Вы не ожидали, что полиция докопается до этого, не так ли?
- О бандероли? - спросил Мейсон.
- Да, о маленькой такой бандероли. Размером с тетрадку, в каких обычно ведут дневники. Мы, разумеется, еще не вскрыли пакет, поскольку у нас не было ордера на арест, а мы должны соблюсти все формальности по отношению к почтовому агентству. Пока лишь известно, что эта бандероль адресована мисс Эддар на главный почтамт и адрес на ней написан рукой мисс Эддар. Ну, а теперь, имея на руках ордер на арест, мы можем вскрыть этот конверт в самое ближайшее время, и его содержимое, надеюсь, внесет ясность в ситуацию, особенно если в бандероли окажется дневник Агнес Берлингтон. Дело в том, что близкий знакомый Агнес Берлингтон утверждает, что она вела дневник, который хранился в одном из ящиков шкафа. Во время обыска мы не нашли никакого дневника, так что вполне возможно, в этой бандероли находится исчезнувшая вещь - дневник... Вы понимаете, что все это значит, Мейсон? - Трэгг повернулся к Элен Эддар: - Вы не хотите сделать никаких заявлений относительно этой бандероли, мисс Эддар?
- Нет, не хочет! - ответил вместо нее Мейсон.
- Во всяком случае она может сказать, посылала ли она что-нибудь на свое имя, и когда она это сделала, - сказал Трэгг. - Мы ведь имеем эту бандероль и знаем, кто писал адрес на ней. В течение часа мы познакомимся и с содержанием бандероли.
Элен Эддар бросила на Мейсона испуганный взгляд.
- Мисс Эддар вообще не будет делать никаких заявлений, - твердо повторил Мейсон.
- Для нее же хуже, - ответил Трэгг. - Пресса может представить факты в невыгодном для нее свете...
- Суд общественности нам мало поможет в этом вопросе. Речь может идти только о Суде Присяжных. И давайте играть в открытую, лейтенант: в силу определенных причин мисс Эддар не может ответить на ваши вопросы. Кроме того, у нее есть основания сохранять свое прошлое в тайне - прошлое чисто личного и частного порядка. А если она будет отвечать на вопросы, это прошлое неизбежно всплывет на поверхность. Отсюда следует, что на вопросы отвечать она не будет и вообще не будет говорить ни слова.
- Я могу понять вашу позицию, - ответил Трэгг. - Но в таком случае все это дело целиком ляжет на ваши плечи... Впрочем, вы, наверное, этого и хотите. С другой стороны, эти личные и частные вещи все равно всплывут на поверхность. Я имею в виду конкурс красоты и все такое прочее...
- Почему? - спросил Мейсон.
- Потому что об этом знают в полиции и, боюсь, это известно уже и прессе, - ответил Трэгг. - Я не хочу сказать ничего, что бы бросило тень на поведение вашей клиентки, но в конце концов улики есть улики, и, кроме того, имеется еще свидетельница Максин Эдфилд, которая даст Суду весьма ценные показания в отношении мотивов. К тому же она может поставить под сомнение утверждение Элен Эддар о том, что она имеет сына от Хармена Хаслетта, оставившем после себя двухмиллионное состояние. Все эти факты неизбежно всплывут на поверхность, когда речь пойдет о причинах убийства, и я буду весьма удивлен, если мисс Эддар не побоится прокомментировать их.
- У мисс Эддар нет надобности комментировать что-либо!
- В таком случае объяснения придется давать вам, как ее адвокату.
- Как ее адвокат, я тоже не обязан давать какие-либо объяснения.
- Что ж, - пожал плечами трэгг, - значит, будем играть в молчанку. Вы, конечно, оба понимаете, что мы заинтересованы в расследовании этого дала. И нам не нравится, когда вокруг дела поднимается много шума, так что если мисс Эддар сможет ответить нам на вопросы, мы будем рады выслушать ее объяснения, проверим факты, о которых она сообщит, и если в их не будет противоречий, мы не станем ее больше беспокоить.
- Мы оба с вами отлично знаем, - бросил Мейсон, - что вы все равно не сможете ее отпустить до тех пор, пока дело не будет решено в судебном порядке. А все эти громкие слова вам нужны для того, чтобы заставить ее говорить.
Трэгг усмехнулся:
- Хорошо, Мейсон, я больше не буду делать никаких попыток. А вам, мисс Эддар, придется поехать вместе с нами. Кстати, хочу заметить, что попытка послать компрометирующие материалы по почте говорит сама за себя. Конечно, сейчас я не выношу никаких обвинений, но, может быть, вам, господин адвокат, будет интересно узнать, что эту бандероль мы обязательно вскроем. Я буду очень рад за вас и за вашу клиентку, если мы не найдем там дневника Агнес Берлингтон, но очень боюсь, что именно этот дневник мы там и найдем. А теперь, мисс Эддар, если вы будете так любезны и проедете с нами в полицейское Управление, мы выполним там все формальности по возможности безболезненно - это, конечно, в том случае, если вы измените свое поведение и дадите толковое объяснение своим поступкам.
