Картина исчезла — как на большом экране, так и на маленьком.Вули показал публике четыре диска с проводами:— Вот все, что для этого требуется. Плюс ваше воображение.Он жестом попросил Вудворда подойти. Вудворд занял место девушки-азиатки, и Вули начал прилаживать диски к его голове.— Совершенно необязательно прикреплять их к каким-то определенным точкам, — мимоходом объяснял Вули. — На висках и шее, в любом месте.Когда он приладил последний диск к правому виску Вудворда, тот зажмурился.— Не надо напрягаться, — сказал Вули. — Просто думайте о чем угодно, о чем вам больше всего нравится.И он прикрепил диск с присоской на правом виске Вудворда поплотнее.На экранах начало появляться изображение, и люди вытянули шеи, чтобы рассмотреть, что там такое. Некоторые захихикали.На экране стали видны глаза женщины, зеленые и потрясающе красивые.Когда изображение стало четким, глаза женщины расширились от страха. Ее ноздри затрепетали, и стало видно, что ее рот заклеен липкой лентой.Публика притихла. Были слышны лишь стоны и затрудненное дыхание женщины на экране. Из-под клейкой ленты показалась струйка крови, на лбу женщины выступили капли пота. Вудворд тоже вспотел. Он даже открыл рот, когда на экране стали видны крупным планом ее руки. Их сковывали наручники, прикованные цепью к бетонному полу. Женщина извивалась от боли.Глаза Вудворда расширились, и все увидали, что ноги женщины также прикованы к полу, каждая по отдельности. Затем на экране появился и сам Вудворд. Он подошел к женщине, и его рука потянулась к подолу ее мини-юбки.С отчаянным воплем Ли (Вуди) Вудворд, выпускник Гарварда 1946 года и Колумбийского университета, магистр гуманитарных наук в 1948-м, доктор философии в 1950-м, сорвал с себя диски и вскочил на ноги Экран погас. Вудворд тяжело дышал.— Эй, почему прекратили показ? — спросил Стэнли Вейнбаум, распорядитель. — Только начинало становиться интересно.Вудворд обвел публику затравленным взглядом, как заяц, убегающий от лесного пожара. Но спасения не было. Он умоляюще посмотрел на профессора Вули.— Как я уже говорил, — холодно заметил Вули, — звуковое сопровождение можно сделать стереофоническим.Профессор снова обратился к толпе.— Это «Сновизор», леди и джентльмены. Завтра у себя дома я отвечу на все ваши вопросы.Он наклонился к телевизору и отключил от его задней панели небольшой пластиковый ящичек, к которому прикреплялись четыре электропровода. Затем, обняв за плечо девушку, вышел через запасной выход.Вуди Вудворд растерянно стоял перед публикой, но им никто не интересовался. Все были заняты обсуждением увиденного. Зал гудел, как улей.Патти Шиа вскочила и, не заботясь о том, как она выглядит, приподняла подол своего платья и побежала искать телефон.Маселло кивнул Грассьоне, который шепотом давал указания Винсу Марино. Марино и Леонг побежали к двери, через которую только что вышел профессор с девушкой.Доктор Харолд Смит смотрел на все это и размышлял. На мгновение он подумал о ценности «Сновизора» как игрушки, но сразу же отверг эту идею, так как развлечения не входили в его компетенцию. Но главное, что он понял, в его деле «Сновизор» незаменим. С помощью этой машины можно раскрыть любой секрет. Каким бы крепким орешком ни был преступник, если его пристегнуть к этой штуке и начать задавать вопросы, он не сможет скрыть то, что хотел бы оставить в тайне.Его секрет предстанет на экране в красках и, если нужно, со стереофоническим звуковым сопровождением. Глава девятая Месть была долгожданной. Доктор Уильям Уэстхед Вули ждал целых пять лет с тех пор, как Ли (Вуди) Вудворд занял вакансию, на которую метил сам Вули — место заведующего учебной частью. Пять долгих лет Вудворд запугивал его и принижал значимость его работы. Пять лет Вудворд использовал всякую возможность покритиковать Вули и представить его перед начальством в невыгодном свете. Пять лет он пытался сделать Вули посмешищем всего университета.Вули понимал, почему Вудворд ведет себя подобным образом. Старая история: конфликт между художником и властью, творцом и ремесленником, Вудворд завидовал гению Вули и пытался стащить его вниз, на свой интеллектуальный уровень.Долгих пять лет!За все это Вули отплатил ему сегодня вечером двадцатью секундами телефантазии.Вули не смог сдержать улыбку. Его приемная дочь Лин Форт вопросительно посмотрела на него.— Ты что, пап?Он приложил палец к ее губам.Они сидели в неосвещенном кабинете над столовой, где только что демонстрировали «Сновизор». Снизу доносился топот ног людей, которые побежали вслед за ним, надеясь поговорить, надеясь быть первыми покупателями «Сновизора», и, возможно, желающие просто-напросто украсть его.