согласно ей это корыто перевозит станки в разобранном виде до Амстердама. У нас есть также список всех пассажиров, среди которых один финансист из Цюриха, два коммерческих агента, которые в последнее время купили довольно много цистерн для транспортировки и хранения горючего в Европе. Они оба фигурируют в картотеке ЦРУ. Кроме них, на судне еще восемнадцать пассажиров — все иностранцы. У них довольно угрюмый вид, и я думаю, что это охрана, которой поручено проследить за доставкой товара. Теперь ты сам видишь, что мы не ошиблись — дичь пытается улететь.
— Можно ли перевозить таким образом золото и серебро?
— Нет. Так, как они это делают, нельзя.
— Значит, надо предупредить соответствующие органы, пусть они остановят судно и обыщут его.
— К сожалению, все не так просто, — вздохнул Броньола.
— Это еще почему? — поднял брови Болан.
— Судно ходит под алжирским флагом. Некоторое время тому назад Министерство иностранных дел издало приказ: как можно деликатнее относиться ко всему, что имеет хоть какое-нибудь отношение к Алжиру. Другими словами, это означает запрет на проведение подобных операций.
— Но ведь могут быть исключения?
— Конечно. К тому же, как правило, такие исключительные меры не очень продолжительны. Речь идет о небольшом кризисе в дипломатических отношениях между нашей администрацией и правительством Алжира по поводу некоторых аспектов деятельности секретных служб в Африке.
Болан мрачно взглянул на Розу.
— Гарольд, уж не хочешь ли ты сказать, что мы из чисто дипломатических соображений позволим этому дерьму выскользнуть из наших рук?
— Успокойся, уж больно ты быстрый! Мы вплотную занимаемся этой проблемой. Нам понадобится день или два, но...
— Об этом не может быть и речи!
— Да ведь ты прекрасно знаешь, что можно остановить и обыскать судно в любом месте, в том числе и в Амстердаме.
— Да нет же! Чем дальше уйдет это судно, тем труднее будет захватить его. Груз ни в коем случае нельзя выпускать за пределы наших территориальных вод!
Броньола и сам начал нервничать.
— Не хочешь ли ты, чтобы мы объявили войну Алжиру?
— Разумеется, нет, — терпеливо ответил Болан.
— Послушай, Мак...
— Гарольд, тебе нужно только сделать вид, что ты ничего не видишь и не слышишь.
— Я не могу! Да это и не нужно: ведь мы можем наблюдать за судном на протяжении всего рейса, разумеется, если появится такая необходимость. Мы можем рассчитывать на полное сотрудничество с...
— Весьма сожалею, но этого недостаточно.
— Так что, атаковать его? Но в эхом случае на тебя набросится вся береговая охрана и морская полиция! Послушай меня, Мак, завтра суббота, потерпи еще один день, и ты получишь полную свободу действий! Ведь ты не хочешь испортить с таким трудом налаженные отношения из-за....
— Так-так, из-за чего же? — холодно перебил его Болан. — Мне нужна полная и окончательная победа. И поверь, мне совершенно наплевать на дипломатические тонкости, когда нужно раздавить гадину! Ведь они подняли алжирский флаг только для того, чтобы беспрепятственно выйти из наших территориальных вод, и ты знаешь это не хуже меня. И если алжирское правительство наплевательски относится к тому, какие суда плавают под его флагом, тем хуже для него! В конце концов, этот флаг представляет собой просто кусок тряпки, и Министерство иностранных дел это прекрасно знает. Кому на самом деле принадлежит судно?
Броньола опустил глаза:
— Одному солидному консорциуму, штаб-квартира которого расположена в Роттердаме.
— Чем занимается этот консорциум на самом деле?
— Холдинговой и финансовой деятельностью.
— И эта холдинговая компания, видимо, финансирует свободный рынок?
— Возможно.
— Прекрасно, тогда ты спокойно можешь делать вид, что ничего не видишь и не слышишь, а я беру на себя все остальное.
Взяв Розу за руку, Болан в упор посмотрел на Гримальди:
— Ну а ты, приятель, поможешь мне?
Летчик широко улыбнулся, пожал плечами и ответил:
— А почему бы и нет?!
Броньола даже скрипнул зубами от досады.
— О'кей, — мрачно произнес он. — Я сделаю все, чтобы прикрыть вас. Как только вы нанесете удар, судно подаст сигнал бедствия. В этот момент я вступлю в игру и попытаюсь немного успокоить береговую охрану. Только ради всего святого, не делайте глупости!
И, увлекая за собой Лео Таррина, глава федеральной полиции пошел к своему передвижному пункту управления.
Болан с улыбкой посмотрел ему вслед и чуть слышно пробормотал:
— Бедняга Гарольд!
Затем он решительным шагом направился к своему «каравану». Розе и Гримальди не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. Как только они вошли в салон «каравана», Мак сразу же обернулся к пилоту:
— Джек, займись погрузкой оружия. Возьми осветительные ракеты, базуку и побольше боеприпасов.
