— С ними мог быть Леонид Кузнецов. Он также являлся нашим сотрудником. Очевидно, он и сидел за рулем «восьмерки». Я не знаю причин, по которым они оказались в тех местах, но могу сказать с уверенностью, что обе машины могли ехать одна за другой, но никак не навстречу друг другу. Водители с большим стажем и опытом. Все трое дружили и работали рука об руку. Боюсь, столкновение было спровоцировано. Другого объяснения у меня нет.
— В чем заключалась их работа?
— Следили за неверными женами. Богатые старики не доверяют своим молоденьким подружкам. В целом работа безопасная. И я уверен, что ни один объект не мог заметить слежку.
Следователь провел ладонью по волосам, словно хотел удостовериться, что все на своем месте.
— Мне эта авария сразу не понравилась. На этой дороге вообще аварий не бывает, если только колесо не отвалится на полной скорости. Но все колеса на месте. В пятой модели не обнаружено никаких особых поломок, по причине которых машина могла бы остановиться посреди дороги и не дотянуть до обочины. Я не желаю вам досаждать своими выводами, но хочу, чтобы вы все как следует обдумали и приехали ко мне в Управление для повторной беседы. Нам все равно не избежать обстоятельного разговора, так что сделайте одолжение. Повесток я вам слать не буду, вы сами приезжайте тогда, когда созреете.
Следователь взял со стола свою папку и вышел из кабинета. Метелкин долго сидел в задумчивости, потом собрался и покинул свое рабочее место. Секретаршу он предупредил, что его сегодня не будет.
***
Весь город оживал, все офисы, цеха, торговые залы рынки начинали гудеть. Шефнер снял трубку и попросил к себе Крылова, но ответ был на удивление странным.
— Извини, Ханс, но будет лучше, если ты сам ко мне зайдешь.
Другой начальник рассвирепел бы от такой наглости, но только не Шефнер. Он знал, что его главный охранник ничего так просто не делает. Надо, значит, надо.
Крылов положил трубку и глянул на парней, стоявших перед ним. Красавцы — как на подбор. Они стоили тех денег, которые им платила фирма.
— Он сейчас придет ко мне. Идите и проверьте еще раз его кабинет. Быстро и четко. Когда ставят времянки, они должны быть легкодоступны.
Молодые люди вышли из кабинета начальника, а Шефнер в него вошел.
— Вы меня вызывали, сэр?
Крылов не среагировал на саркастическую издевку.
— У кого, кроме тебя, есть ключи от твоего кабинета?
— У тебя.
— Это я знаю.
— У секретарши. Она приходит раньше. Кладет мне документы на стол для ознакомления, вытирает пыль, ставит минеральную воду из холодильника на стол…
— Все понятно. А теперь скажи мне, по какому вопросу ты хотел меня видеть?
Шефнер все еще стоял в дверях, растерянный от неожиданных вопросов.
— Хотел узнать о твоем визите в Красково.
— Мы обсудили несколько вариантов и пришли к общему соглашению. После завершения операции я тебе Доложу о результатах.
— Не тяните. Я хотел, чтобы вы с Ингрид отправились в Смоленск. Пора произвести инспекцию и определить готовность объекта. Работы слишком затянулись. Сегодняшняя обстановка требует ускорения темпов.
— Согласен, но не уверен в том, что мне надо уезжать сейчас, когда, как ты говоришь, обстановка неблагоприятная. Здесь неблагоприятная, а не в Смоленске. Там с делами сможет справиться Ингрид сама, без моей помощи.
В кабинет вошел один из помощников Крылова, отправленных ранее на проверку, и положил на стол три черных кругляшка размером с наручные часы.
— Спасибо, Жорж.
Мужчина тут же вышел.
— Подойди к столу и глянь на это. Так называемые жучки мини-передатчики, действующие в радиусе одного километра. Их принесли из твоего кабинета.
