-У Джерри был сейф в банке. Но я тоже имела к нему доступ. Когда мы с Анной похоронили труп, я пошла в банк и открыла сейф. Там лежало два запечатанных конверта. На одном было написано: "Две тысячи долларов". На другом - "Триста долларов". Я взяла тот, в котором должно было быть две тысячи. А другой отдала Анне. В благодарность... Пока я тратила те деньги, которые были у меня раньше. А конверт открыла только сейчас. А в нем только двести!..
Она снова заплакала.
-Ох, и в дерьмо же я вляпался! - констатировал факт Боксон. - И самое трагическое в этом то, что я по-прежнему тебе не верю. Хотя синяк на твоей груди не позволяет мне немедленно бежать в полицию. Да лучше б я ничего не знал!
-Но теперь ведь знаешь...
-Исключительно с твоих слов. А теперь расскажи, как ты бросила свой дом, что сказала соседям, на работе? Ты действительно работаешь парикмахером?
-Да, я действительно парикмахер. У меня сейчас отпуск. Наша квартира в Вашингтоне - это квартира Джерри. Я не могу просто так туда вернуться - меня сразу спросят, где муж. Я пока не знаю, как быть...
-А твой друг в Лас-Вегасе? Он на самом деле существует?
-Это подруга... Она тоже парикмахер. Я планировала какое-то время пожить у неё, осмотреться, решить, что делать дальше... Ты же понимаешь, что дороги назад у меня нет!
-Не уверен в том... При хорошем адвокате можно доказать факт жестокого обращения, состояние аффекта...
-А Анна? Она же стала моей сообщницей! Её ведь тоже будут судить, за соучастие! Я запуталась...
-Короче, - Боксон начал рассуждать, как на экзамене при малознакомом вопросе, - тебе нужно начинать новую жизнь. Желательно, с новыми документами. Пока я не знаю, как это возможно. Следует разобраться в ситуации, найти укрытие хотя бы на некоторое время. Не уверен, что с двумя сотнями долларов ты долго протянешь. Предполагаемый план действий на ближайшие сутки: первое спокойно переночевать, второе - в течение дня найти твою подругу. И третье немедленно обеспечить себя работой. Иногда ночевать можно в автомобиле. А сегодня в автомобиле буду ночевать я. Обещаю, что не сбегу и доставлю тебя завтра в Лас-Вегас.
Боксон забрал завернутый в платок пистолет и пошел на стоянку к кофейного цвета "шевроле".
6
"Ха! Она застрелила своего мужа! И закопала в лесу! Но синяк-то у неё на груди - настоящий... И били ее по груди очень сильно, такой кровоподтек страшное дело...
И вытащила пистолет из перчаточного ящика... А муж не смог просто прихлопнуть её руку крышкой... Нет, дорогая, мистера Маннермана ты шлепнула уже потом, когда он успокоился и отвернулся. А пистолет-то прятала под подушку зачем? По глупости? Или все-таки мы от кого-то убегали? А может быть, мистер Маннерман вовсе и не убит, а ты выбросила его, раненого, на дорогу?.."
Боксон лежал на разложенных сиденьях автомобиля, и, несмотря на тринадцать часов за рулем, не мог уснуть - новости прошедшего часа были чересчур возбуждающими.
"А может быть, нужно немедленно бежать от этой "импалы"? Впрочем, куда можно бежать на ночь глядя в полсотне километров юго-восточнее Лас-Вегаса?.."
Профессор Маршан говорил: "При расследовании старайтесь не делать опрометчивых шагов. Иногда требуется торопиться, но спешка никогда не была оправданием осуществленной глупости... Как можно чаще подводите итоги - и вы увидите реальную картину..."
