- И это все?
- Все, - сказал Мейсон.
- А какая дата на вырезке?
- Даты нет, - сказал Мейсон. - Просто вырезан кусочек текста. Бумага слегка начала желтеть, так что или статья давнишняя, или она лежала на солнце.
- Ну что ж, - сказала Делла Стрит, - может, мы что-нибудь и узнаем от Карлина. А что это за дело, о котором ты говорил ему, шеф?
- Я хочу съездить к тому телефону-автомату, - пояснил Мейсон. Думаю, что аптека открыта всю ночь. Попробую у них что-нибудь выяснить о женщине, которая звонила мне.
- А ты заметил, - сказала Делла Стрит, - что Карлин держится вполне непринужденно. Он мне даже понравился.
- Да, разговаривал он вежливо и в то же время твердо, - сказал Мейсон, - и любопытства в общем-то не проявил.
- Верно, - согласилась Делла. - Другой на его месте начал бы допытываться - "что да почему"? Напугался бы, наверное: "Чего ради я понадобился мистеру Мейсону в такой поздний час? Что он задумал?" - и тому подобное. А этот Карлин вроде бы совсем и не встревожился.
Мейсон задумался.
- Любезен и не проявляет любопытства, - повторил он медленно.
- А может быть, он ждал звонка? - спросила Делла Стрит.
- Ну, - ответил Мейсон, - не стоит заходить так далеко в предположениях, но он явно был начеку. А теперь в аптеку, Делла, посмотрим, что там.
3
Подъезжая к аптеке на углу Ванс-авеню и бульвара Крамер, Мейсон сказал:
- Делла, как, по-твоему, откуда эта женщина могла узнать, что я в "Золотом гусе"?
- Мало ли как, - сказала Делла Стрит, - ты человек известный, тебя многие знают...
- Тогда следует предположить, что и она была там же, в "Золотом гусе".
- Совсем не обязательно. Она... постой-ка минутку... да, я поняла, почему ты так решил.
- Могло, конечно, быть и так, - продолжал Мейсон, - что ей просто сказали по телефону: "Слушай, мистер Мейсон сейчас в ресторане - "Золотой гусь". Воспользуйся случаем, позвони ему". Может, кто-то из ее друзей был среди посетителей. Или метрдотель...
- Да, все это вполне возможно.
- И все же нет, - продолжил Мейсон, - я не думаю, что ей кто-то звонил. Уж очень она волновалась, очень уж была испугана. Ей не звонили, это она сама была в ночном клубе, сама нас видела, потом ушла и сразу позвонила.
- Кто-нибудь знал, куда мы собираемся идти?
- Мы ведь и сами этого не знали, - сказал Мейсон. - Вспомни, мы уже кончили опрашивать свидетеля и вышли из конторы, когда ты вдруг вспомнила, что Пол Дрейк рекомендовал тебе этот клуб. Он сказал, что там великолепно кормят и неплохой оркестр.
- Верно, - ответила она. - Решение мы приняли экспромтом, и никто не знал, что мы туда идем.
- За исключением Дрейка, - напомнил Мейсон. - Мы ведь позвонили Полу по дороге и сказали, что свидетель все подтвердил, что завтра утром мы увидимся, а сейчас хотим воспользоваться его рекомендацией и направляемся в ночной клуб.
- Да, я слышала, как ты ему все это говорил.
- Но Пол Дрейк, - продолжал Мейсон, - вряд ли мог сказать кому-нибудь, где мы находимся. Ведь он же детектив, в конце концов. Он умеет держать язык за зубами. Впрочем, может, мы выясним кое-что после разговора с Карлином. И, может быть, окажется, что это дело вполне заурядное и не стоило из-за него поднимать такой шум да еще мчаться куда-то ночью. И все-таки очень похоже, что эта женщина копила деньги на какой-то крайний случай, и, когда этот случай пришел, она взяла их и... Вот и аптека. Ты войдешь? - спросил он.
Делла Стрит уже открывала дверцу машины.
- Только попробуй не взять меня с собой, - сказала она.
