- Так вот ты зачем!.. Но с чего ты решил?..
Швейцер взглянул на него исподлобья:
- А разве не так? Не всем же без чести жить. А если по чести, то ей пересадят почки, которые я повредил. Разве это невозможное дело? Вот он, я готов.
Отец Пантелеймон хлопнул себя по бедрам, откинулся и начал хохотать.
- Да ты... да ты... - повторял он сквозь взрывы хохота и слезы. - Ой, убил... О чем же тут разговаривать... Все, все...
Он встал и пошел к выходу, отмахиваясь от Швейцера, как от смешинки.
- Рыцарь! Все-все-все, - Пантелеймон напоследок согнулся и так, согбенный, долго мычал и крутил головой. Сквозь радостное мычание прорывался рык. Затем он вытер слезы и уже с порога, обернувшись, сказал:
- Ты, чадо, погорячился. Из Куколки, конечно, будет бабочка, ее достанут и определят, но... У господина Браго, знаешь ли, тоже очень больные почки.
Он вышел. Дверь захлопнулась. Из коридора донесся прощальный залп, дополненный восклицанием:
- Почки один раз господину попечителю!
январь - март 2001

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19