- Пошли, - согласилась она. Они вышли, а Брагин задремал за столом.
Таня с Верой тоже вышли. Таня закурила.
В нескольких метрах от них в стороне от дома стояли Виктор и Ира. Они не замечали Таню и говорили о своем.
- Как живешь с мужем? - спросил Виктор.
- Хорошо, Вить. Он очень порядочный человек, спокойный, мудрый. Просто вот неудачи преследовали его в последнее время, а он в этом не виноват.
- Любишь хоть ты его?
- Конечно, люблю! - с каким-то вызовом сказала Ира. - А почему я его должна не любить?
Он ничего для меня не жалел, он такую квартиру для нас купил в самом центре, видел бы ты...
У меня свой "Мерседес" был, а какие места мы с ним объездили сказка... Одевал, как суперзвезду...
- Да я не про это. Ты как-то все на материальное сводишь. Впрочем...
- В моем духе, да? Это ты хочешь сказать? - запальчиво спросила Ира.
Виктор не отвечал, он курил и вспоминал события многолетней давности...
Он вспомнил, как за неуспеваемость Ирку оставили после уроков читать учебник истории, как он целый час ждал ее на улице, а потом молча проводил до дома. С тех пор они стали неразлучной парой. До этого он дружил с Таней Гриневицкой, аккуратной интеллигентной девочкой из хорошей семьи. И Ире, долговязой, неотесанной, в кургузой кофтенке, было очень лестно, что он предпочел ее этой прикинутой, модно одетой девице.
Глава 8
- Ты считаешь, для меня всегда главным было материальное благополучие? - опять спросила Ира надолго замолчавшего Александрова.
- Можно подумать, что нет, - тихо ответил он. - Но не только это... Он криво ухмыльнулся.
- Ты вообще для чего сюда пришел? Выяснять отношения со мной? Здесь, между прочим, день рождения.
- Ладно, - махнул он рукой. - Выпить что-то хочется.
Он зашел в дом, выпил большую рюмку водки и снова вышел.
- Как чувствуешь себя. Вить? - спросила Таня, стоявшая на крыльце.
- Спасибо, Тань, нормально. Я, наверное, скоро поеду. Темнеет уже.
- Да погоди ты, посидим еще, будет продолжение, - улыбнулась Таня. Подышим воздухом и снова... Собираемся в кои-то веки, а ты сразу уезжать... Подожди...
- Ладно, посижу еще, - согласился он и пошел к одиноко курившей в стороне Ире.
- Значит, ты пришел сюда, чтобы выложить мне все, что ты обо мне думаешь? - сказала Ира. - Другого времени и места не нашел? Ничего не можешь мне простить? Виновата только я? А ты нет?
- Я виноват только в том, что очень сильно любил тебя, - медленно произнес Виктор.
- Ты пойми, я не могла выйти за тебя замуж тогда, после школы! Где бы мы жили? В моей каморке? В твоей однокомнатной квартире с отцом, матерью и братом? Как ты себе это представлял?
Ни комнатушки, ни денег, а тебе надо было уходить в армию! Ты обо мне подумал тогда?
- Я о тебе думал. А ты, пока я был в армии, крутила шашни с женатым человеком, своим будущим мужем, пыталась разбить ему семью. Я все это знал, мне туда писали, но когда я вернулся, я опять сделал тебе предложение...
- А что изменилось за эти годы? Та же моя клетушка, та же твоя квартирка, никакой профессии ни у тебя, ни у меня. А ты знать ничего не хотел, слава богу, что Андрей был тогда в Штатах, ты бы и его убил, безумный ты человек...
Виктор молчал, глаза его расширились от гнева, он дрожащими пальцами вытащил сигарету из пачки и никак не мог прикурить, дул ветер и гасил пламя зажигалки. Воспоминания жгли его душу...
... - Я не могу выйти за тебя, Вить! - крикнула ему тогда Ира. - Ты только что из армии, ты еще нигде не работаешь, а я получаю сто рублей в своей химчистке!
