Уинстон Смит поднес автомат ко лбу и сказал:— Если вышибить мне мозги, толку будет больше.— Ладно, надо переговорить с Пентагоном. В этой штуковине где-то есть хронометр. Он-то и показывает, когда закрывается окно стрельбы. Ты уж должен быть готов к этому. И когда я вернусь, чтобы на твоей заднице не болталось лишнего оружия!Дверь закрылась, Уинстон Смит все еще держал у лба автомат МВП.— Что за черт! Ладно, если эта операция не удастся, я всегда успею сделать из своих мозгов кровавую кашу.Опустив автомат, Смит зло бросил ему:— Соси ты!— Соси ты! — ответила МВП.— Но ты будешь сосать больше! — с восторгом произнес Уинстон Смит.МВП на это ничего не ответила. Смит улыбнулся. Он уже начал осваиваться с этим куском металла, который напоминал ему о дяде Харолде. Глава 16 Когда они вернулись в подвал, агенты ФНУ все еще были там, где их оставили Римо с Чиуном.— Знаешь, — задумчиво протянул Римо, — они придут в себя и наверняка вспомнят о золоте.— Вот потому-то им лучше никогда не приходить в себя.— Может быть, если они очнутся на крыше, то не будут так уверены в том, что видели?— Хорошая идея. Давай, неси их на крышу.— Ты вправе присоединиться.— Золото слишком долго находилось без охраны. Я должен остаться здесь.Римо приподнял бровь.— Но ты ведь поможешь увезти золото?— Возможно.— Тогда помоги и с этими ребятами.— Ну, выбирай себе одного.— Я выберу сразу двух, — откликнулся Римо, взяв под мышки двоих агентов. Он взбежал с ними вверх по лестнице и разместил в укромном уголке. Чиун поволок за галстук третьего, морщась каждый раз, как только голова агента ударялась о ступеньку лестницы.Когда на площадке выросла внушительная куча, Римо проскользнул через холл и вызвал лифт. Пока мастер Синанджу забрасывал в кабину агентов, словно мешки с бельем, Римо придерживал двери.— Давай по одному! — крикнул он.Через холл полетело сразу трое агентов ФНУ.Римо ухитрился поймать всех. Впрочем, последний все-таки ударился о заднюю стенку лифта. Заметив, что это мертвец, Римо только пожал плечами.— Это все? — крикнул он.— Да.Римо добрался на лифте до третьего этажа и вновь придержал двери, раздумывая о том, как пронести свой груз на крышу незамеченным. Кажется, галстуки у бойцов ФНУ сшиты из добротного материала. Римо снова схватил за галстуки сразу двоих и поволок за угол к люку, ведущему на крышу.Тащить их по чердачной лестнице оказалось не так легко, как по гладкому линолеуму коридора, но тем не менее в результате операции никто не лишился зубов, и Римо посчитал ее успешной.Выйдя на крышу, Римо взглянул вверх. В вышине все еще кружили три большие птицы. Прикрыв глаза ладонью, Римо попытался разглядеть их детальнее, но птицы по-прежнему оставались всего лишь смутными силуэтами. С крыши они больше смахивали на летучих мышей, чем на птиц, — правда, летучие мыши не бывают такими большими.Римо также заметил, что птицы не отбрасывают теней. Правда, солнечные лучи падали под таким углом, что этот факт был вполне объясним.— Ладно, черт с ними, — наконец отмахнулся Римо. — Есть дела и поважнее.Спускаясь на третий этаж, Римо услышал чьи-то голоса и притаился.— Не знаю, что и делать, — сказал один. — Эти типы из ФНУ приказали начать выписку больных. А как я могу пойти на такое? Ведь это негуманно!— Если доктор Смит когда-нибудь встанет, у него явно случится новый приступ.— Я знаю. Но у меня связаны руки.— Ну и кто первый?