время?
– Конечно, господин. Всегда рад услужить, – затараторил таксист, довольно скалясь.
Машина, гремя разболтанным глушителем, выехала с центральной площади и, влившись в общий автомобильный поток, двинулась в сторону океана. Полчаса езды, несколько поворотов, пара заторов, – и на месте.
«Шевроле» въехал на территорию какого-то отеля. Несколько десятков легких коттеджей, установленных на вбитые в песок сваи, находились в полуметре от земной поверхности. Каждый коттедж был отгорожен от соседнего зеленой живой изгородью. На длинной террасе, тянущейся вдоль всего фасада коттеджа, стояли пластиковый столик и два пластиковых кресла. Перед входной дверью висела противомоскитная сетка.
Едва Ганс открыл входную дверь, как за его спиной раздалось деликатное покашливание. Повернувшись, он увидел средних лет толстяка, ниже среднего роста, с выбритой до синевы макушкой, оттопыренными большими ушами, приплюснутым носом и ярко-красными мясистыми губами.
«Управляющий», – догадался Краух. Как и основная масса населения Мозамбика, управляющий тоже относился к негроидной расе.
Две минуты заняли переговоры между менеджером и потенциальным клиентом, после чего пятидесятидолларовая бумажка перекочевала из бумажника постояльца в нагрудный карман ярко-красной клетчатой рубахи управляющего. И они оба, довольные друг другом, расстались.
Формальностей регистрации нового жильца Ганс избежал, вместо этого получил массивный ключ с номером коттеджа.
Изнутри коттедж представлял собой две комнаты. Спальню с кроватью, над которой был натянут балдахин из противомоскитной сетки. Возле кровати стояла тумбочка из красного дерева, на которой возвышался допотопный сифон (конечно же пустой). Пол прикрывал палас из синтетических волокон. Единственное окно было прикрыто жалюзи.
Другая комната была холлом. Большое, на половину помещения кресло-диван с протертой спинкой, стенной шкаф, небольшой телевизор на массивной стальной треноге (наверняка в недалеком прошлом у этой треноги было военное предназначение), журнальный столик, пара стульев, пустой бар в форме бочонка – вот и вся мебель. Кондиционер заменял монстр-вентилятор, подвешенный под самый потолок.
Кроме этих двух комнат в коттедже были еще помещения, носившие более прозаическое предназначение.
Достав сигарету, Ганс щелкнул золотой зажигалкой и посмотрел на таксиста, который стоял у него за спиной, держа в левой руке его чемодан.
– Значит, говоришь, почти что «Хилтон»? – задумчиво спросил разведчик, пристально вглядываясь в лицо таксиста. Тот изобразил гримасу непонимания, после чего получил еще пять долларов в обмен на чемодан и довольный удалился. По-видимому, к управляющему, получить свою долю за доставку состоятельного клиента.
Откинув противомоскитную сетку, Краух рухнул на кровать, с наслаждением затягиваясь сигаретой. Он раздумывал, с чего же ему начать свою нелегальную шпионскую деятельность. Докурил сигарету и решил начать с душа.
Четверть часа водных процедур, еще некоторое время на облачение в легкие прогулочные брюки стального цвета, белую рубашку с короткими рукавами и теннисные туфли. Прикрыв глаза от ослепительного солнца защитными очками в золоченой оправе, Ганс Краух вышел из своего коттеджа.
Около получаса у него ушло на то, чтобы перекусить в ближайшем ресторане бифштексом с жареной картошкой и местными овощами, а затем он поймал такси, чтобы снова вернуться на главную площадь Мапуту. Сейчас его интересовала работа здешней службы безопасности. Как парни столь серьезного государственного департамента готовятся к встрече министров иностранных дел.
Больше двух часов ушло у разведчика на обход громады «Хилтона», чтобы не привлечь к себе внимания.
Защитные мероприятия проводились на каждом углу (если, конечно, они есть у круглого здания). Всюду маячили молодые, атлетически сложенные парни. Не все были одеты в костюмы, некоторые были выряжены в ярко-красные комбинезоны аварийно-ремонтных бригад, другие были в военной форме.
Ганс с удовлетворением отметил – парни работают со знанием дела: перекрываются не только входы и выходы в гостиницу, но даже и сектора, из которых могут вести работу снайперы. Под контролем все, вплоть до канализационных люков.
