«Аэроузел-2»: Авико Пресс; Москва; 2001
Аннотация
Перед Вами, читатель, удивительная книга, написанная известным лётчиком-испытателем, человеком яркой судьбы Александром Гарнаевым, сыном знаменитого лётчика-испытателя, Героя страны – Юрия Гарнаева. О родстве я упоминаю не случайно, не зря. Ради чего – узнаете из книги. В ней живой сын встречается с, увы, покойным отцом…
Александр Гарнаев
Аэроузел-2
Об авторе и книге
Анатолий МАРКУША:
Кое-что надо пояснить сразу: пятьдесят лет назад я робко постучался в двери только-только создававшейся в ту пору Школы лётчиков-испытателей Министерства авиационной промышленности. Спустя два года, в первом выпуске, я с отличием закончил Школу, и с этого времени всё происходящее в городе Жуковском приобрело для меня особый смысл и значение. Жуковский представляется мне знаковой точкой, отражающей всё происходящее в мире авиации, к которому я принадлежу с довоенного времени. Вполне вероятно, что написанное далее покажется Вам необъективным – и это будет справедливо… я думаю: объективной любовь не бывает!
Перед Вами, читатель, удивительная книга, написанная известным лётчиком-испытателем, человеком яркой судьбы Александром Гарнаевым, сыном знаменитого лётчика-испытателя, Героя страны – Юрия Гарнаева. О родстве я упоминаю не случайно, не зря. Ради чего – узнаете из книги. В ней живой сын встречается с, увы, покойным отцом…
Удивительность книги я вижу не в блистательно точном изображении сложнейших полётов, не в честном признании собственных пилотских промахов и ошибок, а в выходе, если можно так сказать, за пределы событий небесных, в проникновении в глубь проблем общечеловеческих. Надо ли доказывать – ответить на вопросы: для чего я родился? что есть счастье? или – любовь? равно как и – искусство? – нет возможности, эти вопросы вечные, и большинство людей не утруждает себя попыткой ответить. А зря! Пусть Вам не удастся сделать и шага вперёд, важен не столько результат, важно – стремление! Важна работа мысли, усилия души. И Александр Гарнаев такую попытку совершает с откровенностью порой поразительной.
Александр Гарнаев никак не укладывается в рамки пытливого лётчика, блистательного пилотажника, авиатора, так сказать, широкого профиля. Он размышляет о жизни с высоты, на которой люди летающие становятся непременно особенными людьми. Знаю, рискованных профессий на свете много – хоть высотники-монтажники, хоть каскадёры или цирковые… но лётчик-испытатель, как никто другой, отрываясь от грешной нашей земли, обретает с в о б о д у. В его руках сама жизнь и смерть, и вся ответственность за благополучный исход полёта лежит на нём.
Трижды перечитав «Аэроузел» и «Аэроузел-2», я с удивлением обнаружил, что какие-то страницы доходят до меня не сразу: читаю и до того волнуюсь, меня просто колотит нетерпение узнать, чем же закончилась та или иная ситуация, что же будет… Не часто приходилось мне прежде так с о п е р е ж и в а т ь с автором.
Книга – исповедь хорошего человека обращена не только к его коллегам-лётчикам, она адресована всем мыслящим, порядочным современникам
ПРОЛОГ
Прислонясь у низкого забора
В свете полыхающих зарниц,
Ты глядишь куда-то через горы,
Провожая перелётных птиц.
Все мечты и все твои желанья –
Вместе б с ними в облачную высь!
Караван крылатый, до свиданья,
Караван крылатый, возвратись!
Юрий ГАРНАЕВ, 1946 г.
Не стоит жить без большой созидательной Цели. Жизнь без этого – сплошь суета и самообман.
Целью может быть разное – от самой высокой мечты о сотворении Великого до простого желания спокойного жизненного благополучия (но, опять-таки, благополучия – не в качестве самоцели, а во имя чего-то ещё, во имя – пусть не твоего, но кого-то из рядом идущих – Созидания). Главной же целью всё-таки всегда должно быть именно Созидание: любой индивидуум в конечном итоге обязан произвести благ больше – намного больше! – чем потребить. Более того, всему им произведенному надлежит быть не бессистемно разбросанным, а непременно служащим очевидному прогрессу, продвижению вперёд всего общества, в котором проходит его жизнь.
В таком мироощущении, по тем или иным канонам, проповедуемом различными религиями, стоит жить и трудиться в любое время. Но особенно – сейчас, когда у нас отняли (только не будем заниматься поиском виновных!) большинство из двигавших нами раньше верований. И очень многие вдруг стали заполнять образующуюся пустоту плодами примитивного самообмана. Начали суетно гоняться за теми поверхностно видимыми атрибутами бытия, которые и изобретены-то изначально были для того, чтобы вовлекать в пожизненную круговую гонку за ними людей, необразумленных собственным осознанием Добра и Зла.
