Его предстояло преодолеть почти глазах у врагов, но зато потом можно было укрыться за лодками.
Его пальцы коснулись руки девушки, покрытой засохшей толстой коркой грязи. Краем глаза Питер поглядывал на окружавшие их руины и в эти напряженнейшие секунды оценивал ущерб, нанесенный городу стихией. Работы предстоит немало, и Лэндерс собирался взяться за восстановление Порто Мария.
Где-то слева раздался истошный крик Грации. Лэндерс увидел, как рыбаки повернулись на голос. Тереза сжала его руку. Пригнувшись пониже, Питер метнулся через полосу намытого песка, ежесекундно ожидая окрика, означающего, что Лессет обернулся.
Но пронесло.
Теперь он прятался за перевернутыми лодками, направляясь к заводу. В заборе зиял огромный пролом, он проник туда и поспешил к дверям цеха. По всему двору валялись разбросанные волнами картонные ящики. Некоторые из них лопнули, рассыпав повсюду банки с консервами. В углу у стены под тележкой застрял труп ослика, с его разможженного черепа поднялся огромный рой мух.
Лэндерс переступил порог. Пол цеха был сплошь залит водой дюймов на шесть. Со слов Терезы Питер знал, что сейф находится в маленькой кладовке, расположенной сразу за конторой, которую от цеха отделяла стеклянная перегородка. В кладовку из конторы вела короткая лесенка. Стеклянная перегородка была разнесена вдребезги, но сейф не пострадал. Он наполовину выступал из неглубокой ниши в скале, служившей стеной.
Очень скоро Питер нашел то, что нужно: картонный ящик, полный динамитных патронов – цилиндров со взрывчаткой длиною примерно в шесть дюймов. Здесь же, в сейфе, лежал увесистый моток бикфордова шнура. Питер затолкал шнур в коробку с патронами и спустился в контору.
Лессет жестом указал на стенку террасы.
– Сиди здесь, Грация, и не рыпайся.
Совсем задохнувшаяся Грация рухнула на указанное место.
Лессет повернулся к Мануэлю.
– Сходи на завод за бензином и маслом, а мы пока спустим лодку на воду.
Помешать им Грация не могла; она закрыла глаза и молча стала молиться за Питера.
Тереза видела Мануэля, но и она могла лишь наблюдать за приближающимся к заводу рыбаком. Для нее, притаившейся в укрытии, все происходящее было настоящей пыткой. Чайки, крича, метались над заливом. В чистом воздухе отчетливо слышалось, как скрипят катки под лодкой, которую спускали с булыжной мостовой на прибрежную кромку. В намытом волнами песке, прыгали песочные блохи. Слепящее солнце быстро высушило золотистую гладь наноса, сохранившего следы Питера. Ах, Питер, Питер…
Мануэль брел по заводскому двору, усыпанному картонными ящиками, к сараю, прилепившемуся в дальнем его конце, неподалеку от входа в цех. Там хранились канистры с бензином и маслом. Мануэль был в прекрасном настроении. Им удалось отлично закусить продуктами, которые разыскал Лессет, и выпить добрую половину бутыли с вином. Все складывалось на редкость удачно. Скоро они выйдут в море. В Аргентине Мануэля ожидали три круглых банковских счета, оформленных на подставные лица. Он не мог похвастаться внешностью или характером, но теперь это не имело значения – за такое состояние женщины все простят. Да и погода предстоящему переходу явно способствовала.
Через двор по высушенным солнцем камням ковылял маленький зеленый краб, воинственно размахивавший в воздухе клешней. Мануэль наступил на него, наслаждаясь хрустом раздавленного панциря. И тут же услышал другой звук, долетевший из цеха. Кто-то шагал по цеху в сторону полуоткрытой двери, словно переходил реку вброд. В здании все ещё стояла вода.
Мануэль бесшумно метнулся к дверям замер, спрятавшись за косяком. Рой жирных, переливающихся всеми цветами радуги мух поднялся с мертвого осла и атаковал рыбака, наседая на его лицо и яростно жужжа. Но Мануэль стоял, как вкопанный, не обращая внимания на мух, равнодушный к их наскокам.
Питер перешагнул порог и успел сделать три шага по двору, когда рыбак выпрыгнул из засады. Неуклюжий с виду, действовал он стремительно и бесшумно. Огромный кулак обрушился на затылок Питера. Лэндерс кулем рухнул вперед, на колени, и не разбил о камни голову только потому, что инстинктивно успел прикрыть её руками.
Коробка отлетела в сторону.
Мануэль сплюнул и рванул из-за пояса нож. В этот момент голова Питера запрокинулась, глаза раскрылись и сквозь красный туман обезумевший от боли Лэндерс увидел звериную рожу Мануэля. Лезвие ножа сверкнуло на солнце. Словно ослепленный его нестерпимым блеском, Лэндерс замер, глядя на нависшую над ним фигуру и отказываясь верить, что перед ним человек. Дикая ярость вскипела в его груди, вернула к реальности и заставила вновь стать самим собой.
