Пока они занимались ремонтом, Тиф заправился горючим, и два часа спустя они снова были в воздухе. По настоянию Болана Тиф заправил баки максимальным количеством топлива и наполнил кислородом запасные баллоны. Если заплата и не выдержит давления, то они все равно смогут продолжать полет на заданной высоте, выжимая из двигателей все, на что они способны. И хотя металлическая латка не подвела, и Болан, и Тиф продолжали полет с кислородными масками на шее. Теперь самолет держал курс на Неаполь, и если прогнозы местных синоптиков подтвердятся и погода не ухудшится, то остаток полета не займет много времени.Как только самолет набрал высоту, Тиф включил автопилот и с облегчением вздохнул. Болан достал тысячедолларовую купюру и бросил ее пилоту на колени.— А ты молодец, настоящий ас!Тиф кивнул головой и положил деньги в карман.— А насчет Неаполя не беспокойтесь. О вас, о вашем грузе и обо всем остальном я позаботился. Пока мы были на земле, я отправил туда телекс. Дело пошло.Болан почувствовал, как волосы на голове у него встали дыбом.«Какое еще „дело“? — спрашивал он себя — Чтобы помочь или отправить меня на тот свет?»По всей видимости, в легенде Майка Борзи появилась брешь. Неужели обо всем догадалась Аннабель?Она его опознала — это факт. Но успела ли она предупредить остальных?Болан внимательно оглядел кабину пилота. На всех окошках задвижки и ручки.— Окна открываются? — спросил он.— Не притрагивайтесь! — закричал Тиф.— Да я ничего не трогаю. Открываются окна?— Конечно. Стоит только поднять задвижку, — Тиф постучал по ней рукой, — а затем потянуть на себя. Проще не бывает.Болан смотрел на окошко. Если его открыть, то получится пространство сантиметров в сорок, откуда можно вести стрельбу. Кабина самолета наклонена вниз, и это позволяет видеть все, что делается впереди. Крылья крепились к центральной секции фюзеляжа и достаточно высоко, чтобы контролировать обстановку внизу. Таким образом, Болан имел сектор обзора градусов в триста. Приблизиться к самолету сзади невозможно.Под крылом медленно проплыла Португалия, горные вершины Пиренеев на границе Испании и Франции. Но чем дальше самолет летел на восток, тем меньше Болану нравилась идея посадки в аэропорту Неаполя.Телекс...Болан был профессиональным военным и отлично понимал, что осведомить противника о своей дислокации и планах равносильно самоубийству.Было бы слишком глупо умереть в Неаполе. Это все равно, что автогонщику погибнуть в банальной аварии на шоссе. А ведь операция в Неаполе должна была стать лишь отвлекающим маневром. Но мертвым уже не нужны никакие маневры...И тут Болан схватил Тифа за горло.— А ну-ка, покажи мне этот телекс!Ни дышать, ни повернуть языком пилот не мог и только пальцем показал на карманчик рубашки. Болан забрал копию телекса и отпустил Тифа. Лично инспектору Дж.Лиза. Таможенный контроль. Международный аэропорт Неаполя. Прибытие в восемнадцать тридцать. Очень важная особа с багажом желает остаться инкогнито. Ховард Хьюг с аналогичными финансовыми возможностями для индивидуального обслуживания. Тиф. Не самый худший вариант...Впрочем, выбора у Болана не было, поскольку сам он не умел управлять самолетом. Вскоре стало ясно, что этот инспектор Дж.Лиза имел вес в аэропорту, потому что сразу же, как только Тиф сообщил о прибытии, ему предоставили полосу для экстренной посадки. Во время переговоров по радио с контрольной вышкой диспетчер предложил Тифу немедленно идти на посадку на запасную полосу и подрулить к терминалу "И". Это указание было повторено и тогда, когда Тиф вышел на связь, уже покинув взлетно-посадочную полосу. Пилот остановил лайнер перед отдельно стоящим зданием терминала. Как только он заглушил двигатели, из здания вышел человек и решительным шагом направился к самолету. Человек был в униформе, перепоясанный портупеей, на которой висела кобура с пистолетом. Но кобура была застегнута.Тиф разгерметизировал самолет, когда он еще катился на полосе, и теперь дверь салона отворилась, едва лишь пилот повернул ручку замка. Человек в униформе поднялся в самолет, зашел в кабину, щелкнул каблуками и, слегка поклонившись, козырнул:— Ah, capitano, si. Тиф подошел к нему и крепко пожал руку. Болан заметил, как элегантно были вложены зеленые купюры в руку итальянца.И этим, собственно, все было исчерпано. Никаких тебе проволочек, препятствий или засад. Возле будки стоял старенький грузовичок. В течение каких-то десяти минут багаж был разгружен, проставлены штампы таможни, иммиграционной службы и представительства здравоохранения.Болан отвел пилота в сторону.— Постарайся забыть обо мне, но знай, что если дела пойдут хорошо, то в будущем мы сможем еще неплохо поработать.