— Но у них там есть какая-то фирма, которую он представляет.
Этой фирме требуются фотомодели. Так вот…
Какая девушка не мечтала хоть раз в жизни поработать фотомоделью? Если ты хороша собой. Будь ты хоть умной, хоть студенткой пятого курса, хоть матерью и женой, а мысли такие нет-нет да и приходят тебе в голову. В особенности когда стоишь перед зеркалом и глядишь на себя. И думаешь: «Мне двадцать лет. Я шатенка, волосы красивые, густые. Фигурка точеная, что надо. Такой фигурки ни у одной хваленой кинозвезды нет, как ни крути. Где надо — стройненько, где надо — округло, да еще как!»
Желание красивой женщины демонстрировать свое тело неистребимо. Его не убить ни семейными проблемами, ни пятью годами обучения в вузе. Его можно заглушать, подавлять, но внутри оно будет жить, и хоть раз, но вылезет на свет и расцветет.
А кроме того, что самое главное, — деньги.
— Один снимок — сто рублей, — говорила Даша, шагая рядом с Мариной по тротуару. — Представляешь себе: чик и сто рублей. Чик — и еще сто!
Как было можно отказаться?
— Это не порнография? — опасливо спросила Марина на всякий случай.
— Да нет, конечно, — принялась объяснять Даша. — Ничего подобного!
Сниматься полуобнаженной, но так, чтобы ничего не было видно.
— Как это — чтобы ничего не было видно? — рассмеялась Марина. — Зачем же тогда сниматься?
— Ну, ничего из интимного, — объяснила подруга. — Видны плечи, ноги… Ну, спина и всякое такое. А остальное прикрыто, или стоишь отвернувшись. Да ты сама все понимаешь…
Марина понимала: ей представлялось, что это будут снимки вроде тех, которые помещаются на обложках толстых глянцевых журналов для богатых и на рекламе женских чулок и колготок. Соблазнительно, красиво, но ничего стыдного.
Конечно, это не вполне подходящее занятие для студентки пятого курса вуза, однако никто и не осудит. Надо же как-то крутиться в тяжелое время.
А всякие неприятные мысли, о том, например, что придется встречаться с Мишкой Трофимовым, Марина старалась от себя гнать подальше. Принять предложение Даши для нее значило две вещи: во-первых, заработок, очень нужный в ее положении, а во-вторых, это ведь удивительное и слегка волнующее приключение, которое должно разнообразить и сделать поярче скучную будничную жизнь. Когда тебе чуть за двадцать и вместо молодости ты имеешь равнодушного инфантильного мужа, больного ребенка и кучу проблем, иногда хочется испытать что-нибудь интересное…
— Но вечером я не могу, — вдруг вырвалось у Марины, хотя она даже еще не дала формального согласия. — Вечером мне нужно быть дома.
Сказала это и сама испугалась: она ведь не собиралась соглашаться так быстро. И что же?
Даша все поняла правильно, она страшно обра-девалась и даже запрыгала от радости перед Мариной.
— Отлично! — воскликнула она в восторге. — Если бы ты не пошла, я бы тоже не пошла. Струсила бы и не пошла в одиночку. А вместе гораздо лучше. Завтра ты можешь? Тем более что я все от Мишки узнала — там как раз нужно днем приезжать.
Сбежим с двух последних пар и успеем вовремя.
Казино «Черный корсар» находилось на самом краю города, куда пришлось добираться в страшный мороз, преодолевая начинавшуюся метель, больно коловшую лица острыми снежинками, летевшими роем прямо из нависшего свинцового неба.
Троллейбусы ходили плохо, и на остановке в ожидании машины подруги чуть не замерзли, ощутив себя настоящими полярниками, пробирающимися куда-то сквозь ледяные торосы Арктики.
Наконец они оказались у цели — это был бывший кинотеатр-стекляшка, выстроенный еще в семидесятые годы. Тогда все поголовно ходили в кино, и потому требовались громадные махины из стекла и бетона, способные вмещать в себя сразу тысячи людей, желавших приобщиться к самому современному и массовому из искусств.
Потом наступили девяностые годы, новые времена, и людям стало не до кино.
Мало того, что приходилось очень много работать, так еще и работу приличную найти непросто. И вместо кинотеатра в здании оказалось казино. Какое заманчивое и слад— кое слово для тех, у кого есть деньги!
Пройдя через задний служебный вход, подруги поднялись на второй этаж, где оказались в целой анфиладе служебных помещений, представлявших из себя галерею небольших казенных комнат, по советской еще моде затянутых серым ковролином и хранящих стойкий запах табачного дыма и пролитого алкоголя.
— Приехали? Готовы? — раздался сиплый голос Мишки Трофимова, вышедшего им навстречу вместе с еще одним господином неопределенного возраста, имевшим испитое лицо и носившим ярко-зеленый пиджак с блестящими пуговицами.
— Замерзли? — радушно поинтересовался он, глядя на покрасневшие от мороза лица девушек. — Надо вам дать выпить, а то простудитесь.