Старший продавец готовился закрыть аптеку. Четырем юнцам, которые оживленно болтали за тягучим коктейлем из сиропа и мороженого, учтиво, но твердо напомнили, что пора уходить. Продавщица содовой воды уныло окунала грязные стаканы в горячую воду, а кассирша подсчитывала выручку.
Продавец рецептурного отдела равнодушно выслушал Мейсона.
- Я ее не очень-то запомнил, - сказал он. - Уже после ее ухода нам позвонили в другую кабинку с центральной станции и сказали, что у соседнего автомата не повешена трубка. Я зашел в кабину и повесил трубку на место. Вот и все, что я знаю об этом. Спросите лучше кассиршу.
Мейсон подошел к кассе.
Кассирша смутно помнила ту женщину. Она просила разменять ей четверть доллара. Ей примерно лет тридцать - тридцать пять. Одета в темное пальто с меховым воротником. У нее была коричневая сумка из крокодиловой кожи. Нет, более подробно она не может ее описать. Да, бросила трубку. Как уходила женщина, кассирша не видела. У них столько дел...
- Из какой кабинки она звонила? - спросил Мейсон.
- Из той, что справа, около стенда с журналами.
- Я ее осмотрю, - сказал Мейсон.
Вместе с Деллой Стрит он прошел к кабинке.
- Продавец из рецептурного отдела определенно наблюдает за нами, шеф, - прошептала Делла.
- Возможно, он думает, что я из ФБР, - сказал Мейсон. - По-моему, у нас практически нет шансов узнать, что ее испугало, но все же нужно посмотреть. Раз она убежала так внезапно, то могла что-то оставить платок, кошелек или...
- Здесь на полочке лежит клочок бумаги и несколько монет, - сказала Делла Стрит, заглядывая в дверь через стекло.
Мейсон толкнул дверь. Делла Стрит проскользнула внутрь будки.
- Четыре монеты, сложенные столбиком на кусочке бумаги, - сказала она.
- Что это за бумажка?
- Здесь какой-то телефонный номер, нацарапанный карандашом. Майн девять шестьдесят четыре пятьдесят.
- Позвони, - сказал Мейсон. - Посмотрим, кто ответит.
- Вряд ли кто-нибудь ответит нам в это время ночи, - сказала Делла Стрит, опуская монету. - Алло! Да, да, спасибо... нет, ничего, я по ошибке набрала не тот номер. - Она положила трубку и с улыбкой повернулась к Мейсону. - Это был номер "Золотого гуся"!
- Дьявольщина! Я бы дорого дал, чтобы узнать, как она нас проследила. Что еще написано на этой бумажке?
- Какие-то цифры с другой стороны.
Цифры были записаны в одну строчку: 59-4П-38-3Л-19-2П-10-Л.
Мейсон, нахмурившись, разглядывал бумажку.
В это мгновение к ним быстро подошел продавец рецептурного отдела.
- Что-то нашли? - спросил он.
Мейсон улыбнулся и покачал головой.
- Нет, я просто записал ваш номер, - сказал он и, зевнув, пояснил: Все в порядке. Видите ли, моя двоюродная сестра страдает временной потерей памяти. Но она помнит почему-то мой номер телефона даже тогда, когда забывает и свою фамилию, и мою, и всех наших родственников.
- Понятно, - сказал продавец таким тоном, что ясно было, что он не понял ничего.
Мейсон повел Деллу Стрит к двери.
Мелкий моросящий дождик перешел в холодный ливень. Делла поспешно вскочила в машину.
- Б-р-р-р, замерзла, - сказала она. - В такую погоду на ногах должно быть что-то поплотнее, чем прозрачный нейлон. Что ты думаешь насчет этой бумажки с цифрами?
- Цифры, - сказал Мейсон, извлекая из кармана клочок бумаги, - это комбинация сейфа. Четыре раза вправо до пятидесяти девяти, три раза влево до тридцати восьми, два раза вправо до девятнадцати, потом влево и остановиться на десяти.
