Заказывал тут Водолей 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Какое? Говорите!
— Когда я жил на острове Борнео, мне приходилось наблюдать, как там лечат укушенных змеями. В качестве противоядия применялся… яд. Вы знаете, конечно, что официальная медицина пользуется сильнейшими ядами в малых дозах как лекарственными средствами, но довольно робко. У народной медицины методика иная. Я думаю, что одно народное, веками проверенное средство, в сочетании с новейшей медицинской техникой, поможет нам спасти Рао. Но это дело рискованное.
— В чем же заключается ваш способ?
Майдео хотел объяснить, но в это время на лестнице послышался шум, дверь в комнату распахнулась и на пороге появились три человека: плотный седоусый мужчина в светлом чесучовом костюме, красивая темноглазая девушка и взъерошенный, оборванный помощник Хаутона За их спинами теснились и любопытно заглядывали в комнату вооруженные люди.
— Бейтс! — ахнул Зобиара, глядя на беглеца, как на выходца с того света Он был уверен, что Бейтс удрал с острова вместе с компаньонами. Не меньшее изумление отразилось на лице девушки, глаза ее округлились, она оцепенела, прижав руки к груди.
Брови инженера нахмурились. Он стремительно сделал шаг вперед и гневно сказал, обращаясь к Разину и Пчелинцевой:
— Что такое? Кто разрешил?! Кто вы такие?
Прежде чем Разин успел открыть рот, Пчелинцева и Крюков кинулись друг другу навстречу.
— Дима!
— Наташа!
Девушка крепко охватила руками шею моряка, смеясь, гладила его лицо.
— Кто вы? — повторил Зобиара. — Что это за спектакль?
— Я и эта девушка — советские научные работники, — отвечал академик. — Она метеоролог Пчелинцева, моя фамилия — Разин.
— Разин?! — воскликнул Зобиара. Это имя было отлично известно инженеру, да и Рао-Сагиб часто упоминал его с глубоким уважением. — Разин из атомного института? Не может быть! Как вы очутились на острове?
— Это долгая история, — сказал академик. — Нас привели сюда чрезвычайные обстоятельства, я вам все объясню. Прежде всего о главном: необходимо немедленно эвакуировать остров. У вас есть транспортные средства?
Зобиара покачал головой.
— Нет. У нас был теплоход — его угнали. У нас есть два вертолета — они выведены из строя. Если вы действительно академик Разин, я без объяснений готов поверить вам. Ваше появление здесь большая честь для островитян. Но мы не можем бросить этого человека, — сказал инженер, указывая на Рао-Сагиба. — Он находится между жизнью и смертью.
— Кто он?
— Ученый, столь же замечательный, как академик Разин.
— Что с ним?
— Он ранен отравленным кинжалом.
— Его можно спасти?
— Наш врач говорит, что для этого необходим рискованный эксперимент…
Разговор велся на английском языке. Крюков вполголоса переводил его Наташе.
— За чем же дело стало? — спросил Разин.
— Другому человеку — молодому, сильному, здоровому, нужно впрыснуть такой же яд, в дозе, близкой к смертельной, и в смеси с некоторыми другими веществами, — сказал Майдео. — Когда организм переборет яд, кровь этого человека переливают больному.
— А где вы возьмете яд? — осведомился Зобиара.
— Из ножа. Я знаю, какой был у Бока в его коллекции оружия. У многих из наших даяков есть точно такие же. Да вот, пожалуйста!
Майдео подозвал одного из стражей и взял у него из-за пояса кинжал.
— Видите эти коричневые оспинки на клинке? Это и есть яд. Я выскоблю его из впадин и сделаю раствор.
— Донор может умереть? — спросил Разин.
— Смертельный исход почти исключен. Но донор может ослепнуть, оглохнуть, лишиться языка. В этом и заключается риск. Спасая одного человека, можно погубить другого.
— Я готов, Майдео! — сказал Зобиара.
Врач сделал отрицательный жест.
— Вы не годитесь. У вас время от времени возвращаются приступы тропической лихорадки. Тут нужен идеально здоровый человек. И с подходящей группой крови.
Крюков рванулся к врачу. Наташа схватила его за руку.
— Это большой ученый? — шепнула она.
— Да! Говорят, что это индийский академик Разин.
Крюков посмотрел в глаза Наташи, взглядом спросил: «Сказать, что я готов? Да?»
«Да», — так же, без слов, ответила она.
Крюков обратился к Майдео:
— Может быть, я подойду? Мне 22 года, я никогда в жизни ничем не болел.
— Вы слышали, чем рискуете?
— У нас есть поговорка: «Смелого и смерть боится».
— Хорошо. Я слышал, что русские — люди с большим сердцем. Теперь я наглядно убеждаюсь в этом.
Майдео достал из коробки с медицинскими принадлежностями иглу и стеклышко, затем уколол Крюкову палец и приготовил мазок.
— Через десять минут я вернусь, — сказал он и вышел.