Питер изо все сил двинул Мануэля ногой.
Потрясенный рыбак полетел кувырком, Лэндерс рванулся ему навстречу, и его руки сами нашли горло врага. Они сцепились насмерть, где-то в стороне звякнул о камни нож.
Питер держался, не издавая ни звука, чтобы себя не выдать. Они молча катались по двору, извивались, лягались и корчились, словно невесть откуда взявшееся чудовище, зашедшееся от бешенства и боли и бьющееся в предсмертной агонии. Враг ногтями рвал лицо Питера и выкручивал его запястья. Лэндерс видел злые, налитые кровью глаза Мануэля, потом вдруг над ним прояснялось небо, словно на волнах раскачивающееся из стороны в сторону; потом проступали контуры разбросанных ящиков; издалека выплыл край поросшей зеленью скалы. Казалось, сама земля под ними вздымается и рушится вниз. Шею сдавило словно тисками, противник явно всерьез собрался выпустить из Лэндерса дух.
Давление на горло усиливалось, но мышцы и пальцы моряка напрягались все сильнее – он боролся, пытаясь высвободить горло из железных клешней. Его охватила безумная ярость, он давил и душил озверевшего Мануэля, бил врага головой о землю до тех пор, пока внезапно не ощутил, что тот уже не сопротивляется и тело его обмякло. Руки, сдавливавшие Лэндерсу горло, вдруг разжались, и его многострадальные легкие вдруг наполнились свежим воздухом.
Поднявшись на колени, он покачнулся и, стараясь поскорее прийти в себя, стал тереть лицо ладонями. Потом медленно поднялся; жив Мануэль или мертв, его сейчас нисколько не интересовало. Еще не придя в себя, поплелся, спотыкаясь, к картонной коробке со взрывчаткой и подобрал её, едва не разбив себе лоб, так его занесло. Едва переставляя ноги, он пересек двор и как-то протиснулся в дыру в заборе, зацепившись за рухнувшие наземь камни. Потом бессильно опустился в тень. Нагнувшись, Питер зачерпнул из лужи морской воды, плеснул на лицо, и мир понемногу начал обретать прежнюю устойчивость. Прячась за перевернутыми лодками, Питер двинулся вперед. Добравшись до последнего укрытия, он сунул руку в карман и вытянул из него носовой платок – мокрый, изжеванный и грязный. Впереди простиралось открытое пространство площади, полосы намытого океанскими волнами песка.
Площадь казалась непреодолимой пустыней. Выглянув из-за кормы, Питер увидел Грацию. Она сидела на стенке, повернув голову в его сторону. А чуть ниже уже на воде застыла готовая к выходу в море лодка. Мужчины стояли к Лэндерсу спиной.
Он взмахнул носовым платком, но действий негритянки ждать не стал. Пока он видел спины врагов, оставался шанс… Питер резко рванулся вперед и, ковыляя, устремился через песчаные наносы.
Тереза видела, как Питер бросился к ней. Забыв про все, она вскочила, следя за Лессетом и рыбаками, все ещё смотревшими в противоположную от Лэндерса сторону, и одновременно не упуская из виду приближавшегося Лэндерса.
Шатаясь, как пьяный, тот с трудом одолевал препятствия, и казалось, что пройдет не меньше года, прежде чем он доберется до края проклятого песка; а Тереза с нарастающим ужасом ждала, что с берега раздастся крик, означающий, что Питера заметили. Но вот он добрался до развалин, Тереза подала руку и втянула его в укрытие. Лэндерс перевалился через груду обломков и рухнул к ногам любимой. Над ним неожиданно стал крениться крупный камень, но девушка успела его удержать.
Из свежих ссадин на сияющем лице скитальца струилась кровь. Мощное загорелое тело покрывали грязь, царапины и синяки. Однако Питер улыбался, и до Терезы донесся его шепот:
– Ты не представляешь, как я буду счастлив, когда все эти удовольствия закончатся.
В тот миг она его любила до безумия. Такая сила чувства ей никогда даже не снилась.
Лессет закрепил носовой конец. Теперь при виде спущенной на воду лодки с его плеч свалилась огромная тяжесть. Лодка готова выйти в море, значит удача от него не отвернулась. Скоро они отчалят. Взгляд американца устремился к выходу из бухты. Он никогда больше не увидит Порто Мария… Да никогда и не захочет. Не не забудет до последнего смертного часа, потому что именно здесь он испытал полное удовлетворение: он жил здесь, постоянно рискуя по-крупному, и орудуя на глазах островитян с той потрясающей смелостью, что была бы безрассудством, не обладай он колоссальной уверенностью в своих силах и мощным интеллектом. Где-то в другом месте он все начнет сначала. И Лессет уже предвкушал наслаждение новым риском.
Он взглянул на берег и заметил, что Грация за ним наблюдает. Негритянка была ему симпатична, но сам себе он нравился куда больше. И потому сказал:
– Тебе не понять, Грация, что каждому из нас на роду написано, кем быть. Люди совершают большую ошибку, не желая понять такой простой вещи. Никогда нельзя идти против своей натуры, нужно сражаться за себя. И тогда мир становится для тебя настоящим раем, и никогда не приходится выпрашивать у судьбы снисхождения. Ты просто теряешь счет своим успехам.