- Продавец все вертится около двери, - сказала Делла. - Я думаю, он хочет записать номер нашей машины.
Мейсон нажал на педаль. Машина тронулась, и дворники монотонно задвигались, сгоняя с ветрового стекла ручейки воды.
- Как ты распорядишься, шеф, - спросила Делла, - в какую графу я должна занести эти пятьсот семьдесят долларов?
- Я думаю, - сказал Мейсон, - что ты должна обозначить их как вклад мадам Х, пока мы не узнаем точно, кто наша клиентка. Может, мистер Карлин несколько просветит нас на этот счет.
- Ты собираешься рассказать ему что-нибудь о нашей клиентке?
- Ни единого слова, - ответил Мейсон. - И надеюсь, что он в самом деле угостит нас горячим кофе.
Наступила пауза и длилась до тех пор, пока Мейсон, повернув на Западную Лорендо-стрит, не оказался в сто шестьдесят восьмом квартале.
- Вот его дом, на той стороне, - объявил Мейсон.
- Какой он старомодный! - воскликнула Делла.
Мейсон кивнул.
- Наверно, при нем был обширный участок лет двадцать пять назад. Потом город начал расширяться, и владелец продал землю, но, как видишь, сохранил футов по тридцать-сорок с каждой стороны дома. Может, когда-то это было целое поместье. А теперь все пришло в упадок. Должно быть, дом уже давным-давно не красили. Ну что ж, давай войдем.
Мейсон развернул машину и поставил прямо перед домом.
- Как твои ноги?
- Все еще мокрые.
- А я надеялся, что возле печки просохнут. Смотри же не простудись.
- Не простужусь. А как ты?
- Я в полном порядке. У меня теплые ботинки.
Мейсон выключил свет, заглушил мотор и, обойдя машину, открыл дверцу для Деллы Стрит.
Они быстро прошли по цементной дорожке, ведущей к скрипучему крыльцу под навесом, укрепленным на резных деревянных столбах.
Мейсон попытался на ощупь отыскать звонок, как вдруг дверь приоткрылась и спокойный мужской голос сказал:
- Извините, там нет света возле двери. Вы - мистер Мейсон?
- Верно. А вы, как я догадываюсь, мистер Карлин.
- Да. Проходите, пожалуйста.
Карлин открыл дверь пошире. Делла Стрит и Перри Мейсон вошли.
- Неважная погода, - сказал Карлин. - Очень холодный дождь.
- Да, это довольно неприятно, - согласился Мейсон, исподтишка разглядывая и хозяина, и помещение, в которое они вошли.
В освещенной тусклой лампочкой передней стоял мужчина лет за шестьдесят, с круглой головой, негромким голосом и серыми глазами за толстыми стеклами очков, сквозь которые он насмешливо поглядывал на посетителей.
Его одежда была такой же ветхой и поношенной, как дом снаружи. Однобортный старомодный пиджак. Брюки явно давно не глажены. Ботинки так долго носились, что совершенно потеряли форму.
- Это обитель холостяка, - сказал Карлин. - Я живу один. Уборщица приходит только раз в неделю. Сам же я уборкой не занимаюсь. Так что уж не обессудьте.
- Все в порядке, - сказал Мейсон. - Это мы должны просить у вас извинения, что вторгаемся в такой поздний час. Однако дело, которое привело меня к вам, таково, что мы не могли ждать.
Карлин поправил очки и задумчиво прищурился на Мейсона. Правая сторона его лица была слегка искривлена - чуть приподнят уголок рта и несколько опущен краешек глаза. Все это создавало впечатление, будто Карлин постоянно приглядывается ко всему, что его окружает.
- Мой дом, - сказал он, - в вашем распоряжении. Я отлично представляю себе, мистер Мейсон, сколько у вас дел. Пожалуйста, пройдите в гостиную. У меня на плите горячий кофе...
- Ну, - воскликнул Мейсон, - вот это будет очень кстати.
- Со сливками, с сахаром или черный?
- Со сливками и с сахаром, - попросил Мейсон.
