- У меня нет больше вопросов к мистеру Болесу. Вы можете приступать к перекрестному вопросу, мистер Мейсон.
- Вы помните, как не так давно звонили мне в контору, мистер Болес? обратился Мейсон к свидетелю.
- Прекрасно помню, - дружелюбно ответил Болес.
- Вы пришли ко мне в контору и заявили, что у вас для имеется кое-какая информация, не так ли?
- Да, сэр.
- Я предложил вам переговорить у меня в кабинете, а вы сказали, что предпочли бы разговаривать в другом месте?
- Да, сэр, все правильно.
- Мы вместе вышли на улицу, сели в такси и покружили по округе?
- Да, сэр.
- Вы помните все это?
- Конечно, сэр. Я не только помню это, я даже специально записал номер такси, чтобы мои слова мог подтвердить водитель, если вы попытаетесь запутать меня во время перекрестного допроса или станете отказываться, что я передал вам бумаги.
- Вы передали их мне, когда мы находились в такси?
- Да.
- А что вы мне сказали, когда передавали их?
- То же самое, что сегодня говорил здесь, в зале суда, когда меня допрашивал господин заместитель окружного прокурора.
- А разве тогда в такси вы не заявляли мне, что мистер Гатри Балфур признавался вам, что стрелял _о_н_, и что мужчина, которого убили, останавливался в мотеле "Берлога"?
Болес изобразил полнейшее удивление, посмотрев на Мейсона.
- Вы пытаетесь утверждать, что я говорил вам такое?
- Разве нет?
- Боже праведный, конечно, нет! - воскликнул Болес. - Это абсурд, мистер Мейсон. С какой стати я стал бы заявлять подобное? Тогда Гатри Балфур направлялся в Мексику. Я сам лично сажал его на поезд.
- Вы посещали мотель "Берлога" вечером девятнадцатого сентября или утром двадцатого? - спросил Мейсон.
Болес покачал головой.
- Даже близко не проезжал. Никто не догадывался, что перед тем отелем оставлена машина убитого, пока ее в дальнейшем не нашла по ключу полиция. Я не могу вам подробно рассказать об этом. Вам лучше поинтересоваться у кого-то из полиции.
- Когда вы последний раз виделись с Гатри Балфуром?
- Когда он садился на поезд на вокзале "Аркадия".
- И с тех пор вы его не видели?
- Нет, сэр.
- И не слышали про него?
- Я разговаривал с ним по телефону.
- Когда?
- Если не ошибаюсь, в тот день, когда проходило первое слушание по делу мистера Теда Балфура. Кажется, тогда, но я не могу утверждать с полной уверенностью. Мистер Гатри Балфур вернулся из базового лагеря, чтобы пополнить запасы, и узнал об аресте племянника. Он позвонил мне и сообщил, что только что разговаривал по телефону с вами и что его жена Дорла Балфур летит сюда, чтобы лично встретиться с вами.
У свидетеля было очень искреннее выражение лица, поэтому его слова звучали убедительно.
- Вы узнали его голос?
- Конечно.
- Это все пока, - объявил Мейсон. - Возможно, в дальнейшем я захочу еще раз попросить этого свидетеля занять место дачи показаний.
- Вы можете покинуть свидетельскую ложу, мистер Болес, - обратился к нему судья Кадвелл. - Приглашайте своего следующего свидетеля, господин заместитель окружного прокурора.
- Флоренс Ингл, - вызвал Роджер Фаррис.
Флоренс Ингл вышла вперед, приняла присягу, продиктовала секретарю суда свое полное имя и адрес.
- Вам вручили повестку о явке в Суд, как свидетельнице со стороны защиты? - спросил Фаррис.
- Да, сэр.
- Виделись ли вы с обвиняемым вечером девятнадцатого сентября?
- Да, сэр, - тихо ответила Флоренс Ингл.
- В каком он был состоянии?
- Когда?
- Когда вы в последний раз видели его в тот вечер.
- Сразу же становилось ясно, что он много выпил.
- Он тогда говорил вам что-нибудь о том, что набрал долгов?
- Да, сэр. Но это происходило чуть раньше... до того, как он много выпил.
- Перескажите, пожалуйста, суть разговора. Но вначале ответьте, кто присутствовал при вашем разговоре?
- В доме находилось много людей, но мы были вдвоем, когда разговаривали, вернее, остальные не могли слышать то, о чем мы говорили.
- То есть присутствовали только вы двое?
- Да, сэр.
- И что вам сообщил обвиняемый?
- Он попросил у меня двадцать тысяч долларов. Он признался, что влез в долги, играя в карты, а люди, которым он задолжал, позвонили ему и угрожали прислать за деньгами своего человека, если он с ними немедленно не расплатится.
- Он говорил что-нибудь о том, чего можно ждать, если за деньгами придет человек?
- Да, он сообщил мне, что в первый раз должника обычно сильно избивают, а во второй уже можно получить билет в один конец.
