В довершение ко всему, неожиданно хлынул дождь, и Жижа почувствовал, как за воротник стали просачиваться холодные струи. «Да где же эта Кхурова труба?!» — застонал он, утирая рот. Словно в ответ, со стороны площади раздался одинокий удар колокола. Времени оставалось совсем немного.Мелькнула яркая вспышка, и небо расчертил ломаный зигзаг молнии. Жижа испуганно присел, и вдруг увидел прямо перед своим носом намалеванный мелом жирный крест. Кто-то предусмотрительно отметил нужную трубу, словно заботясь о том, чтобы он ни при каких обстоятельствах не прошёл мимо.Проходняк сел. Как только задница коснулась крыши, тошнота исчезла, и нищий почувствовал себя гораздо уверенней, но на всякий случай, всё же упёрся ногами в трубу. Он натянул куртку на голову, соорудив нечто вроде накидки от дождя, а затем торопливо достал из-за пазухи продолговатый брикет, спрессованный из высушенной травы, и кресало. Запалить «посылку» получилось только с третьей попытки. Как и советовал бобёр, Жижа сразу задержал дыхание, даже зажмурился на всякий случай, и наощупь отыскав края трубы, со всей силы швырнул дымящийся брикет внутрь. Затем стянул куртку и заткнул ею дымоход.
Звоночек нехорошего предчувствия, который поначалу деликатно звякал, предупреждая об опасности, превратился в оглушительный набат церковного колокола, но Сарн уже не мог остановиться. Его как будто толкала в спину какая-то безжалостная сила, заставляя делать один шаг за другим. Прямо как тогда — во время боя за Серебряный проход. В тот раз ему удалось выиграть у смерти, поставив на кон свою жизнь и жизни других. Надеялся он выиграть и сегодня…По привычке, вбитой в подсознание многолетней муштрой, все шестеро шли нога в ногу. Но сейчас их поступь ничуть не походила на маршевую — шагов было почти не слышно.Сарн тщательно отбирал эту пятёрку. У каждого из них за душой было столько грехов, что их с лихвой бы хватило на три виселицы, и стражники это прекрасно понимали. Такими людьми легко управлять: достаточно время от времени напоминать, что их жизни целиком и полностью находятся в твоих руках, и они будут тебе преданны почище любых фанатиков. Однако, несмотря на это, Сарн не собирался впоследствии оставлять своих «подданных» в живых — а у них, к счастью, не хватало мозгов, чтобы предугадать подобный исход, и это было ещё одним критерием, которым он руководствовался, отбирая будущих убийц короля Грайвора и Аурии Даниеля Грава XIII.Перед дверью, ведущей в королевские покои, Сарн остановился. За его спиной с выверенной чёткостью старых вояк замерли подручные. Тёмник развернулся и поочередно взглянул на каждого. Стражники хмуро переглянулись. Для них настал самый беспощадный миг — миг принятия решения, ценой которого могли стать их собственные жизни…Первым обнажил меч Сарн. Спустя мгновение ещё пять клинков один за другим покинули ножны. «Пошли!» — мотнув головой, беззвучно приказал тёмник. Он распахнул дверь и переступил порог.В глубине души Сарн надеялся, что король уже мёртв. Ещё тогда — впервые услышав от Новиджа о суомах — Сарн как-то сразу и безоговорочно поверил в их существование и нечеловеческие возможности. Поверил не разумом, но чутьём зверя, который чует другого хищника, даже если тот находится очень и очень далеко. И сейчас он уповал на то, что маленькой дикарке уже удалось добраться до своей жертвы. Если же нет…Дверь королевской опочивальни располагалась сразу за личным кабинетом Грава XIII. Тяжёлый шерстяной гобелен левийской работы, украшенный королевским гербом, отделял дверь спальни от главного коридора. Сарн отодвинул его и прислушался. С той стороны не доносилось ни единого звука. Тёмник опустил взгляд: из-под двери ползли сизые струйки дыма. Он тут же обмотал лицо влажной тряпкой. Остальные последовали его примеру. «Болотный сонник! — удовлетворённо подумал Сарн. — Тени выполнили свою часть работы! Королева, а точнее — королевская вдова, утром проснётся с сильной головной болью…». «Запомните, Сарн! — памятно прозвучал в голове настойчивый голос Неуса. — Королева должна остаться в живых! Меня не волнует, как вы это сделаете, но она не должна пострадать! Поймите, вдовствующая королева нам намного полезней, чем её труп. Мне необходим её голос при формировании регентского совета!»Тёмник положил ладонь на витую бронзовую ручку и осторожно потянул дверь на себя. В образовавшуюся щель сизым потоком хлынул дым. Отвернув голову в сторону, Сарн сделал глубокий вдох и со всей силы рванул дверь на себя. Через мгновение шестеро вооружённых мужчин находились внутри спальни. Рассыпавшись вдоль стены, они выставили перед собой клинки, готовые отразить любое нападение. Сарн метнулся к окну и распахнул его настежь. Когда клубы дыма рассеялись, взорам убийц открылась широкая королевская кровать. Она была пуста…
