Тут же вышел, косясь на лежащее у воды оружие. Неплохо, конечно, поплавать и понырять хотя бы у берега, но хватит сюрпризов. Довольно того, что было. Натянул комбинезон и услышал шаги по песку. Моон вышел на берег, кивнул мне, вошел в воду, присел на корточки. Стал шумно умываться. Пригоршнями зачерпывал воду, бросал ее в лицо, отфыркивался. Посмотрел на море, с хрустом потянулся. Вышел на берег и некоторое время стоял, греясь под солнцем. Посмотрел на чайку — она все сидела на камне.— Я слышал, вы были в пещере?— Был.— Но Уна как будто вам ничего не объяснила? Так ведь?— Да. Она сказала, что вы…— Она сказала, она сказала! У вас она все время что-то говорит… Ладно, идем.Моон стал карабкаться наверх, привычно находя уступы и ловко хватаясь за ветки.Подождав, я полез за ним. Взобравшись на знакомый карниз, мы двинулись к ущельицу, дойдя до него, спрыгнули. Потом, углубившись в лаз, долго петляли по траншее. Перед входом в грот Моон оглянулся:— Как вы перенесли это в прошлый раз? Терпимо?— Терпимо.— Сейчас будет легче, потом вообще адаптируетесь. Давайте.Мы вошли в пещеру. Предупреждая воздействие ксилла, я присел и через несколько минут почувствовал привычную слабость. На этот раз я постарался прийти в себя как можно скорей. Обморок был коротким. Открыв глаза, я увидел Моона. Он сидел на корточках и, зажав коленями большой кусок ксилла, настраивал анализатор.Заметив, что я очнулся, бросил:— Вообще, можно и без анализатора, смотря какой у вас коэффициент интеллекта.— При чем тут коэффициент?— Но с анализатором верней, вдруг у вас с воображением туго.— Вы о чем?— Сейчас поймете. Положив анализатор у ног, Моон прошелся по гроту. Остановился, поднял камень, протянул мне:— Посмотрите. Постарайтесь увидеть в нем что-нибудь.— Где — там? В камне?— Да, в камне.Я старательно вглядывался в излом ксилла. В камне только вспыхивали искры, и ничего больше. Кажется, сейчас я думал о том, какой у меня коэффициент интеллекта, а не о ксилле.— Ну как, Влад?Я почувствовал досаду. Неужели у меня ничего не получится?— Н-не знаю…— Видите что-нибудь?— Пока ничего.— Забудьте обо всем. Станьте самим собой. В эти минуты все постороннее мешает.Я вглядывался еще около минуты, но в куске минерала опять лишь слабо вспыхивали блестки. Я слышал, как рядом дышал Моон. Кажется, он переживал сейчас больше, чем я сам. Спросил:— Ну что? Не видно?Я опустил камень.— Не видно.— И все-таки, Влад, мне очень не хочется прибегать к анализатору.Я снова взял камень и стал вглядываться, стараясь забыть обо всем. Разглядывая монотонные блестки, я уже потерял надежду, как вдруг что-то увидел. Очертания лица, глаза, брови. Кажется — человеческое лицо. Да, точно — это было человеческое лицо. Мелькнув на секунду, оно тут же исчезло.— Ну как? — спросил под ухом Моон, но я, захваченный тем, что увидел, лишь сказал хрипло:— Подождите… подождите, Моон…— Жду, жду… — Эти слова я еле расслышал. В глубине камня опять возникло лицо, мутно проступающее сквозь блестки. Сначала это было просто лицо, глаза, нос, рот, овал. Потом блестки ушли, детали прояснились. Я увидел свисающий углом колпак с шариками. Попытался уяснить, кто же это все-таки, и наконец понял. Это же клоун. Да, у изображения все, что полагается клоуну: огромная нарисованная улыбка, круглые пятна щек, грустные брови уголком. И — глаза. Я вдруг понял, что главное в этом лице глаза. Печальные, полные боли. Изображение было неподвижным, но мне вдруг показалось: глаза непрерывно всматриваются в меня. Да, клоун будто пытается что-то объяснить, сказать. Пытается — и не может. С трудом оторвавшись от камня, я посмотрел на Моона. Он кивнул:— Что вы там увидели? Башню? — Прищурился. — Взрыв?