Он невольно прижал к груди маленький ящичек, обладающий способностью трансформировать мысли в образы на телеэкране.Ничего, пусть подождут. Завтра они оценят его изобретение намного дороже, предложения будут куда заманчивей.Он получит не только деньги, но и признание. Всю свою жизнь доктор Уильям Уэстхед Вули страстно желал славы.Он вовсе не хотел видеть свое имя, написанное крупными буквами на афишах. Но он был не против столика в одном из лучших ресторанов субботним вечером. Он не возражал, если его станут узнавать на улице.Он мечтал, чтобы Перл Бейли, выходя на аплодисменты, заметила его среди публики в зрительном зале.Не так уж много он хотел.Жена никогда не понимала его, поэтому он с ней развелся.Она не могла понять, как он часами может возиться со своими железками. Почему он не мог быть просто преподавателем в университете, как многие другие? Почему бы не довольствоваться, как все, жизнью в аккуратном маленьком домике со своей женой и приемной дочерью?Напрасно он втолковывал ей, что не хочет провести остаток своей жизни преподавателем курса «технология кино и телевидения», что все эти экспериментальные фильмы, снятые студентами — всего лишь искусные способы заставить их подружек раздеться. Как ему все осточертело. Девчонки снимают одежду, а гордый режиссер поясняет: «Я экспериментировал с источником света».В прошлом семестре в центре всеобщего внимания была картина, где в течение трех минут камера снимала крупным планом молодую женщину в туалете, ее окровавленное нижнее белье. Когда Вули спросил студента-режиссера, в чем смысл этого эпизода, он ответил, что выступает против подпольных абортов.Когда же Вули поинтересовался, какие эмоции могут вызвать подобные кадры, студент разразился пятнадцатиминутной лекцией о неделимой целостности творческого процесса.Перед фильмами о сексе были мюзиклы, где актеры играли в чем мать родила. Еще раньше — «Макбет», снятый в стиле вестерна.Можно было просто рехнуться. Все это Вули пытался объяснить своей жене, но она не могла или не хотела его понять, а потом просто-напросто перестала быть миссис Уильям Уэстхед Вули. Тогда-то он и снял плохонькую квартирку в городе для своих экспериментов, подальше от любопытствующих взоров коллег по работе.И вот наконец долгожданные плоды многолетней работы! Мечты начинали сбываться...Сегодня он покорил Сент-Луис, штат Миссури. Завтра он завоюет весь мир.Но мир может подождать и до завтра. Ожидание лишь набьет цену.Лин Форт и Вули еще довольно долго сидели в темноте, после того, как все стихло. Тогда они потихоньку спустились по черной лестнице, и прокрались к автомобилю. Они поехали в его квартиру в Сент-Луисе.Открыв дверь квартиры, Вули заметил, что гора грязного белья и слой пыли на вещах заметно подросли с тех пор, как он был здесь в последний раз. Он пожалел о том, что Дженет Холи исчезла из его жизни. Не то чтобы она убиралась в квартире, но она все время пилила его за неаккуратность, и только благодаря этому в жилище было какое-то подобие порядка.Он вспомнил, чти несколько раз звонил ей, но к телефону никто не подходил.Вдруг он обратил внимание на то, что в комнате пахнет табаком. Это был дым дорогой, хорошей сигары.Он отступил от двери, таща за собой Лин Форт. Но позади него зажегся свет, и мягкий интеллигентный голос произнес:— Рад с вами познакомиться, доктор Вули.Вули обернулся. На кушетке сидел респектабельный господин в темном костюме, с благородной сединой в волосах и проницательным взглядом черных глаз. Когда Вули разглядел его, страх прошел. Он подумал, что человек с таким лицом и приятной улыбкой не сделает ему и дочери ничего плохого. Вули не знал своего незваного визитера, но почему-то был уверен в его порядочности.Человек встал.— Я давно мечтал о встрече с вами, профессор. Я — Сальваторе Маселло. * * * — Римо, вставай! — раздался в номере со спущенными шторами голос Смита.С циновки Чиуна, расстеленной посреди комнаты, до ушей Смита донесся тихий смешок. Затем Смит услышал голос Римо:— Вместо того, чтобы подняться на лифте, вы шли пешком, боясь наделать шума. Но на площадке вы кашлянули и порылись в кармане в поисках ключа, прежде чем обнаружили, что дверь не заперта. И после всего этого вы меня будите! Как я могу спать, если вы подняли такой тарарам?— Не ссорься с императором, — сказал Чиун, — он старался не шуметь.— Да? А почему тогда ты не спишь?— Я услышал, как твое дыхание, изменилось и подумал, что тебе приснился дурной сон. Я уже хотел поспешить на помощь.— Спасибо, папочка, — ответил Римо. — Ну, в чем дело, Смити?— Не возражаете, если я включу свет? Не люблю разговаривать с людьми, когда не вижу их лиц.