"Итак, подведем итоги, - размышлял Боксон. - Когда Сильвия подобрала меня на дороге, она точно знала, кто я. По её словам, про меня ей рассказала Анна Менкевич, её сестра. Они непохожи, но это - ерунда, я тоже непохож на своих сестер. Сильвии был нужен попутчик. Я показался ей подходящей кандидатурой. Под подушку она кладет пистолет. Допустим, она опасается меня. Но в первую ночь я спал в машине. Значит, она боится кого-то другого. Машину мыли не зря видимо, все-таки пятна крови имелись. При экспертизе криминалисты обнаружат следы крови, как бы тщательно их не замывали... Стоп! Мадам Менкевич знала, что я закончил юридический факультет. И, тем не менее, Сильвия рискнула путешествовать именно со мной... А если у неё просто не было выбора? Если её нужно было бежать без оглядки, ведь в той глуши другого подходящего попутчика можно было и не дождаться? Итак: мы убегаем. Так как её документы очень похожи на настоящие, мы почти не скрываемся, но убегаем. И спать в этом кофейном "шевроле" опасно для здоровья..."
Боксон выбрался из автомобиля, огляделся.
Во всех окнах мотеля было темно, постояльцы набирались сил перед броском в Лас-Вегас.
На земле спать не рекомендуется - в Неваде тьма гремучих змей, и мало ли что там ещё ползает по земле. И ни одной скамейки у мотеля...
Накопившаяся за день усталость требовала вернуться на мягкие кресла автомобиля, и Боксон, начавший ругать себя за временную панику, уже почти решился спать в машине, но вдруг дверь номера открылась, на улицу вышла Сильвия, со всеми сумками, побежала к автостоянке. Боксон шагнул ей навстречу.
-Едем! - скомандовала Сильвия.
-Дорогая, ты с ума сошла! - возмутился Боксон. - Я засыпаю прямо на ходу!
-Тогда я сяду за руль!.. - настаивала Сильвия.
-И мы оба проснемся в кювете! - разумно предсказал Боксон. Он обнял её за плечи, и она не пыталась вырваться.
-Девочка моя, - успокаивающим тоном заговорил Боксон, - мы сейчас очень далеко от штата Висконсин. Если за нами гонятся, то им трудно будет догнать нас - мы ехали очень быстро. Тем более, они не знают нашего маршрута... Успокойся, а то ты напряженная, как струна на бас-гитаре...
-Чарли... - шепотом выдохнула она. - Мне страшно, Чарли...
(Парижские подруги Боксона произносили его имя на французский манер Шарли, с ударением на последнем слоге. Иногда это звучало забавно.)
Боксон осторожно поцеловал её. Она прильнула к нему, как бы пытаясь укрыться от опасности, и тогда он поднял её на руки. Сумки упали на землю.
-Чарли... - снова прошептала она, пытаясь отстраниться. - Не надо, Чарли...
-Ты маленькая глупая женщина, - ответил Боксон. - Я, конечно, тоже дурак, но какое-то время мы ещё продержимся...
И подумал: "Пока нас не убили...". И вспомнил, что пистолет остался в машине.
Не выпуская из рук Сильвию, он сумел поднять сумки, занес весь груз в комнату (оказалось тяжело, но на силовых тренировках случались и не такие нагрузки), сумки шлепнулись на пол, а женщину он осторожно положил на кровать.
Раздевая её, он увидел, что багровые пятна кровоподтеков покрывают обе груди, и старался не касаться их.
-Как же тебе больно, милая моя...
Из её закрытых глаз снова потекли слезы. Раздеваясь, Боксон продолжал свои осторожные поцелуи. Постепенно нервное напряжение её тела стало сменяться упругостью сексуального возбуждения. А потом им стало наплевать на все опасности...
-Какой ты нежный, Чарли... И такой сильный...
...Они уехали из мотеля ещё в утренних сумерках, оставив пятна на постели и мокрые полотенца в душевой. И запись в книге регистрации: "Мистер и миссис Маннерман"...
...Лас-Вегас не знает времени суток. В бесконечный поток прибывающих автомобилей влился кофейный "шевроле-импала"; некоторое время курсировал по центральным улицам; свернул за фасады; наконец, остановился возле небольшого парикмахерского салона.
