Она всегда просыпалась, когда ей снился этот сон, словно боялась досмотреть его до конца. Пока это был только сон… Такого разговора между ними никогда не было, но она знала, что он будет именно таким, и потому никогда не пыталась начать его наяву. Он как-то сказал: «У каждого своя пропасть». Вот Хелен и прыгнула в такую пропасть. Она ещё не разбилась, но уже ясно видела острые камни, на которые ей предстояло упасть. Это была её пропасть… Она шагнула в неё сознательно, и винить в том было некого, кроме себя самой. Она полюбила оборотня… Полюбила в надежде пробудить в его душе ответное чувство, хотя прекрасно знала, что у нелюдя нет и никогда не было души…Эллина всхлипнула во сне. Женщина встала и подошла к её кроватке. «Тишь-тишь-тишь», — прошептала она, поглаживая ребёнка по голове. Девочка причмокнула и успокоилась. Днём она была обыкновенным ребёнком — смеялась, плакала, капризничала, шалила. Казалось, что она всё забыла, но по ночам воспоминания возвращались, и девочка плакала во сне. Винс говорил, что скоро это пройдёт, но Хелен была уверена, что такие раны не лечатся и остаются на всю жизнь. Женщина поправила детское одеяло и подошла к окну. Сквозь щели тянуло ночной прохладой. Скоро станет совсем холодно, а потом наступит долгая зима… В приграничье зима была особенно долгой. И не только из-за того, что с горных хребтов дули холодные ветры, приносившие метели и вьюги. Она была долгой, потому что приносила с собой одиночество. Зимой Винс приезжал очень редко. Он почти всё время находился в столице или ещё где-то, а ей оставалось только ждать и слушать тоскливый волчий вой среди белого безмолвия…Сзади послышался шорох. Хелен обернулась. Девочка сидела на кровати и пристально смотрела на дверь. В её глазах застыл немой ужас.— В чём дело, милая? — встревожено спросила женщина. — Что тебя так напугало?Вместо ответа Эллина молча вытянула руку, указывая на дверь. Хелен прислушалась: за дверью не было слышно ни единого шороха. «Всё тихо, — отметила она, успокаивая себя. — Даже слишком тихо», — промелькнула следующая мысль. Только сейчас она обратила внимание, что с самого вечера в гостинице было непривычно спокойно. Обычно гости гуляли до глубокой ночи: под окнами раздавались крики, то и дело затевались ссоры, иногда перераставшие в драки, а сегодня ничего этого не было. Хелен охватило беспокойство. Она осторожно подошла к двери и приложила ухо к замочной скважине. Через какое-то время ей показалось, что с той стороны скрипнула половица. Женщина выпрямилась, и в тот же миг дверь распахнулась от сильного удара, оглушив её и отбросив на середину комнаты. В номер ворвались две фигуры в тёмной одежде.— Кляп, быстро! — рявкнул один.Хелен почувствовала, как на неё навалилось чьё-то тело. Грубая рука разжала ей рот и запихнула в него тряпку.— Дыши носом, детка, — дыхнув перегаром, хрипло прошептал ей на ухо незнакомец. — А будешь дёргаться, я тебе и эти клюзы перекрою, поняла?Он перевернул её на живот, завёл руки за спину и несколькими точными движениями прочно связал их.— Слышь, Слип, — громким шепотом позвал он напарника.— Ну, что там у тебя? — отозвался тот, которого звали Слипом.— Ты был прав — яхточка-то на загляденье! Одна корма чего стоит! Может того — ошкурим, пока она в дрейфе?— Наперёд шкипера? Ты в своем уме, Рейл?— Дык, никто ж не узнает!— Отсвистать! — прошипел Слип. — Попортим товар — капитан нас рыб кормить отправит! Кантуй её на выход! И только попробуй порты откинуть — я тебе бушприт враз укорочу!— Да понял я, — разочарованно протянул Рейл.Тем временем второй бандит навис над ребёнком.— Ты же не станешь кричать девочка? — вкрадчиво спросил он. — Кричать нельзя! А то я тебе бо-бо сделаю, поняла? И маме тоже больно будет!Эллина молча кивнула. По её щекам текли слёзы. Бандит достал платок и скрутил его.— Открой ротик! — приказал он.Девочка послушно открыла рот. Слип пропустил платок между её зубов и плотно затянул свободные концы на затылке ребенка.— Уходим! — скомандовал он, и, подхватив девочку, двинулся к выходу.Рейл взвалил на плечо связанную Хелен.— Ничего, крошка, — чуть слышно хохотнул он. — Сначала ты на мне немного поскачешь, а потом уж я на тебе отгарцую по полной. Обещаю!