Он не мог удовлетвориться этим ответом. На следующий день он пошел к Ире домой. Без звонка. Дома ее не оказалось. За столом сидел пьяный отец и жевал огромный помидор.
- Эге, солдат... Садись... Как тя? Будешь? Не хошь, я сам... Зин, порежь хлеба, гость пришел!
Где ты? Ну их, бля... Ты чо пришел? К Ирке? На хрен она тебе сдалась? Хушь она мне родная дочь, я тебе скажу, ты солдат, тебя грех обманывать брось ее, найди себе порядочную... - Он налил себе водки, смачно с хлюпаньем выпил и вгрызся зубами в помидор, при этом брызги красной мякоти полетели на белую рубашку Виктора. - Такая блядь... - Он нахмурил белесые брови и поднял вверх заскорузлый указательный палец. - Ой, блядища... - Он стал покачивать головой, выразительно скривив губы. - Зин, ты что, глухая, что ли? Водки будешь, как тя?
Виктор сидел как каменный, глядя прямо перед собой. Вошла мать, неся в вытянутых руках кастрюлю с каким-то варевом.
- Ой, Вить, ты? - обрадовалась она. - А ктой-то тебе дверь открыл? А я на кухне хлопочу. А батя наш опять пьян, не слушай его. Хошь супчика? Скусный... Из мослов сварила, навар хорош.
- Супчика... - презрительно протянул папаша. - Ты лучше расскажи, дура старая, какую блядищу ты вырастила. Расскажи доброму человеку правду нашу горькую...
- Пойду я, - тихо сказал Виктор.
- Ты, Вить, не слушай его, пьян он. Замуж она собирается, все по-людски. За очень даже уважаемого человека...
- Замуж? - вытаращил глаза Виктор.
- А как же? А ить и пора ей, двадцать второй годик пошел. Пора за ум браться, семью заводить.
- За кого? - злобно спросил Виктор.
- А так я тебе и сказала, за кого, - хитренькими глазенками сверкнула на него мамаша. - Еще набузишь чего, ишь, вытаращился... Ты не бузи, паря. Ну, гуляли вы с ей, дружили, дело молодое, ну и что с этого? А встретился ей иной человек, может быть, с ним счастье ее будет. Клином свет на тебе разве сошелся?
- Но я с ней вчера говорил, - опустив глаза, пытаясь держать себя в руках, произнес Виктор. - Она мне не сказала, что замуж собирается.
- А опасается тебя, потому и не сказала. Грозен ты больно, мало ли... Я тебе скажу, я тетка старая, ты мне ничего не сделаешь. Он директор магазина, человек положительный, зажиточный, квартиру имеет трехкомнатную, денег много.
И еще не старый - ему и сорока годов нет. Разведенный он. И ты никакого права не имеешь ей в этом воспрепятствовать.
- И что, скоро у них?.. - не мог найти подходящих слов Виктор.
- Скоро, скоро, не успеешь оглянуться, как и свадьба будет. И мы с дедом успеем порадоваться на дочкино счастье, только и горе мыкали, заплакала мамаша. - Хошь пусть дочка от жизни поимеет.
- А я говорю, блядища она, - сказал свое слово и папаша, уже дремавший, навалившись на стол. - Нашла себе торгаша, падла, мы, рабочие люди, для нее значения не имеем. Вот - работал всю жизнь, и хрена я заработал... Гляди, солдат, как живем... А она хочет услаждаться...
- Пусть услаждается! - крикнула мать. - Всем, что ли, так жить, как я, с таким мудаком, как ты? Врагу такого не пожелаю!
- Это я-то мудак?! - вскочил с места папаша. - А вот я тебе! - И бросился на жену с кулаками. Виктор скрутил ему руки и уложил на диван. А потом спокойно вышел из комнаты.
На улице он закурил. Яростно колотилось сердце. Мысли калейдоскопом прокручивались в голове. "Сука, стерва, паскуда", - говорил он про себя, а сам чувствовал, что любит ее еще больше.
