Не забывай, — тихо приказал Риаппи.
— Я не забуду, но от своих планов не откажусь.
— Брось, Карло! Хотя бы на время.
— Ладно.
— Фараонам представишь дело так, как мы договорились, и не беспокойся — я все беру на себя.
— Тем лучше.
— И давай обойдемся без траурных бдений и прочих церемоний. Похороны должны пройти скромно и тихо. Никому не рассказывай, как все произошло на самом деле.
— Нет, конечно.
Риаппи повесил трубку, а Спинелла с отвращением уставился на телефон, словно это было какое-то липкое и отвратительное существо. Кого он ненавидел в данный момент больше: Лупо или проклятого Риаппи?
Он встал с кровати, накинул на плечи шелковый халат и прошел в комнату, где обычно сидели его телохранители.
Сейчас там был только Роки Люсиндо, который сообщил ему неприятную новость. Он стоял у окна в напряженной позе и наблюдал за суетой у дома.
У ворот стояли две «скорые», две патрульные машины и еще несколько полицейских автомобилей без эмблем на дверцах. Суетились фотографы, то и дело сверкали вспышки, направленные то на «понтиак», то на особняк. Улица оказалась перекрытой, и полицейские тщетно пытались разогнать толпу зевак — мужчин в пижамах, женщин с бигуди на голове... Близился рассвет, но солнце еще не вышло из-за горизонта.
Люсиндо был начальником группы телохранителей. Опытный солдат, он провел всю жизнь рядом со Спинеллой, который считал его другом и единственным человеком, целиком и полностью достойным доверия.
— Это что, ярмарка?! — пробормотал Люсиндо. — Почему всем так хочется взглянуть на покойников?
— Потому что осознание того, что они живы, в отличие от этих несчастных, поднимает их моральный дух на небывалую высоту, — съязвил Спинелла.
Телохранитель отошел от окна, ослепленный очередным разрядом фотовспышки.
— Который час?
— Около пяти утра. Что сказал Гус?
— Ничего нового: бросай свои фокусы, — Спинелла фыркнул.
— Я бы с удовольствием бросил сам знаешь кого... С девятого этажа.
— Тебе достаточно сказать одно слово, — серьезно ответил Люсиндо.
— Нет, мы сделаем так, как сказал Гус. Он — босс. Где Фред?
Люсиндо кивнул на окно и усмехнулся:
— На улице вместе с Риппером. Они прикидываются почтенными гражданами...
Риппер вошел первым и доложил, что ребята в ужасном состоянии: все убиты выстрелами в голову.
Спинелла вздрогнул, как от озноба, и направился к бару. Налив себе чашку кофе, он включил телевизор и устроился в кресле. Экран замигал и остался пустым.
— Еще так рано? — недовольно пробурчал капореджиме.
— Я же тебе сказал: сейчас пять утра. Попробуй переключить на независимый канал...
Дверь открылась, и один из телохранителей заглянул в комнату.
— Фараон в гражданском хочет видеть вас, босс, — объявил он. — Говорит, для выполнения формальностей.
— Скажи ему, что никто ничего не видел, — вмешался Люсиндо.
— Хорошо. Но он хочет поговорить с мистером Спинеллой.
— Скажи ему, что мистер Спинелла не в состоянии принимать посетителей. Он им позвонит, как только почувствует себя лучше. Неужели для полицейских нет ничего святого?
Телохранитель улыбнулся и вышел.
Люсиндо подошел к боссу:
— Что мы им скажем, Карло? Придется что-то объяснять.
— Свалим все на черных.
— О'кей. Это совсем другое дело.
— Естественно. Эти грязные твари никогда не хотят платить за жилье, а сейчас вот расправились с управляющими домами. Конечно же, ограбив их. Затем, чтобы поразвлечься, они доставили их к моему дому.
— Да, совсем другое дело, — повторил Люсиндо.
Дверь снова приоткрылась, и заглянул все тот же телохранитель. Он больше не улыбался.
— У фараона ордер, — встревоженно сообщил он.
Полицейский спокойно вошел в комнату. Это был негр среднего роста и неопределенного возраста. Спинелле бросилось в глаза, что он был хорошо одет.
— Сожалею, что пришлось побеспокоить вас в столь ранний час, мистер Спинелла, — сказал полицейский мягким голосом.
— В таком случае, зайдите позже, — буркнул Спинелла, не поднимая глаз.
Негр продолжал вежливо улыбаться.
— Мы не сомневались, что вы откажетесь сотрудничать с нами. То, что произошло с вашими людьми, просто ужасно.
— С моими служащими, — уточнил Спинелла. — Вы можете рассчитывать на мою поддержку. Более того, если вы не найдете виновных до сегодняшнего вечера, то я найду их сам.
— Каких виновных? — спросил полицейский.
— Вы знаете, Уокер, о ком я говорю. О черных. Мы уже давно предполагали, что этим все кончится.
Чернокожий детектив не строил никаких иллюзий относительно доброй воли Спинеллы, что подтверждала его улыбка.