Впрочем, те верования, что двигали нашими людьми раньше, вероятно, никто ни у кого и не отнимал. Какие-то из них, будучи уже в основе своей задуманными с червоточинкой, рухнули сами собой. И теперь нам приходится оплачивать старые – неважно, свои или чужие – наши общие прошлые грехи. Как там было сказано у Булата Шалвовича Окуджавы?…
Я знаю этот мир не понаслышке:
Я из него пророс,
Но за его утраты и излишки
С меня сегодня спрос.
Описанные в данной книге сюжеты довольно сильно разнятся – и по времени действия, и по окружающей обстановке… но объединены одной Большой Целью: желанием Человека – Летать! Мечтой, пронесённой и проносимой через поколения.
Место действия у многих из описанных историй – подмосковный аэроузел близ города Жуковский, крупнейший российский лётно-испытательный центр, на котором за все годы его существования сплелось в тугой драматичный узел огромное множество человеческих судеб, падений и величайших взлётов… А потому и первая проба пера автора в своё время вышла под названием «Аэроузел».
Но полёты продолжаются!
И теперь перед читателем – доработанный и дополненный «Аэроузел-2».
ПРЕОДОЛЕНИЕ
Исповедь лётчика-испытателя
ВСТУПЛЕНИЕ
Рождалось сие произведение, от начального замысла и до (ещё не наступившего?…) завершения болезненно и долго – как крик души, вопль памяти, в основном в адрес тех людей, которые сами на этом свете уже ничего не прокричат. А через мою авиационную жизнь – с ранней аэроклубовской юности и дальше, от военного лётного училища и до нынешней лётно-испытательной работы – их прошло очень много.
До меня вдруг дошло: большинство из незаурядных парней, которые, как-то раз взлетев, улетели от нас навсегда, неотвратимо забываются теми, кто остаётся жив-здоров. Возникло острое чувство собственной вины, и я понял: только письменное увековечение хотя бы некоторых из тех пилотов и их последних полётов принесёт мне облегчение. Я должен отдать им долги!
Так появились первые главы, описывающие различные события из разных периодов моей авиационной жизни.
В процессе же этой работы я понял, с одной стороны, что люди и события, о которых я пытаюсь рассказать, воспринимаются мной сквозь призму осмысления жизненного пути их предшественников. И одним из таковых олицетворений, с моей точки зрения, стал мой отец, лётчик-испытатель Юрий Александрович Гарнаев (он погиб 6 августа 1967 года в полёте на вертолёте МИ-6 при выполнении Государственного задания во Франции). По этой причине я решил в ходе своего изложения приводить описания некоторых периодов его жизни и событий, следуя его автобиографической книге «Проверено на себе». А, коль скоро его биография оказалась весьма типичной для его поколения: тут и война, и лагеря ГУЛАГа…, решено было добавить кое-что и из рассказов его друзей, и материалов НКВД…
С другой стороны, для меня становилась всё более очевидной связь между непосредственно касающимися меня событиями и более масштабными явлениями – как внутри моей родной великомученицы России, так и за её пределами. Поэтому появилась необходимость, наряду с простыми описаниями и хронологическим изложением эпизодов из своей жизни, излить на бумагу изрядную долю более общих рассуждений, без которых многое оказалось бы недосказанным.
Предваряя своё повествование, я хотел бы отдельно обратиться ко всем моим коллегам и одновременно самым строгим судьям – пилотам.
Я благодарен всем Вам, и ныне живущим, и тем, кто уже покинул нас, за те – и в прямом, и в переносном смыслах – неземные качества, которые Вы несёте в своей душе. Постарайтесь их не терять. А заодно прошу у Вас прощения за некоторые излишества в детализациях терминов, описаниях эмоций и в чём-то прочем – ведь без этого, говоря лишь в нашей обычной, «по-лётчески» конкретной манере, мы остаёмся непонятыми людьми обычными, нормальными – земными… Точно так же, как, одев, словно рыцарские доспехи, высотно-компенсирующее снаряжение, и даже опустив затем на глаза тёмный светофильтр защитного шлема, мы начинаем и по виду и по духу своему производить впечатление оторванных от всего мирского, возвышенных существ. Но лишь ох как мало, кто из окружающих при том может догадаться о степени нашей обострённой незащищённости от земных передряг, к которым проблемы наши небесные добавляются лишь совсем небольшим «довеском»!