Зобиара выпроводил стражей, и они увели трепещущего Бейтса.
— Теперь объясните, ради бога, товарищ Разин, как вы попали к нам? Что означает ваше предупреждение?
Академик вкратце посвятил Зобиара в существо событий, вплоть до встречи с теплоходом.
— Они обстреляли нас из какого-то странного орудия. Не могу представить, зачем это им понадобилось. А потом внезапно сами взлетели на воздух…
— Постойте! — воскликнул Зобиара, осененный догадкой. — Вы не заметили, как называется теплоход?
— «Ломоносов» — транскрипция латинская.
— Все понятно! («Значит возмездие настигло-таки их!» — подумал Зобиара). Это был именно тот теплоход, который угнали с острова самым разбойничьим образом. Жаль «Ломоносова» — отличное было судно. А ваш вертолет сильно поврежден?
— Экипаж, кажется, справится с ремонтом собственными силами.
— Чем вызвана необходимость срочно эвакуировать остров?
— Облако снова снижается к поверхности океана. Если не будет циклона (а по нашим прогнозам его не предвидится), через несколько часов облако достигнет острова и покроет его смертоносной пеленой…
— Откуда оно возникло?
— Это результат взрыва водородной бомбы, произведенного в южной части Тихого океана. Американцы любят давать своим операциям условные названия. Эта именовалась «Испытания „Миллер“»… Всем известно, что и у нас, в Советском Союзе, производятся испытания атомного и водородного оружия. Но это делается на большой высоте. Тем самым вредные последствия эксперимента сводятся до минимума. А тут? Вся обстановка, в которой организовывались «Испытания „Миллер“», граничит с преступлением против человечества. Они проведены без предупреждения, без объявления границ опасной зоны, «сверхсекретным» порядком. Но при нынешнем состоянии науки такие вещи не скроешь!
Бомба, как я предполагаю, была взорвана в лагуне какого-нибудь небольшого кораллового островка, под поверхностью воды на очень небольшой глубине. Известковые образования коралловых построек были обращены в прах и поднялись вверх вместе с гигантским столбом пара. Взрыв сопровождался чрезвычайно сильной радиацией…
— И под ее воздействием образовалась огромная масса различных радиоактивных элементов, — подсказал Зобиара.
— Совершенно верно. Исследовав пробу, мы выяснили также, что в радиоактивную пыль превратилась и оболочка бомбы, сделанная из металлического кобальта. А кобальт может сохранять радиоактивность годами! Образовалось облако, подобное тому, от которого пострадали японские рыбаки, но с гораздо более высоким уровнем радиоактивности. Такие облака очень устойчивы, они могут месяцами носиться в атмосфере и вновь опуститься на землю в любом месте. Уровень радиоактивности может и не быть смертельным, все равно вред будет неисчислим — не только для тех, кто подвергся облучению, но и для многих поколений их потомков…
— Чудовищно опасная игра больших недорослей, — сказал Зобиара.
— Я бы сказал — больших негодяев, — заметил Разин. — Как же иначе назовешь тех, кто подогревает «холодную» войну и мечтает о «горячей»? Да, второе последствие взрыва: образовалась и прокатилась через океан гигантская волна. Она была не так велика, как знаменитая волна после извержения вулкана Кракатау, но все же наделала немало бед, смыв начисто население десятка атоллов.
— Так это не была «тсунами»? — воскликнул внимательно слушавший Крюков.
— Какая «тсунами»?
— Та, что выбросила меня со шхуной на рифы.
— Ах, вот что, — догадался Разин. — Вы в это время были в море? Вспышку видели?
— Как же! Это было ярче солнца.
— Так вот, дорогой мой морячок, это все дело рук человеческих. Могу сообщить вам, кстати, третий результат таких испытаний: обширные морские пространства становятся после них надолго недоступными для навигации и рыбной ловли.
— Но ведь это посягательство на свободу морей! — горячо воскликнул Крюков. — Неужели они там не понимают, что может жестоко пострадать само население Штатов?
Разин только рукой махнул:
— Отлично понимают! Да только рыкающие «генералы-тарзаны», как их там называют, нисколько с этим не считаются.
…Вошел Майдео, за ним ассистент, нагруженный медицинской аппаратурой.
— Пока все идет отлично, — заявил врач. — Теперь, господа, извините меня. Я попрошу вас на время покинуть комнату. Молодой человек остается.
— Какое же решение вы принимаете относительно эвакуации? — спросил Разин Зобиару, едва они вышли,
— Мы не можем бросить Рао-Сагиба и остров на произвол судьбы, — ответил инженер. — Транспорта у нас нет.
— А много у вас людей?
— Больше ста человек.
— Гм… гм… Это значит пять рейсов на нашем вертолете до «Изумруда» и обратно. А судно от нас далеко…
— Надо искать выход.
— М-да! — Разин задумчиво потирал лоб. — Я вижу только один выход.