— Но твои люди проверяют кабинет каждое утро.
— После того как они уходят и появляешься ты, у твоей секретарши хватает времени их установить.
— Ты думаешь, что Катя…
— Я не думаю. Мои мысли всегда при мне. А излагаю я только факты либо результаты своих анализов. Вчера видеокамеры зафиксировали постороннюю машину рядом с нашим зданием. Мы говорили о Краскове, Вечером эта машина поджидала меня в Краскове. Я позаботился, чтобы те трое больше не смогли ни с кем делиться своими знаниями. Но это ничего не значит. Красково нужно законсервировать и перебраться в резервное место. Сделать это надо сегодня же. Этим займется Жорж и Счастливчик.
— А как быть с Катей?
— Ее наняли те, кого уже нет. Но в любом случае мы имеем дело с агентством «Сириус», и поэтому никакого шума. Вызови ее ближе к вечеру и отправь в месячный отпуск. Скажи, что ты надолго уезжаешь в Германию и она тебе не нужна. Выплати ей жалованье вперед. Нам не нужно расстраиваться по мелочам. А минеральную воду из холодильника ты сам достать можешь. Сегодня в полночь я тебе позвоню. Не исключено, что нам понадобится встретиться, если дело осложнится.
— Ты меня озадачил.
— Это должно быть твоим постоянным состоянием, так как решение всех задач возложено на твои плечи.
Шефнер и сам это понимал, для того на него и работали тысячи людей, чтобы он мог не отвлекаться по мелочам.
***
И еще один кабинет — самый скромный из тех, о которых говорилось выше. Его занимал начальник УГРО райотдела Западного округа Степан Марецкий. Метелкин ворвался в кабинет в начале третьего.
— Извини, фельдмаршал, но дело серьезное.
— Ответный визит? Я вчера сидел в приемной и ждал, а ты так, по-свойски, без лишних церемоний.
— Ты прав. Я жалею, что сдал тебе Дика. Вчера Дик собирался ехать в Красково, где должен был появиться неуловимый Крылов.
— Откуда сведения?
— Сорока на хвосте принесла. Суть не в этом. Вадим мне еще в «Пекине» сказал, что ребят одних туда пускать нельзя. И как в воду глядел: один в реанимации, а двое в морге. Автокатастрофа. Вот тебе и Крылов! Милый мальчик.
— Дойдет очередь и до него. Кое-что я уже предпринял. Посмотрим.
— Посмотришь ты на очередной труп. Отпусти Дика — только он один сможет сладить с этим гадом, пока ты будешь бегать по Москве и размахивать наручниками.
— Отпущу. Через сутки. У меня капканы уже расставлены. Ждем-с! Вот-вот — и зверь объявится.
— Наивный ты мужик, Степа.
— Дик на воле — гарантия нового убийства.
— А мы его похороним. Тут надо устроить все с помпой. Я только что приехал с «Мосфильма». Они сделают восковую голову Журавлева не хуже живой. Попробуй договориться с крематорием. Сожжем куклу — и прекратятся все убийства. Главное, чтобы настоящий зверь понял, что враг повергнут. Я сумею пустить утку среди газетчиков, будто маньяк-убийца погиб, и назову время и место похорон. Остальное репортеры сделают сами. Похороны станут сенсацией. Фейерверк обеспечен. Убийца не сможет не узнать о смерти Журавлева.
— Слишком много формальностей. Человека не так просто списать. Порой обычный телефонный аппарат не спишешь. Проще Дика арестовать на публике с шумом, потом выпустить.
— Если ты ему предъявишь обвинение, то обязан послать в Бутырку. А там они легко проверят, что такой к ним не поступал. Не только у тебя связи. Нельзя недооценивать врага. Ты уже и сам понял, что мы не с мелюзгой дело имеем.
— Ладно, я подумаю. В чем-то ты прав, но один я ничего не решаю.
