Тут Лэндерс разобрал сипловатый шепот негритянки, скорее даже просто дыхание, срывавшееся с губ. Грация откинула голову назад, так что затылок касался подоконника.
– Мистер англичанин, я знаю, что вы рядом. Слышу, как капает с ваших мокрых брюк. Пожалуй, надо вам сейчас поспешить к собору, иначе старой доброй Грации конец.
– Мы поднимемся к церкви, – пообещал Лэндерс. – Не волнуйтесь.
– Нет, я очень волнуюсь, но рассчитываю на вас и молю Бога, чтобы все обошлось, – шепнула несчастная женщина.
Питер прикинул, что спустить лодку на воду они смогут часа через два.
– Успею.
Он вернулся к Терезе. Они выбрались из погребка черным ходом и поспешили к собору. Там взобрались на гору обломков, сползли в яму между ней и стеной, и прислушались к голосам мужчин, разгребавших завал изнутри. В их распоряжении оставалась пара часов, пока просохнет мотор, но у Лессета в это время были полностью развязаны руки. Почему бы ему и не прогуляться к собору, проверить, все ли там по-прежнему?
Терезе с Питером было не до разговоров. Лэндерс сбросил рубашку и взялся за лопату, вгрызаясь в щебень и мусор. Тереза откидывала землю в сторону, Питер выворачивал камни, отбрасывал битый кирпич и куски мрамора, почти не чувствуя усталости. Завал почти не уменьшался, их было слишком мало, и все зависело от скоростью движения людей, запертых в церкви. Питер слышал их приглушенные голоса и понимал, что внутри тоже слышат, как Питер орудует киркой и лопатой. Но окликнуть Лэндерс не решался, чтобы не привлечь внимания Лессета.
Уже больше часа они с Терезой пробивались к блоку, упавшему на порог собора. Солнце поднялось высоко и припекало вовсю. Чайки с криком вились над городом. Ручьи воды уже едва журчали. Тереза с Лендерсом перемазались с ног до головы. У Питера болело все тело, но замечать боль было некогда. Он рыл остервенело, ворочал камни, прорываясь в дверям собора. Казалось, открылось второе дыхание. За его спиной Тереза разгребала наносы грязи, отбрасывала камни и обломки мрамора, собирая их в кучу. Теперь они настолько закопались вглубь, что с улицы их стало незаметно. Над головами жужжал огромный рой мух. Руки их были изрезаны осколками, исцарапаны острой щебенкой. Но Лэндерс с девушкой не обращая внимание на ссадины. Силы убывали, не дело шло медленно – нельзя было поднимать лишний шум.
Тереза перевела дух, посмотрела на улицу и спустилась вниз к площади до угла – посмотреть, как продвигается дело у братьев Пастори и Ассиса.
– Лодку ставят на катки, – сообщила она, вернувшись. – Но спускать её на воду рано. Мануэль не закончил с обшивкой, остальные – с мотором.
Питер выворотил тяжелый камень.
– А Грация?
– Из-за угла не видно, но рядом с ней Лессет.
Теперь голоса изнутри стали громче. Громче стал скрежет выламываемых камней и шум падающих обломков, сползающей земли и щебня. Питеру даже показалось, что он слышит голос Квисто. Лопата уперлась во что-то твердое и звякнула о камень. Лэндерс повернулся к Терезе, жестом предложив взглянуть. Из-под груды мусора выступал блок арки, подперший дверь собора.
Питер с трудом переводил дух.
– Нам нужно справиться, уже недолго.
Его переполняло желание помочь островитянам выбраться на волю. Все вместе они остановят Лессета и его сообщников. Куда им против такой толпы? Она сметет их, как цунами… О, Господи, как Лэндерс мечтал добраться до Квисто! Старик поможет…
Тереза вдруг сжала его руку. Питер поднял голову, посмотрел по сторонам.