— Пациент, который называет себя Бисли. На него нет никаких документов, потому не стоит оставлять его здесь, хотя он и опасен. И, представь, никаких записей о ближайших родственниках, так что я даже не знаю, куда его, собственно, выписывать.— Очень странно, что бумаги не в порядке. Доктор Смит весьма ревностно следит за подобными вещами.Врачи завернули за угол, и их голоса стихли. Римо спустился на третий этаж, увидел, что лифт вызван на первый, и двинулся к пожарному выходу.С той стороны двери раздавался барабанный бой. Римо прислушался. Звук не стихал — словно какой-то ребенок от нечего делать бил в игрушечный барабан.Бум, бум, бум, бум~Римо резко распахнул дверь, и звук тут же отступил. Римо бросился на следующую площадку, но и там ничего не обнаружил.Теперь звук раздавался где-то внизу. На сей раз белый мастер Синанджу перепрыгнул через перила и приземлился на первом этаже.Звук теперь слышался вверху. Римо бросился туда, перепрыгивая сразу через пять ступенек.Взбежав на площадку третьего этажа, Римо увидел, что какое-то розовое облако просачивается через закрытую дверь пожарного выхода. Парень захлопал глазами. Розовое пятно исчезло. Подойдя к двери, Римо посмотрел в прорезанное в ней длинное вертикальное окошко. В коридоре никого, не считая проскочившего мимо врача.— Ладно, что бы это ни было — черт с ним, — махнул рукой Римо и отправился в подвал.— Плохие новости, папочка, — сразу же начал он в ответ на немой вопрос мастера Синанджу, вернувшись в подвал.— Какие?— ФНУ приказала персоналу готовить пациентов к выписке.— И даже этого порочного Голландца?— Бисли пока еще здесь. Но они вот-вот выпустят и его.— Мы не можем этого допустить.— Угу. Но без Смита ничего не выйдет. Надо вернуть его обратно. Правда, как ему доверять~— У нас нет выбора. — Мастер Синанджу взглянул на золотые слитки, затем снова на Римо. Паутина морщинок на его лице проступила явственнее. — Я пойду к Смиту, а ты подыщешь подходящий экипаж, чтобы увезти отсюда золото Синанджу.— Заметано! — отозвался Римо и выскользнул за дверь. Глава 17 Когда Джек Колдстад очнулся, то решил, что уже умер. Учитывая сложившиеся обстоятельства, это было вполне логично. Спецагент лежал под открытым небом, над головой лениво кружили призрачные стервятники, а во рту чувствовался вкус крови. Потрогав языком передние зубы, Колдстад почувствовал, что они качаются.Он попытался восстановить в памяти, как сюда попал. Последнее, что ему вспомнилось, — это бабочка-"монарх". Бабочка была огромной — больше, чем парящие вверху птицы. И очень злобной. Даже сейчас ее отвратительный крик эхом отдавался в его голове.— О Боже! — простонал Колдстад.— Он очнулся, — раздался рядом чей-то голос.— Кто это? Кто здесь? — спросил Колдстад.— Это я, мистер Колдстад. Агент Фелпс.— А, Фелпс! Ты тоже здесь. Что случилось?Силуэты птиц в небе закрыла чья-то голова. Фелпс.На его широком лице отражалось беспокойство.— Разве вы не помните, сэр? Мы были в подвале. И только-только сломали ту большую дверь.— Да, я помню, что видел золото.— Вы его тоже видели?— Конечно! А разве что-то не так? Как мы сюда попали? И где мы? У меня перед глазами одно небо.— Мы на крыше больницы. Все до единого очнулись, глядя в небо.— Последнее, что я помню, — это подвал.— А что еще вы помните? — озабоченно спросил Фелпс.Колдстад вздрогнул.— Черно-оранжевую~ штуковину.— Что, сэр?— Гигантская, аж страсть! Я в жизни не видел таких больших.— Не видели чего, сэр?— А вы сами не помните?— Мы только что обменялись впечатлениями, сэр. У большинства потемнело в глазах, когда на нас двинулся этот уборщик, Римо.— Его я тоже помню.