— Нет, не взрыв… — Я выдавил это с трудом. — Клоуна.— А, клоуна. Тогда… Тогда…— Моон поднял другой камень. — Посмотрите вот этот.— Потрясающе… — Я не мог прийти в себя. — Что, изображение в каждом камне?— В каждом, если точнее — в каждом достаточно большом камне. Смотрите, смотрите…Я взял кусок ксилла, стал всматриваться, теперь уже зная наверняка: что-то увижу. Сквозь блестки проступили линий, значки, буквы незнакомого алфавита.Похоже — чертеж. Пока еще ничего не понимая, я услышал, ворчание Моона.— Будьте глубже, Влад, будьте глубже. Во-первых, замените алфавит, не думаете же вы, что у них был наш. И значки тоже. А, точно, значки — цифры. Я сопоставил последовательность. Кажется, фазовая диаграмма атома. Посмотрел на Моона:— Фазовая диаграмма? Угадал?— Фазовая, но чего?— Как чего? Атома?— Похоже на фазовую атома, но нет. Посмотрите еще.Я вгляделся, услышал выдох Моона:— Фазовая четвертного нейтрино. Это же так просто. Просто, если не считать, что фазовая четвертного нейтрино еще не открыта, она только разрабатывается. Я положил камень, растерянно сел.— Но это же… Это же чудо. Откуда все это?— Откуда…— Моон задумался. — Знаете, Влад, то, что я вам сейчас расскажу, слышал только один человек, моя дочь Уна. Вы будете вторым, кому я объясню некоторые принципиальные, изученные пока только мной, свойства ксилла. Вы спросите, почему эти свойства до сих пор остаются тайной для научного мира как Сообщества, так и Корпорации? Свойства ксилла лучше всего проявляются в крупных изломах. Осколки и камешки, выпавшие на поверхность, слишком малы, чтобы отразить сложные свойства. А как вы знаете, у ученых есть только они.По-настоящему изучить ксилл я смог лишь после того, как нашел крупные пласты. Но найти крупные пласты мало, они бесполезны, если не научиться их раскалывать. Еще раз повторяю: качества минерала, которые вы только что заметили, лучше всего проявляются в крупных изломах. Значит, нужно уметь колоть ксилл. А колоть трудно, минерал необычайно тверд.Бытует мнение, что Иммета девственна, разумной жизни на ней не было, и до ее зарождения естественным путем планету отделяют миллиарды лет. Но это не так.Ксилл тому подтверждение, и я сейчас вам это продемонстрировал. На Иммете уже была разумная жизнь. Но потом что-то случилось, и это что-то вернуло планету к нулевому циклу. Есть и другие подтверждения происшедшей на Иммете катастрофы. Вы заметили, у Имметы нет естественного спутника?— Заметил.— Видимо, планета как-то приспособилась и сейчас обходится без него. Но спутник был, я нашел тому множество подтверждений, все они у меня описаны. Был спутник, огромный шар, влиявший на жизнь планеты, действующий на приливы и отливы. Ночью он слабо светился, отражая солнечные лучи. Но случились катастрофа, о которой я говорил. Не знаю, какая именно. Распад, взрыв — и спутник исчез. Это исчезновение было по времени близко к началу второго нулевого цикла. Иммета вновь опустела. Может быть, о существовании на ней разумной жизни никто так бы и не узнал — если бы не ксилл.— Ксилл… — наконец я все понял. Конечно же, ксилл запечатлел в себе все знания былой цивилизации Имметы. Застывшие, спрессованные временем, миллиардами лет.Как они это сделали — пока не ясно. Главное…Моон повертел камень.