— Какой?
— Мы научились создавать искусственную радиоактивность и использовать ее в мирных, полезных целях. Но мы должны научиться уничтожать ее, когда она начинает угрожать человеку. Если мы не можем уйти от облака, нужно его ликвидировать! Есть у меня одна идея…
ГЛАВА 17
Идея академика Разина
В то время как за закрытой дверью Майдео с помощью ассистента и Поварчука готовился к рискованной операции, в другой комнате шло совещание. В нем участвовали Разин и Гао Шэн, а из островитян Зобиара, Декобра и Гловачек.
Слово взял Разин. Обрисовав обстановку, он перешел к изложению своей идеи:
— Направляясь сюда, я ставил задачу не только исследовать природу облака. Одновременно я предполагал при благоприятных обстоятельствах произвести один эксперимент. Накануне вылета я узнал, что нашими метеорологами разработан аппарат для рассеивания облаков. Дело это не новое: подобные аппараты уже применяются у нас в сельском хозяйстве для борьбы с вредителями полей и лесов. Заряжаются они аэрозолями — растворами химических веществ в минеральных маслах. В полете над заряженной площадью аэрозоль распыляется, образуя мельчайшие капельки, которые обволакивают растительность. Метеорологи переконструировали этот прибор и дали ему несколько иное направление. Новая конструкция аппарата, очень компактная и маневренная, разрабатывалась при непосредственном участии Натальи Петровны, — Разин сделал в сторону Наташи полупоклон, — она участвовала в ее испытаниях, и может рассказать о том, как удалось вызвать проливной дождь, засеивая облако подходящими катализаторами. А для меня сообщение Натальи Петровны тоже явилось своего рода катализатором и вызвало к жизни идею, о сущности которой вы уже, вероятно, догадались…
— Вы предлагаете дождевание облака? — спросил Декобра.
— Да. Точнее — обсеивание особым аэрозолем. Капельки его обволокут частицы кобальтовой пыли и заставят ее осесть в океан.
— Идея превосходна! — сказал Гао Шэн, забирая в кулак редкую бородку и поглядывая на собеседников маленькими, очень живыми и умными глазами. — Но тут мы имеем дело не с простым облаком, а с радиоактивным. Кроме кобальтовой пыли, оно, вероятно, содержит и частицы влаги, насыщенной натрием, которого много в морской воде. Этот натрий тоже стал радиоактивным.
Разин утвердительно кивнул головой.
— Да, анализ пробы показал это.
— Тогда, — продолжал Гао Шэн, — в аэрозоль нужно добавить еще некоторые химические вещества, которые, соединяясь с влагой, образуют хлопья. Эти хлопья тоже осядут в воду, а через несколько часов радиоактивный натрий превратится в безобидный магний.
— Целиком и полностью согласен с вами, — сказал академик. — Ваше мнение, друзья?
— В теории это выглядит очень хорошо, — заявил Зобиара. — Но есть в вашем предложении недостаток чисто практического характера. У нас нет ни аппарата, ни аэрозоля.
— Есть! — сказала Наташа.
— Где?!
— На нашем вертолете. Мы взяли с собой аппарат в разобранном виде и несколько тонн аэрозоля, приготовленного по указаниям Ивана Иннокентьевича. Это — концентрат, его можно разбавлять прямо морской водой в пропорции 1 на 50 тысяч.
Раздались одобрительные возгласы.
— Тогда, не мешкая, за дело! — воскликнул Зобиара.
— За дело! — повторил Разин. — У вас найдутся механики?
— Конечно.
— Нужно помочь команде вертолета быстрее устранить повреждения, а затем смонтировать аппарат. Наталья Петровна проконсультирует людей во всем, что касается монтажа и зарядки. Надо также приготовить тонны четыре крепкого раствора, предложенного Гао Шэном. Все это с предельной быстротой.
— Хорошо! — Зобиара встал. — Я сейчас поставлю на ноги всех наших механиков и химиков.
— Минутку! — остановил его Разин. — Остается нерешенным еще один важный момент. Вертолету придется идти над самым облаком, экипаж может подвергнуться облучению в смертельной дозе. Это чрезвычайно серьезное препятствие.
— Вот тут островитяне могут сделать и свой вклад! — сказал Декобра. — При работах в зоне высокой радиоактивности мы пользуемся специальными скафандрами. Они изготовлены из пластиката, защищающего от вредных излучений более надежно; чем толща свинца или бетона. Зобиара снабдит ими весь экипаж.
…Через два часа «Мир» поднялся над островом. Под корпусом вертолета был укреплен продолговатый цилиндрический бак из тонкой легированной стали. От бака отходила трубка с коническим патрубком, напоминающим наконечник садовой лейки, но гораздо больших размеров.
«Мир» взял курс на юг. Заработала рация вертолета, непрерывно передавая: «Внимание! Всем судам, находящимся в южной части Тихого океана или следующим туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16


А-П

П-Я