-Мою подругу зовут Патрисия Эддис, - сказала Сильвия.
Боксон зашел в салон, Сильвия осталась в машине.
Страдающая от жары тучная хозяйка салона сообщила Боксону, что эта шлюха Эддис уже полгода здесь не работает и адреса её никто не знает. Когда Боксон вернулся к "шевроле" и рассказал про вновь открывшиеся обстоятельства, Сильвия протянула ему рюкзак:
-Я не могу больше задерживать тебя, Чарли. И всю сумму заплатить тебе не смогу. Предлагаю только пятьдесят баксов.
-Да, тебе удается выглядеть сильной и независимой, - ответил Боксон. - Да, мне лучше всего, наверное, бежать от твоей проблемы. Я беру деньги, но если завтра тебя пристрелят на улице, мне будет грустно...
Чарли ошибся. Еще в полдень, сидя в тени у придорожного "макдоналдса" на окраине, он услышал по радио, которое громко говорило в одном из припаркованных грузовиков: "Полчаса назад у служебного входа в казино "Самбрерос" взорвался и сгорел автомобиль "шевроле-импала". Приехавшие пожарные обнаружили в автомобиле сильно обгоревший труп женщины, а под сиденьем автомобиля - пистолет немецкой системы "Вальтер ППК" с пятью патронами в обойме..."
Боксон не стал слушать продолжения репортажа. Он сразу встал и зашагал по дороге на запад - в Калифорнию. В Лас-Вегасе ему уже целых полчаса делать было нечего...
7
...Антонио Лумис, сын мексиканца и американки, пятнадцать лет назад вернувшись с корейской войны, сел на большегрузный грузовик и с тех пор мотался по Штатам от океана к океану. Одним из достоинств своей работы он считал возможность постоянно общаться с новыми и невероятно разнообразными людьми. Буквально накануне он подбросил до Пич-Спрингс, штат Аризона, бродячего исполнителя песен кантри, а от Пич-Спрингс до Лас-Вегаса его попутчиком был разорившийся биржевой маклер. И когда Лумис увидел на дороге этого высокого парня в армейских ботинках, он, естественно, притормозил:
-Садись, подброшу до Пасадены! Меня зовут Антонио Лумис.
-Благодарю, сэр, я спрыгну в Барстоу! Меня зовут Чарли Боксон.
-Какого черта ты забыл посреди пустыни? - изобразил удивление Лумис, хотя ему, в общем-то, было все равно.
-Мне надо севернее, в Сан-Франциско, - уточнил Боксон.
-Решил податься в хиппи?
-Не совсем. Ищу одного парня. И ещё одну девчонку, - Боксон достал из кармана фотографию Стеллы Менкевич. - Вам такая на дороге не попадалась?
Лумис взял фотографию, внимательно посмотрел, вернул назад:
-Нет, парень, такая не попадалась. Твоя сестра?
-Нет, по дороге встретил её родителей, они попросили, если увижу, дать знать...
-Сейчас много молодых сбегает из дому... Ты-то сам откуда?
-Из Лондона.
-Вот-вот, точно, а я-то вспомнить не мог, где я раньше такой говор слыхал! - обрадовался Лумис. - В Корее, в госпитале, у меня приятель был из английских пехотинцев, тот точно также слова произносил. Его звали... Черт, как же его звали?..
Лумис задумался. Боксон молчал.
-А, вспомнил! Том Хинкли! Из Лондона. Ты, случайно, такого не знаешь?
-Нет, не знаю. Лондон большой...
-Нью-Йорк больше!
Потом Лумис снова спросил:
-А парень, которого ты ищешь, тебе кто? Фотография есть?
-Да он мне так, знакомый. Жозеф Моренто. Вот фотография, наверное, он сейчас с бородой и с длинными волосами, но его легко узнать - он говорит по-английски с французским акцентом. Он француз.