Тиф просительно протянул руку.Болану это показалось совершенно естественным. Куда более странным было бы предложение Тифа пропустить по рюмке и поболтать. Дело сделано, и теперь Тиф требовал то, что ему причиталось. Болан рассчитался с ним и сел в кабину грузовика. * * * Карло Малиньо стоял у окна своей конторы и смотрел на Неаполитанский залив. Но виднелись ему там не прелести пейзажа, которые ежегодно привлекают к себе тысячи и тысячи безмятежных туристов. Карло внимательно всматривался в одну-единственную точку и от удовольствия пожевывал сигару. В золотом полумраке заката его взгляд ласкали огни причала, где стояло на якоре американское судно. Трюмы судна были открыты, вовсю работали подъемные краны. Карло Малиньо все-таки уговорил капитана — презренного мексиканца из Техаса, который считал, что докеры запросили слишком высокую плату, — разгружаться.Карло хмыкнул. Тоже мне — слишком высокая плата! Не мексиканцам каким-то об этом судить! Их дело платить да побольше! Так решил Малиньо, а даром руководить докерами порта Малиньо не станет. Он мог сгноить овощи на борту. И это обусловливалось вовсе не его прихотью или озлобленностью. Здесь был всего-навсего экономический интерес. Если владельцы судна желали разгрузить свой скоропортящийся груз и продать его в Италии, то за это надо было платить. И немало. Цены росли с каждым днем. Бедняки всегда обходились зеленым горошком, они могут и дальше продолжать набивать им брюхо.Вдруг в комнате потемнело. Кто-то вошел в дверь и словно закрыл собой свет, лившийся в кабинет из коридора.Малиньо повернулся.— Кто там? Оставьте меня в по...Голос его сорвался, и во рту он почувствовал горечь, словно проглотил ложку дегтя. Карло от неожиданности откусил кусок своей вонючей сигары и чуть было не подавился им.Возле двери стоял человек под два метра ростом в черном комбинезоне. Левой рукой человек сделал едва заметное движение, и какой-то маленький металлический предмет упал под ноги Малиньо. Карло ошарашенно посмотрел вниз и увидел поблескивающий алой эмалью знак снайпера. Точно такие же ему доводилось видеть во время войны, когда тут были американцы. В следующий момент его ослепила яркая вспышка, и наступило небытие: пуля угодила Карло точно в лоб.Через двадцать минут грохнулся на землю Вассало Флачидо, который, развалившись на стуле, сидел перед самой дверью Общества мусорщиков, где начальство как раз договаривалось о новом повышении цен. Флачидо пошевелил головой, открыл глаза и почувствовал, как сердце его останавливается, а вся левая сторона тела наполняется невыносимой болью. Перед смертью он успел увидеть человека в черном с пистолетом в руке.Болан перешагнул через труп, открыл дверь и поднялся по ступенькам в холл. Толкнув другую дверь, он вошел в зал, скудно освещенный лишь одной лампочкой под зеленым абажуром. Боссы Общества любили собираться в роскошных помещениях и без церемоний. Шестеро человек сидели за круглым столом, накрытым зеленой бархатной скатертью. Возле игорного стола располагались маленькие сервировочные столики на колесиках, заставленные бутылками, стаканами, холодными закусками и фруктами. Вивас Лена ловко перетасовал колоду карт, дал снять и быстро раздал каждому по пять карт. Затем он положил колоду на стол, а сверху добавил монету.— Кто начнет? — спросил он.В этот момент откуда-то из темноты на стол упала другая «монета», и раздался холодный голос:— Я.Первую пулю Болан влепил в лоб Вивасу и тут же прикончил еще троих его партнеров. Двое оставшихся так и не успели среагировать на происшедшее. Болан отошел к двери, бросил в зал гранату с взрывателем замедленного действия и устремился вниз по лестнице. Он находился уже метрах в пятидесяти от здания, когда внутри громыхнул взрыв...У одного из мафиози хватило сил, чтобы дотянуться до телефона и сообщить о случившемся, но ему просто не поверили.— Иди проспись, Иммондо, — ответили ему на другом конце провода и бросили трубку.Улыбаясь, Вистозо Меццано перевернулся на спину и положил свою огромную волосатую лапу на пышную грудь блондинки, раскинувшейся в его постели.«Ах, черт возьми! — восхищенно подумал он. — Никто в мире не сравнится с немками, датчанками и шведками, которых укротили наши корсиканские ребята».