— Выпить потом, — вмешался ярко-зеленый, с прилизанными редкими волосами.
— Снимайте пальто и проходите вон туда. Будет просмотр.
— Какой еще просмотр? — не поняла Марина, но Даша тотчас поспешила дернуть ее за руку. Видимо, Мишка уже успел заранее предупредить ее о чем-то, что Даша не сочла нужным рассказывать Марине.
— Должен ведь быть просмотр, — довольно миролюбиво, хотя и рассеянно пояснил зеленый. — Не сразу же сниматься. Вы — фотомодели, значит, нужно на вас сначала посмотреть, оценить. Давайте быстренько.
Он ушел, а Мишка торопливо сказал:
— Правда, поспешите, девочки. Сергей Валерьевич ждать не любит. Они там как раз все собрались.
Кто такой этот Сергей Валерьевич, Марина так и не поняла, но по тону Мишки было ясно, что этот зеленый господин — важный начальник здесь, от которого многое зависит.
— А ты еще похорошела, Маришка, с тех пор как мы с тобой виделись, — вальяжно заметил Трофимов, пока подруги снимали и укладывали на спинку стула свои пальто. — Говорят, замуж вышла? Вон как расцвела — настоящая красотка стала.
Марина поймала на себе его сальный оценивающий взгляд, и ее передернуло — в памяти еще остались противные воспоминания о его липких руках и зловонном дыхании там, в темном коридоре общежития. И вот ведь: пришлось снова увидеться…
Через минуту девушки вошли в соседнюю комнату, где за большим круглым столом сидело пять человек — трое мужчин и две молодые женщины.
Здесь было накурено еще сильнее, клубы дыма так и висели в воздухе. На столе стояло несколько стаканов с разными спиртными напитками, из которых присутствующие лениво отпивали по глотку. Нет, совсем не так представляла себе Марина просмотровые комиссии.
Уже знакомый Сергей Валерьевич был одним из этих пяти, очень похожим на двух других мужчин, сидевших рядом. Похож не внешностью, потому что один из мужчин был смуглым брюнетом с поджарой фигурой и хищным орлиным носом, а второй, наоборот, одышливым толстяком, поминутно утиравшим пот со лба. Нет, похожи они были внутренне — нечто неуловимое в сущности этих людей объединяло их, делало похожими.
Две молодые женщины, сидевшие за столом, напоминали бы кукол Барби своими стройными миниатюрными фигурками и аккуратными прическами, если бы не жесткие неприятные выражения куколь-ных лиц, создававшие странный диссонанс со всем остальным их обликом, как если бы базарных торговок из мясного ряда вдруг переодели в дорогие кожаные костюмчики из модного бутика…
«Ряженые, — мелькнуло у Марины внезапно осенившее ее сравнение. — Как будто специально подобрали и одели актеров для съемки фильма про „новых русских“. И какие мерзкие у них бабы…»
— Давайте, девочки, раздевайтесь, — сказал Сергей Валерьевич, стоило подругам войти в комнату — Вон туда в уголок, и раз-два, разделись быстренько.
— Как раздеться? — опешила Марина. — Что, прямо здесь?
Она была ошеломлена, но Даша снова дернула ее за руку и потащила за собой в угол комнаты.
— Конечно, — зашептала она, начав расстегивать на боку юбку. — А ты что думала? Мы же фотомоделями пришли наниматься. Должны же они на нас сначала посмотреть. Оценить. И всякое такое… Давай, давай, не строй из себя.
В какое-то мгновение Марина была готова развернуться и уйти. Просто взять да и уйти отсюда навсегда. Наплевать на работу, наплевать на деньги и на эту ненормальную Дашу с ее отвратительным Мишкой Трофимовым.
Она могла это сделать. Марина не была готова к тому, что увидела.
Уйти было можно, никто не стал бы ее задерживать, это было ясно. Ну и что?
Уйти, а потом тащиться обратно по морозу, по метели через весь город к себе домой, к больному ребенку и равнодушному мужу, думающему только о себе? Уйти и снова окунуться в опостылевшую бедность, в отсутствие денег на самое необходимое…
И потом — Даша. Она отнеслась к происходившему совершенно спокойно, с готовностью поспешно раздевалась. То ли Мишка действительно заранее предупредил ее о том, что придется делать, и она была готова, то ли просто легче смотрела на жизнь. Во всяком случае, пример подруги тоже произвел впечатление на Марину.
«Если уйду, то буду дурой, — сказала она себе. — Зачем тогда вообще ехала сюда? Зачем соглашалась быть фотомоделью? Надо же хотя бы попробовать…»
Раздеваться под пристальными изучающими взглядами пяти посторонних людей очень стыдно ц неприятно. Неловкость усугубляла еще сама обета-новка казенной комнаты. Марина представила себе как жалко и нелепо смотрятся они сейчас с Дашей когда топчутся в углу, стаскивая с себя одежду.
От волнения руки предательски дрожали, пуговки и крючки скользили во влажных пальцах.
