Снизу раздался хриплый голос Амрика:
- Не стрелять! Не стрелять!
Конан вновь посмотрел вниз, и тут же голова его пошла
кругом. Под ним парил дракон, сжимавший в когтях его сына,
принца Конна.
- Король! - раздался снизу крик сотен воинов.
Лагерь остался позади, теперь они летели над объятыми
тьмой землями. Второй дракон поравнялся с первым, и теперь
они летели бок о бок. Да спине у крылатого чудовища сидел
черный воин в головном уборе из страусиных перьев. Одной
рукой он держал поводья, в другой сжимал огромное копье.
Конан перевел взгляд на сына. Заметив это, тот помахал
ему рукой. Конан помахал ему в ответ.
Драконы летели все дальше и дальше, Похоже, чудовище,
сжимавшее в своих когтях Конана, стало выбиваться из сил, -
несколько раз оно пыталось спланировать на землю. Но
каждый раз раздавался громкий окрик его седока, и дракон
вновь послушно взмывал ввысь.
Конана стало клонить в сон. Разумеется, драконьи лапы
были не лучшим местом для отдыха, однако нельзя было сказать
и того, что они уж слишком досаждали киммерийцу. Годы
скитаний приучили Конана к тому, что при любых
обстоятельствах следует довольствоваться тем, что есть, а не
страждать того, что могло бы быть, - подобные терзания
приводили бы лишь к ненужной потере сил. Силы еще могли ему
пригодиться, судьбу же свою он доверил богам.

4. БАШНИ ЗАПОВЕДНОГО ГОРОДА
Конан проснулся от того, что ритм, в котором размахивал
своими широкими крылами дракон, как-то изменился. На востоке
уже занималась заря.
Саванны сменились густым тропическим лесом, окутанным
лиловыми сумерками. Прямо под ним петляла небольшая речка,
поблескивавшая узкой темной ленточкой. За ней виднелись
возделанные земли, за ними же вставала громада сказочного
города.
Город был обнесен высокой каменной стеной, над которой
поднималось с десяток высоких башен странного вида,
походивших на огромные печных трубы. Присмотревшись
внимательнее, Конан заметил, что у башен этих действительно
не было ни окон, ни дверей. Более того, у них не было и
крыш, - на их месте зияли черные провалы.
Конану стало как-то не по себе. Когда в руках его был
меч, он не боялся никого и ничего. Сверхъестественное же во
всех его проявлениях наполняло его душу страхом, ибо
противник этот был неуязвим и неизъясним.
За долгие годы скитаний по миру, он прошел его и вдоль,
и поперек. Он бывал и в покрытом вечными снегами Асгарце и
в черных королевствах, лежавших к югу от Куша, он смотрел на
великое Западное Море с пиктских берегов и бродил по
просторам легендарного Кхитая, лежавшего далеко на востоке.
Лет двадцать тому назад он побывал и в Зимбабве. Тогда он
пришел в северную столицу королей-близнецов, чтобы отпра-
виться на север вместе с караваном торговцев. Однако в
заповедном Городе или Древнем Зимбабве ему так и не удалось
побывать, - иноземцев туда не пускали.
Ни единожды он слышал о Заповедном Городе, затерянном в
джунглях где-то на юге страны. Поговаривали, что тамошние
жители поклоняются древнему Змею Сету, именуемому ими
Дамбаллой. Черные алтари Дамбаллы были залиты человеческой
кровью. Слышал он и о том, что в ночь жертвоприношения луна
тоже становилась алой, напитываясь кровью тех, кого
приносили в жертву Древнему Змею.
Дракон стая медленно снижаться, описывая широкие круги
над городом. Ни один из людей Запада не смог бы сказать,
когда же был построен этот город. Вне всяких сомнений
строился он много тысяч лет назад, в ту пору, когда,
возможно, на Земле еще не было людей. Легенды говорили о
том, что краеугольный камень Древнего Зимбабве был заложен
жителями Валузин, полулюдьми-полузмеями, что были детьми
Сета, Йига, чернокожего Хана и змеебородого Биатиса,
правившего лесами и болотами древнего мира. Великий герой
Кулл, положивший начало роду Конана, сокрушил змеиный народ,
который вымер окончательно в эпоху Атлантиды и Валузии. С
той поры уже минула целая вечность.
Впрочем, сейчас Конана это нисколько не заботило. Он
думал о другом, - о том, что он вновь попал в тенета магов.
Лучшего обиталища Тот-Амон не мог и придумать, - не случайно
он пришел зализывать раны именно сюда.
"Похоже, - подумал Конан, - пришел час решающей битвы".