Ночью форма смотрелась даже выигрышнее, чем днём. Каждый раз, когда Ивкин приближался к ограде, серебряный позумент начинал благородно мерцать в факельном свете, подчёркивая строгую красоту замысловатого узора, и точно также стальное мерцание постепенно затухало, когда гвардеец возвращался в темноту парка.Юноша скосил взгляд на плечо, чтобы ещё раз насладиться причудливой игрой серебряных бликов, и вдруг заметил на погоне небольшой листик, примостившийся там по воле осеннего ветра. Он остановился и стряхнул его на землю — брезгливо, двумя пальцами, словно это был не сухой лист, а мерзкая гусеница. Внимательнейшим образом осмотрев форму и не найдя больше никаких изъянов, молодой солдат продолжил патрулирование.Только далёким от военной службы людям — булочникам там каким, или, ещё чего хуже, сапожникам — может показаться, что караул — скучное и тоскливое занятие. Правда, Ивкин заметил, что некоторые из ветеранов тоже без особого восторга относятся к подобному времяпрепровождению, но решил, что те только делают вид — всё ж несолидно седым солдатам бурно проявлять восторги, пусть даже и по поводу любимой работы! А вот ему, Ивкину, очень даже позволительно открыто проявлять свои чувства! Тем более, когда ликование просто-таки переполняет душу!Словно в подтверждение этих мыслей, он чуть было не взвизгнул, но, вспомнив о дисциплине, сдержался. Сейчас он должен не кричать, а слушать. Смотреть и слушать — в том и заключается задача караульного.Гвардеец замер. Шелест изрядно потрёпанных ветром крон деревьев, журчание дождевой воды в водостоках и одинокие выкрики раздосадованного неудачной охотой филина. Всё по-прежнему. Можно идти дальше.Белодомка — родная деревня Ивкина — ещё не знала таких стремительных взлётов. Если, конечно, не считать старого Трода, шесть лет послужившего кучером у эрра Ледорна. Так тот возил не самого господина, а его младшую дочь! Да и разве можно сравнивать дом Ледорна с домом Неуса? Гвардеец Неуса и кучер Ледорна! Ледорна, у которого даже гвардия одета в невзрачную серо-зелёную форму! Смешно!Обычно, в гвардию брали только тех, кто прослужил не менее пяти лет простым стражником — и не где-нибудь, а в столичной страже — но Ивкину повезло. Совершенно случайно лейтенант Грайн увидел, насколько ловко Ивкин управляется с мечом. Ладно-ладно, не случайно! Ивкин нарочно «крутил мельницу» прямо под окнами лейтенанта. Ну и что?! Главное, что он и в самом деле неплохой мечник. Где научился? Да всё там же — в деревне! У кого? Не поверите — у немого батрака с фермы одноногого Элтона!Как-то раз, возвращаясь с охоты, Ивкин приметил на опушке немого, который с палкой в руках плясал какой-то странный танец. Присмотревшись, парень ахнул: то не танец совсем был, а воинская тренировка! Палка-то вроде как меч заменяла. Святой Ресс! Что он вытворял — это нужно было видеть!! У Ивкина даже в глазах зарябило! А притворялся, притворялся-то как: вся деревня его за слизняка держит, а он, подлец эдакий, оказывается из ветеранов! Решил Ивкин рассказать об увиденном в деревне и припустил к околице, но у погоста его перехватил немой. И как только успел? И давай, значит, жестами упрашивать, чтоб, дескать, не говорил никому Ивкин о тренировках. Хотел было Ивкин его послать, куда подальше — да только вот странно: как-то вдруг холодком под ложечкой засосало, будто хищника лесного — страшного и смертельно опасного — охотничье чутьё Ивкинское уловило… Несколько мгновений Ивкин раздумывал, а потом по крестьянской своей смётке, не будь дурак, попросил в обмен на молчание обучить его науке воинской. Немой посокрушался, но согласился. Целых два года он тайно обучал Ивкина мастерству. А два месяца назад ферму Элтонов сожгли. Хозяева и батраки погибли. Погиб и немой…Ивкин подумал-подумал, и решил податься в столицу. Мечом-то чай больше заработаешь, нежели мотыгой, рассудил он. И оказался прав! Двадцать серебряных в неделю — это вам не шутка! Правда, на этой неделе он получит на десять монет меньше… Что ж, сам виноват! Нечего было задирать чужого офицера! Мало того, что тот капитан чуть кисть ему не сломал, так ещё и от лейтенанта попало!Молодой гвардеец сокрушенно вздохнул и вдруг неожиданно выхватил меч. Он атаковал сразу — из верхней стойки. Длинный колющий удар отвлёк противника, Ивкин, не мешкая, перекинул меч в другую руку и коротко рубанул по незащищенному горлу. Раздался хруст и… подрубленная ветвь жёлтошипа, усеянная мелкими, похожими на горошины цветами, склонилась к земле.Юноша испуганно оглянулся. Главного садовника, сварливого, вечно мрачного коротышки, побаивались даже ветераны, что уж говорить о безусом новичке. Ивкин поднял ветку, и присев на корточки, стал прилаживать её среди других ветвей куста, уповая лишь на слабое зрение старого ворчуна. Он уже почти успел спрятать следы своего «преступления», когда под его левую лопатку с тихим чавкающим звуком вонзился арбалетный болт. Парень вздрогнул и, не издав ни звука, ткнулся лицом в мокрую после дождя траву.Быстрые тени одна за другой перемахнули через ограду и, веером рассыпавшись по парку, крадучись стали приближаться к дому.
