При малейшем признаке враждебности Ваяхес прикажет утыкать тебя стрелами. Поскольку Вакар не выдержал испытания, ему оставалось лишь гордо удалиться. Возможно, из него еще выйдет неплохой портовый грузчик... Он заковылял к воротам, а вслед тотчас полетел оклик Ваяхеса:— Эй, Знур, куда это ты собрался?Вакар сделал каменное лицо и оглянулся, а командир рявкнул:— Вернись! Да что это с тобой?Вакар повернулся и пошел к Ваяхесу. Тот стоял, подбоченясь.— Да, командир? — У Вгкара появилась надежда, что ему предложат вторую попытку.— Почему ты убегаешь? Ты же лучший наездник в Огуджии!— Что?— Конечно! Еще ни один человек не просидел верхом на Тандоло дольше трех ударов сердца.— Такие люди нам нужны, — произнес знакомый женский голос. Это была Порфия: зеленые глаза, черные волосы и фигура, сводящая мужчин с ума.— Слышал? — радостно вскричал Ваяхис. — А теперь ступай в казарму, Гвачто выдаст тебе оружие.Вакар поклонился и ушел.Он задумчиво начищал новый шлем, пока не увидел в нем свое узкое, покрытое шрамами лицо. И тут вошел человек, в котором Вакар узнал Двэроса, одного из лакеев Порфии.— Принц Вакар, королева просит, чтобы ты вместе со мной отправился во дворец. Глава 18ФИЛОСОФИЯ СЕДЕРАДО Вакар смерил Двэроса пристальным взглядом. Значит, Порфия опознала его. Неужели она решила заманить в смертельную ловушку? Но не проще ли было бы прислать за ним взвод солдат?Принц в замешательстве теребил усы. Зарубить Двэроса и бежать? Но на этот раз его не ждет в гавани корабль, а на таком небольшом острове поимка беглеца — лишь вопрос времени.Приняв решение, Вакар бросил Двэросу:— Погоди!После этого он вернулся в казарму со своим волшебным мечом. Пусть только его кто-нибудь попробует обезоружить! Он шагал за Двэросом по улице и мрачно улыбался. Но у ворот дворца не оказалось никакой засады, лишь скучающие стражники опирались на алебарды, да обычные просители и чиновники тонкими ручейками тянулись во дворец и обратно. Двэрос провел принца через приемную без очереди. Вакар поймал на себе кислые взгляды людей, дожидающихся аудиенции у королевы. Когда Двэрос раздвинул занавеси, молодой человек весь напрягся, изготовился выхватить звездный меч...И тут руки Порфии обвили его шею. Она прильнула губами к губам Вакара, а затем отстранилась со словами:— Вот это да! Клянусь восемью грудями Геры, когда я целую мужчин, они обычно не стоят, как статуя, с рукой на мече...Вакар улыбнулся, окинув взглядом комнату — при необходимости он был готов сделать Порфию заложницей.— Прошу извинить за подозрительность, дорогая государыня, но я боялся, что меня поцелует острая бронза.— Так вот почему ты слонялся по моему королевству под чужим именем и с этими зарослями на лице! Да с какой стати мне тебя убивать?— Тьегос, — сухо ответил принц.— А, этот прохвост! Да, пожалуй, я была огорчена, но ты не мог поступить иначе. Как бы то ни было, я разлюбила трусливых нахалов с их песенками и насмешками.— Ну что ж, — Вакар открыл Порфии свои объятия.Она выставила вперед ладонь:— Нет! Сначала изволь вымыться. Элбьен, отведи принца Вакара...В той самой комнате, которую принц занимал и во время первого посещения Седерадо, Вакар нашел приготовленную для него красивую огуджийскую тунику — длиной до колен, из небесно-голубого льняного полотна, расшитую морскими чудовищами. Рядом с ней лежала бритва, с ее помощью он удалил бороду. В серебряном зеркале бледный свежевыбритый подбородок странно смотрелся с густым загаром верхней половины лица, на котором пережитое оставило многочисленные следы, как на старом, видавшем виды лезвии ножа.Он отобедал с лучащейся весельем Порфией. Внимательно рассмотрев своего гостя, королева сказала:— Удивляюсь, как это я тебя узнала. Вид у тебя — краше в гроб кладут.— В самом деле? А чему тут удивляться. Ты бы знала, что было со мной за эти семь месяцев. Даже бог состарится, выпади на его долю столько...— А где ты обзавелся этим длинным шрамом?— Не успел увернуться от дротика... — И Вакар вкратце поведал о своих приключениях.— Мне всегда казалось, что пусадские эпосы — всего лишь бахвальство варваров, а теперь я вижу перед собой настоящего героя и искателя приключений, достойного мифов и легенд, — заключила королева.— Никакой я не герой и не искатель приключений, а всего лишь тихий книжник, мечтающий осесть в Седерадо и изучать философию. Все эти драки и погони не доставляют мне безумного наслаждения, воспетого в эпосах. Перед боем я трушу, в бою теряюсь, а когда все заканчивается, испытываю лишь усталость и отвращение.