Остановив такси, она поехала домой, в Наррабин, прибрежный пригород в северной части гавани Сиднея. Подъезжая к дому, Натали вдруг почувствовала холод. Двухместный гараж, обращенный фасадом на улицу, высокая кирпичная стена производили отталкивающее впечатление своей угрюмостью.
Найдя в связке ключей ключ от ворот в этой кирпичной стене, она тихо побрела по дорожке, ведущей к входу в дом, и, машинально найдя нужный ключ, отперла входную дверь.
Войдя в жилую часть дома, которая была обставлена в современном духе, но не в ее вкусе, она разглядывала, не веря своим глазам, стеклянные хромированные столики, диван и стулья, обтянутые кожей, и не находила ничего, радующего взор.
Оставив чемодан и сумку при входе, она прошла в гостиную. По другую сторону дома были внутренний дворик и бассейн, но никакой поляны, никакого сада, лишь несколько пальм и зонтики от солнца.
Столь фешенебельный дом в элитном районе заставил Натали подумать о состоянии ее финансов. Оформлена эта недвижимость под надежное поручительство или все оплачено сполна? Богатым ли был ее муж? Какой образ жизни они вели, когда были женаты?
Натали медленно обошла весь дом. Обстановка была ультрамодной, однако ничего не говорило об индивидуальных вкусах владельцев. Комнаты напоминали выставочный зал, ей не верилось, что, живя в этом доме, она не пыталась внести изменения в обстановку или хотя бы добавить нечто соответствующее ее личному вкусу. Очень странно. Или Бретт настаивал на такой шикарной, но бездушной обстановке?
Почему она продолжала жить в этом доме после его смерти? Почему не продала и не устроила себе жилище в другом месте? Или ей все стало безразлично? Даже тот кабинет, в котором она работала на компьютере, походил на офис, а не на ее личный, домашний рабочий кабинет.
Детская, в которой, вероятно, жил Райн, не походила на комнату ребенка: никаких детских вещей, никаких игрушек. Может быть, они заперты в одном из шкафов или она передала их в какой-нибудь благотворительный фонд, не в силах вынести горьких воспоминаний?
Прогулка по дому оставила удручающее впечатление. Если это и есть ее прошлое, она не почувствовала ни малейшей связи с ним. Возможно, если она выдвинет ящики и просмотрит их содержимое, нечто знакомое всплывет в ее памяти? Должно же хоть что-то напомнить ей о ее прежней жизни. Но она была физически не в состоянии продолжать поиски прошлого. Активно проведенный день утомил ее.
Натали еле дотащилась до спальни и повалилась на широченную кровать. Сбросив туфли, она легла и положила под голову подушки, вытянув их из-под покрывала. Пытаясь устроиться поудобнее на этом королевском ложе, она вдруг увидела фотографию.
Сердце ее словно подпрыгнуло: Райн.
Фотография стояла на тумбочке возле кровати. Натали взяла ее и поднесла ближе к глазам.
Мальчик смеялся; его светло-карие глаза лучились радостью. Одет он был в красную курточку и темно-синие штанишки, а в руках держал мячик. Снимок был сделан в незнакомом ей парке, но она помнила, что Райн любил играть с мячом и надувными шарами.
Счастливое дитя, дарящее счастье окружающим. А вот еще две фотографии: Райн играет в ванне, а потом радостно смеется, завернутый в махровую простынку. Натали вспомнила, как несла его в детскую, ощутила свежий и сладкий запах его кожи и волос. Райн прижимается к ней со словами: «Я люблю тебя, мама!»
Положив последнюю фотографию на грудь, Натали закрыла глаза, и пленительные картины прошлого возникли в ее воображении: вот Райн делает первые шаги, и личико его сияет от удовольствия; а с каким восторгом он уселся на трехколесный велосипед, полученный в подарок на Рождество; с какой гордостью объявил, что умеет плавать: «Мама, посмотри на меня!»
Неужели я была плохой матерью? Не может этого быть. Мой сын значил для меня все. Мой сыночек... Райн...
Внимание Натали привлекли настойчивые звонки. Кажется, звонят у входной двери, подумала она, возвращаясь к реальности из дремы, в которую внезапно погрузилась. Это мог быть только Дамиан. Больше у нее никого нет.
Фотография Райна соскользнула с груди, когда она встала. Подняв ее, она с грустью посмотрела на смеющегося мальчика и поставила портрет на прежнее место – на тумбочку возле кровати.
Звонки все продолжались.
Засунув ноги в туфли и кое-как расчесав волосы пятерней, она пошла открывать дверь – и тут же встретила внимательный и заботливый взгляд серых глаз Дамиана, проникающий в душу и заполняющий пустоту.
– Как ты себя чувствуешь, Натали?
– Заходи, Дамиан.
– Ты недавно вернулась? – спросил он, взглянув на чемодан и сумку, стоявшие в передней.
– Довольно давно, – ответила она, приглашая его в гостиную. – Все это не похоже на мой дом... – Заглянув ему в лицо, она словно искала ответ на мучивший ее вопрос. – Каким человеком я была?