– Однажды Господь предъявит собственный счет, мистер Лессет, – ответила негритянка.
Из-за спины донесся голос Ассиса:
– Где Мануэль? Я не могу запустить мотор без бензина.
Лессет глянул в сторону консервного завода и, сгорая от нетерпения, зашагал туда сам. Теперь, когда лодку спустили на воду, усталость как рукой сняло. Да, были моменты, когда удача ускользала, и ситуация грозила выйти из-под контроля. Но сейчас все позади. Он шел, глядя на царящий кругом беспорядок едва ли не с нежностью. Где-то там, далеко, на дне океана природа не на шутку взбунтовалась. Люди слишком легкомысленно относятся к природе. Они разомлели под ласковым солнцем и забыли, что живут у кратера вулкана. Но спящая природа порой ворочается во сне, и тогда все сотрясается и грохочет… Вот и сегодня она заворочалась, тряхнув Порто Мария, угадав в самый удачный момент.
И тут он увидел Мануэля, лежавшего у двери в цех. Из раны на его лбу текла кровь, над окровавленной головой рыбака жужжал рой мух. Лессет постоял над телом, бездумно и безучастно глядя на него. Он увидел, как Мануэль дернул ногой, слушал, как жужжат мухи и как солнце припекает затылок. По сердцу стала разливаться горечь, на Лессета вновь навалилась усталость и в голове мелькнуло: когда же это кончится? Но кончиться должно!
Американец вынул пистолет и зашагал назад. По ту сторону забора остались следы босых ног на песке, нанесенном волнами, и он пошел по следу в тени, отбрасываемой бортами расколотых и опрокинутых лодок. Судя по отпечаткам, замеченным Лессетом у кормы последней лодки, один и тот же человек прошел от площади к заводу и обратно. Лессет влез на груду обломков, громоздившуюся в начале пустынной улицы, поднимавшейся к собору, и посмотрел вдаль. Он слышал голоса окликавших его рыбаков, но не отзывался.
Лессет медленно двинулся вверх по улице, внимательно глядя под ноги, и вскоре все понял. Тут к собору поднимались двое, и у американца не осталось ни малейших сомнений, что они собирались делать: копать, чтобы вызволить островитян прежде, чем они выйдут в море.
Ну, ладно… Все, что делается, к лучшему. Теперь судьба Терезы с Питером решена, ибо кто кроме них мог стоять на его пути?
Он прошел мимо трупа Джэгера, машинально отметив, как ярко поблескивает высохший зернистый песок, запавший в складки заскорузлой одежды мертвеца. И хотя мысленно Лессет был уже возле собора, где-то в глубинах его сознания крошечным угольком тлела мысль о Джэгере. Американец ещё не забыл первую встречу с этим человеком… Не забыл, как легко он склонил Джэгера на свою сторону, уговорил присоединиться к ним… Никто из этих людей не мог устоять перед могуществом денег…
Он осторожно поднимался по улице. Тяжелым ковром лежал на земле огромный куст бугенвиллии, сорванный со стены дома. Лессет прошел по сочной листве, с хрустом давя её подошвами. Из комнаты внезапно прыгнула на подоконник кошка и замяукала, глядя на Лессета…, домашняя кошка. Он чуть замедлил шаг, погладил её по шерстке, и только потом сообразил, что кошка черная. К счастью! Удача ему не изменяла. А без удачи жить нельзя.
Он посмотрел наверх, на рваные кучевые облака, зацепившиеся за гребень Пэя, а затем его взгляд скользнул вниз и остановился на груде камней, наполовину перегородившей улицу. Лессет прислушался. Ни звука, ни движения.
Стараясь ступать осторожнее, он перебрался через потеки грязи и наносы песка к подножью горы мусора, заваленного сверху кусками мрамора и крупными камнями рухнувшего портика. Из основания груды из слоя грунта, смешанного со штукатуркой, торчала рука Мадонны. Лессет вскарабкался на вершину завала, проваливаясь в грязь и щебень, но крепко сжимая пистолет. Он заметил свежераскопанную землю, горку камней, набросанных на край глубокой ямы. Немного постояв над подкопом под тяжелой обвалившейся аркой, совсем недавно возвышавшейся над входом в храм, Лессет вдруг уловил какой-то звук слева, обернулся и увидел Питера с Терезой.
Чуть сзади, ближе к площади, в неглубокой нише деревянных ворот, Питер закрыл Терезу своим телом. Американец прикинул, что их с Лэндерсом разделяют ярдов двадцать, если не меньше. Он усмехнулся: рыцарь закрывает грудью даму? Вполне в его духе…
Лессет мягко повел пистолетом и сказал повелительным тоном, как непослушным детям:
– Давайте, вылезайте оттуда и шагайте вниз по улице. Я пойду следом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22