-Смотри-ка ты, все в Америку сбежались! Со всего мира люди! Но француза я не подвозил, это точно. А ты, значит, из Лондона приехал этого француза искать?
-Из Франции. До Нью-Йорка через Атлантику на лайнере "Королева Виктория", на камбузе картошку чистил.
-А ну-ка, покажи руки!
Боксон протянул ему руки ладонями вверх. Лумис удовлетворенно кивнул:
-Точно, не врешь! У меня племянник одно лето работал в ресторане помощником повара, так в первый же день рукояткой ножа руки в кровь стер. А потом такие же мозоли были, как у тебя. Говоришь, из Франции? А туда-то тебя как занесло?
-Учился в Парижском университете, на юриста.
-И как?
-Теперь я бакалавр юриспруденции, могу работать адвокатом.
-Непыльную работенку ты себе выбрал, адвокаты, я слыхал, деньги за каждое свое слово берут...
-Как повезет...
Антонио Лумису понравился этот парижский адвокат с мозолями на руках сразу видно, что отличный парень. Лумис спросил:
-По радио говорили, месяц назад в Париже какая-то заваруха со студентами была? Ты не слыхал?
(Ха! Ещё бы он не слыхал! Он шел в первых рядах студенческих демонстраций ещё в апреле, а в бурную "ночь баррикад", 10-го мая, дрался с полицией на улицах Латинского квартала, а потом поднимал красный флаг над Сорбонной. Но в ту же самую ночь он сломал челюсть какому-то длинноволосому интеллектуалу, который в сладострастии классовой борьбы хотел выколоть глаза упавшему раненому полицейскому...)
-Да так, немного с полицией тротуар не поделили... - ответил Боксон. - А потом пошли сдавать экзамены. Сейчас уже все совсем утихло, - и спросил сам. А я слыхал, у вас с черными какие-то проблемы?
Лумис на какое-то время призадумался, затем ответил:
-Как тебе сказать, парень... Конечно, когда черного за человека не считают, ему возмутительно. У меня самого много знакомых - черные. Среди них есть отличные ребята. Но когда черные во время демонстрации сожгли магазин моего тестя, то наступает моя очередь возмущаться. А белые на это почему-то права не имеют... Или ещё: у меня шурин в Нью-Йорке горбатится таксистом. Сам понимаешь, основной заработок таксиста - то, что сверх счетчика. Так вот черные никогда не платят сверх счетчика, ни единого цента! А при этом ещё какой-то придурок возмущается, что белые таксисты игнорируют черных пассажиров! Надо ещё посмотреть, от кого он идет, этот расизм... Ну, а то, что преподобного Кинга застрелили - так все под Богом ходим, нынче уж пять лет, как сам президент Кеннеди башкой пулю словил. А месяц назад его брат Бобби... Говорят, хороший парень был... От арабов скоро проходу не будет по Америке...
Расслабившись на широком сиденье грузовика, Боксон начал засыпать. Прошедшие сутки подарили ему всего пару часов сна перед рассветом. Вспомнилась Сильвия, силуэт её тела в полумраке, её стон в оргазме... Все-таки они её догнали... Интересно, как могла взорваться машина?.. Да запросто - в горловину бензобака вставляется свернутая газета и поджигается... Или, вместо газеты платок... Результат один...
Когда грузовик Антонио Лумиса углубился по шоссе в пустыню Мохаве, Боксон уже спал.
8
-Просыпайся, парень! Барстоу.
Боксон открыл глаза. Грузовик Лумиса въезжал на окраину городка. Боксон потер лицо ладонями, прогоняя остатки дремы, и спросил:
-Где тут можно перекусить и переночевать?
-Сейчас справа будет небольшое заведение "Три пальмы", там недорого кормят, и есть комнаты для ночлега. Я там иногда останавливаюсь.
Перед заведением действительно росли три пальмы. Судя по нескольким припаркованным трейлерам с номерами разных штатов, это место пользовалось популярностью среди шоферов-дальнобойщиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17