5. ТРОН ИЗ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЧЕРЕПОВ
Они стали приближаться к вершине холма, на которой
располагались разделенные вымощенной камнем площадью
королевский дворец и храм Дамбаллы.
Площадь была взята в кольцо дюжими черными стражами,
вооруженными щитами, обтянутыми кожей носорога, и копьями
со стальными наконечниками. На их головах покачивались перья
страусов, ибисов и фламинго. Поднятый драконовыми крылами
ветер грозил сорвать с их голов эти пышные уборы, взвих-
ривая клубы желтоватой пыли.
Крылатые ящеры опустили своих пленников наземь и,
повинуясь командам своих седоков, тут же взмыли в небо.
Долетев до верхушек двух башен, они скрылись из виду. Не
сводя глаз с драконов, Конан поднялся на ноги и помог встать
своему сыну. Только теперь он понял, что странные эти башни
были стойлами крылатых коней Зимбабве.
Король и принц стояли посередь площади, разглядывая
стоявших плотным кольцом черных стражей с бесстрастными
лицами, походившими на маски, вырезанные из эбенового дерева.
- Ну что, пес киммерийский, - услышали они насмешливый
голос. - Вот мы и снова свиделись.
На Конана смотрели темные, горящие ненавистью глаза его
заклятого врага.
- Это наша последняя встреча, стигийский шакал, - мрачно
ответил киммериец.
Тот-Амон стоял возле огромного трона из человеческих
черепов, слепленных между собой темной смолой. Стигийский
маг выглядел так же грозно, как и прежде, однако пытливые
глаза Конана заметили в нем явные признаки старения. Лицо
его покрылось густой сетью морщин; складки в уголках рта
свидетельствовали не просто об усталости, но о крайнем
изнурении. Некогда недвижные кошачьи глаза его теперь
лихорадочно поблескивали. Могучее тело мага, скрытое
изумрудной мантией, стало дряхлеть, - он стал горбиться, на
животе же у него появилось небольшое брюшко.
Неужели силы Тот-Амона стали иссякать? Неужели он
лишился той чудовищной энергии, что питала его вот уже много
десятилетий? Казалось, что сатанинские силы, которым
поклонялся колдун, оставили его после того, как Белый Друид
с помощью Сердца Ахримана расправился с Черным Кольцом.
Впрочем, все это можно было объяснить и иначе, - похоже,
срок, отпущенный Тот-Амону, уже подходил к концу, - ему
пора было расставаться со своею бренной земной оболочкой.
Во всяком случае казался он теперь стариком.
- Последняя, говоришь? - вновь раздался зловещий голос
стигийца, говорившего по-аквилонски с едва заметным
акцентом. - Ну что ж, - я не стану с тобой спорить. После
этой встречи в живых останется только один из нас. В том же,
что умереть суждено тебе, я нисколько не сомневаюсь. Сказать
нам друг другу уже нечего. Я убью тебя и твоего детеныша
прямо на этом месте. Армию же твою, лишившуюся командующего,
разгромят наши доблестные черные воины. Как видишь, Западу
все же суждено пасть. Когда я сяду на аквилонский трон,
миром станет править один владыка. И имя этого владыки -
Сет! Ну а теперь готовься к смерти.
И тут раздался хриплый, полный возмущения голос.

- Клянусь Дамбаллой, стигиец, - похоже, ты забыл, кто
здесь правит!
Конан перевел взгляд на Трон и только теперь заметил,
что на нем сидит человек. Это был Ненаунир, верховный колдун
Зимбабве, последний союзник Тот-Амона. Мускулистая
намащенная маслом черная грудь Ненаунира поблескивала в
лучах рассветного солнца. Глаза его холодно смотрели на
людей.
Стигиец заметно смутился и - как показалось Конану -
слегка побледнел. Конан почувствовал, что маги меж собой не
слишком-то ладят. Теперь, когда черного братства Тот-Амона
уже не существовало, коварный стигиец не мог рассчитывать
ни на прежнюю роль, ни на былое влияние.
Стигиец смущенно забормотал:
- Конечно, конечно, брат! Главный здесь ты. Но, -
но планы-то у нас общие! Когда мы захватим мир, ты станешь
править Югом, а я - Западом. Мы разделим мир и поднесем его
к ногам отца нашего Сета...
- К ногам Владыки Дамбаллы, чьим пророком и наместником
я являюсь! - проревел черный колдун. - Помни о своем месте,
стигиец. Боги уже отступились от тебя. Твое время ушло, и
делить с тобою шасть я не намерен. Если ты будешь вести себя
хорошо, ты вправе будешь рассчитывать на место управляющего
в одной из моих провинций. И помни - ты должен подчиняться
мне во всем! Ну а с этим белым демоном я разберусь и сам.