— Почему бы нам не взять несколько бомб, раз уж ты так серьезно взялся за дело? — усмехнулся Гримальди.
Губы Болана тронула легкая улыбка:
— Я сделаю несколько бомбочек на скорую руку.
— Ты серьезно?
— Разумеется. Отправляйся грузить боеприпасы в вертолет. А мне нужно шепнуть несколько слов Розе.
Стараясь сохранить серьезное выражение лица, Гримальди прошел в отсек машины, где хранились боеприпасы.
Болан снял пиджак, покопался в его рукаве и очень осторожно вытащил из-под подкладки маленький микрофон размером не больше десятицентовой монетки.
— Как он работал? — спросил Мак.
Роза почувствовала себя несколько неловко.
— Великолепно, — неуверенно прошептала она. — Мы все время слышали вас. А куда вы установили ретранслятор?
Болан с улыбкой сообщил:
— На самую верхушку флагштока.
— Правда? — воскликнула она, немного расслабившись. — Как вам это удалось?
— Я просто привязал его к канату и поднял наверх.
— Вы иногда делаете совершенно немыслимые вещи, сержант, — немного смущенно прошептала она.
Болан мгновенно понял, что означали ее колебания, и, засмеявшись, мягко сказал ей:
— Знаете, в некоторые моменты я мог бы отключить микрофон, да и вы могли бы сделать то же самое.
— Да, но это противоречит инструкции, — живо возразила Роза. — Послушайте, Мак, я хочу, чтобы между нами было все ясно. Я много думала и... в общем... послушайте, сержант, я люблю вас таким, какой вы есть на самом деле — человек, создающий вокруг себя комфорт и уют.
— Тоби — это особый человек... — мягко начал объяснять Болан.
— Я знаю. И вы тоже особый человек. Знаете, иногда я ощущаю себя страшно одинокой или, если хотите, чувствую, что я не совсем на высоте.
Болан пристально посмотрел на нее:
— Роза, — наконец произнес он, — ведь это вы делаете такими Тоби и меня. Я не хочу, чтобы вы хоть когда-нибудь почувствовали себя одинокой. С этого дня вы больше не увидите ада — вы увидели его призрак, и этого достаточно. Роза, для таких, как вы, уготовано место в раю.
Молодая женщина почувствовала, что ее глаза наполнились слезами — ей стало обидно за свою слабость, и она, как могла, старалась скрыть слезы. К тому же Болан обнял ее и начат нежно поглаживать по спине.
Роза резко высвободилась, чтобы не потерять контроль над собой, и с грустной улыбкой спросила:
— Мак, иногда вы бываете просто неподражаемы. Взять, к примеру, историю о Небесах и аде... Вы так красиво рассказывали ее Тоби. О Мак, я так люблю вас!
По ее щекам потекли слезы, Болан снова привлек ее к себе и прошептал:
— Раз уж вам обязательно хочется, чтобы я промок насквозь, то самый лучший выход — затащить меня под душ.
— Это что, предложение? — сквозь слезы проговорила она.
Как раз в этот момент, сгибаясь под тяжестью боеприпасов, показался Гримальди.
— У меня работы минут на пять, не больше, — с заговорщицким видом сказал он, обращаясь к Болану.
Болан начал раздеваться, но по причинам вполне профессиональным.
— Мне понадобится черный комбинезон.
Роза, как механическая кукла, подошла к шкафу и достала оттуда боевой комбинезон Мака. Когда она обернулась, Болана уже не было, а его аккуратно сложенная одежда лежала на одном из кресел. В этот момент Роза услышала шум льющейся из душа воды. Она взглянула в окно и увидела Гримальди, присевшего рядом с вертолетом.
Долго не раздумывая, она закрыла входную дверь «каравана», заблокировала электронный замок и, быстро скинув одежду, подбежала к душу.
— Тук, тук, тук, — сказала она, подойдя к занавеске.
Из-за нее появилась сильная рука и затянула ее под душ.
— Господи, как вы прекрасны! — вздохнула она.
К черту ад! Сейчас Роза была в раю и намеревалась провести там несколько чудесных, божественных мгновений.
Глава 16
Они заметили судно, когда оно проходило одно из наиболее широких мест этого нескончаемого залива длиной около трехсот километров. В этом месте от одного берега до другого было примерно километров тридцать.
Старая посудина представляла собой дряхлый грузовой пароход, построенный еще во времена второй мировой войны, водоизмещением около пяти тысяч тонн, но сегодня, если судить по ватерлинии, в трюмах его было практически пусто.
Гримальди облетел судно, чтобы точнее опознать его, снизился почти до верхушек мачт и пару раз пролетел над палубой туда и обратно.
В одном из окон рулевой рубки появился какой-то человек, который начал рассматривать их вертолет в бинокль.
— Это наше судно, ошибки быть не может, — закричал Гримальди.
— Оно идет со скоростью примерно узлов десять?