На белой коже девицы кое-где еще виднелись ссадины и синяки, а на внутренней стороне бедра, в самом верху, — едва зарубцевавшийся шрам от ожога сигаретой. Звали ее как будто Хильда. Вместе со своей сестрой, тоже учительницей, они приехали в Париж из Баварии. Однажды вечером красивый, но уже немолодой человек предложил им совершить поездку по тайным местам Парижа. Он поклялся, что это совершенно безопасно, что они могут даже взять с собой фотоаппараты и делать снимки. Вначале они заехали в какой-то притон, где до самого потолка вились клубы ядовитого дыма из трубок курильщиков гашиша, а на крохотном пятачке терлась друг о друга полуголая танцующая парочка. Оттуда они отправились в другое место. Здесь клиенты занимали свои места за столом, столешница которого была сделана из толстого стекла. Когда Хильда села за стол, она увидела в полу под ним окно, сквозь которое виднелась комната нижнего этажа. Посреди комнаты стояла кровать, на которой кувыркались мужчина и две женщины. Несколько минут Хильда завороженно наблюдала за их шалостями и забавами, а затем встала и, схватившись за спинку стула, попросила у своего гида стакан воды. У нее страшно кружилась голова. Проснулась она с жуткой мигренью и неприятным ощущением во рту. Несколько страшных дней без пиши и воды провела она в какой-то холодной конуре. Наконец пришел какой-то невысокий человек и обрушил на нее столько жестокости, что Хильда потеряла надежду выйти отсюда живой. Она никогда не думала, что сможет перенести такую боль. Ей казалось, что Господь милостив и он избавляет человека от страданий, насылая на него беспамятство и потерю сознания.Мало-помалу Хильда поняла, что глубоко заблуждалась на этот счет, и пришла к выводу, что лучше делать то, чего от нее хотели. В данный момент она лелеяла надежду, что синьор Меццано проявит к ней хоть какую-то доброту: ведь она так усердно выполняла его уроки и так старалась, чтобы ему было очень хорошо с ней в постели.Хильда нередко вспоминала свою сестру, которую она так и не видела после той памятной парижской ночи. «Где она, что с ней?» — такие вопросы Хильда не осмеливалась задавать своим хозяевам.Меццано расхохотался, уткнувшись лицом в упругую грудь девушки, и что-то сказал. Вдруг он почувствовал, что все тело Хильды напряглось. Он слегка приподнял голову:— Ну, ну, полегче...И тут он увидел лицо Хильды. Ее глаза округлились от ужаса. Меццано резко повернулся: перед ним стоял человек в черном и протягивал ему руку. Меццано машинально взял у него какой-то предмет, пытаясь понять, что бы это значило? Какой-то крест с кольцом в центре и надписью «Меткий стрелок».И вдруг Меццано узнал этот знак! Он рванулся назад и попытался прикрыться телом Хильды, но пуля остановила его. Он услышал короткий приглушенный свист пистолета с глушителем и на какую-то тысячную долю секунды почувствовал боль, а затем все вокруг него навсегда окуталось мраком.Выйдя из борделя, Болан подвел итог: вместе с Меццано он уложил еще десять человек.Около полуночи он вступил в схватку еще с одним коррумпированным профсоюзным лидером и его подручными. В самом центре города, в одном из отдельных кабинетов ресторана, Болан уничтожил шесть человек, оставив профсоюз работников грузового транспорта без руководства. Потом он взял штурмом игорный дом на причале, уничтожил все материалы букмекеров и поджег толстые пачки лир, свалив их в кучу на полу. Затем настал черед и фирмы по прокату автомобилей, которой мошенническим путем овладела мафия. Болан методично заминировал все автомобили и подорвал их, после чего навестил в окрестностях Неаполя банк, финансировавший операции по контрабанде и доставке наркотиков из Италии в Соединенные Штаты.Ровно в полночь Палач позвонил по телефону.— Отпусти девушек!Глава неаполитанской мафии в панике сбежал вместе со своими наложницами и помощниками, когда Болан начал ровнять с землей виллу Фроде. Для этого он использовал свою любимую «игрушку» — гранатомет М 79. Гранатомет был значительно легче базуки, пользоваться им было куда удобнее, и наконец он обладал еще одним преимуществом: во время стрельбы не извергал такого огромного демаскирующего снопа пламени. Правда, по разрушительной силе М 79 уступал базуке, зато по прицельной точности ему не было равных: еще во Вьетнаме Болан убедился, что с помощью гранатомета можно легко укладывать гранаты одну за другой в окна, двери, поражать мелкие цели, причем с приличного расстояния.На следующее утро примерно в восемь часов с минутами произошли почти одновременно два события. Один не состоящий в профсоюзе владелец грузовика, закрывшись в стенном шкафу и подсвечивая себе карманным фонариком, еще раз пересчитывал деньги, полученные от какого-то иностранца. Хозяин грузовика едва сводил концы с концами, семья жила впроголодь, и полученная сумма казалась просто фантастической. Этот странный человек со страшными глазами купил у него старый грузовичок и отвалил цену, как за новый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17