Гостиная явно отражала индивидуальность Карлина.
Здесь стояли три старомодных, покрытых чехлами кресла-качалки и два деревянных кресла с округлыми подлокотниками. На деревянных сиденьях кресел зияли дыры. В комнате не было ни одного торшера, и, очевидно, не было даже розеток в стене, так как прямо из патрона люстры, висевшей в середине потолка, тянулись провода. Из паутины проводов на шнурах свисали лампы, затененные картонными абажурами, зелеными снаружи и белыми внутри.
Маленький стол в центре комнаты был завален книгами, журналами и газетами. Часть из них валялась на полу; небольшая кипа около одной из качалок указывала на то, что хозяин частенько сиживал здесь, а прочитав очередную книгу, просто бросал ее на пол.
- Устраивайтесь поудобнее, - пригласил их Карлин. - Я сейчас принесу кофе.
Карлин ушел на кухню. Мейсон и Делла Стрит оглядели комнату.
- Вот тебе задача, шеф, - улыбнулась Делла. - Найди любимое кресло хозяина.
Она указала на качалку и на разбросанные в беспорядке вокруг нее книги, газеты и журналы.
Мейсон тоже усмехнулся и подошел взглянуть на книги в старинном, красного дерева книжном шкафу.
- Хм, смотри-ка, тут есть и очень интересные экземпляры. Наш новый знакомый, очевидно, настоящий книголюб. Ты только взгляни вот на эти.
- А что это за книги? - спросила Делла Стрит. - Не сманивай меня с места, шеф. Здесь газовый радиатор и прелесть как тепло.
Мейсон оглянулся на нее. Делла поставила ноги на каминную решетку. Теплый воздух, поднимаясь снизу, слегка колыхал подол ее платья.
Мейсон засмеялся.
- Сам бы надел когда-нибудь платье в холодную дождливую погоду... сказала Делла. - Так что там за книги?
- По самым различным предметам, - сказал Мейсон, - но видно, что все это очень дорогие издания в прекрасных переплетах и...
Послышались шаркающие шаги, и в комнату вошел Карлин, неся большой поднос с огромным глиняным кофейником, несколькими чашками и блюдцами, до половины наполненной бутылкой сливок и большой хрустальной сахарницей.
Он растерянно посмотрел на стол.
- Подождите минутку, - сказала Делла Стрит. - Я вам сейчас помогу.
Она сложила стопками книги и журналы. Карлин благодарно улыбнулся Делле, поставил поднос на стол и начал разливать кофе.
Чашки были разномастные, надтреснутые и старые.
- Боюсь, что сервиз оставляет желать лучшего, - извинился Карлин все с тем же насмешливым выражением. - Чашка с отбитой ручкой, разумеется, достанется хозяину. Впрочем, довольно извинений. Это дом холостяка, и принимайте его таким, каков он есть. Пейте кофе и давайте знакомиться.
Мейсон помешал кофе, сделал глоток и, взглянув на Деллу, одобрительно кивнул.
- Кофе просто великолепный.
- Благодарю. Я рад, что он вам понравился.
- Вы сами себе готовите? - спросила Делла Стрит и поспешно добавила: - Простите, я, конечно, не имею права совать нос в чужие дела.
- Да пожалуйста, - сказал Карлин. - Я люблю готовить. Ем, когда захочется, и вкусы у меня причудливые. Проголодаюсь и стряпаю себе что-нибудь. Когда не голоден - не ем. Одно из бедствий так называемой цивилизации - это то, что мы рабы времени. Люди придумали часы, и теперь вся наша жизнь подчинена движению часового механизма.
- У вас тут есть очень интересные книги, - сказал Мейсон.
Карлин криво улыбнулся.
- Мистер Мейсон, давайте обойдемся без предлогов и вежливых вступлений. Я понимаю, что вы пришли сюда в такой час не для того, чтобы говорить о погоде, кофе или моих книгах. Вам что-то нужно узнать у меня. Я готов удовлетворить ваше любопытство. Потом, если захотите, можете удовлетворить мое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22