«Молодцы, – отметил про себя Краух, – можно выпить кофе и отправляться в «Посейдон» к Еве, здесь они без меня справятся».
Перейдя через площадь, он направился к небольшому кафе на открытом воздухе.
Кафе издалека представляло собой небольшую пальмовую рощу. В центре каждого столика стоял небольшой зонт в виде пальмы с развесистой зеленой шапкой из пластиковых листьев.
Сев за свободный столик, Ганс обратил внимание, что отсюда из кафе открывается отличный вид на главный вход в гостиницу.
– Черный кофе без сахара и двойной сухой мартини со льдом, – сделал он заказ подошедшему официанту.
Официант удалился, Краух в ожидании его достал зажигалку, с удовольствием затянулся.
Солнце скрылось за горизонт, на город опускались сумерки. Гирляндой зажглись уличные фонари, зарябило от фейерверков реклам, начиналась ночная жизнь города.
Наконец официант принес бокал с мартини, большую чашку с черным и густым, как мазут, ароматным кофе, поменял пепельницы, после чего неслышно удалился.
В кафе тоже зажегся свет, по нескольку небольших лампочек висело в кроне искусственных пальм на манер кокосовых орехов.
Ганс дождался, когда в бокале растаял лед, и одним глотком осушил бокал с прохладной жидкостью, тем самым утоляя сильную жажду, мучившую его последнее время.
Дымя сигаретой, Краух откинулся на спинку кресла и бегло осмотрел посетителей. Их было немного. Все посетители были представителями местной молодежи, которая собралась весело провести время. Угрозы не таили, да и не могли таить эти вихлявые подростки в ярких одеждах.
Неожиданно из темноты улицы на освещенную площадку кафе вышел молодой человек. Первое, что бросилось в глаза, – белый. На вид лет двадцать пять, может чуть, больше. Не ниже метра восьмидесяти, крепко сбитый, блондин, мускулистое тело плотно облегала голубая футболка, с левой стороны фирменный знак «Плейбоя», свободного покроя джинсы цвета немного темнее футболки, на ногах кроссовки. Красная от загара шея сливалась с коротко остриженной головой.
Лицо молодого человека было с остро высеченными чертами. Большие, ничего не выражающие глаза скрывались под мохнатыми выгоревшими бровями. Прямой нос с небольшим шрамом наискось, тонкие губы плотно сжаты, и, наконец, подбородок – мощный, квадратный, слегка выдвинутый вперед.
В левой руке он сжимал небольшой коричневый саквояж.
Сев за ближайший столик к центральному входу в гостиницу, молодой человек поставил на крышку стола свой саквояж.
– Двойной скотч с содовой, – услышал Ганс заказ пришельца. Его произношение с головой выдавало американца-янки. – «Ну, может, ничего страшного, – пытался себя обнадежить разведчик, – какой-нибудь американский моряк или спортсмен».
Официант принес американцу в большом фужере виски. Тот молча принял бокал, шумно отхлебнул из него добрую половину и стал барабанить пальцами правой руки по крышке стола.
Сидя в пол-оборота к американцу, Ганс пытался его как можно лучше изучить. Ничего особенного, вот разве что…
Он пристально посмотрел на правую руку янки. Между большим и указательным пальцами, как гигантское насекомое, темнела татуировка. «Интересно, что это такое?» – положив на стол банкноту, Краух поднялся из-за стола и не спеша направился к столику американца, стараясь зайти к тому со спины. Возле самого столика он как бы случайно обронил зажигалку.
– Вот черт! – выругался Краух, нагибаясь. Американец не обратил на него никакого внимания. Подняв зажигалку, Ганс сунул ее в карман и быстро вышел на площадь.

Неожиданная встреча

Пройдя несколько десятков шагов от кафе, Краух остановился, вытащил пачку сигарет, достал одну. Его руки мелко дрожали. Непослушными руками прикурил от зажигалки.
«Вот тебе и отдохнул с Евой», – начал он мысленный монолог. На руке блондина был вытатуирован земной шар с орлом на северном полюсе, наискось от полюса виднелся корабельный якорь. Вокруг этой татуировки, как лапы паука, – латинские буквы. Ганс не прочел выколотое, но мог поручиться, что там было написано «Sempen Tidelis».[3]
«Конечно же, это не ЦРУ, с таким клеймом он годится только для Гренады, – рассуждал разведчик, мысленно давая голову на отсечение против того, что в саквояже янки работала видеокамера, снимая режим работы охраны. – ЦРУ его, конечно, не послало, но вот для УНИТА такой специалист подходит как нельзя лучше».