— Надо учиться видеть в темноте, — заметил Римо. — Ладно, включайте. Все равно я уже проснулся.Когда свет зажегся, Римо сел на кровати лицом к Смиту. Чиун медленно, как дымок над чашкой кофе, поднялся со своей циновки и устроился в позе «лотоса».— Слушаю, — сказал Римо.— Я подумал, вы не откажетесь взглянуть на свой новый дом, — ответил Смит.— Прямо сейчас? Какой же агент по работе с недвижимостью показывает дома в такую рань?Агента по недвижимости пока нет, объяснил Смит. Потому что дом еще не продается. Но, возможно, скоро будет продаваться. Смит просит Римо взглянуть на этот дом, чтобы узнать, какой тип жилья нравится Римо.Вскоре автомобиль Смита подкатил к главному входу Эджвудского университета. Римо начал догадываться, что его одурачили.Из будки вышел охранник и приказал им остановиться.— Нам надо видеть профессора Вули, — сказал Смит.— Очень жаль, но у меня приказ до завтрашнего дня не пропускать никого, кроме студентов.Римо высунулся из машины.— Вы можете пропустить его, офицер. Он — глава суперсекретной организации, охраняющей нашу страну от внутренних беспорядков.— Римо, перестаньте, — сказал Смит.— Что? — переспросил охранник.— А я — ассасин. В моем послужном списке столько убитых, что я даже не могу сосчитать.— Прекратите сейчас же, Римо, — повторил Смит.— Эй, парень, не шути... — сказал охранник, пятясь к будке, где у него был телефонный аппарат.— Стой! — воскликнул Римо. — Познакомься с Чиуном, Мастером Синанджу, незаменимым в хозяйстве долдоном.— Вам лучше убраться отсюда, — произнес охранник. — Я не хочу неприятностей.На вид охраннику было лет пятьдесят, его украшало огромное брюхо любителя пива. Казалось, если он глубоко вздохнет, широкий кожаный пояс разрежет его туловище пополам. Римо с уверенностью мог сказать, что последней неприятностью толстяка был спор с начальством о сверхурочной работе.— Так ты не пропустишь нас? Великого шпиона, великого киллера и великого мастера долдона? — спросил Римо.— Убирайтесь отсюда! — повторил охранник.— Что ж, делать нечего...Когда на следующий день охранник проснулся, он почти ничего не помнил. Единственное, что осталось в памяти — мелькнувшая в воздухе рука этого парня в машине, после чего у него перехватило горло и он уснул.Смит выбрался из машины, втащил охранника в будку и выключил в ней свет. Когда Римо устраивался поудобнее, на заднем сиденье, он внезапно ощутил боль в правой ноге, словно в нее вонзили тупую стрелу.— О... — простонал он. — Зачем ты это сделал, Чиун?— Долдон, — сказал Чиун, — это зануда, брюзга и придира. А я вовсе не такой.— Ты прав, Чиун, — согласился Римо. — Пожалуйста, сделай опять как было.Чиун легонько стукнул по колену Римо, и боль сразу же исчезла.— Если бы я был долдоном, — продолжал Чиун, — я бы так с тобой не любезничал. Я бы не терпел молча все твои издевательства. Я бы напомнил тебе о годах, потраченных на твое обучение, на тщетные попытки сделать из белого человека что-то стоящее Я бы придирался к тебе, когда ты растрачивал секреты которые я тебе открыл, на цирковые трюки, вроде тех, которые ты проделал с толстяком из будки. Так бы я поступал, если бы был долдоном. Я бы...Смит снова сел в машину, но с удивлением обернулся.— В чем дело?— Чиун объясняет мне, что он не долдон, — ответил Римо. — Он вовсе не брюзжит и не придирается.— Пустяки, император, — сказал Чиун. — Поехали!После демонстрации «Сновизора» Смит весьма предупредительно проехал мимо дома Вули, и сейчас смог быстро отыскать утонувшее в плюще небольшое здание из кирпича и фанеры в самом дальнем углу кампуса.— Смити, — сказал Римо, когда они припарковали машину на гравийной дорожке возле дома. — Я знаю, что покупка дома — всего лишь предлог... Скажите лучше сразу, для чего мы вам понадобились?— Это дом доктора Вули, — ответил Смит. — Сегодня я видел его изобретение. Многие другие — тоже, поэтому я думаю, он станет объектом преследования с их стороны. Я хочу, чтобы вы охраняли доктора, пока я с ним не переговорю.— Давайте зайдем к нему прямо сейчас. А потом отправимся домой, и пускай его убивают, — предложил Римо.Смит покачал головой:— Не могу. Таков порядок. Нарушение может влететь мне в копеечку. Я должен подождать до утра, пока в Фолкрофте не заработают компьютеры.— Ладно, — согласился Римо.И они втроем зашагали к домику. У двери Чиун помедлил. Положив руки на деревянную поверхность, он обернулся к Смиту.— Его тут нет. В доме пусто.— Откуда вы знаете? — спросил тот.— Вибрация, — пояснил Римо. — Профессора нет. Поехали домой, в отель.— Подождите. Заглянем внутрь. Может быть, его похитили. Или он еще не вернулся. Тогда подождем его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13