Отзвонил парень в колокол, вернулся домой и, ни слова не сказав, улёгся в постель и продолжал себе спать дальше. Долго дожидалась своего мужа пономариха, а он всё не возвращался. Наконец стало ей страшно, она разбудила парня и спрашивает:
– Не знаешь ли ты, куда это мой муж запропал? Ведь он на колокольню взобрался раньше тебя.
– Не знаю, – ответил парень, – но я видел, что кто-то стоял на лестнице напротив слухового окошка, ничего не отвечал, уходить не хотел, я и счёл его за вора и сбросил вниз. Сходите туда да поглядите, не он ли это, а то мне, право, будет жалко.
Кинулась пономариха туда и нашла своего мужа; он лежал в углу и стонал, – сломал себе ногу.
Она принесла его с колокольни и бросилась, громко причитая, к отцу парня.
– А парень-то ваш, – сказала она, – большой беды наделал, сбросил моего мужа вниз с лестницы, и тот сломал ногу. Забирайте-ка вы от нас своего шалопая.
Испугался отец, прибежал туда и начал бранить сына:
– Что это у тебя за проделки такие, уж не сам ли чёрт тебе их внушил?
– Батюшка, – ответил сын, – да выслушайте меня, я-то вовсе тут не виноват. Пономарь стоял на колокольне ночью, как человек, замысливший недоброе дело; я не знал, кто это, и трижды просил его отозваться или уйти.
– Эх, сказал отец, будет мне с тобой одно только горе. Убирайся ты с моих глаз долой, я и знать тебя больше не хочу.
– Хорошо, батюшка, я охотно уйду, но вы уж погодите, пока наступит день; я тогда уйду от вас и пойду страху учиться, – вот и обучусь ремеслу, что меня прокормить сможет.
– Учись себе чему хочешь, – сказал отец, – мне всё равно. На тебе пятьдесят талеров, ступай с ними куда хочешь, да только не смей говорить никому, откуда ты родом и кто твой отец, а то мне за тебя стыдно будет.
– Ладно, батюшка, как вам будет угодно; а если вы от меня большего не требуете, то я выполню всё как следует.
Только стало светать, сунул юноша в карман свои пятьдесят талеров и вышел на большую дорогу; шёл он и всё твердил про себя одно и то же: «Вот если б стало мне страшно! Вот если б стало мне страшно!»
Услыхал эти слова какой-то прохожий и подошёл к нему. Прошли они некоторое время вместе и увидели виселицу, и говорит ему тот прохожий:
– Видишь, вон стоит дерево, а на нём семеро с дочкой заплечных дел мастера свадьбу справили и теперь летать обучаются. Садись-ка ты под этим деревом, и как дождёшься ночи, то и страху научишься.
– Ежели это всё, – ответил парень, – то дело это нетрудное; раз я так скоро научусь страху, то ты получишь от меня за это пятьдесят талеров; только приходи ко мне утром пораньше.
Подошёл парень к виселице, уселся под нею и стал сумерек дожидаться. Стало ему холодно, и он развёл костёр; но к полуночи поднялся такой холодный ветер, что, несмотря на костёр, он никак не мог согреться. И начал ветер раскачивать повешенных, и они толкали один другого то туда, то сюда, и он подумал: «Я вот зябну внизу у костра, а каково же им там наверху мёрзнуть да друг об дружку стукаться». А так как был он жалостлив, то приставил лесенку, взобрался на виселицу, отвязал всех одного за другим и стащил всех семерых вниз. Потом он раздул огонь, разгорелось пламя сильней, и он усадил всех вокруг костра греться. Сидели они не двигаясь, и вдруг загорелась на них одежда. Тогда он говорит:
– Вы будьте с огнём поосторожней, а не то я вас вздёрну опять на виселицу.
Но мертвецы ничего не слыхали, они молчали и не обратили вниманья на то, что их лохмотья горят. Тут рассердился он и говорит:
– Ежели вы не будете осторожны, то я выручать вас не стану, а сгореть вместе с вами у меня нет никакой охоты, – и повесил их всех одного за другим опять. Потом он подсел к костру и уснул. Является на другое утро к нему тот прохожий получить с него пятьдесят талеров и говорит:
– Ну, теперь ты узнал, что такое страх?
– Нет, – ответил парень, – да откуда же мне было его узнать-то?
Ведь те, что там наверху, и рта не раскрыли и такими дураками оказались, что сожгли все свои старые лохмотья.
Понял тогда прохожий, что пятидесяти талеров ему с него не получить, и сказал, уходя:
– Такого я ещё ни разу на свете не видывал.
И отправился парень дальше своей дорогой и принялся снова про себя бормотать:
– Ах, если бы стало мне страшно! Ах, если бы стало мне страшно!
Услыхал это один извозчик, который шёл сзади него, и спрашивает:
– Кто ты такой?
– Не знаю, – ответил парень.
Начал извозчик его расспрашивать:
– А ты откуда?
– Не знаю.
– А кто твой отец?
– Этого мне говорить не велено.
– А что ж ты это всё про себя бормочешь?
– Э-э, – ответил парень, – да я хотел, чтоб мне стало страшно, да никто не может меня этому научить.