Выпуская через ноздри синие струи табачного дыма, Краух с раздражением думал, что шеф поставил его в слишком жесткие рамки. Он не может ни связаться с госбезопасностью Мозамбика, ни пойти на связь с ангольским послом, должен работать самостоятельно. Но как?
Тем временем из кафе вышел американец и, небрежно помахивая саквояжем, двинулся в противоположную от разведчика сторону.
Проклиная все на свете, Ганс затоптал окурок и непринужденной походкой двинулся следом, то и дело терзая себя мыслью: «Вот сейчас он сядет в машину, как мне его проследить? На такси, что ли?»
Американец не собирался пользоваться транспортом, он шел по улицам, залитым светом неоновых реклам, то и дело останавливаясь, чтобы проверить, не следят ли за ним. Но делал он это настолько неумело, что Краух каждый раз успевал укрыться (то за столбом, то за лавкой с сувенирами или просто в толпе).
Наконец американец свернул в полутемный переулок и, больше не оборачиваясь, торопливо прошел вглубь. Ганс, то и дело рискуя быть обнаруженным, поспешил за ним.
Поблуждав по темным улицам Мапуту, американец наконец вышел на грязную окраину города. Пройдя мимо развалин сгоревшего дома, превращенного жителями окрестных домов в большую свалку мусора, блондин направился к мерцающей вывеске «Клуб».
Тлеющая мутно-розовая вывеска висела на уровне груди, в то время как само заведение располагалось в подвале. Придерживаясь за ржавые поручни, американец стал быстро спускаться вниз. Едва он скрылся внутри, как Ганс подошел к вывеске. Прождав несколько минут, разведчик решил заглянуть внутрь.
Металлическая лестница была сварена из стальной арматуры и держалась лишь на массе собственной конструкции. Под тяжестью Крауха вся конструкция тряслась подобно желе, рискуя в любой момент развалиться.
Внизу оказалась деревянная дверь, обитая листовым железом с массивной ржавой ручкой. Потянув ручку на себя, Ганс открыл дверь и вошел в самый обычный бар. Столики, заставленные зелеными пивными бутылочками, стаканы, пепельницы, доверху заполненные окурками.
Под низким подвальным потолком плавало облако сизого дыма. Бар был забит чернокожей спившейся братвой, которая здесь «культурно» проводила время.
На вошедшего белого никто не обратил внимания – недосуг. Краух прошел через зал к стойке, поглядывая по сторонам в поисках янки. Его он обнаружил в дальнем углу бара.
Блондин сидел за столиком в компании престарелого крепыша. На нем был легкий летний костюм кофейного цвета, на кисти левой руки виднелись массивные золотые часы с таким же массивным браслетом. Крашеные волосы скрывали возрастную седину, за ушами едва заметные следы от пластической операции, видимые лишь профессиональному взгляду.
«Интересный тип», – отметил про себя Ганс, нужно было поскорее покинуть бар, пока на него не обратили внимания.
– Пачку «Кэмэла», – протягивая банкноту бармену, сказал Ганс. Круглолицый парень с глубоким шрамом через всю щеку молча бросил пачку на стойку.
Сунув сигареты в нагрудный карман рубахи, разведчик поспешил к выходу. Быстро пройдя через зал, он уже достиг деревянной двери. Но открыть ее не успел, дверь сама широко распахнулась. На пороге стоял белый мужчина пенсионного возраста.
Могучая квадратная фигура, крупная голова была посажена прямо на широкие плечи. Макушку венчал ежик седых волос, узкий лоб, настороженные щелки глаз, прямой, но короткий нос, аккуратный разрез рта, гладко выбритые щеки и отвисший двойной подбородок. На нем была цветастая гавайская рубаха навыпуск, широкие белые брюки и такие же белые сандалии на босу ногу.
Взгляд вошедшего остановился на лице разведчика, они оба замерли. Ганс узнал начальника главного тренировочного лагеря УНИТА, полковника Андреаса Борга.
1 2 3 4 5 6 7 8