Здесь невозможно перечислить персонально всех людей, благодаря кому мои литературно-творческие муки дошли до какого-то логичного завершения…
Это, прежде всего, – мои коллеги, которых в большей или меньшей степени затрагивает всё здесь изложенное. Их список немал, а, начав называть отдельные персоналии, поневоле можешь оказаться в неловком положении по отношению к остальным, неназванным… Это и научивший меня по-русски говорить, писать и, наверное, мыслить человек – моя школьная учительница литературы и русского языка Эльвира Ивановна Капустина, помогшая и отредактировать данное повествование. Это и мой родной брат Станислав Гарнаев, свято пронесший память о нашем отце, его дух через всю свою, также отнюдь не лёгкую, жизнь. И все мои лётные инструкторы, о которых я непременно ещё расскажу подробнее… Многие из тех людей упомянуты персонально, дух же остальных витает во многих написанных строках.
В книге использованы фрагменты из дневников, воспоминаний друзей Ю.А.Гарнаева и его книги «Проверено на себе».
Каков же жанр всего получившегося? Мемуары? Этот избитый термин мне претит. На роман рукопись моя, пожалуй, не тянет. Тогда определим его словом, стоящим в заголовке.
Итак – Исповедь…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Мы будем счастливы только тогда,
когда осознаем свою хотя бы и самую
скромную роль. Только тогда мы сможем
жить и умирать в мире. Ибо то, что
придает смысл жизни, придает смысл и
смерти.
Антуан СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ

РАЗМЫШЛЕНИЯ
Самое главное для меня сейчас – преодолеть страх перед неподвижно лежащим напротив меня чистым белым листом!
Страх ответственности. И в то же время – боязнь, недосказав что-то, оказаться неправильно понятым…
Рядовой тёмный зимний вечер на нашей основной командировочной испытательной авиабазе, на Нижнем Поволжье… В который уже раз во внезапно нахлынувших воспоминаниях приливает желание рассказывать и рассказывать… И вместе с тем возникают прагматичные «но» – а стоит ли? Как рассказывать-то?
Так ли, как это делает мой старший товарищ, наш «флаг-штурман» Леонид Степанович Попов: изливать из души святая святых, описывая образы погибших товарищей (которых у многих из нас прошло по жизни не меньше, чем у ветеранов любой из войн)? Или, наоборот, как это делал мой отец – описывать собственную жизнь и события в ней, а уж через своё восприятие – всё остальное и всех остальных?
Конечно, мне в различных смыслах очень близок путь отца, и литературный, и жизненный. Ему не очень повезло: до своего пятидесятилетия он не дожил ста тридцати трёх дней. И всего двух месяцев – до 50-летнего юбилея своей искренне, несмотря на все наносившиеся ему жестокие удары, любимой Родины (хотя и говорил уже априори об этом факте как о свершившемся).
А впрочем, может быть и повезло: ему так и не досталось самого мучительного испытания – тяжёлой минуты пенсионного прощания со штурвалом. Он сжимал органы управления в руках и продолжал ими работать до самой последней секунды, когда близ городка Ля Ров на юге Франции его многотонный вертолёт МИ-6, потерявший управляемость из-за разрушения хвостовой балки, уже плюхнувшись было вынужденно на более или менее удачную площадку сверху плоскогорья, вращаясь, сорвался с обрыва, обрушился вниз на пылающий в ущелье лес и горел там ещё почти пять часов…
Говорит Юрий ГАРНАЕВ:
Не так давно один хороший мой знакомый спросил:
– Юрий Александрович, а ты ведёшь дневник?
Этот вопрос застал меня врасплох. Помню, в школьные годы я вёл дневник, пытался даже писать стихи и, как все мои сверстники тех юных лет, мечтал лишь о чём-то возвышенном. Но суровая действительность жизни изменила ход событий, и дневники свои я забросил.
Правда, уже в зрелые годы, возвратясь из Парижа, где я участвовал в XXVI Парижском салоне авиации и космонавтики, – пройдя на вертолёте почти бреющим полётом по многим странам Европы: Польше, Германии, Дании, Голландии, Бельгии, Франции и полный впечатлений от этого перелёта, – я решил написать путевые заметки, которые назвал «Над крышами Европы».
Когда я явился со своей рукописью к одному компетентному человеку, он, просматривая её, с улыбкой сказал:
– Да, видно, и Гарнаев уже собрался на пенсию, коли начал заниматься писаниной.
Это замечание, сказанное, возможно, в шутку, кольнуло меня в сердце. Неужели уже пенсия?
Как быстро пролетели тридцать лет лётной работы, и как жалко выпускать из рук штурвал самолёта! Но жизнь не останавливается. И эта тяжёлая для меня минута не за горами.
Поэтому и зародилась у меня мысль донести до молодого читателя некоторые эпизоды своей жизни. Ведь это не только моя жизнь – это биография сотен тысяч ровесников Октября, которые появились на свет в грозные годы и которые вместе со своей страной прошли через горнила всех испытаний. Многие из них не дожили до сегодняшних дней, отдав свою жизнь в Великой Отечественной войне, чтобы отстоять завоевания своих отцов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25