День пятый. несколько минут после начала Полуночной службы. Бобёр схватил нищего за грудки и подтянул к себе.— Где козырь, проходняк? — ласково спросил он. — Ты же впаривал, что он этой дорогой пошёл!— Они только что к западному пирсу свернули, — заскулил Жижа, суча ногами.— Они?— Двое их. С ним ещё малой. Вроде бы королевский паж.— Вроде? Не нравятся мне такие запутки. Ты чем мыргал?— Так темно ж было! — Жижа подпустил в голос слезу. — С самого утра за ним прыгаю, все ноги стёр. Думаешь, легко?Бобёр криво усмехнулся и опустил нищего на землю.— Дёргай отсюда! — приказал он. — Завтра придёшь ко мне, насчёт твоего долга пошепчемся.Жижа тотчас метнулся в сторону и растворился в темноте. Бобёр выждал некоторое время, после чего махнул рукой.— Пошли, — негромко скомандовал он.От стены ближайшего дома отделились тени и хищной стаей двинулись в сторону пристани.
Боль нарастала… Она была похожа на тонкую нить, захлестнувшую сердце прочной петлёй, и с каждым шагом эта петля затягивалась всё туже и туже… И вдруг нить лопнула…Вирта остановилась.— Здесь, — выдохнула она. — В последний раз он был здесь.Ивыч заглянул в её бледное лицо.— Почему вы так уверены? — недоверчиво спросил он.— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Но я убеждена — здесь он поднялся на палубу.— Или его внесли, — задумчиво пробормотал Ивыч себе под нос.Девушка вздрогнула:— Вы что-то знаете?— У этого пирса, эррина, вчера стоял салийский корабль, на котором в империю было отправлено тело посла. Мои гвардейцы говорили, что губошлёпы грузили какие-то ящики… — мрачно произнёс тёмник. — И лисы, кстати, здесь тоже крутились, — добавил он.— Как же это, Ивыч? Что происходит? — в отчаянии воскликнула Вирта. — Как он мог?!Дрок нахмурился. Он прекрасно понял, кого имела в виду эррина Лэктон.— Даже не знаю, что вам сказать, — медленно произнёс он. — С тёмным лисом творится что-то неладное — даже я это чувствую…— Клянусь, я заставлю его обо всём рассказать! — с пугающей решимостью пообещала Вирта.Ивыч с удивлением посмотрел на девушку: такой он никогда её не видел, и почему-то сразу поверил, что ей это удастся. «Не хотел бы я оказаться на месте лиса», — усмехнулся дрок про себя.— Можете всецело на меня рассчитывать, — церемонно склонил голову он. — А сейчас, эррина, нам нужно возвращаться.— Да, конечно, — думая о чём-то своем, рассеянно прошептала Вирта. — Ой! — вдруг вскрикнула она.Тёмник мгновенно развернулся. Со стороны портовых складов к ним приближалась группа людей. «Раз, два, три…», — начал считать тёмные фигуры Ивыч.— Восемь, — дрогнул за его спиной голос девушки.Намерения непрошенных гостей не вызывали сомнений: обнажённые мечи в руках говорили о них лучше всяких угроз. Впрочем, никаких угроз и быть не могло: эти люди пришли не для того, чтобы пугать — они пришли убивать…— Арбалет, — не оборачиваясь, спокойно произнёс Ивыч. — Дайте мне свой арбалет.Вирта передала ему за спиной оружие, которое дрок незаметно убрал под плащ.— Отходим, — скомандовал он.Прикрывая девушку, тёмник стал пятиться назад, отступая по пирсу в сторону моря.— Слушайте меня внимательно, Вирта, — не спуская глаз с приближающихся фигур, заговорил Ивыч. — Когда я скажу, вы прыгнете в воду и поплывёте в сторону кораблей, что стоят на рейде. До ближайшего ярдов четыреста — думаю, вы справитесь. Как окажетесь в воде, сразу сбросьте сапоги и плащ. Будете терять силы — кричите! Вахтенные должны вас услышать.