— Может быть, вы и правы, — сказал он. — Среди молодежи гетто немало бывших солдат. Абсолютное большинство из них пережило ужас Вьетнама. Такого рода работу черным дают с удовольствием — служить в пехоте и подыхать в боях за родину.
— Ну и что с того?
— Ну, а потом они не понимают, почему их лишают половины зарплаты и заставляют жить в лачугах, которые еще хуже тех, в которых жили вьетнамцы. Вот так-то... вполне возможно, что вы правы, мистер Спинелла.
Детектив достал из кармана платок и аккуратно развернул его.
— И я тоже прав, говоря о бывших солдатах. Посмотрите, что мы нашли. Осторожно, не надо трогать руками.
Он держал платок перед глазами мафиози. Спинелла мельком глянул на лежащий в платке предмет и быстро отвел глаза. У него перехватило дыхание.
— Откуда это? — хрипло спросил он.
— Его нашли на том, что осталось от головы Тони «Песчаного человека», — объяснил полицейский.
Люсиндо придвинулся, чтобы посмотреть, но детектив уже складывал платок.
— Я хотел только спросить, — продолжал он, — не мог ли принадлежать этот предмет одному из убитых. Вы видели его когда-нибудь?
Полуприкрыв веки, Спинелла смотрел прямо перед собой невидящим взором.
— Я видел сотни таких штучек, — монотонным голосом ответил он. — Их можно купить в любом супермаркете. Убирайтесь, Уокер, и оставьте меня в покое.
— Конечно.
Полицейский направился к двери, но на пороге остановился.
— Вы правы. Сейчас такие штучки действительно можно найти где угодно. Например, несколько часов тому назад одну из них нашли на ступеньках Капитолия.
— Серьезно? — переспросил мафиози, с трудом скрывая свое любопытство.
— Вполне. А еще там обнаружили четыре трупа. Все белые, причем один из них итальянец, мистер Спинелла.
— Кто? — обеспокоенно спросил капореджиме. Полицейский пожал плечами:
— Мы еще не получили результатов лабораторных исследований, но, по всей видимости, речь идет о Фрэнке Матти.
Внешне Спинелла никак не отреагировал на это известие, лишь его глаза затуманились еще больше.
Лейтенант Уокер улыбнулся ему еще раз и вышел, тихонечко закрыв за собой дверь.
Люсиндо неуверенно шагнул к двери, а затем резко развернулся, как ужаленный.
— Матти и трое его людей! — завопил он. — Что происходит, Карло?
Спинелла не ответил. Он хмуро уставился в пол, нервно барабаня пальцами по коленям.
Телохранители обменялись обеспокоенными взглядами. Затем тот, кто объявил о приходе Уокера, спросил:
— Что было в платке?
— Я не видел, — ответил Люсиндо.
Он подошел к боссу, поколебался минуту, но все-таки спросил:
— Что там было, Карло? Что он тебе показал?
— Значок, — пробормотал Карло. — Значок, которым награждают стрелков. Ты их видел не раз.
Голос Люсиндо стал глухим и невыразительным:
— Ты имеешь в виду снайперский знак?
— Да, как мне кажется.
— О черт! — простонал Риппер.
Люсиндо застыл на месте. За доли секунды множество выражений сменилось на его лице. Спинелла потянулся за телефоном.
— Нам грозит смертельная опасность, — объявил он. — Она уже заглянула в окна моего дома.
— Кому ты собираешься звонить? — спросил Люсиндо.
— "Большому" Гусу, естественно. Я не собираюсь бороться в одиночку, Роки. По меньшей мере, не с Боланом.
— Но что он делает в наших краях?
— Догадайся, — иронично бросил Спинелла.
Он передумал звонить и положил трубку.
— Ты сам свяжешься с Гусом, — обратился он к Люсиндо, — и расскажешь ему все, что нам известно. Я выезжаю через пару минут.
Он встал с кресла.
— Пойду бриться и одеваться. Мы поедем на «линкольне». Выгони его из гаража.
Люсиндо снял трубку и стал набирать номер Риаппи. Риппер Алиотто скрылся за дверью комнаты телохранителей, а Спинелла прошел в свои апартаменты.
Он захлопнул за собой дверь ногой и развязал пояс халата. Вот тут-то ему и показалось, что за спиной у него кто-то стоит. Спинелла хотел было обернуться, но не успел: холодный пистолетный ствол уперся ему в затылок.
Одновременно раздался ледяной шепот, от которого кровь стыла в жилах:
— Не дергайся, Карло, и ты проживешь чуть-чуть дольше.
Спинелла с горькой иронией подумал, что это единственное разумное предложение, которое он услышал с момента своего пробуждения.
Глава 7
Незнакомец был на голову выше Спинеллы, но весил примерно столько же: сто килограммов стальных, тренированных мускулов. Это было видно по его манере держаться, по движениям и жестам, как бы ленивым и плавным, присущим большим хищным зверям.
— Только без глупостей, — скомандовал Палач.
Он говорил властным, холодным голосом. Он держал ситуацию под контролем.
Карло Спинелла не имел ни малейшего желания делать глупости. Он боролся с инстинктивным желанием убежать, но оставался недвижимым, парализованный страхом.