– Не болтай глупостей, – сказал извозчик, – только ступай со мной, и уж я тебе докажу, что я это сделаю.
Отправился парень вместе с извозчиком. Подошли они под вечер к харчевне и решили в ней заночевать. Входит парень в комнату и говорит опять:
– Вот если б стало мне страшно! Если б стало мне страшно!
Услыхал то хозяин харчевни, засмеялся и сказал:
– Если тебе этого так хочется, то случай для этого здесь, пожалуй, подвернётся.
– Ах, помолчал бы ты лучше, – сказала хозяйка, – не один уже смельчак жизнью своей поплатился, и жаль мне красивых глаз, если они больше света не увидят.
Но парень ответил:
– Ежели это и вправду так трудно, то мне бы хотелось этому научиться, ведь ради этого я и отправился странствовать.
И он не давал хозяину покоя до тех пор, пока тот наконец не рассказал ему, что неподалёку находится заколдованный замок, где страху научиться уж наверняка можно, если парень только согласится провести там три ночи подряд.
И обещал король тому, кто на это дело отважится, отдать дочь свою в жёны; а королевна – самая красивая девушка, какая только есть на свете; и запрятаны в замке большие сокровища, которые стерегут злые духи; и если эти сокровища расколдовать, то сделают они бедняка богатым. И будто много людей побывало в этом замке, но никто из них до сих пор назад не вернулся.
Пришёл парень на другое утро к королю и говорит:
– Если будет дозволено, то хотелось бы мне очень провести три ночи в заколдованном замке.
Посмотрел на него король, и так как парень ему понравился, то сказал он:
– Вдобавок ты можешь попросить у меня ещё три вещи, но это должны быть предметы неодушевлённые; ты их можешь взять с собой в замок.
Парень ответил:
– В таком случае я прошу дать мне огня, столярный станок и токарный вместе с резцом.
Король велел отнести всё это днём для него в замок. С наступлением ночи поднялся парень туда, развёл в комнате огонь, поставил рядом с собой столярный станок, а сам на токарный уселся.
– Ах, если б стало мне страшно! – сказал он. – Но, пожалуй, я и здесь страху не научусь.
Собрался он в полночь разворошить огонь, стал его раздувать, и вдруг в углу что-то закричало: «Мяу-мяу! Как нам холодно!»
– Эй, вы, дураки, – крикнул парень, – чего кричите? Ежели вам холодно, то ступайте сюда, подсаживайтесь к огню и грейтесь.
И только он это сказал, как прыгнули к нему две громадные чёрные кошки, уселись рядом с ним по бокам и дико на него поглядели своими огненными глазами. Только они согрелись, и говорят:
– Приятель, а давай-ка в карты сыграем.
– Отчего ж не сыграть, – ответил парень, – но покажите-ка сперва мне ваши лапы.
И выпустили кошки свои когти.
– Э-э, – сказал он, – да какие у вас, однако, длинные когти! Постойте-ка, их надо будет сначала маленько пообстричь.
И он схватил кошек за шиворот, поднял их на столярный станок и крепко прикрутил им лапы.
– Я вас узнал по когтям, – сказал он, – и в карты играть у меня охота пропала.
Он убил их и выбросил за окошко в воду. Только угомонил он этих двух и хотел было подсесть опять к своему камельку, как вдруг появились из всех углов и закоулков чёрные кошки и чёрные псы на раскалённых цепях; их становилось всё больше и больше, и ему некуда было от них податься; они страшно кричали, наступали на огонь, разбросали его и хотели было его потушить.
Некоторое время он смотрел на это спокойно, но наконец это его разозлило, он схватил свой резец и крикнул: «Прочь отсюда, сволочь!» – и кинулся на них. Часть из них успела отскочить в сторону, а других он убил и выбросил в пруд. Потом он вернулся назад, раздул опять из искры огонёк, и глаза стали у него смежаться: захотелось ему поспать. Оглянулся он – видит в углу большую кровать.
– Это как раз мне кстати, – сказал он и улёгся в неё. Но только хотел он закрыть глаза, как начала кровать сама двигаться и покатилась по всему замку.
– Оно, пожалуй, ничего, – сказал он, – но лучше бы она остановилась.
Но кровать продолжала катиться, будто в неё запрягли шестерик лошадей, – через пороги и лестницы, то вниз, то вверх; и вдруг – гуп-гуп! – опрокинулась кровать вверх ножками, и словно какая гора на него навалилась. Но парень посбрасывал с себя одеяла и подушки, выбрался и сказал:
– Ну, пусть себе катается тот, у кого есть на это охота, – лёг у своего очага и проспал до самого утра.
Наутро явился король и, увидев, что парень лежит на земле, подумал, что его погубили привидения и что он уже мёртвый. И сказал король:
– А жалко мне парня-красавца.
Услыхал это парень, поднялся и говорит:
– Нет, до этого ещё далеко!
Удивился король, обрадовался и спросил, что здесь с ним было.
– Всё было хорошо, – ответил юноша, – одна ночь прошла, пройдут и две остальные.