– В день свадьбы ты была веселой, влюбленной, много смеялась в предвкушении радостей жизни. Ты была... – тут его голос стал мягче и глубже, – самой счастливой женщиной в мире.
– Ты присутствовал... на моей свадьбе?
– Да. – Он иронически улыбнулся. – Тогда я впервые тебя увидел.
– Что же со мной случилось?
– Ты стала рассеянной, невнимательной к окружающим, никому не улыбалась... кроме Райна. Весь прошлый год ты провела угрюмо, замкнуто и одиноко. Не желала ни с кем общаться. Даже не замечала, когда к тебе обращались, меня ты тоже не замечала.
– Но как ты с этим мирился?
– Печально наблюдать за гаснущей свечой и увядающим цветком.
Натали вздрогнула от возникших в ее воображении образов.
– Мне не нравится этот дом! – воскликнула она. – В нем нет души, от меня тут ничего не осталось. А если он был моим, то я не хочу быть той, кому он принадлежал.
– Скажи, Натали, чего ты хочешь? – мягко спросил Дамиан.
Не раздумывая, она подошла к нему и прикоснулась к его груди, в то время как глаза ее просили о помощи.
– Увези меня отсюда, Дамиан.
– Хорошо, – ответил он, обнимая ее.
Прильнув к нему и положив голову на его плечо, Натали ощутила его взволнованное дыхание, от которого затрепетали ее коротко постриженные волосы. Какая разница, куда он ее увезет? Пусть только разгорится ярко ее свеча и цветок ее жизни не увядает. Ей хотелось быть рядом с человеком, который верит и в то, и в другое и терпеливо ждет, когда это случится.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Дамиан перевез ее на свою квартиру в районе Коллароя, недалеко от Наррабина.
Окна выходили на океан, и, как только Натали вошла в его гостиную, она словно очутилась в другом мире.
Здесь ее согрело земное тепло: пол застилал ковер цвета засахаренного меда, мягкие диваны были обиты зеленовато-оранжевой тканью с изображением леопардов и зебр. Столешница большого квадратного стола привлекала взгляд необычным рисунком, а передвижной столик поменьше служил подставкой под телевизор.
Стереосистема, над которой висела полка с компакт-дисками, помещалась в нише. Книжные полки стояли недалеко от бара, в углу комнаты. Дубовая мебель была отделана бронзой, а деревянные табуреты обтягивала коричневая кожа.
Высокое окно столовой тоже выходило на океан. В центре стоял плетенный из тростника круглый стол со стеклянной столешницей и четыре стула, сиденья которых были обиты той же тканью, что и диваны. В кухне, по соседству со столовой, виднелись дубовые шкафы, отполированные гранитные скамейки и великолепный папоротник, простирающий свои ветви до самой перегородки, отделяющей кухню от столовой.
Обстановка квартиры Дамиана показалась Натали интересной. Тяга к комфорту, элементы экзотики и аккуратность естественно сочетались друг с другом. Натали была довольна, что попала в такое уютное жилище, отмеченное индивидуальным вкусом.
– Я бывала здесь прежде? – спросила она.
– Нет, ты здесь впервые, – тихо сказал он, словно бы это был для него торжественный заключительный аккорд, завершающий многолетнюю симфонию ожидания.
Сердце Натали сжалось, когда она подумала о том, что невольно заставила его страдать и томиться. Поставив ее чемоданы при входе в холл, Дамиан наблюдал за ней. Натали с улыбкой спросила:
– Я сама не хотела навестить тебя? Отказывалась от приглашений?
Он замотал головой.
– Тебя никогда не приглашали в этот дом.
Значит, то, что он привез ее сюда, было для него нешуточным шагом: он открывался перед ней теперь, как никогда прежде. Видимо, Дамиан не чувствовал себя уязвленным своим одиночеством, а, напротив, следил за ее выражением лица с некоторой гордостью, будто бы говорил: «Вот я каков. Ты можешь здесь остаться, если захочешь».
– Мне здесь очень хорошо, – заверила Натали, – а твои диваны выглядят весьма соблазнительно, так и хочется плюхнуться на один из них. – Она вздохнула. – Боюсь, я сейчас так и сделаю.
Он успокоился и пригласил ее жестом выполнить это желание.
– Чувствуй себя как дома. Может быть, хочешь перекусить?
– Нет, спасибо, не хочется.
– Я сейчас кое-что приготовлю.
Пока он выносил чемоданы в другую комнату, Натали сбросила туфли и забралась в уголок одного из диванов, обложенных мягкими подушками. Тело ее ныло от невероятной усталости: в один день столько событий! Но она ни о чем не жалела.
Дамиан вернулся уже в домашнем одеянии: на нем были джинсы и рубашка с расстегнутым воротом и засученными рукавами. Хотя ему тоже не помешало бы отдохнуть, он, одобрительно улыбнувшись, прошел на кухню, чтобы приготовить кофе и сандвичи.