…Сарн похолодел…В отчаянии, он ворвался в небольшую молельню, что примыкала к королевской спальне, но она тоже была пуста.«Всё! — опустошенно подумал он, уткнувшись лбом в косяк. — Вот теперь уже точно — всё! Где я промахнулся? Впрочем, это уже не важно…». Тёмник поднял голову. Стражники нерешительно переминались с ноги на ногу и вопрошающе смотрели на своего командира в надежде, что он разъяснит им суть происходящего. «Тупицы! — презрительно хмыкнул Сарн. — Самые настоящие скоты, привыкшие, что за них думают другие. Убрать сейчас? — с ленивой отстраненностью размышлял он. — Успеется… До границы с собой, конечно, не потащу, а вот в городе они ещё могут пригодиться».Сарн не мог объяснить, почему он сразу решил, что заговор провалился — он просто это знал. Ощущал всей своей сутью. Тёмник, разумеется, помнил, что где-то во дворце в поисках своей жертвы рыщет дикарка, но даже если бы он узнал, что ей удалось убить короля, всё равно бы это ничего не изменило. Заговор провалился! Короли так просто из своих спален не исчезают…— Уходим! — резко скомандовал тёмник.Ближайший к выходу стражник толкнул дверь и тотчас опрокинулся навзничь, получив в упор два арбалетных болта. В спальню ворвались вооруженные люди.«Не успел…» — с удивительным спокойствием подумал Сарн, различив за спинами дроков тёмного лиса.— Бросайте оружие! — приказал Вейдж.Заговорщики даже не пошевелились. Терять им было абсолютно нечего. Сарн, без всякой надежды на успех, а, скорее, по привычке мальчишки-трущобника, выжившего только потому, что никогда не сдавался, крикнул:— Дроки! Лисы обманывают вас! Они хотят убить короля! Вашего тёмника тоже убили они!Ответом ему послужили мрачные взгляды королевских гвардейцев.— Бросайте оружие, — повторил Вейдж. — У вас нет никаких шансов!Сарн толкнул вперёд одного из своих людей и одновременно сделал шаг в сторону, оказываясь за его спиной. Трое других стражников в точности повторили манёвр тёмника. Эта военная уловка была широко известна под названием «живой щит» и применялась в ближнем бою против арбалетчиков. Как ни странно, дроки купились — раздался залп, и грудь неудачника приняла на себя все пять болтов. Оттолкнув мёртвое тело, заговорщики рассредоточились и бросились вперёд.— Дроки! Сарна брать живым! — перекрикивая звон клинков, приказал Вейдж.Бой в ограниченном пространстве имеет свои особенности: численное превосходство здесь уже не играет значительной роли. Всё решает выучка и личное мастерство, но сейчас противники были достойны друг друга. К несчастью для заговорщиков, стремительный прорыв им не удался, и дроки тут же этим воспользовались: сдерживая напор атакующих, они прикрыли спинами арбалетчиков, и те быстро перезарядили оружие. Исход схватки был предрешён.Сарн понял это чуть раньше остальных. Отбив очередной удар, он метнулся в сторону молельни и скрылся за дверью. Сразу вслед за этим почти одновременно сухо щелкнули тетивы арбалетов. Бой закончился.— Дверь! Ломайте дверь! — заорал тёмный лис, перескакивая через мертвые тела. — И помните, брать только живым!Несколько дроков с разбегу обрушились на дверь, но тяжёлые створки выдержали страшный удар. Гвардейцы отошли и с диким криком снова бросились вперёд. Раздался треск, и дверь рухнула в проём.Сарн стоял у дальней стены, под скрижницей святого Ресса, приставив кинжал к груди. На его губах застыла презрительная полуулыбка.— Ты выиграл мою жизнь, лис, — звонким голосом выкрикнул он. — Выиграл! Но жизнь короля проиграл! — тёмник торжествующе осклабился и с силой вогнал клинок себе в сердце.
Столичные особняки знати только носили гордое наименование «замок». На самом же деле, с родовыми замками древности, отличавшимися высокими крепостными стенами, сторожевыми башнями и узкими бойницами, они имели столько же общего, сколько общего имеют деревянный меч и стальной шершень. И всё же, оборонительный принцип при их строительстве довлел над всеми прочими, и в случае умело организованной обороны безобидные с виду особняки превращались в весьма крепкие орешки, о которые могла обломать зубы целая сотня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45