— Да, ксилл. Это действительно чудо. Видите, у меня в руках? Здесь четырехмерная структура белка. Никогда не слышали о подобной? — Усмехнулся, положил камень, взял другой, — Здесь, например, подробный атлас кванта. — Кивнул: — В той глыбе, видите, у вас под ногами — охлажденный концентрированный термояд. Насколько я понял, этот термояд можно разливать по каплям, как лекарство. Теперь вы понимаете, что скрывается в ксилле? Вся цивилизация, которая была здесь когда-то и, кажется, далеко обогнала нас. Все поиски, находки, открытия. Вся необъятная культура. Живопись, мифы, симфонии. Вы Понимаете? То, что еще только предстоит открыть нам с вами. А кое-что и не нам, а нашим детям, внукам, правнукам.Я оглядел пещеру. Да, сейчас даже трудно осознать все значение открытия Моона. Я почувствовал необыкновенный подъем, я весь дрожал. Он же устало вздохнул, потянулся.— Хватит, Влад, этим мы еще займемся. Давайте вернемся к нашим баранам.— К каким баранам?— К резиденту. К скрывающемуся на Иммете резиденту Корпорации.— А, к резиденту… — Я еще не мог прийти в себя.— Да, к резиденту, которого, к сожалению, так и не смог выявить Щербаков. Но он был близок к этому… Близок… Влад, извините. Часто ли употреблялось слово «парадокс»?— Парадокс? Мной?— Не вами, Щербаковым. Часто ли он его употреблял?— Да. Не один раз.— «Не один раз» не годится. Вспомните, он употреблял это слово в связи с разгадкой? Или в связи с резидентом?— Употреблял.— Когда? Когда точно?— Последний раз — когда мы окружали Сигэцу. Я вам говорил.— Нет! Вы мне об этом не сказали!— По-моему, сказал.— Не сказали, Влад, не отпирайтесь! Зачем, вы думаете, я трачу серое вещество?Оно же эквивалент, поймите — эквивалент всего! И потом, на что вы сами? Неужели это слово, «парадокс», вам ничего не подсказало?— Подсказало.— Что оно вам подсказало? Что-о?— Парадоксальность перемещений резидента. Сдвигов. Блокады эфира.— Перемещении? Блокады! — Моон вжал голову в плечи. Накрыл ее ладонями. — Бесподобно. И это говорит человек, имеющий высшее академическое образование, специальную подготовку! Влад, да разве в перемещениях парадокс?— А в чем?— Но не в перемещениях же!— Тогда объясните, в чем парадокс?— В чем? Он еще спрашивает. Да парадокс в другом! В другом! Здесь действовал опытный, надежно внедренный, отлично подготовленный профессионал. Ясно, в перспективе он был ориентирован на ксилл. На Иммету. Этот профессионал рассчитал, что прорываться на Иммету сразу, сквозь хорошо налаженную патрульную систему, рискованно. Гораздо надежней это сделать поэтапно. Поэтому сначала он все свои усилия приложил к тому, чтобы внедриться на Орбитальную в качестве патрульного — добровольца.— Патрульного — добровольца?— Влад, мы же договорились не перебивать? Да, именно, патрульного — добровольца, Иана Сайко. Второй этап — высадка на Иммету — также был разработан им более чем тщательно. Сначала — выброс на Иммету радиокомпьютера. Этот выброс Сайко осуществил с помощью завербованного им, а затем им же устраненного второго пилота Стефана Микича. Далее — задержание специально организованной разведслужбой Корпорации группы прорыва, якобы направляющейся на Иммету для связи с якобы находящимся там резидентом.Вспомните, как Сайко вышел на нарушителей? Как говорится, святым духом, по точечному радиолучу. Конечно, на Орбитальной у него была репутация сверхаса, но все мы знаем, что такое точечный радиолуч. В космосе он — иголка в стоге сена.Однако расчет сработал. В тот момент Щербакову были нужны люди. Ваши кандидатуры подошли ему идеально.