Наблюдая за ним с восхищением, Натали недоумевала, почему он предпочел ее всем остальным женщинам. Ведь на его пути встречалось немало красавиц, и многие, несомненно, увивались вокруг него. Странно, что Дамиан, достигнув тридцати с лишним лет, ни с кем не связал свою судьбу. Натали огляделась по сторонам, но не обнаружила хоть какого-нибудь признака женского присутствия.
Он принес ей тарелку с ломтиками ветчины и сыра, а также сандвичи с салатом. Почувствовав голод, Натали с аппетитом поела. Дамиан уселся напротив, на другом диване, и потягивал кофе, ожидая, когда она, утолив голод, будет готова к разговору.
– Не может быть, чтобы ты оставался одиноким все те годы, когда я была замужем, – заметила Натали, желая больше узнать о своем друге.
– Я все пытался забыть тебя, – сухо сказал он. – Но у меня из этого ничего не вышло. – В его глазах снова появилось выражение страсти, надежды на скорую близость: ведь она находилась в его квартире.
– А до знакомства со мной?
– Я был женат.
Это ее удивило – было неприятно сознавать, что Дамиан, вероятно, любил какую-то женщину, но потерял ее. Может быть, его жена умерла?
– Что же с ней случилось? – спросила Натали.
Он пожал плечами, и выражение его лица стало циничным.
– Мы разошлись, потому что стремились к разным целям. Развод устраивал нас обоих и даже отчасти сблизил.
Должно быть, он страдал, подумала Натали. Тяжело, когда лучшие чувства оборачиваются непониманием и пустотой.
– Прости меня, – произнесла она с сочувствием.
Дамиан снова пожал плечами, словно этот эпизод уже не имел к нему никакого отношения.
– Сколько лет ты был женат? – снова спросила Натали, удивленная его безразличием к такому событию, к которому принято относиться серьезно.
– Три года.
– А дети были?
– Нет, детей не было, – произнес он, бросив на нее напряженный взгляд.
Возможно, его тянет к ней потому, что она мечтает о ребенке? Он не делает тайну из своего желания стать отцом, и это вполне естественно. Натали его понимала: она тоже не смогла бы полюбить человека, равнодушного к детям. Желания их совпадали, и, слава Богу, его развод никому не принес горя.
– А где сейчас твоя бывшая жена? – спросила она, желая знать, все ли покончено с прошлым.
– Она издает женский журнал.
Дамиан сказал это просто, никак не подчеркивая своего отношения к сказанному.
– Вы остались друзьями?
Покрутив в руках кофейную чашку, Дамиан взглянул в глаза Натали.
– Лин была милой девушкой, а потом – изменилась. Глупая история, однако так уж случилось.
– Извини, что я затронула личные стороны твоей жизни...
– Я редко ее вижу, – продолжал он, намереваясь ответить на все интересующие Натали вопросы. – Мы были слишком разными людьми. У нее сейчас связь с тележурналистом. Видимо, он ей больше подходит; они уже несколько лет вместе и, судя по виду, вроде бы счастливы. Если это то, что ей нужно... пусть так и будет.
Двое журналистов думают лишь о карьере, тут уж не до детей, решила Натали. Каждый выбирает свой стиль жизни. Если люди хотят жить свободно, не обременяя себя ответственностью, это их право. Дамиан верно оценил обстоятельства. Он порвал с женой, и даже если вначале ему было тяжело, то теперь все уже позади.
А как она сама относится к своему замужеству? Нет, она не должна судить Дамиана, исходя из собственного неудачного опыта! Он как раз тот человек, какой ей нужен. К чему смешивать ее теперешнее отношение с тем, о чем она рада забыть.
Эта мысль заставила ее нахмуриться.
– Что случилось? – спросил Дамиан.
– Мне пришло в голову, что я подсознательно хочу вычеркнуть из памяти все связанное с Бреттом.
Дамиан промолчал, но лицо его стало суровым. Воспоминание о бывшей жене ничуть не взволновало его, у Натали же мысли о муже вызывали недобрые чувства.
– Можешь ли ты понять, чего бы мне теперь хотелось? – спросила она, сожалея, что упомянула Бретта.
– Говори.
Натали засмеялась.
– Я слишком устала, чтобы двинуться с места, но во мне живет какое-то беспокойство. Тянет куда-то поехать, сама не знаю, куда и зачем.
– Хорошо, давай займемся этим завтра, – ответил он, явно огорченный тем, что ей недостаточно быть просто рядом с ним.
Потянувшись к нему, Натали хотела тем самым показать, что любит его, но хочет, чтобы он понимал все, что она чувствует и о чем думает.
– Давай уедем куда-нибудь вместе и начнем все... сначала.
Его долго копившаяся страсть передалась и ей, она вдруг поняла, сколько страданий причинила ему: он и теперь еще не уверен в ее ответном чувстве. Краска стыда выступила на ее щеках. Натали отвернулась, не зная, как поступить: следовать своему капризу или думать больше о нем и его желаниях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14