— Я ничего против вас не имею, Болан.
Смерть в упор смотрела на него серо-голубыми глазами. Спинеллу заколотило.
— Нам незачем ссориться, Мак.
— Я тебе не судья и пришел сюда не для пустой болтовни, — бросил Палач и толкнул Спинеллу к кровати. Тот не удержался на ногах и упал на разобранную постель. Ему под нос на простыню шлепнулся снайперский знак.
Спинелле стало трудно дышать. В ушах гудело, в каждом уголке тела гнездилась боль, ему казалось, что даже легкое прикосновение к волосам причиняет ему невыносимое страдание.
Так вот что такое страх! Это ужасное предчувствие, что все вот-вот закончится, что вся работа, все усилия, направленные на достижение успеха, — все бессмысленно. И осознание этого факта причиняет страшную боль. Физическую боль.
Черная «беретта» с длинным глушителем на конце ствола маячила перед невидящими глазами Спинеллы. Зато своим внутренним взором Карло видел конец. Конец всего.
— Вам отсюда не выйти, — прошептал он. — В доме полно моих людей, а на улице полицейские. У вас нет никаких шансов.
— Организация давным-давно приговорила меня к смерти, — проговорил Болан, чуть пожав плечами. — Мертвецу уже нечего терять.
Спинелле казалось, будто рот у него набит ватой, а язык стал шершавым, как терка. Он с трудом выдавливал из себя слова.
— Хорошо... Что я должен сделать? Я не готов, я не хочу умирать. Это слишком глупо — сдохнуть сейчас. Я ведь вас даже не знаю. Мы никогда раньше не встречались. Почему вы хотите моей смерти? Послушайте, Болан, давайте хотя бы поговорим!
Не веря своим глазам, Спинелла увидел, что ствол «беретты» поднялся чуть выше.
— О'кей. Только никаких дискуссий, Карло.
Перед капореджиме забрезжил проблеск надежды.
Он мог бы закричать и привлечь внимание телохранителей, но тогда немедленно получил бы пулю в голову. Естественно, в этом случае сукин сын Болан тоже распрощался бы с жизнью. Он лежал бы, небось, на полу рядом с Карло. Такая мысль не очень утешала Спинеллу.
— Я не собираюсь спорить с вами, — пробормотал он. — Послушайте, Болан, вы правы. Организация прогнила. Разговоры о братстве, чести и всем прочем — сплошная чушь. Черт! Мне никогда не делали подарков. Мне просто дали возможность работать. Я взял то, что мне удалось взять, но вынужден был отдать половину. Так что все разговоры о равенстве — всего лишь пустые слова!
— Да, — неопределенно ответил Болан.
И снова замолчал.
Несомненно, монолог Спинеллы имел для него особое значение, хотя Болана он оставил равнодушным. Впервые в жизни Карло говорил то, что думал. Правда слетала с его губ с поразительной легкостью, словно на исповеди. В этом все умирающие едины.
— Я ни слова не солгал, — добавил он.
Его голос приобрел окраску абсолютной искренности, свойственной людям, побывавшим на грани жизни и смерти.
— Докажи, — сказал Болан. — Приоткрой дверь. Чуть-чуть. И позови начальника охраны. Понятно?
Позвать Роки? Позволить убить его?!
Конечно. Для Болана это единственный выход. Вызывать охранников по очереди, убирать их одного за другим, а затем прикончить и его — Карло. Болан, должно быть, читал мысли мафиози.
— Это твой последний шанс, Карло. Зови или ты будешь первым.
И Спинелла позвал.
Он с трудом поднялся с кровати, доковылял до двери, замер на мгновение, обводя взглядом комнату, поправил на себе одежду, открыл дверь и рявкнул:
— Эй, Роки! Сюда, живо!
Он услышал недовольное бурчание телохранителя и отошел в глубь комнаты, оставив приоткрытой дверь. Капореджиме тяжело присел на край кровати и опустил глаза.
Он не хотел видеть смерть Роки.
Они прошли долгий путь бок о бок, они были друзьями, но Спинелла не испытывал чувства вины, лишь некоторое сожаление. Он сделал бы все, что угодно, лишь бы зацепиться за жизнь.
Люсиндо вошел своей обычной решительной походкой и захлопнул за собой дверь. Спинелла любил его, как брата, но сейчас не мог поднять на него глаз.
— Нас ждут, — объявил телохранитель. — Риппер уже выгнал машину.
Он поймал безвольный взгляд Спинеллы, и у него перехватило дыхание. Роки все понял.
— Карло, почему? — воскликнул он и бросился в сторону, пытаясь вытащить револьвер из кобуры под мышкой и при этом развернуться лицом к высоченному человеку в черном комбинезоне, едва различимому в темном углу комнаты.
Оттуда раздался звук, похожий на тихий кашель. Роки, все еще продолжая движение, рухнул на пол, вцепившись скрюченными пальцами в рубчатую рукоять револьвера. Пуля попала ему точно в голову.
Спинелла ни о чем больше не сожалел, напротив, он испытывал нечто вроде признательности, глядя на тело своего старого друга.
В какую даль уходит человек за долю секунды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13