Девушка глазами показывала в сторону улицы. Через мгновенье Питер услышал звук приближавшихся шагов. Молодые люди нырнули в яму. Кто-то медленно поднимался в гору. Лэндерс просунул голову между мраморных глыб; обзор был отличным. Держа пистолет наготове, Лессет шагал прямо к собору.
Питер скатился в яму, обнял Терезу за плечи, она, прижавшись щекой к земле, глядела на него во все глаза. Медленные осторожные шаги приближались. Лессет обогнул завал по краю, галька посыпалась на мостовую. Питер молил Господа, чтобы Лессет не полез наверх, чтобы тот не заметил груду камней, которую они нагребли, и надеялся на слепящее солнце. Над кучей высыхающего мусора, нагроможденного Терезой и Лэндерсом, стояла плотная завеса тяжелого марева, скрывавшего их от взгляда Лессета.
На миг все стихло, но потом шаги стали удаляться. Питер выглянул из-за мраморной глыбы и увидел, что Лессет спускается обратно к площади. Вскоре тот скрылся за углом.
А они снова взялись за работу, разгребая завал и пробиваясь к увесистому блоку арки.
Питер разгреб щебень, просунул в дыру руку, но обхватить камень не смог. Тогда он сполз пониже и ударил землю под колонной киркой.
Грунт осел, и показалось нечто непонятное и черное. И это в самом деле оказалось головой, человеческим лицом, жадно подставленным под струю раскаленного солнцем воздуха. Лэндерс встал на колени, склонился над дырой, рядом нагнулась над провалом Тереза. Из полумрака отчетливо доносились голоса, там слабо мерцало пламя свечей. Лэндерсу уже было плевать на Лессета, он готов был кричать от радости, но тут встретился взглядом с Квисто. Седую гриву старика густо засыпало пылью и каменной крошкой. На его крупном, перепачканном лице залегли глубокие морщины. Затем на губах Квисто заиграла усмешка, синие глазах вспыхнули и в дыру протиснулась грязная рука. Сначала он ухватился за край провала, потом за руку Питера, потом коснулся коленки Терезы.
– Пресвятая Богородица… Женщины теперь успокоятся и поверят в мои обещания.
– С вами все нормально? Раненые есть? – спросила Тереза.
– Гуарани сломал ногу, несколько человек ушибло обломками, но особо беспокоится не о чем, – заверил её Квисто. – Женщинами, конечно, ноют, не без этого. И невозможно работать, со всех сторон сплошные советы!
Питер бодро пообещал:
– Мы вас освободим, но, правда, есть проблемы. Лессет, братья Пастори и ещё Ассис, – вы понимаете…
Квисто кивнул.
– Они чинят лодку и собираются удрать…
Лэндерс нащупал кирку.
– Сеньор Питер, – окликнул его Квисто. – Дело не так просто. Вам снаружи не видно, но нам все ясно. Мраморные колонны перегородили дверь стеной. Под ними приличных размеров камень, с ним с Божьей помощью справимся, но как своротить колонны…
Питер понурился.
Если мраморные колонны были придавлены тоннами щебня, гальки и осколками, Питеру ни за что не прорубиться сквозь все это нагромождение. Он почти не задумывался, какое впечатление его слова произведут на старика:
– Если вас сейчас не освободить, бандитов остановить некому. Они уйдут, бросив вас подыхать, уйдут ко всем чертям. Им есть что терять.
Старик почувствовал его ярость и скрылся в провале. Он что-то прокричал, последовала целая дискуссия. Затем голова Квисто вновь появилась в дыре.
– Нимо Диниц уверяет, что выход есть. Опыта он набрался у строителей, да ещё работал в карьере на материке. Только нужна взрывчатка и бикфордов шнур.
– Вы собираетесь взорвать завал? – спросил Питер.
– Но вы же сами говорите, что нужно поторапливаться! Будет взрывчатка, рванем эту глыбу! Пробьем дыру, в которую смогут пролезть сразу несколько человек.