— Вас тоже он отключил, сэр?— Нет, это была другая~ штуковина.— Штуковина?— Она поцарапала мне лицо.— Мы послали за доктором, сэр. Ваше лицо очень сильно изранено. Вы видели, кто это сделал?— Да.— И можете его описать?— Это была бабочка.Воцарилось молчание. В поле зрения Колдстада появились головы других агентов. Колдстад попытался сосредоточиться на них, но солнце над головой бросало тени на лица. Ладно, по крайней мере они заслоняют этих чертовых грифов, не знающих устали, а это уже неплохо.— Бабочка?! Вы сказали — бабочка?— Гигантская бабочка. У нее лицо и расцветка «монарха».— Вы имеете в виду — лицо как у бабочки?— Нет, лицо этого проклятого призрачного китайца.Это заявление также было встречено всеобщим молчанием.— Вы в состоянии встать, сэр?Колдстад поднял дрожащую руку.— Помогите мне, ребята.Подчиненные тут же подхватили его под мышки. Поднявшись на ноги, Колдстад не почувствовал боли. Совсем никакой боли. Впрочем, в мышцах лица чувствовалось какое-то напряжение, но в остальном все нормально. К тому же он прекрасно все видел.На посыпанной гравием крыше лежал человек, кожа, волосы и одежда которого были пепельно-серыми.— Кто это?— Агент Римз, мистер Колдстад. Мы обнаружили его среди нас, когда очнулись. По всей видимости, он мертв, сэр.— А Скиннер?— Я здесь, сэр.Скиннер сделал шаг вперед. Он почему-то весь был покрыт таким же серым пеплом, как и Риме. Хорошо, хоть жив и улыбается.— Что с вами случилось, Скиннер?— Не знаю, сэр. Я очнулся вместе с остальными. Видимо, тот тощий парень застал меня врасплох и бросил в угольную печку вместе с Римзом.— Его звали Римо?— Он не сказал.— Должно быть, тот самый уборщик, — предположил Фелпс. — Единственно возможное объяснение.— Ладно, — кивнул Колдстад. — Пусть мы не знаем, как сюда попали, но мы знаем, что видели и кого.Фелпс кивнул.— Уборщика.— И китайца, который меня атаковал! — рявкнул Колдстад.— Мне показалось, вы говорили о бабочке, мистер Колдстад.— Это был или китаец, одетый как бабочка, или бабочка, надевшая маску китайца. В любом случае надо устроить ему аудиторскую проверку до скончания времен, а потом опять до их нового начала. А теперь давайте слезать с этой дурацкой крыши.Джек Колдстад тут же возглавил шествие, по крайней мере попытался это сделать. Он стал поворачиваться и уже не смог остановиться. Подобно волчку, спецагент все крутился и крутился на месте.Подчиненные наблюдали за происходящим с растущим замешательством. Потом с сожалением. И наконец, с ужасом, поскольку Джек Колдстад явно не мог сориентироваться, чтобы пройти к открытому люку, который прекрасно просматривался отсюда.В конце концов кто-то из агентов двумя руками остановил начальника.— Спасибо, — дрожащим голосом выдавил Колдстад. — Видимо, голова у меня кружится гораздо сильнее, чем я думал.Он направился к люку, ведущему вниз, перешагнул через него и пошел вперед — прямо к краю крыши. Спустя пару минут носки туфель уперлись в низкий парапет. Казалось, Колдстад не понимает, почему нельзя двигаться дальше.Агенты держались за ним вплотную, и слава Богу: кто-то вовремя заметил, что Джек Колдстад вот-вот шагнет с крыши прямо навстречу собственной смерти.Полдесятка рук схватили специального агента и не дали ему свести счеты с жизнью.— Сэр, с вами все в порядке? — обеспокоенно спросил Фелпс.— Пустите меня! Пустите! Я должен сделать это сам. У меня просто головокружение, вот и все.Для верности несколько агентов придерживали Колдстада за локти, в то время как остальные встали около люка, чтобы помочь начальнику спуститься.