— Ну что ж, если ты совершил свои подвиги с отвращением, будучи испуган и растерян, то мне даже страшно подумать о бойне, которую ты способен учинить, коль скоро войдешь во вкус. Скажи-ка, ты ничего не перепутал? Король Авоккас в самом деле напал на тебя из-за того, что ты не соблазнился безголовой красоткой?— Чистая правда, госпожа, хотя я не претендую на выдающиеся добродетели. Просто мне слишком часто приходилось убегать от недоброжелателей, и совсем не оставалось времени на флирт. — Вакар решил из соображений такта не упоминать о сатире Тираафе. — Будем откровенны друг с другом, ладно? Кто же счастливый преемник Тьегоса?Вакар постарался произнести это как можно равнодушнее и при этом смотрел в сторону, ведь стоило ему взглянуть на Порфию, к лицу приливала кровь. Разумеется, он давно познал радости любви, но до сих лор ни одна женщина не привлекала его так, как королева Огуджии.— Вообще-то, я тоже припасла для тебя историю: несколько месяцев я спала в холодной постели. Я прокляла легкомысленную любовь и дала себе обет одиночества, пока не найду другого консорта. Но я не хочу замуж за ловкача Шво и не потерплю этой вашей пусадской полигамии.Вакар сочувственно кивнул. Хотя на Посейдонисе мужчина — полновластный хозяин в семье, принц, побывав в разных странах, научился уважать иные точки зрения.— К тому же мне пора позаботиться о наследнике, — продолжала Порфия, — иначе после моей смерти двоюродные братья передерутся из-за трона и разорвут королевство на части.— А ты способна рожать?— Конечно, ведь покойному бедняжке Ванчо я родила дочку. Тьегос был у меня единственным любовником. Но хватит обо мне. Поделись своими планами. Наверное, ты на первом же корабле отправишься в Лорск?— Это зависит не от меня. Что слышно о флоте горгон?— Когда наш объединенный гесперийский флот перестал их преследовать, они все еще плыли на север.Слуги убрали со стола. Вакар и Порфия сидели друг против друга за маленьким столиком, между ними стоял кувшин с вином. Порфия сидела на новом резном троне, заменившем змеиный, а Вакар — на стуле из слоновой кости. В зеленых глазах королевы мерцали огоньки ламп.— Выходит, они не намерены вторгаться в Лорск и мне нет надобности торопиться на родину. — Принц поставил кубок и потянулся. — Милая Порфия, не уговаривай меня остаться, я и сам решил послать домой гонца за средствами к существованию, чтобы поучиться философии у огуджийских мудрецов и объездить жеребца Тандоло.— В самом деле? — Она одарила его нетерпеливой улыбкой.— Да. — Вакар встал, обошел стол и ласково поднял королеву с ее трона.Они нежно оплели друг друга руками, и губы их встретились. Через некоторое время принц опустился на трон и посадил королеву к себе на колени, вновь подивившись ее легкости, и постучал по трону костяшками пальцев.— Будем надеяться, что это кресло не подложит нам свинью, как в прошлый раз, когда ты сидела у меня на коленях.Порфия захихикала, и они поцеловались. Потом Вакар запустил руку под тонкую материю платья, но королева перехватила ее и легонько шлепнула.— Нет! Ты же слышал, милый Вакар, что я зареклась от романов. И ты — не исключение, хоть я совсем растаяла под взглядом твоих огромных черных глаз.— А кто говорит о романе? Я, государыня, наследник трона Лорска и, следовательно, вполне серьезно предлагаю себя в качестве консорта и законного супруга.— Ого! Это уже совсем другое дело. Ну, а что мы будем делать, когда ты станешь королем Лорска? Где будем жить?— Время покажет. Наверное, будем лето проводить в Лорске, а зиму — здесь.— А что, если по возвращении в одно из наших королевств мы обнаружим, что регенты захватили трон?— Гм... Надо выбрать надежных регентов. Но давай лучше подумаем о преимуществах: бронза и мускулы Лорска женятся на мудрости и флоте Огуджии! Да кто отважится бросить вызов такому союзу?— Сударь, ты выложил на стол переговоров весомые дргументы, но не учел одного нюанса.— Ты о чем?— Сумеем ли мы проникнуться взаимной любовью и привязанностью?— А разве мы еще не влюблены? Я по крайней мере от тебя без ума.— Я говорю о настоящей любви, а не просто о животной похоти, которая, как нам обоим известно, при всех ее прелестях мало чего стоит. Не сомневаюсь, что ты способен подарить мне незабываемые мгновенья под грубым шерстяным одеялом, но как насчет долгих лет жизни бок о бок? Представь, у нас сгниют зубы, появятся морщины, вырастут животы и испортятся характеры?— Думал я и об этом, — кивнул Вакар, которому подобная мысль до сих пор не приходила в голову. — Скажи, положа руку на сердце, тебе нужен спокойный, надежный муж, который охотнее гоняется за тайными знаниями, чем за бесстыжими шлюхами, но всегда готов доказать, что он — настоящий мужчина?— Сударь, твоими бы устами да мед пить, но где гарантии...