Вдруг к подъезду подкатил "жигуленок". Сердце у Виктора заколотилось сильнее - он почувствовал, что это она. Несколько минут из машины никто не выходил. Он не отрываясь глядел на машину. Наконец правая дверца открылась, и из нее выскочила Ира. "Пока, Боренька!" - крикнула она и остановилась как вкопанная. Перед ней стоял, словно призрак ночи, мрачный неподвижный Виктор. "Ты?" - пролепетала она. Он, не говоря ни слова, залепил ей звонкую пощечину. Немедленно из машины выскочил невысокий крепкий мужчина в белой тенниске и подбежал к Виктору. Так же без слов он ударил его ногой в живот, а когда Виктор согнулся от боли, разогнул его ударом в челюсть. Виктор упал на спину, больно ударился об асфальт затылком. "Что же ты делаешь, гад, закричала какая-то женщина, проходившая мимо. - Милиция! Милиция!" Ира не двигалась с места, стояла совершенно ошалелая. "Я тебя уебу!" - орал Боренька, совершенно озверев и замахиваясь ногой, чтобы пнуть Виктора, причем целясь в голову. Но тот схватил нападавшего за ногу и дернул на себя. Получилось ловко, Боренька упал навзничь. Но очень быстро вскочил, словно ванька-встанька. И тут нарвался на сокрушительный удар. Крюком снизу Виктор положил его. Но очень неудачно. Боренька ударился виском об острый угол железной решетки, торчащей из подвального помещения. Он глухо ахнул, Ира бросилась к нему. Жуткий крик потряс всю округу. Боря был мертв... Как раз подоспела милиция. Виктора жестоко избили и бросили в машину...
Виктору предъявили обвинение по 104-й статье - умышленное убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения. Проходившая мимо женщина оказалась очень нужным свидетелем. Ее пытались запугать друзья завмага Бореньки, но она не сдалась и рассказала так, как все было. То же подтвердила на следствии и на суде Ира. Адвокат даже пытался отмести обвинение по 104-й и вменить в вину Виктору 105-ю статью - убийство при превышении пределов необходимой обороны. Но не вышло. Виктор получил три года. Отсидел все, от звонка до звонка... Выйдя из тюрьмы, он попытался забыть Иру, не искал никаких поводов для встречи. Через несколько лет он узнал, что она вышла замуж за бизнесмена Дорохова...
Они не виделись со дня суда - восемнадцать лет.
...Выкурив очередную сигарету, Виктор вернулся в дом. Он подливал и подливал себе водки.
На него перестали обращать внимание, лишь Ира изредка опасливо поглядывала на него. А он чувствовал, что ощутимо опьянел.
- Ладно, Тань, - произнес он, вставая с места, - мне пора. Поздно уже. Я поеду. А то электрички перестанут ходить.
- Что ты, Вить? - подбежала к нему Таня. - Никаких разговоров, мы постелим тебе вместе с Петькой. Устал - иди спи.
- Да? - переспросил он, пошатываясь. - Правда, что ли, вздремнуть?
Его отвели в маленькую комнату на первом этаже и уложили спать.
Все устали, опьянели, и Таня стала разводить всех по комнатам. Руслан и Гриша с женами пошли наверх, Нина с бабушкой легли в детской, Петя лег на раскладушке в одной комнате со спящим уже Виктором, Иру положили в комнате рядом. И, уложив всех, Таня с Олегом легли спать в гостиной на большом широком диване. Шел уже второй час ночи, когда все угомонились.
- Тань, - шепнул ей Олег, толкая ее в бок.
- Чего тебе? Я только стала засыпать...
- Да ты послушай...
Из коридора, куда выходили две двери маленьких комнат, слышался довольно громкий шепот.
- Ир, это я, Виктор... У тебя что заперто?
Открой, поговорить надо...
Ответом было молчание.
- Тань, он здесь не устроит чего-нибудь? - боязливо прошептал Олег.
- Да что он может устроить? А вообще-то мне тоже как-то неспокойно. Зачем он сюда притащился?
- Нечего было его оставлять ночевать.
- Неудобно как-то, пришел человек, выпил, все остаются, а его ночью на электричку отправлять...