— Я не… — попробовала возразить девушка.— Послушайте, — резко оборвал её тёмник. — Если вы этого не сделаете сами — клянусь, я столкну вас! Поймите же, наконец, что вы мне будете только мешать! — прошипел он. Потом немного помолчал и мягко добавил: — Я рассчитываю на вас, эррина. Доберётесь до корабля, расскажете обо всём, они зажгут сигнальные огни и вызовут портовую стражу. Обещаю вам, что я сумею продержаться до прибытия помощи. Договорились?Вместо ответа Вирта всхлипнула.— Вот и славно, — подытожил старик.«Одной проблемой меньше…Теперь надо только продержаться как можно дольше — чтобы у девочки был хоть какой-то шанс», — подумал он. Старый солдат сразу понял, что это будет его последний бой. Против восьмерых противников ему не выстоять: даже если бы эти люди были новичками, их численное превосходство всё равно предрешило бы исход схватки. А эти новичками не были… Первые четверо шли ровной цепью, полностью перегородив узкий пирс — в их задачу входило лишить его бокового манёвра. А вот вторая четверка шла классическим левосторонним уступом, который применялся лёгкой пехотой против тяжеловооружённых латников. Такое построение позволяло «крутить свилю»: первый в уступе наносил несколько провоцирующих ударов и тут же «сваливался» в сторону, его место занимал другой, потом третий — и так до бесконечности. Обороняющийся всё время был вынужден находиться под градом ударов, уходил в глухую оборону и быстро уставал, тогда как нападавшие всё время менялись.«Ты хотел славы? Получай за неё сполна!, — с сарказмом подумал великан. — Прут так, словно против них не один старый дрок, а целая стальная сотня! Кстати интересно, почему они просто не расстреляют нас из арбалетов? Забыли взять с собой, или в Аурии после войны не осталось хороших стрелков?» То, что нападавшие были аурийцами, не вызывало никаких сомнений: оружие, манера двигаться, даже то, как они держали мечи — всё говорило о том, что перед ним недавние враги.— Прыгай! — хрипло скомандовал Ивыч, и, на всякий случай, подтолкнул девушку локтем. За спиной раздался всплеск.Первая четвёрка перешла на бег и бросилась в атаку. Ивыч вскинул руку с арбалетом и в упор всадил болт крайнему справа. Прямо в лоб… Бандита откинуло назад, и тёмник ворвался в образовавшуюся брешь, откидывая ставший ненужным арбалет. Он выхватил из ножен меч и, не прерывая движения, просто и незатейливо со всей мощи рубанул ближайшего из нападающих правым засечным. «Шестеро! Слава Шауру, успел раскачать тело…» — последнее, о чём успел подумать старый дрок. Потому что это был бой на пределе скоростей и рефлексов, в котором некогда думать, в котором нет времени и места вставать в стойки и планировать удары. Одно движение, которое начинается с первого шага и кончается последним. Одно движение по ломаной траектории, с переменой центра тяжести и точек приложения силы, с некрасивыми позами, странными ударами, грубыми блоками……Левая нога назад — «короткий шаг выпи». Меч на себя, вниз к левой ноге… Отножной слева по короткой дуге… Сбив. Правая нога назад — «длинный шаг выпи»… Широкий «веер» от правого плеча, чтобы прикрыть отход… Левый засечный в наскок… Уход влево… Косой на махе от левого плеча. Поземный слева по ногам…Удар. Скрутка, ответный…Удар. Блок…Удар. Сбив…Удар. Отход…Блок. Подсад…Удар. Шаг в сторону…