Джек Колдстад успешно ступил на лестницу, и все вздохнули с облегчением. Спецагент вполне благополучно стал спускаться вниз, за ним двинулся один агент, затем второй.Дойдя до лестничной площадки, они обнаружили Колдстада стоящим на коленях и ухватившимся за перила. Можно было подумать, что он молится, если бы колени начальника попеременно не ударялись бы об пол.— Сэр, что вы делаете? — ужаснулся Фелпс.— Со мной все в порядке. Просто спускаюсь вниз. Что, сами не видите? Черт побери, какая длинная лестница!— Сэр, вы находитесь на полу.Джек Колдстад посмотрел вниз, затем вверх, затем прямо перед собой. И очень, очень испугался.— Что со мной происходит? — спросил он слабым, испуганным голосом. * * * — Частичная фронтальная лоботомия, — объявил доктор Элдас Герлинг.— Да, — согласился доктор Дональд Бекс, один из терапевтов лечебницы.— Несомненно, — отозвался доктор Мюррей Саймон.— Но как такое могло случиться? — спросил специальный агент ФНУ Филип Фелпс, глядя на койку, где лежал принявший успокоительное Джек Колдстад.— Обратите внимание — следы вот здесь и здесь, — ответил доктор Бекс, указывая на естественные впадины по бокам приплюснутых висков Колдстада. — Для того чтобы с абсолютной точностью отделить фронтальные доли, был использован очень тонкий инструмент.Агент Фелпс не заметил никаких разрезов. Только похожие на ржавчину следы запекшейся крови на висках Колдстада.— И кто же сумел это сделать?— Нейрохирург, — отозвался доктор Бекс.— Да, нейрохирург с большим опытом, — добавил доктор Саймон.— Он сказал, что это была бабочка, — уныло протянул Фелпс.Три пары бровей изумленно взметнулись вверх.— Что?— Бабочка. С лицом того китайца по имени Чиун.— Корейца. Чиун — кореец.— Вы его знаете?— Знаю. Он страдает от «псевдологика фантастика».— Это что такое?— Серьезное расстройство поведения, которое проявляется в том, что пациент рассказывает совершенно неправдоподобные истории. Он появляется здесь время от времени. Насколько я понимаю — как бывший пациент. И он очень дружественно относится к доктору Смиту.— Ну, когда мы его отыщем, придется ему отсидеть срок в тюрьме. Нападение на федерального агента — очень серьезное преступление.— Не думаю, что мистер Чиун способен на такое насилие, — произнес доктор Герлинг.— Или что он столь квалифицированный специалист, — добавил доктор Бекс.— А кто из персонала больницы обладает такой квалификацией? — поинтересовался Фелпс.— Никто. Мы в Фолкрофте не занимаемся нейрохирургией.Нахмурившись, Фелпс указал на Колдстада.— Он поправится?— Нет, — ответил доктор Герлинг. — Но не думаю, чтобы ему стало хуже.— Он не может себя контролировать — едва не упал с крыши. А когда попытался сойти вниз по лестнице, то не смог остановиться.— Частичная фронтальная лоботомия нередко приводит к таким последствиям, — объяснил доктор Герлинг. — Видите ли, в мозгу у него повреждены центры, контролирующие импульсы, что приводит к состоянию, которое мы называем отсутствием торможения. Это означает, что пациент действует, повинуясь сиюминутному импульсу, и не заботится о последствиях. Когда пациент поправится, его придется заново учить, но в определенных пределах. Он может по-прежнему без остановки повторять некие физические или умственные действия. Например, если попросить его сложить какие-либо цифры, не исключено, что он будет складывать и складывать их до бесконечности, пока кто-нибудь не остановит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29