Стащив с себя свитер и юбку, Марина на секунду замерла, прикидывая, куда можно положить одежду.
— На пол клади, — шепотом подсказала Даша, заметив замешательство подруги.
— Давай скорее, что ты возишься.
Сама она уже осталась в одних трусиках и бюстгальтере.
— Я не могу, — прошептала Марина, чувствуя, как на глаза наворачиваются непрошеные слезы. Потом стянула с себя колготки и осталась, как подруга, в одном нижнем белье.
— Это еще что такое? — строго спросил один из сидевших за столом мужчин, когда Марина с Дашей наконец повернулись лицом и застыли, опустив от неловкости глаза к полу. — Почему груди закрыты?
Еще в это время Марина могла уйти. Еще оставалась такая возможность. Но ведь как глупо будет она выглядеть сейчас, если, уже успев раздеться, примется снова натягивать на себя одежду. И перед Дашей неудобно — не бросать же ее одну…
Сняв лифчики и бросив их на груду одежды в углу, девушки еще с полминуты переминались в одних белых трусиках перед столом под неумолимыми взглядами сидящей компании.
Вынырнувший откуда-то сбоку Мишка Трофимов включил магнитофон, стоявший на низком столике неподалеку, и оттуда послышалась громкая музыка.
— Станцуйте, девочки, — кивнул Сергей Валерьевич. — Только поживее, под музыку. Покрутитесь, ножки повыше…
Повинуясь этому повелительному голосу и звучным аккордам мелодии, они принялись танцевать. Сначала робко, нерешительно, стесняясь, а потом все более заводясь. Рядом старательно подпрыгивала Даша, поводя плечами и покачивая бедрами. Мариной овладело какое-то отчаяние, она попыталась забыть про стыд и выплясывала изо всех сил. Эта ее проклятая старательность во всем!
Правда, танец продолжался недолго. Видимо, присутствовавшие оценили стати Даши и Марины.
— В фотостудию, — кивнул толстяк. — Миша, отведи. Сделайте там пробы, и обратно. Ясно?
Багровые от стыда, запыхавшиеся в танце, девушки тяжело дышали и уже плохо соображали, что происходит. Странная обстановка, резкие голоса незнакомцев, приказывающие им, танцы голышом — все это давило на них, подавляло, мешало оценивать ситуацию.
— Пошли, пошли, — заторопил Мишка, подталкивая подружек к дверям. — Одежду потом заберете. Давайте скорее.
В одних трусиках они выскочили за ним в коридор.
— Куда мы идем? — растерянно пискнула Даша, озираясь по сторонам и испуганно прижимаясь к холодной стене. Ее голубые глаза моргали, хлопая ресницами, и мордочка сделалась жалобной.
— Сказано же — в фотостудию, — не оборачиваясь, сказал Мишка. — Тут недалеко, не замерзнете.
Он быстро пошел по коридору, потом вышел на лестницу, по которой ходили вверх и вниз люди и по которой предстояло спуститься на два этажа ниже, в полуподвал. Девушки, прикрывая обнаженные груди руками и низко опустив головы, бежали За ним, вздрагивая от холода и от презрительных взглядов встречных, которые, как стало ясно, были отлично осведомлены о том, что происходит. Еще бы — работники казино прекрасно знали, чем занимается тут Мишка Трофимов.
— Новых телок потащил, — раздался насмешливый голос за спиной, и, услышав это, Марина содрогнулась как от удара плеткой. Но в ту минуту пути назад уже не было: не бежать же в голом виде обратно, требовать свою одежду.
Фотостудия оказалась большой комнатой, где ослепительно сияли лампы, была установлена аппаратура, а посредине стоял громадных размеров кожаный диван, на котором при желании могло бы уместиться десять человек.
Запыхавшихся от бега по лестницам, дрожащих девушек тотчас же усадили на этот диван, после чего они получили возможность отдышаться. Фотографом оказался смуглый молодой человек с гортанным голосом и властными вальяжными манерами развращенного римского аристократа.
— Меня зовут Бондо, — представился он важно, останавливаясь перед диваном и демонстрируя свою мощную фигуру атлета. — Я из Зугдиди. Есть такой город в Грузии. Слышали?
— Они замерзли, — подал голос Мишка. — Надо им налить чего-нибудь. У тебя есть, Бондо?
Вальяжный грузин вытащил откуда-то бутылку водки и полбутылки мартини.
Налив по трети стакана вермута, он плеснул туда водки и протянул девушкам.
— Мы не пьем водку, — попробовала протестовать слабым голосом Марина, но Бондо только снисходительно усмехнулся в ответ.
— За начало вашей карьеры, — сказал он. — К тому же вам нужно согреться.
Разве не так? А потом сразу начнем сниматься.
Он действительно сделал по несколько снимков после того, как заставил девушек выпить до дна предложенное спиртное. В фотостудии было тепло, алкоголь начал действовать, и подружки несколько оживились.
Сначала Бондо снимал Дашу, предлагая ей принимать различные соблазнительные позы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39