Пришёл парень к хозяину харчевни, а тот так и вытаращил глаза от изумления.
– Не думал я никак, – сказал он, – увидеть тебя в живых. Ну что, научился страху?
– Нет, – ответил тот, – всё было попусту. Ах, если бы кто рассказал мне, что это такое!
На вторую ночь отправился парень опять в старый замок, подсел к камельку и завёл снова свою старую песенку: «Если б стало мне страшно!» Наступила полночь, послышались шумы и стуки, сперва тихие, потом посильнее, потом опять стало тихо; и показалась наконец из трубы с громким воплем половина человека и рухнула прямо перед ним.
– Гей, – крикнул парень, – а где же другая половина? Этого мало!
Снова поднялся шум, всё загрохотало, загремело, завыло, и вот выпала из трубы и другая половина.
– Постой, – сказал парень, – я сперва раздую для тебя огонёк.
Раздул, оглянулся, видит – сомкнулись обе половины, и страшный человек уселся на его место.
– Такого уговору у нас не было, – сказал парень, – скамейка моя.
Хотел было человек его столкнуть, но парень не поддался, толкнул его со всей силы и уселся опять на своё место.
И выпало затем из трубы один за другим много ещё таких же людей. Они притащили кости мертвецов и два черепа, расставили их и начали играть в кегли.
Захотелось и парню сыграть тоже, вот он и спрашивает:
– Послушайте-ка, вы, нельзя ли и мне с вами сыграть?
– Пожалуй, если деньги у тебя водятся.
– Денег достаточно, – сказал парень, – да кегли-то у вас недостаточно круглые.
Взял он черепа, поставил их на токарный станок, пообточил, и стали они покруглей.
– Так-то будут они лучше кататься, – сказал он. – Эге, теперь дело пойдёт веселей!
Сыграл он с ними и проиграл немного денег. Но вот пробило двенадцать часов, и вмиг всё перед ним исчезло. Он улёгся и спокойно уснул.
Приходит на другое утро король узнать, как там было дело.
– Ну, каково пришлось тебе на сей раз? – спросил он.
– Да я в кегли играл, – ответил парень, – и несколько геллеров проиграл.
– А разве тебе не было страшно?
– Да что вы, – сказал парень, – весело было. Эх, узнать бы мне только, что такое страх!
На третью ночь уселся парень опять на станок и с такой досадой говорит:
– Эх-х, если бы стало мне страшно!
А время уже подошло к ночи, и вот явилось шестеро громадных людей, они принесли погребальные носилки.
А парень и говорит:
– Ага, это, должно быть, мой двоюродный братец, что несколько дней тому назад умер, – и он поманил его пальцем и кликнул:
– Ступай сюда, братец, ступай!
Они опустили гроб на землю, парень подошёл к нему и снял крышку: и лежал в нём мертвец. Пощупал парень ему лицо, и было оно как лёд холодное.
– Погоди, – сказал он, – я тебя маленько обогрею, – подошёл к очагу, согрел руку и положил её мертвецу на лицо, но тот остался холодным. Тогда вытащил парень мертвеца из гроба, подсел к камельку, положил мертвеца к себе на колени и начал растирать ему руки, чтоб кровь разошлась по жилам. Но когда и это не помогло, то парню пришло в голову: «Если лечь с ним в постель вместе, то можно будет лучше его согреть», – и он перенёс мертвеца на постель, укрыл его и улёгся с ним рядом. Тут вскоре мертвец согрелся и задвигался. А парень и говорит:
– Вот видишь, братец, я тебя и отогрел!
Тут поднялся мертвец и крикнул:
– А теперь я тебя задушу!
– Что? – сказал парень. – Так-то ты меня хочешь отблагодарить? Раз так, то возвращайся опять к себе в гроб, – и он поднял мертвеца, бросил его в гроб и прикрыл крышкой; потом явилось шестеро человек и его унесли.
– Всё никак не становится мне страшно, – сказал парень, – этак, пожалуй, я за всю свою жизнь страху не научусь!
Тогда выступил вперёд один из людей, он был ростом повыше остальных и на вид такой страшный; но был он стар, и была у него длинная седая борода.
– Ах ты мальчишка! – крикнул он. – Ты скоро узнаешь, что такое страх, ты должен умереть.
– Не так-то уж скоро, – ответил парень, – ведь я-то должен сам при этом присутствовать.
– Нет, уж тебя я схвачу, – пригрозило страшилище.
– Потише, потише, нечего руки протягивать! Если ты силён, то и я не слабей тебя, а может, и посильней буду.
– Это мы посмотрим, – сказал старик, – если ты посильнее меня, то я тебя отпущу; подходи, давай-ка померяемся!
И он повёл его по тёмным переходам в кузницу, взял топор и одним махом вогнал наковальню в землю.
– Я сумею ещё почище, – сказал парень, – и подошёл к другой наковальне.
Старик, желая посмотреть, стал рядом, и белая его борода опустилась до самой земли. Тут схватил парень топор, расколол наковальню надвое и защемил заодно бороду старика.
– Вот ты и попался, – сказал парень, – теперь твой черёд помирать. – Он схватил железный лом и кинулся с ним на старика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15