- А обвиняемый говорил вам что-нибудь о том, что он собирается делать, если тот человек попытается его избить?
- Он сказал, что будет защищаться.
- Он объяснил каким образом?
- У него есть оружие.
- Вы можете проводить перекрестный допрос, - повернулся Роджер Фаррис к Мейсону.
- Вы разговаривали с Гатри Балфуром, дядей обвиняемого, в тот день? спросил Мейсон.
- Я возражаю. Это несущественно, не допустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не должным образом, - встал со своего места Роджер Фаррис.
- Мне хотелось бы получить ответ на этот вопрос, Ваша Честь, обратился Мейсон к судье. - Я думаю, что имело место общение, которое следует рассматривать, как единое целое с происшедшим.
- Ну уж никак не единое целое, - заявил Фаррис. - Я не возражаю против того, чтобы мистер Мейсон спрашивал эту свидетельницу о каких-либо ее разговорах с обвиняемым по слушаемому делу. Мы не возражаем против того, чтобы мистер Мейсон спрашивал о чем-либо, в связи с разговором, по которому я сам только что допрашивал ее, но, естественно, мы не допустим, чтобы представлялись какие-то разговоры, состоявшиеся между той свидетельницей и дядей обвиняемого, при которых сам обвиняемый не присутствовал, и которые, насколько нам известно, не имеют никакого отношения к вопросам, рассматриваемым на настоящем слушании. Если такой разговор состоялся и он имеет отношение к делу, то он является частью версии, которую будет представлять защита. Этой свидетельнице вручалась повестка о явке в Суд, как свидетельнице со стороны защиты. Мистер Мейсон имеет право допрашивать ее сколько угодно о любых разговорах с мистером Гатри Балфуром, когда он пригласит ее для дачи показаний со стороны защиты. Тогда мы, естественно, выступим с возражением против представления любого разговора, состоявшегося вне слышимости обвиняемого или не имеющего никакого отношения к рассматриваемому делу. Если бы для доказательств использовались подобные процедуры, то не было бы необходимости свидетелям принимать присягу. Кто угодно мог бы сесть в свидетельскую ложу и рассказать о каком-нибудь разговоре с каким-то лицом, которое не находится под присягой.
- Я считаю, что господин заместитель окружного прокурора прав, мистер Мейсон, - заметил судья Кадвелл. - Суд желает оставаться справедливым и бесстрастным. Вы не имеете права представлять в качестве доказательства разговор свидетельницы с лицом, не являющимся обвиняемым. Однако, Суд разрешает задавать вам вопросы касательно того разговора, о котором ее допрашивал мистер Фаррис.
- У меня больше нет вопросов, - объявил Мейсон.
- Я приглашаю миссис Гатри Балфур для дачи свидетельских показаний, вызвал Роджер Фаррис.
Пока миссис Балфур направлялась вперед со своего места в зале суда, Пол Дрейк подошел к заграждению, отведенному для адвокатов, и встретился глазами с Мейсоном. Он протянул ему листок бумаги и прошептал:
- Это заверенная фотокопия заявления Гатри Балфура на выдачу водительского удостоверения.
Мейсон кивнул, развернул лист, взглянул на него один раз, потом еще раз и свернул его.
Дорла Балфур со стройной фигурой и выразительными карими глазами произвела большое впечатление на присяжных. Несколько подавленное настроение миссис Балфур показывало, что ее естественная жизнерадостность несколько приглушается из почтения к серьезности ситуации. Она с самого начала понравилась присяжными.
Она продиктовала секретарю суда свое полное имя и адрес, удобно устроилась в кресле, предназначенном для свидетелей, элегантно опустившись в него, подняла ресницы и посмотрела вначале на заместителя окружного прокурора, затем на присяжных, а потом снова опустила ресницы.
В этот момент в зале суда послышался какой-то шум и напоминающий медведя-гризли окружной прокурор Гамильтон Бергер стремительно влетел в зал.
Требовалось лишь раз взглянуть на его самодовольное, победное выражение лица, как становилось ясно, что до него донеслись слухи о полном замешательстве и растерянности Перри Мейсона. Окружной прокурор специально пришел, чтобы лично участвовать в полном разгроме противника.
Ему много раз доводилось видеть, как Мейсон, с поражающей находчивостью и изобретательностью выкручивался из казавшихся безнадежными ситуаций. На этот раз Гамильтон Бергер, перед тем, как появиться в зале суда, подождал, пока Мейсон не использовал все свои стрелы. Всем стало очевидно, что Дорла Балфур будет последним свидетелем, и Мейсона вынудят принять какое-то решение. Или он отправит обвиняемого в место дачи показаний, или нет. Если отправит, и рассказ обвиняемого совпадет с версией, представленной Баннером Болесом, то у обвиняемого есть неплохой шанс показать, что он убил в целях самообороны. Однако, в таком случае, Мейсон рискует признаться в непрофессиональном поведении и быть обвиненным в попытке сокрытия доказательств, переданных ему Болесом. Если рассказ обвиняемого будет отличаться от показаний Болеса, то нет и одного шанса из ста, что присяжные ему поверят.