- Ир, открой, нам надо поговорить, - шептал Виктор.
Щелкнула щеколда в комнате Иры.
- Что тебе? - шепнула она еле слышно.
- Я зайду? Поговорить хочу...
- Зачем?
- Пусти, надо очень...
Тут раздался жуткий грохот на лестнице. Это Гриша Брагин, идя в туалет, слетел с лестницы.
Проснулась и Лариса, побежала его поднимать.
- Да все нормально, Ларис, я не ударился, иди, спи, - бубнил Гриша. Ого, Виктор, ты чего не спишь? Ага, разборка по ночам? Ох уж мне эта л'амур... Иди, Лариса, мне что-то нехорошо, иди, спи.
Недовольный Виктор мрачно поглядел на Брагина и пошел к себе в комнату. Лариса поднялась наверх, а Гриша зашел в туалет и минут десять громко блевал, потом послышались его неуверенные шаги по лестнице вверх.
- Черт знает что, - буркнул Олег. - Да, спать нам сегодня не придется...
Опять раздался шепот Виктора:
- Ир, это я...
- У меня не заперто, - ответил ее голос. - Заходи...
Потом все затихло, и Таня слышала лишь храп Олега.
Глава 9
- Ребятишки, вставайте! Разоспались, мои дорогие! - хлопотала Ольга Федоровна. - Танюша, Олег, вставайте, надо здесь прибраться, все, все, вы хозяева, подавайте пример! Так... Ниночка, поднимайся, уже одиннадцатый час. А что тут наши гости? - бесцеремонно пыталась разбудить всех мать, сама проснувшаяся в семь часов и изнемогавшая от скуки. - Петя, спишь еще? А где же Виктор? Так...
Чудовищный вопль потряс деревянную дачу.
Вскочили все, пулей вылетели в коридор, где стояла Ольга Федоровна с глазами, совершенно округлившимися от ужаса, и орала что есть мочи.
Таня, Олег, Нина, Петя заглянули в открытую дверь комнаты, где спала Ира.
Она лежала на кровати на спине с открытыми глазами. Под левой грудью на белой маечке, в которой она спала, расплылось огромное кровавое пятно. Ее белое лицо было ужасно... Эти расширившиеся глаза, скривившиеся губы...
Со второго этажа уже бежали Руслан с Верой и Лариса.
- Где Виктор? - первое, что спросил Руслан.
- Его нет, - огляделся вокруг Петя. - Нигде нет...
- Немедленно надо вызывать милицию. И найти Виктора, - нахмурился Руслан. - Боже мой, что у меня с головой!
- Вот тебе и юбилей, - прошептал Олег.
- Страшно как... - сказала Вера.
Ольга Федоровна продолжала кричать, только все тише и тише, крик перешел в негромкий стон.
Она схватилась за голову и покачивалась из стороны в сторону.
- Иди звонить в милицию, - сказала Олегу Таня.
Олег быстро оделся и ушел.
Таня вошла в комнату и с гримасой ужаса еще раз поглядела на Иру. Какие жуткие глаза, остекленевшие, мертвые... И нечто похожее на зловещую улыбку на губах. Разметавшиеся по подушке светлые волосы... Руки, раскинутые в стороны, маникюр.., колечки...
- Ух ты... - раздался сзади пьяный голос Гриши. - Все-таки он ее...
- Кто?! - крикнула Таня. - Что ты говоришь?! Как ты...
- Извиняюсь, я, кажется, еще не проснулся, - осекся Гриша, стараясь протрезветь. - У меня что-то такое с глазами, пелена какая-то... Но ведь она же мертвая... Ирка-то мертвая. По-настоящему. Не в кино...
- Он стучался к ней в комнату, когда мы вышли, - со слезами на глазах говорила Лариса.
Все стояли, не в силах двинуться с места, и смотрели на мертвую Ирину. Руслан оглядел комнату. На кресле валялись кофточка, брюки, колготки, на полу - трусики. Руслан многозначительно показал глазами на это Пете. Тот кивнул, еще более нахмурясь.
- Пошли в гостиную, - сказал Руслан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39