Ненаунир говорил на одном из диалектов шемского языка,
принятом у торговцев Юга. Стоило ему замолчать, как черные
воины дружно ударили оземь древками своих копий.
Верховный колдун Зимбабве перевел взгляд на Конана.
Аквилонский король стоял, сложив на груди свои могучие руки;
рядом с ним, гордо подняв голову, стоял его старший сын.
- Белый пес, - прохрипел черный колдун, - как ты посмел
ступить на мою землю? Мы уже встречались с тобой в замке
Лахи. Тогда ты смог спастись лишь потому, что Лахи хотела
одолеть с твоей помощью стигийца и, тем самым, захватить
черный престол. Она просчиталась и погибла от твоей руки.
Затем ты лишил сил стигийца, уничтожив его великое братство.
Если ты думаешь, что я буду повторять их ошибки, то ты
заблуждаешься. Тот-Амон мне не страшен, более того - он
мне даже не нужен. Здесь все решаю я. Бежать же отсюда тебе
не удастся.
Конан молча смотрел в ледяные глаза черного мага.
- Последняя наша встреча состоится в Ночь Алой Луны, -
продолжил Ненаунир. - Когда твоя кровь потечет к подножью
алтаря Великого Змея, она напитает собою луну, душа же твоя
исчезнет в пасти великого Дамбаллы!
- И когда же это произойдет? - спокойно спросил Конан.
Ненаунир отвернулся от него и громко позван:
- Римуш!
- Слушаю вас, Ваше Величество!
Из-за трона выскочил маленький человечек в одеждах
астролога. Судя по всему, он был уроженцем Шема.
- Когда наступит Ночь Алой Луны?
- Согласно моим вычислениям она наступит через
двенадцать ночей, Ваше Величество!
- Ты все понял, белый пес? Ну а теперь бросьте их в
темницу!

6. ЗАСТЕНКИ ЗИМБАБВЕ
Темницы древнего Зимбабве находились глубоко под землей.
Отряд черных воинов вел Конана и мальчика бесконечными
коридорами, тускло освещенными чадящими промасленными
факелами. Глядя на странную форму сводов и диковинные
пропорции подземных переходов, Конан лишний раз убеждался
в том, что старые сказания были правдивы, - древний Зим-
бабве возводился не людьми, - его могло создать только
змеиное племя. Подобные строения он видел только дважды:
первый раз на зеленых равнинах Куша, второй - на Безымянном
Острове, лежавшем в стороне от морских путей, в южной
части великого Моря Запада, где не бывали ни купцы, ни
пираты.
Камера, предназначавшаяся для них, была сырой и узкой.
По черным, разъеденным временем каменьям стекали капли воды.
Пол был устелен грязной гнилой соломой. Из-за решетки с
громким писком выскочила огромная крыса.
Пленников бросили в камеру, и тут же тяжелая бронзовая
решетка захлопнулась, зловеще залязгав запорами. Офицер
запер дверь огромным ключом, и вскоре бесшумно ступавшие
босые воины исчезли в полумраке.
Стоило стражам удалиться, как Конан принялся ощупывать
стены и пробовать на крепость позеленевшие от времени прутья
решетки. Окон здесь не было, единственным источником света
был факел, горевший в самом конце коридора.
Юный Конн, выбрав местечко посуше, сел на пол. Жажда и
голод мучили его, но он старался держаться достойно, пытаясь
во всем походить на своего отца. Тринадцатилетний принц
больше всего на свете боялся того, что отец заподозрит его в
малодушии.
Осмотрев всю камеру и убедившись в том, что бежать
отсюда невозможно, Конан сгреб солому в угол и, позевывая,
разлегся рядом с сыном, положив руку ему на плечо.
Помолчав с минуту, Конy спросил:
- Отец, что они с нами сделают?
Конан пожал плечами.
- Я знаю лишь о том, что они собираются с нами сделать,
- о том же, что произойдет на деле, ведают разве что боги.
Не забывай о том, что добрая половина аквилонского войска
сейчас направляется сюда. Представляю, как Паллантид их
гонит! Пройдет целых двенадцать дней, прежде чем наступит
Ночь Алой Луны. За это время произойти может многое.
Конн прошептал:
- Они хотят принести нас в жертву Сету?
- Да, им этого очень уж хочется, - ответил Конан. - Но
эти черные скоты забывают, что это не в их власти, -
подобные дела решаются богами или, как утверждают некоторые
философы, всемогущей Судьбой, равно повелевающей и богами,
и людьми. Что касается меня...
- Что ты хотел сказать, отец?
- Что касается меня, то сейчас я хочу спать, - что-то я
прошлой ночью не выспался.
1 2 3 4 5