- Никаких объяснений не будет! Ни толковых, ни бестолковых! - ответил Мейсон. - И мы будем пользоваться своим правом - хранить молчание. Кроме того, я хочу пять минут поговорить со своей клиенткой, господин лейтенант. Может быть, вы подождете в коридоре? После этого вы можете везти ее в Управление.
- Переговорить с ней вы можете и в Управлении, - ответил Трэгг.
- После того, как вы внесете это в регистрационную книгу? Конечно, если вы мне отказываете в разговоре с моей клиенткой...
- Вы не так меня поняли, - поспешно сказал Трэгг. - Я не хочу ставить вам никаких препятствий, Мейсон. Во избежание осложнений. Значит, вы просите пять минут?
- Да.
- Что же, говорите, - ответил Трэгг и с саркастической улыбкой вышел из кабинета.
Мейсон повернулся к Элен Эддар:
- В этой бандероли - дневник Агнес Берлингтон?
- Да.
- Где вы его взяли?
- В верхнем ящике бюро.
- Хорошо, - сказал Мейсон. - Итак, вы приехали к ней, нашли ее мертвой, обыскали комнаты и забрали дневник?
- Да.
- Оружие какое-нибудь находили?
- Нет.
- А у вас есть оружие?
- Почему вы об этом спрашиваете?.. Да, есть.
- Какое?
- Кольт тридцать восьмого калибра.
- Где он сейчас?
- О, Господи! Откуда я знаю! Где-то дома. Мне кажется... Ой, нет, вспомнила! Я давала его Уайту. Он хотел поупражняться в стрельбе. Выезжал за город с девушкой... ну, и поскольку он очень хороший стрелок, то хотел покрасоваться перед ней.
- А что он потом сделал с револьвером? Отдал обратно?
- Нет, он еще у него, если он не... О, Боже!
- Ну, что там еще? - спросил Мейсон.
- Теперь я все вспомнила! Он сказал мне, что положит его в мою машину, в "бардачок".
- Вы не знаете, он уже положил его?
- Не знаю, но думаю, что положил.
- И, значит, когда полиция осматривала вашу машину, она могла обнаружить и револьвер?
- Думаю, что могла.
- Если окажется, - сказал Мейсон, - что роковая пуля была выпущена из этого револьвера, вас уже ничто не спасет. Присяжные вынесут вердикт о предумышленном убийстве.
- Мне кажется... Вы думаете, что я вела себя совсем глупо... Да, мистер Мейсон?
- Вы очень хорошо планировали свои действия, мисс Эддар. Вы пытались поступить как можно умнее, но выходило все наоборот.
Адвокат вышел из кабинета.
- Вам понадобилось всего три с половиной минуты, - дружески сказал Трэгг.
- Вот и хорошо, - хмуро ответил Мейсон. - Оставшиеся полторы вы можете засчитать как сдачу от занятого мной у вас времени.
15
Мейсон сидел у себя в кабинете в расстегнутой у ворота рубашке. Перед им стояла чашка кофе. Пол Дрейк расположился напротив, в кресле для посетителей, и делал записи. Делла Стрит возилась с новой порцией кофе.
Мейсон устало сказал:
- Эта женщина втянула меня в грязную историю. А я слепо сунул туда свою голову и теперь не могу вытащить ее обратно. Я не могу рассказать тебе, Пол, что собирается предпринять полиция в отношении ее, потому что сам этого не знаю. И самое главное - я не знаю, нашла ли полиция оружие, из которого была застрелена Агнес Берлингтон.
- У твоей клиентки есть оружие? - спросил Пол.
- Это еще полбеды, - ответил Мейсон. - У нее есть револьвер, купленный в солидном магазине, и регистрационная книга этого магазина быстро подскажет полиции, чей это револьвер.
- А где он сейчас?
- Видимо, в руках полиции, - ответил Мейсон. - И мне совершенно необходимо узнать, Пол, из этого револьвера был произведен выстрел или нет.
- А если из этого - что тогда?
- В этом случае мне останется лишь поднять руки вверх, - ответил Мейсон. - Не будет и одного шанса из тысячи, что присяжные ее оправдают.
- А если стреляли не из этого револьвера?
- Тогда я попытаюсь доказать, что она вообще не стреляла. Ведь тот факт, что она имеет револьвер именно такого калибра, который был употреблен для убийства, в сочетании с другими факторами просто создаст картину неудачно сложившихся обстоятельств...
- Но тем не менее обстоятельные улики останутся, - заметил Дрейк. - Я понял, что полиция способна доказать, что машина Элен Эддар стояла на подъездной дорожке к дому Агнес Берлингтон и что Элен Эддар побывала в этом доме задолго до того, как полиция была извещена об убийстве. И прокурор будет строить свое обвинение на том, что она утаила или уничтожила какие-то улики, находившиеся в доме, а потом направилась к тебе и пригласила с собой на место преступления, чтобы ты зафиксировал положение вещей и вызвал полицию.
- Да, они будут придерживаться именно таких позиций, - ответил Мейсон. - Но, тем не менее, у меня будет достаточно возможностей разбить эту теорию.