— Началось!! — завопил Метелкин. — Ну копайтесь пока всю Москву не перерезали.
Метелкин вышел, хлопнув дверью.
***
Три платья Тоня сдала на реализацию продавцам Черкизовского оптового рынка и возвращалась домой. Платили ей гроши, но лучше иметь дело с китайцами, чем армянами и азербайджанцами. Те могут ничего не заплатать, и защиты не найдешь. Приходилось сводить концы с концами, перебиваясь с хлеба на воду.
В старом дворике на Плющихе стояли две развалюхи м два восьмиэтажных кирпичных дома. Ей повезло, что ее квартира находилась в хорошей постройке. По центру дворика был разбит скромный, но уже разросшийся скверик, где любили отдыхать старушки и выгуливали своих щавок и псов местные собачники.
Ингрид стояла в подъезде дома напротив, и ей пришлось подняться на площадку пятого этажа, чтобы иметь полный обзор двора. Она видела, как в подворотню вошла Антонина и направилась к своему подъезду. Буквально через несколько секунд следом за ней во двор вошел рослый парень с газетой в руках. Он шел следом за женщиной. Как только Тоня Зайцева зашла в подъезд, молодой человек свернул в скверик и уселся на лавочку напротив ее окон.
Ингрид достала из сумочки сотовый телефон и набрала номер.
— Это я. Она уже дома, но мне кажется, что ее ведут. Что будем делать?
— То, что наметили. Я и не сомневался, что их возьмут под контроль. Теперь мне понятно, почему его не трогают. Хотят взять с поличным. Резонно, будь внимательна.
— Хорошо. Тогда я пошла. Она убрала телефон в сумочку и вызвала лифт.
В подъезд Зайцевой Ингрид вошла уверенной походкой, как в свой собственный. Поднявшись на второй этаж, она позвонила в сорок первую квартиру. Дверь открыли тут же, будто стояли за ней и ждали.
— Здравствуй, Тоня. Помнишь меня?
— Магда? Куда же ты запропастилась? Выкройка давно готова. Нашла ткань?
Женщины прошли в комнату, заваленную тканями, Дошитыми платьями и блузками. Швейная машинка стояла в центре, с потолка свисала лампочка без абажура.
— Секундочку. Сейчас я тебя усажу.
Хозяйка начала сгребать выкройки с дивана и перетаскивать их на стол.
— И если нетрудно, Тонечка, закрой окно, а то я простужена, боюсь, еще больше надует.
— Ради Бога, сейчас закрою.
«Интересная женщина, — подумала гостья. — Прекрасная фигура, точеные черты лица, опрятная. Немного угловата и грубовата, но это небольшая помеха. Такая может найти себе стоящего мужчину и жить, как королева, а она тряпьем занимается. Ведь такие соблазнительные штучки долго в девках не засиживаются. Ей еще и тридцати нет. И вероятно, уже не будет».
Ингрид села на освобожденный от посторонних предметов диван и предложила Тоне сесть рядом.
— О платье мы потом поговорим. Я пришла к тебе по другому поводу. Видишь ли, всех нас объединяет общее несчастье: мы остались без мужей по собственной слабости. Позволили себе расслабиться один раз — и нас тут же засветили. И сделано это было специально.
Антонина непонимающе хлопала длиннющими ресницами.
— Что значит «специально»? Как это?
— Тебе твой муж показывал фотографии?
Хозяйка стиснула зубы.
— Нет, он поставил видеокассету, включил телевизор, заставил меня смотреть и при этом избивал. Бил до тех пор, пока я сознание не потеряла. Сволочь!
— Сволочь не он, а тот, с кем ты ему изменяла. Вот он — сволочь и подонок. Ведь его Дик зовут?
— Да, но он-то тут при чем?
— А ты наивная дурочка. Не подумала, как это вас ухитрились заснять в такой момент, когда в комнате никого не было. Все это Дик устраивал со своим напарником, а потом продавал компромат нашим мужьям. Он на нас деньги зарабатывал, а мы после этого на улице оказались.