Вирта вынырнула и снова ушла под воду. Отчаянно извиваясь, она пыталась скинуть сапоги, которые тяжёлым грузом тянули на дно. Наконец, ей это удалось. «Скорее наверх, скорее!».Правая рука запуталась в плаще. В груди огонь! Застёжка выскальзывает из пальцев. «Ну! Ну же! Получилось!».Последний рывок…Воздух ворвался в лёгкие, опьянив разум. Слабость. Кружится голова. «Куда плыть?».Ещё глоток воздуха. «Вот так — жадно, взахлёб!».Захлестнула волна. «Нет! Только не это!».Закашлялась в панике. Снова камнем. Рывок наверх из последних сил. «Нужно успокоиться!».Вдох носом, выдох. Голову в сторону — волну пропустить на выдохе. Гребок под волну. Вынырнуть. Вдох. Снова гребок. Вынырнуть. Вдох.Раз— два, раз— два…
…Удар — раз. Блок — два. Удар — раз. Сбив — два… И единственная мысль: «Время… Она ещё не успела отплыть… Я не отдам её вам… Не отдам…»… Удар — раз. Сбив — два. Удар — раз. Отвод — два…
«Жив?».Повернуть голову. Лязг мечей. Крики.«Жив!»Раз — вдох. Два — гребок, выдох. Раз — вздох.«Как странно… Вся жизнь сейчас состоит из этих двух простых действий: вдох-выдох. Как холодно! Работать ногами! Не чувствую ног! Работать! Во что бы то ни стало работать! Я смогу! Я успею! Он держится! Где же этот корабль? Почему ничего не видно?»Раз— два, раз— два…
…Удар… Блок… Замах…Это был уже не удар. И уже не блок. И даже не сбив… Дыхание Ивыча было хриплым и прерывистым, правая рука онемела, левая висела плетью… Четверо оставшихся в живых бандитов теснили его к воде.…Короткий «веер» справа, чтоб отогнать…Сзади раздался деревянный стук.«Лодка! — вспыхнула мысль. — Молодец девочка, успела!».Краем глаза тёмник увидел, как из причалившей лодки на пирс легко взлетел первый из подоспевшей помощи.«Сарн!! Слава Шауру! — узнал знакомую фигуру коменданта Ивыч. — Вот теперь потанцуем по-настоящему», — злорадно подумал он, переходя в атаку.Широкое лезвие резко ужалило под лопатку. Ивыч даже не ощутил боли — только сильный толчок в спину, которой вдруг стало холодно. Он инстинктивно отшатнулся назад, сопротивляясь удару, и начал медленно заваливаться навзничь.«Звёзды… Как их много… Почему я так редко смотрел на них?…»
«Всё! Больше не могу! Прости, Ивыч!».Ноги свело… Волна накатывает… Последняя в этой жизни…«Звёзды… Как же вас много… Может, Юр тоже сейчас смотрит на вас? Вы расскажете ему обо всём? Как бы я хотела прикоснуться к нему… Звёзды, вы же умеете исполнять желания? Подарите мне тепло его рук, прошу вас! Спасибо, звёзды, спасибо…» Глава 15 День пятый первый час после Полуночной службы (по Грайворскому времени) в пяти лигах от островов Крови Солёный морской воздух приятно щекотал ноздри. Барон сделал глубокий вдох и зажмурился от удовольствия. Потянувшись, он покрутил головой, разминая затекшие после сна мышцы, после чего неспешно направился в сторону гостевой каюты. Только что ему сообщили, что на горизонте показались огни маяков — это означало, что прямо по курсу лежат острова Крови, а значит — священная империя совсем близко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45