– Но где взять взрывчатку?
Квисто усмехнулся.
– На консервном заводе, в моем сейфе. Там стоит ящик с динамитными шашками и мотком бикфордова шнура. Тащите их сюда. Нимо сработает как надо, внутри никто не пострадает. Но вы там будьте осторожнее. Кто знает, на что способен Лессет? О Господи, кто мог предположить, что у него на уме? Только подумать, сколько всяческой еды и лучшего вина извел я на него! Чудовище! – мысль явно потрясла Квисто. – Выберусь на волю, сверну мерзавцу шею, доставлю себе удовольствие. Лессет сбил с толку Ассиса, тот как дурак пошел на поводу. Он посеял семена зла в душах добрых и наивных островитян. Подонок играл с моими детьми, я принимал его в доме, а он таил камень за пазухой…
– Не время сейчас для пространных речей, – перебила отца Тереза. Питер встал рядом.
– Давайте ключ, Квисто.
– Ключ?
– Господи, Квисто, каждая секунда на счету. Давайте ключ от сейфа.
Старик расхохотался.
– А никакого ключа нет и не было, сеньор. На Альваро живут только честные люди. Кроме того, деньги я там никогда не хранил. Так, разные мелочи, всякую ерунду, которая может пригодиться.
Питер с Терезой вдруг переглянулись. Чтобы добраться до консервного завода, нужно преодолеть пусть и небольшой, но совершенно открытый участок площади на глазах у рыбаков…
До них донесся сердитый голос Квисто:
– Ты хоть булавку бы нашла, Тереза, да привела в порядок блузку. Чистый срам разгуливать по улице в таком виде.
Рыбаки нашли четыре обломка мачты, вполне годившихся на катки, чтобы доставить лодку к берегу. Но подняв её, на корме внизу они обнаружили ещё одну пробоину. Теперь Мануэль уже почти управился и с ней, Лессет наблюдал за его действиями и потихоньку начинал терять терпение. Все пока складывалось неплохо но Лессету отчаянно хотелось скорее оказаться в море. Васко уже починил мотор, Ассис поставил на место пустой просушенный бензобак.
Лессет покосился на Коммере Грацию, спокойно сидевшую под окном погребка. С задумчивым видом она размышляла о чем-то своем, не спуская глаз с американца и рыбаков. В её безмятежности было нечто вызывающее. Лессет не сомневался, что она отлично знает, что её ждет. До сих пор никто из рыбаков с ней не разговаривал. Никаких проблем с Мануэлем и Васко Лессет не ожидал. А раз Ассис окажется с ними в одной лодке, то и он будет слушаться беспрекословно. Грации не повезло, но что поделаешь, судьба…
Мануэль разогнулся и отшвырнул молоток. Дело сделано.
– Как полагаешь, заведется? – Лессет показал на мотор.
Васко пожал плечами.
– Куда он денется? Заведем – и поехали!
– Бензин? Масло?
– На консервном заводе всего хватает, – отмахнулся Васко. – Давайте спустим её на воду!
Коммере Грация молча наблюдала за ними, откинувшись на спинку стула и лениво отмахиваясь от мух, атаковавших потное лицо.
Мужчины толкали лодку на катках к берегу – по двое с каждого борта. Суденышко, однако, оказалось очень тяжелым, и продвигалось к кромке воды ужасно медленно, но Грация видела, что вскоре они все-таки управятся. Женщина думала о несчастных, запертых в соборе, о Лэндерсе с Терезой, разгребавших завал у дверей храма, и ей ужасно хотелось хоть как-то помочь. Эх, будь ей восемнадцать, когда кипела кровь и опьяняла страсть; Грация бросилась бы к Лессету и рыбакам, нашла бы нож или ружье…
Сейчас она ничего сделать не могла, но все внутри неё бурлило, и требовало действий. Ах ты беспомощная, бесполезная толстуха!