— Да, около того. Каков план атаки?
— Опустись ниже и постарайся удержать машину рядом с рулевой рубкой.
— Открываем огонь или сначала поговорим?
— Сначала попробуем договориться, — крикнул Болан, чтобы перекрыть вой турбины.
Он достал мегафон и сказал пилоту:
— Давай, капитан!
Гримальди уже был готов выполнить намеченный маневр. Не прошло и минуты, как Болан очутился почти нос к носу с человеком в капитанской фуражке, который с недовольным видом смотрел на него. Болан поднес ко рту мегафон:
— У вас есть две минуты, чтобы покинуть судно. Заглушите двигатель, бросьте якорь и сматывайтесь. Я сказал: две минуты. После этого я потоплю вашу посудину.
Капитан судна зло посмотрел, но Маку стадо ясно, что он все понял. На мостике появились двое в штатском, к ним присоединился еще один с пистолетом в руке и начал что-то торопливо объяснять им.
— Я не хочу понапрасну проливать кровь, — снова закричат Болан в мегафон.
Через раскрытую дверь кабины вертолета он бросил на мостик значок снайпера. Человек, стоящий в рубке, отреагировал так, словно в него полетела фаната: он бросился лицом вниз за переборку.
— Мне нужен только ваш груз, — продолжал Болан, — и вам придется проявить благоразумие. Тот, кто останется на борту, немедленно поплатится за это. Я дал вам две минуты, понятно? Начинаю отсчет времени.
Гримальди ничего не нужно было говорить: как настоящий военный летчик, он тут же дал газ, и маленький вертолет взмыл в небо, отлетев от судна на безопасное расстояние.
— Думаете, они клюнут на это? — прокричал Гримальди.
Болан пожал плечами и начал готовить оружие к бою.
— Поживем — увидим, — был его ответ.
На самом деле его очень беспокоила судьба экипажа — ведь моряки не имели никакого отношения к делам мафии. Правда, капитану и его офицерам следовало быть поосмотрительнее, потому что настоящие пассажиры редко появляются на палубе с оружием в руках...
Как бы там ни было, Болан стремился сделать все возможное, чтобы экипаж судна не пострадал. Но если моряки захотят остаться, значит, они просто не понимают, что им не удастся спасти свою чертову лоханку, и погибнут вместе с ней в мутных водах залива.
— Смотри-ка! — воскликнул Гримальди. — Они спускают шлюпку!
Действительно, предупреждение было воспринято всерьез, и на воду спустили уже не одну, а две шлюпки, которые весело заплясали на волнах, удерживаемые длинными канатами. Несколько человек стояли у борта, готовясь перелезть через леерное ограждение. Их выбор был абсолютно ясен, и они сделали его, значит, их судьбу оплакивать не придется.
— Прошла минута и тридцать секунд, — прокричал пилот, указывая на часы.
Болан зарядил базуку и положил рядом с собой у раскрытой дверцы вертолета. Потом из сумки, лежащей у его ног, он достал заряд пластиковой взрывчатки в форме большого яйца и очень аккуратно вставил в него детонатор.
У Гримальди от ужаса округлились глаза, и у него непроизвольно вырвалось:
— Так вы серьезно насчет бомбы?
— Я всегда серьезен, — ответил Болан. — Следи за машиной: с такими игрушками не следует шутить. Это сверхмощная взрывчатка, поэтому в момент взрыва нам нужно быть подальше от цели.
— Понял. Вы мне скажете время.
Болан взглянул на часы и сделал знак рукой:
— Сначала пройдем над ними пересекающимся курсом. Стреляем очередями.
И снова Мак незамедлительно перешел от слов к делу.
Гримальди резко бросил вертолет в крутой вираж, выводя его почти под прямым углом поперек курса судна. Стрелка альтиметра подрагивала на цифре 30 метров.
С левой стороны к борту вертолета крепился кронштейн, на котором Гримальди установил легкий пулемет. Болан зацепился ногой за один из шпангоутов пола кабины и высунулся из раскрытой дверцы, сжимая в руках автоматическую винтовку М-16.
Точно выведя вертолет на боевой курс, Джек повел машину поперек судна. Он открыл огонь по команде Болана, и град пуль застучал по деревянной палубе, вырывая из настила крупные щепки. Ни Болан, ни Гримальди не стремились попасть в кого-либо. Их маневр был рассчитан скорее на психологический эффект.
Гримальди закончил атаку крутым разворотом с одновременным набором высоты.
Вертолет завис метрах в пятидесяти над судном, и его экипаж смог рассмотреть результаты своей работы.
Канаты, связывавшие лодки с судном, были перебиты. На палубе поднялась паника, и люди поспешно прыгали за борт.
Однако не все на проклятом судне реагировали одинаково: с разных мест палубы раздались выстрелы. На левом борту судна появились два человека с автоматами в руках и открыли огонь по вертолету.
Гримальди незамедлительно отвел вертолет на безопасное расстояние и развернулся для повторной атаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16