Ингрид достала из сумочки фотографии и подала Зайцевой.
— Вот, полюбуйся.
Тоня разглядывала снимки, и ее черные глаза сверкали красными искрами.
— Ублюдок! Вот скотина!
— И только одной из всех муж простил ее слабость. Причина простая: он импотент. Пришлось смириться.
Тоня отбросила фотографии в сторону.
— А где ты их взяла?
— Наняла сыщика и адвоката. Мы решили засадить этого самца за решетку. В зоне из него «петуха» живо сделают, как узнают, за что он туда попал. Зэки за нас отомстят, сделают его своей девочкой. Там он быстро поймет цену нашим страданиям. Сыщик, которого я наняла, выследил Дика и побывал у него дома. Там он и нашел эту коллекцию.
— Ну а что я могу сделать?
— Нам надо собрать несколько таких же, как мы, дурех. Адреса и телефоны я уже выяснила. Хорошо, если бы женщины приехали сюда, тогда я позвала бы своего адвоката, и мы составим общее заявление. А он уж сумеет дать ему ход. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше. Нечего тянуть. Мне не терпится увидеть этого паршивца в зале суда за решеткой.
— И за что его будут судить? За то, что мы к нему в постель ныряли?
— За шантаж и вымогательство. Пять лет минимум.
— Давай попробуем.
Антонина собрала фотографии в кучу и вновь их просмотрела. Выбрав одну из них, она сказала:
— Эту телку я знаю. Мир тесен. Она живет недалеко, на площади Восстания, у метро «Баррикадная». Зовут ее Галя Ростоцкая. Была у меня одна подруга, впрочем, она никуда не делась. А эта Галка живет в квартире напротив. Воображалистая девица. Ее муж бензоколонкой командует.
— Теперь у нее нет мужа так же, как и у нас.
— Сейчас мы это выясним.
Тоня подошла к телефону и набрала номер.
— Але, Марина? Привет. Антонина… Ужала? Отлично. У меня к тебе один дурацкий вопросик есть. Ты давно не видела свою соседку? Я имею в виду Галю. Вот как? Сегодня утром… А скажи мне, она что, развелась со своим бензиновым королем? Ушел от нее? Вот как… Ты можешь сделать для меня одно одолжение? Попроси ее, пусть она мне сейчас перезвонит, у меня есть новости о ее муже… Как — не можешь? Хорошо, я подожду. Перезвони тогда.
Тоня положила трубку.
— Галя сидит дома. Замуровалась на все замки, к телефону не подходит, двери никому не открывает. У нее был участковый и попросил не выходить на улицу в течение нескольких дней, а Маринку она сама к себе позвала. Со скуки подыхает. Звонить ей бесполезно. Видимо, ее здорово напутали. С чем это связано, не знаю. Сейчас Марина спустится во двор и покричит ей в окно — иначе она ее не впустит.
Красавица, называющая себя Магдой, щелкнула пальцами.
— Значит, этот хмырь уже обжегся. Кто-то из женщин, на него настучал. Теперь он хочет всех нас застращать. Видимо, милиция уже насторожилась, и наше заявление попадет к ним вовремя.
Зазвонил телефон, и хозяйка сняла трубку.
— Кто? А, Галочка! Очень хорошо, что ты сама мне позвонила. Мне не хотелось твоей соседке выкладывать некоторые подробности из твоей личной жизни. Но дело в том, что то же самое несчастье и меня постигло, и еще нескольких женщин. Всех нас оставили мужья. Виной тому один и тот же тип. Дика помнишь?… Я так и думала. Передо мной лежит фотокарточка, где ты сидишь на нем верхом и балдеешь от удовольствия. А потом наш очаровашка раздаривал эти снимки нашим мужьям за определенную мзду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46