Я хотел было перебить, но Моон поднял руку:— Безусловно, в деталях о том, что происходит на Иммете, Сайко не знал. Но вполне резонно предположил, что радиокомпьютер, выброшенный в наиболее вероятном месте обитания людей, должен заинтересовать кого-то. Так и случилось: Сигэцу организовал около компьютера дежурство. В ночь вашей высадки дежурил Тун.Подобравшись в темноте к Туну, Сайко сначала спровоцировал его нападение на себя, чтобы остались «следы борьбы». Затем, имитировав схватку, просто-напросто задушил Туна. Радиокомпьютер он бросил в одну расщелину, тело Туна — в другую.Естественно, найти Туна инфралучом было уже невозможно. Так возникла и была поддержана Сайко версия об «особых возможностях» резидента. Далее, Влад, утром, разойдясь с вами, Сайко попробовал выйти на кого-нибудь из местных жителей и выяснить обстановку. Не без вашей подсказки он нашел людей Сигэцу выведал, что к чему, и, приписав убийство Туна вам, просто вас предал, рассказав о датчике и условных фазах. Сигэцу он предложил сотрудничество, что-то пообещав взамен. Вас захватили. Рано утром, когда пант уже был — готов выделять желудочный сок, Сайко перехватил сигнал микрорации, закопанной Уной у колоды, и сообщил Щербакову, что нашел вас, заработав тем самым дивиденды, Сигэцу он, естественно, предупредил.Думаю, он предложил Сигэцу спрятаться где-нибудь поблизости, может быть, даже в собственном ракетолете. Понятно, почему, прочесывая джунгли, вы никак не могли нащупать поле вашего излучателя — он был в ракетолете Сигэцу, на котором Сайко якобы вместе с вами "вел поиск ".Он нашел интересный ход, искусно сбивая вас с толку сообщениями о мнимых перемещениях Сигэцу и поля излучателя. Именно в это время Щербаков и произнес слова о парадоксах. Думаю, в этот момент Щербаков подозревал или почти знал, что Сайко — резидент. Но по иронии судьбы именно это обстоятельство и было использовано Сайко, чтобы вплотную приблизиться к Щербакову. Предлог мог быть простым, скорее всего Сайко предложил Щербакову защитить его от Сигэцу, который якобы, невидимый, находится с ним рядом. Думаю, сам Сигэцу к тому времени был уже мертв. Щербаков, чтобы еще раз проверить свои подозрения, так сказать, при прямом контакте, принял предложение. И ошибся: резидент успел его опередить безжалостным приемом "орэй ". Думаю, остальное разъяснять не нужно.— Не нужно. Спокойно, профессор, И ты, Влад. Здесь девочка.Это был голос Иана. Я резко повернулся: у входа стоят Уна и Сайко.— Влад, ведь это твой товарищ? Он сказал, ты ему срочно нужен.Эти слова Уна произнесла — и туг одна рука Сайко охватила ее горло. Другая с самого начала направила на нас с Мооном излучатель. На Сайко шлем, он все слышал, а Уна — нет. Сдавил он ее прочно, отработанным приемом. Уна пыталась вырваться — тщетно. Сайко покачал головой:— Влад, к твоему счастью, ты мне еще понадобишься. Так же, как Моон и его дочь, Только… Глаза Иана внезапно поплыли, ушли вбок. Почуяв, что он может нажать кнопку, я упал — и напрасно. Нажать кнопку Сайко не успел — его зрачки полезли вверх, под веки, он мягко осел. Уна высвободилась, подхватила тело. Моон вздохнул:— Влад, давайте снимем с него ремни, для профилактики. Как минимум… — Моон присел над Сайко, приподнял пальцем веко. — Да, у нас как минимум десять минут.Десять — пятнадцать. И все — таки лучше не тянуть, кто его знает.Уна села на выступ, вытерла пот со лба.— Ну, папа.— Что — папа?— Нет, ничего.— Ну — ну. — Моон стал неторопливо освобождать Сайко от ремней и приборов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11