- Если они смогут доказать, что ее машина стояла у дома, а сама она побывала в доме, - сказал Дрейк, - то дело плохо. Тут уже придется давать Суду очень толковое объяснение.
- И такое толковое объяснение не так уж трудно дать, - ответил Мейсон. - Я, например, думаю, что на судебном процессе выяснится, что Агнес Берлингтон умерла не позже, чем через два часа после приема пищи. И я хотел бы выяснить, что именно она ела и в какое время.
- Как ты собираешься это узнать?
- Неподалеку от ее дома находится универсальный магазин. И я думаю, что она время от времени ходила туда за провизией. Попробуй разузнать что-нибудь.
- Ты думаешь, ее там кто-нибудь запомнил?
- Не знаю. Но попытаться нужно. Ведь мы имеем дело с одинокой женщиной. Судя по всему, она регулярно покупала полуфабрикаты или еще какую-нибудь пищу. Если она вообще питалась одна, я думаю, что именно полуфабрикатами. Хочу напомнить, что полиция не хотела давать информацию относительно содержимого ее желудка. По всей вероятности, здесь можно будет за что-нибудь зацепиться. Если, например, оказалось бы, что она пообедала в ресторане - съела бифштекс с жаренным картофелем, салат и так далее, то можно было бы предположить, что она ходила в ресторан с мужчиной и что этот мужчина мог проводить ее домой.
- Но ты же не узнаешь, когда она ела в последний раз? Был ли это ленч, обед или ужин?
- Я знаю, что свет в доме был зажжен, - ответил Мейсон. - А этот факт позволяет мне предположить, что преступление было совершено в вечерний час. И если вдобавок окажется, что оно было совершено не более чем через два часа после приема пищи, то это наверняка окажется такая пища, которую она приобрела в готовом виде. Вряд ли она стала бы возиться со стряпней. С другой стороны, если окажется, что она ела что-то дорогое, то я могу предположить, что она побывала в ресторане.
- Что ж, твоя теория имеет смысл, - согласился Дрейк.
- Поэтому-то очень многое зависит от характера пищи, - продолжил Мейсон. - Обстоятельства порой могут сыграть с человеком злую шутку. Но есть вещи, которые будут явно свидетельствовать или "за" или "против". Ведь речь идет о двух миллионах долларов.
- Понятно, - кивнул Дрейк. - Что-нибудь еще?
Мейсон взглянул на часы:
- Ничего, не считая того, что все-таки надо и вздремнуть немного. Попытайся разузнать что сможешь, Пол.
- Кое-что я уже знаю, Перри, - сказал Дрейк. - Полиция никак не может найти пулю, которой была убита Агнес Берлингтон.
- Но ведь они обязаны ее найти! - воскликнул Мейсон.
- То же самое сказал лейтенант Трэгг своим подчиненным, но они обшарили весь дом, а пулю так и не нашли.
- Рано или поздно найдут, - заметил Мейсон. - И мне, конечно, очень хочется знать, из какого револьвера она была выпущена.
- У меня есть кое-какие связи с полицией. Конечно, детальной информации я не получу, но думаю, относительно пули смогу кое-что узнать.
- Да, прошу тебя, попытайся это сделать.
Дрейк поднялся с кресла.
- Я буду держать с тобой связь, Перри, - сказал он и вышел из кабинета.
Делла Стрит угрюмо посмотрела на Мейсона.
- Ты можешь позволить себе поставить Элен на место для свидетелей? спросила она.
- В настоящее время - нет, - ответил адвокат. - Прокурор разорвет ее на части во время допроса. Она сама поставила себя в такое положение, и все свидетельствует против нее.
- Что же, в таком случае, ты собираешься делать?
- Дело в том, что обстоятельные улики - это палка о двух концах, сказал Мейсон. - И с обоих концов она свидетельствует о правде. У меня уже есть план, как действовать дальше.
- Ты не поделишься со мной своими соображениями?
- Что ж, это можно, - ответил Мейсон. - Представь себе, что ты - Суд Присяжных, а я - адвокат, защищающий свою клиентку.
- Хорошо, - сказала Делла Стрит. - Начинай.
- Прокурор говорит, что у него имеются неопровержимые улики относительно того, что моя подзащитная была в доме Агнес Берлингтон. Обвинение провело необходимые экспертизы, которые показали, что на подъездной дорожке стояла именно машина Элен Эддар. Но теперь разрешите задать вопрос: когда она стояла? На первый взгляд можно подумать, что на этот вопрос ответить невозможно, во всяком случае, сопоставить эти два факта во времени: смерть хозяйки и пребывание в доме Элен Эддар. Но я думаю, что на этот вопрос все-таки можно ответить. Факты свидетельствуют о том, что Агнес Берлингтон тщательно ухаживала за газоном перед домом, У нее была поливочная система, и достаточно было лишь открыть немного кран, чтобы она начинала работать. Потерпевшая включала эту систему, приходя домой, и выключала перед тем, как ложилась спать.
- Можно задать вопрос? - спросила Делла Стрит.
- Суд всегда имеет право задавать вопросы, - с улыбкой ответил Мейсон.
- Почему ты решил, что Агнес Берлингтон каждый вечер включала оросительную систему, чтобы полить газон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19