— Гарантии? Будешь их дожидаться — останешься без мужа до тех пор, пока твой взгляд не упрется на внутреннюю стенку похоронной урны. Об этом хорошо сказано в «Гибели Цорме»: Смерть остановит всех нас,безрассудных буяновИ осторожных сверх мерыЖестокой рукою.Бросит на ветер все то, чем мы жили,все чаянья наши.Что же останется нам?.. Вакар снова поцеловал Порфию. На этот раз она не воспротивилась, когда мужская рука скользнула ей за пазуху, а, наоборот, сама прижала ее к своему телу. Через некоторое время они отпустили друг друга и встали. Глаза Вакара вопросительно смотрели из-под кустистых бровей. Королева подняла руку и сказала:— Туда.Принц подхватил ее, как котенка, и понес в соседнюю комнату. * * * На следующее утро Вакар Зу бросил в суму горсть медных брусочков, позаимствованных в огуджийской сокровищнице, и прошествовал по улицам Седерадо к дому Ретилио, весело насвистывая лорские песенки. Порфия предложила вызвать Ретилио во дворец, но Вакар настолько уважал здешних мудрецов, что решил не кичиться своим положением. Кроме того, ему было любопытно посмотреть, как живет философ.Как и остальные дома на Гесперидах, особняк Ретилио был обнесен глухой кирпичной стеной. Привратник впустил Вакара, и вскоре появился сам философ со словами:— Э-э, да я тебя знаю, встречал несколько месяцев назад... Дай-ка вспомнить...Вакар представился.— Ну конечно! — сказал Ретилио. — Чем могу быть полезным, сударь?— Я собираюсь задержаться в Седерадо на неопределенный срок и хотел бы учиться у тебя философии.— Замечательно. Будешь ходить на вечерние назидания или предпочтешь индивидуальное обучение? Оно подороже, но принцу, конечно, по карману.— Принцы принцам рознь. — Изведав нищеты в странствиях, Вакар пересмотрел свое отношение к торговому металлу. — Но это к делу не относится. Я желаю как можно больше узнать за короткое время, а потому готов заниматься и днем, и вечером.Философа это привело в восторг, и вскоре Вакар с благоговением выслушал теорию Ретилио о мировом яйце. Философ изложил ученику основные постулаты своего курса, а потом принялся расспрашивать о путешествиях и о людях, которых принц повстречал в других странах. Вакар, в свою очередь, проявил интерес к горгонам.— История их происхождения теряется в тумане веков, — сказал Ретилио. — Это древний и злой народ. До нас дошли сведения, что тысячи лет назад Горгады были населены только медузоголовыми, которые жили в городах и стояли на довольно высокой ступени развития.— Неужели эти твари разумны? — удивленно спросил Вакар.— Да. Говорят, они не глупее людей. Давным-давно праотцы нынешних горгон обитали на берегах Тартара. В те времена они еще были дикарями, не носили одежды и мало чем отличались от своих предков-обезьян. Так вот, медузоголовые, не питавшие особой любви к труду, повадились нападать на материковые страны и захватывать рабов. Вскоре количество порабощенных горгон на островах в несколько раз превысило число хозяев-рептилий. В плену людям жилось необычайно тяжело, медузоголовые издевались над ними и пожирали провинившихся. Аристократию их общества составляли колдуны. Они, несомненно, правили бы и по сей день, не окажись глава сената самым ленивым из всех медузоголовых. Этот правитель вечно придирался к рабам, которые за ним ухаживали — одевали, раздевали и даже клали пищу. А глава сената предпочитал жареных девушек на обед. В конце концов он так обленился, что даже перестал колдовать, обучив доверенного раба основным заклинаниям.— Могу себе представить, что было дальше, — вставил Вакар.— Совершенно верно, кончилось тем, что рабы превзошли хозяев в магии и сбросили иго медузоголовых рептилий. Большинство тварей они уничтожили, а немногих уцелевших поработили. Памятуя об ошибках своих предшественников, медузоголовых держали в полной изоляции друг от друга и от всего мира. Ныне основная обязанность медузоголовых — шипеть на врагов и парализовывать их по приказу хозяев.Вакар восторженно прослушал дневную лекцию и очень хотел задержаться по ее окончании. Но стоило ему подумать о Порфии, как его лицо осветила счастливая улыбка.Когда принц прощался с философом, привратник доложил:— Хозяин, к тебе посетитель. Он назвался Рином из Мнесета.Вакар аж подпрыгнул от неожиданности.— Пригласи его, я о нем слышал, — велел Ретилио слуге. — Принц, в чем дело? Этот Рин — твой знакомый?— Еще бы! Это наш придворный волшебник, именно он отправил меня в путешествие.Семенящим шагом в комнату вошел сгорбленный Рин.— Так, так... — хихикнул он. — Мне сказали, что я найду тебя здесь. Выходит, вместо того, чтобы со всех ног спешить домой, наш юный спаситель учится расщеплять волос бритвой и считать демонов на острие иглы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28