Господь к ней снизошел, только сначала напугал.
Из окна вдруг донесся тихий голос Терезы.
– Грация!
– Да, радость моя, – откликнулась Грация.
– Питеру нужно пробраться на консервный завод. Нужна взрывчатка. С ней мы управимся в два счета. Но придется пересечь площадь. Мы надеемся на твою помощь.
– Только скажи, и я все сделаю.
– Он ждет за углом, на улице. Дай мне вернуться к нему, а потом придумай что-нибудь, только отвлеки их на себя. Придумай что угодно, пусть глаз с тебя не сводят, пока Питер не перебежит открытое пространство.
– Ладно, солнышко, я что-нибудь придумаю – шепнула негритянка.
– И нужно будет ещё раз, когда он пойдет назад.
– Пусть из ворот махнет, и я все сделаю… Не подведу!
Припекало. Истекая потом, толстуха мысленно спешила с юной красавицей к дороге, напрямик ведущий к собору. Прикидывая время, Грация раздумывала о дочери Квисто и Питере, а перед ней маячили фигуры Лессета и его подручных, все ближе подтаскивавших лодку к полосе прибоя. Грация понятия не имела, как быть. Она не очень-то прислушивалась к голосу Господа, но теперь дело касалось не её лично, а множества хороших людей, и тех Господь не решится оставить в беде. Вот-вот вернется Тереза. Негритянка прикинула время и стала считать до пятидесяти.
Считала она молча, не торопясь, словно читала молитву, и все же довольно быстро добралась до сорока, так и не придумав, что же делать. Господь её в нужный момент надоумит…
Досчитав до полусотни, она тяжело поднялась, заорала во все горло и заковыляла по лестнице.
Мужчины бросили лодку и обернулись.
Лессет жестом велел Ассису следовать за ним и пустился через площадь за негритянкой. Васко и Мануэль молча застыли на месте.
Догнав толстуху, американец схватил её за плечо и свирепо заорал прямо в лицо.
– Ты что, Грация? Куда это ты собралась?
Та казалась насмерть перепуганной и непритворно задыхалась.
– Мистер Лессет! Там вдруг как выползет огромная змея! Такая жуть… И прямо ко мне… А я этих гадов проклятых не переношу с детства…
– Какие змеи? – рявкнул Лессет. – На острове их никогда не было!
– Самая настоящая змея, мистер Лессет. Такая желтенькая с черненьким, и глазки как мерзко поблескивают…
Лессет ухмыльнулся.
– Ты слишком долго сидела на солнышке и перегрелась. Пойдем к лодке, и больше от неё ни шагу!
Ассис взял Грацию за одну руку, Лессет за другую, и втроем они направились к лодке.
Негритянка шагала очень медленно, Лессета это дико раздражало. Сейчас он просто сгорал от нетерпения. Каждая минута задержки, любая неожиданность таила в себе неожиданную угрозу, и чтобы избежать лишнего риска, следовало поскорее отчаливать. Поэтому он грубо подгонял Грацию.
– Быстрее! Быстрее!
Женщина сопротивлялась и ворчала.
– В моем-то возрасте, мистер Лессет, и с моей комплекцией спешить не только неприлично, но просто невозможно.

17

Стена дома на углу площади обрушилась. Тереза с Питером притаились за грудой обломков и осыпавшейся штукатурки. Слева они видели Лессета и рыбаков, толкавших лодку к берегу. Отсюда виден был и край террасы погребка, но его хозяйка находилась вне поля зрения. Справа тянулась узкая длинная полоса песка, намытого на булыжник площади волной. Прямо за этой полосой валялись выброшенные стихией на берег перевернутые рыбацкие лодки, некоторые привалились к самым домам. Забора вокруг завода рухнул. Выжидая подходящий момент для броска, Питер мерял взглядом засыпанное песком пространство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22