Фаррис, очевидно, старался предстать в лучшем свете перед своим шефом. Он задал миссис Балфур свой первый вопрос:
- Миссис Балфур, вы помните вечер девятнадцатого сентября текущего года?
- Очень хорошо, - ответила она.
- Вы разговаривали в тот день с обвиняемым?
- Да, сэр.
- Когда?
- Вечером.
- Где?
- На вечеринке, устроенной миссис Ингл в честь моего мужа.
- Это было что-то типа прощальной вечеринки?
- Да, сэр.
- В тот вечер ваш муж сел на поезд?
- Да, сэр.
- И вы тоже сели на тот же поезд?
- Да, сэр. Изначально планировалось, что я провожу мужа до Пасадены. Однако, в последний момент он попросил меня проехать с ним до конечного пункта.
- Это не имеет значения, - сказал Роджер Фаррис. - Я просто пытаюсь установить время и место разговора. Кто присутствовал при вашем разговоре?
- С обвиняемым?
- Да.
- Только он и я. То есть вокруг находились и другие люди, но он отвел меня в сторону.
- И что он вам сказал?
- Он признался, что набрал долгов, играя в карты и что он не мог позволить себе уклониться от их уплаты. Он завяз достаточно глубоко, и ему нужно отдать деньги, или он окажется в опасном положении. Ему уже пригрозили, что придет человек за деньгами - наемный бандит, головорез, который изобьет его до полусмерти. Одним словом, ему требовались деньги.
- Он просил денег у вас лично?
- Нет. Он просил меня заступиться за него перед моим мужем, когда мы поедем на поезде, и уговорить мужа предоставить обвиняемому двадцать тысяч долларов.
- Вы можете проводить перекрестный допрос, - повернулся Роджер Фаррис к Мейсону.
- И вы обратились к вашему мужу с подобной просьбой, когда сели на поезд? - спросил Мейсон.
- Не тогда. Позднее.
- Насколько позднее?
- Понимаете, мистер Мейсон, предполагалось, что я сойду с поезда в Пасадене, но в последний момент Гатри попросил меня и дальше поехать вместе с ним. Он признался, что чувствует себя как-то неуютно, что у него предчувствие, что что-то должно случиться. В общем, он попросил меня не сходить с поезда.
- Вы так и сделали?
- Я возражаю. Это несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не должным образом. Это никак не относится к разговору, по которому давала показания свидетельница. Мы с радостью предоставим мистеру Мейсону возможность допросить эту свидетельницу касательно всех фактов связанных с разговором с обвиняемым. Но любой разговор, который в дальнейшем имел место между этой свидетельницей и ее мужем является несущественным, не допустимым в качестве доказательства и не имеющим отношения к делу.
- Возражение принимается, - постановил судья Кадвелл.
- А вы фактически сошли с поезда в Пасадене? - спросил Мейсон.
- Я возражаю. Это несущественно, не допустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не должным образом.
- Я разрешаю этот вопрос, - заявил судья Кадвелл. - Я намерен предоставить защите все возможности для подробного перекрестного допроса. Вопрос о том, что свидетельница говорила своему мужу - это одно, но обстоятельства, окружающие разговор, допустимо представить. Отвечайте.
- Конечно, нет, - воскликнула миссис Балфур.
- Разве вы в тот вечер не были в мотеле "Берлога"?
- О, Ваша Честь, - запротестовал Роджер Фаррис. - Цель задаваемых вопросов вполне очевидна. Это попытка запутать рассматриваемые аспекты. Это также клевета на свидетельницу. Не имеет значения то, что она делала. Она давала показания только касательно одного разговора.
- Она заявила, что села на поезд со своим мужем, - заметил судья Кадвелл. - Суд готов проявить всяческое снисхождение к защите. Я разрешаю вопрос.
- Конечно, нет, - гневно посмотрела она на Мейсона. - И вы не имеете права задавать мне подобные вопросы, мистер Мейсон. Вам прекрасно известно, что я не делала ничего подобного.
- Вы помните, как ваш муж звонил мне из Тихуаны?
- Естественно.
- Вы находились тогда вместе с ним?
- Да.
- Это происходило, когда обвиняемого судили за непредумышленное убийство - несчастный случай на шоссе?
- Это было в день после Суда, то есть это был день Суда, но после того, как судебный процесс завершился.
- И вы сели на самолет в Тихуане?
- Да, я арендовала самолет в Тихуане и меня доставили в Эль-Пасо. В Эль-Пасо я пересела на другой самолет и прилетела сюда. Да.
- И вы на следующее утро встретились со мной?
- Да.
- И вы находились вместе со своим мужем, когда он звонил?
- О, ваша Честь, - встал со своего места Роджер Фаррис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21