Scan – niksi. OCR & ReadCheck – nomad1810.
«Дуглас Престон, Линкольн Чайлд "Граница льдов"»: Эксмо, Домино; Москва, Санкт-Петербург; 2007
ISBN 978-5-699-23182-9
Аннотация
На пустынном острове у границы антарктических льдов уже несколько миллионов лет лежит самый большой из когда-либо упавших на Землю метеоритов. Палмер Ллойд, нью-йоркский миллиардер и известный собиратель редкостей, решает пополнить свою коллекцию этим таинственным пришельцем из глубин Вселенной. Вся операция по перевозке глыбы весом в четыре тысячи тонн должна проводиться в обстановке строжайшей секретности, чтобы ничто не помешало Ллойду завладеть вожделенным раритетом. Однако опасность угрожает не только извне, она таится в самом метеорите. Постепенно члены экспедиции начинают понимать, что не они захватили этот таинственный древний объект, а он захватил их и не собирается отпускать живыми.
Дуглас Престон, Линкольн Чайлд
«Граница льдов»
Линкольн Чайлд посвящает эту книгу своей дочери Веронике
Дуглас Престон посвящает эту книгу Уолтеру Уинингсу Нельсону, художнику, фотографу и товарищу по приключению


От авторов
«Граница льдов» частично обязана своим появлением реальной научной экспедиции. В 1906 году адмирал Роберт Э. Пири открыл в Северной Гренландии самый большой в мире метеорит, который он назвал Анайито. Он обнаружил его, потому что эскимосы, жившие в тех краях, использовали железные наконечники холодной ковки. Проведенный Пири анализ показал, что они имеют метеоритное происхождение. В конце концов Пири открыл Анайито, но только с громадными трудностями смог погрузить его на свой корабль. Когда эта огромная масса железа оказалась на борту судна, вышли из строя все судовые компасы. Пири удалось доставить Анайито в американский Музей естественной истории в Нью-Йорке, где он и экспонируется до наших дней в зале метеоритов. Пири рассказал об этом в своей книге «На севере у Великих льдов». Он пишет: «Никогда я не осознавал так полно необычайной значимости силы земного притяжения, как при обращении с этой горой железа».
Анайито настолько тяжел, что покоится на шести массивных стальных колоннах, которые пронзают пол зала метеоритов, проходят через подвал и крепятся к скальной породе под зданием.
Нет нужды говорить, что, хотя многое из упомянутого в книге действительно существует, «Ллойд индастриз», «Эффективные инженерные решения», все персонажи, американские и чилийские корабли, описанные в романе, являются выдумкой. Мы взяли на себя смелость придать танкеру внешний вид, конструкцию и характеристики, наиболее подходящие для этого повествования.
Кроме того, хотя на карте есть большой остров под названием Десоласьон, расположенный в трехстах пятидесяти милях к северо-западу от границы льдов, наш остров, его особенности, размер и местоположение полностью вымышлены.
Остров Десоласьон
16 января, 13 часов 15 минут
Между двух бесплодных холмов пролегла длинная безымянная долина с пятнистым серо-зеленым дном, покрытым мхом, лишайниками и травами. Была середина января, разгар лета, и расселины между обломками скал заполнили крошечные цветы жирянки. На востоке бездонной синевой светилась стена снежника. Воздух наполняло гудение черной мошки и комаров. Летний туман, скрывавший остров Десоласьон, временно разошелся, позволив бледному солнечному свету испятнать дно долины.
По галечниковой ложбине медленно брел человек. Останавливался, потом продолжал движение, снова останавливался. Он шел напрямую: ни дорог, ни троп не было на островах у мыса Горн – самой нижней оконечности Южной Америки.
Нестор Масангкей был одет в поношенную непромокаемую одежду и засалившуюся кожаную шляпу. Его жидкая борода так пропиталась морской солью, что распалась на отдельные пряди, которые при ходьбе болтались подобно змеиным языкам. Масангкей вел за собой двух тяжело нагруженных мулов. Некому было слушать его голос, неблагозвучно комментирующий наследственность мулов, их характер и право на существование. Время от времени он подкреплял свое недовольство ударом прута, зажатого в коричневой от ветра и солнца руке. Никогда ему не попадался мул, особенно из взятых напрокат, который ему понравился бы.
Однако в голосе Масангкея не было злости, и в удары он не вкладывал силы. В нем нарастало возбуждение. Обшаривая взглядом ландшафт, он отмечал каждую деталь: круто вздымающийся базальтовый склон на расстоянии мили, двух-жерловую вулканическую вилку, необычное обнажение осадочной породы. Геология выглядела обещающей. Очень обещающей.
Масангкей шел по долине, глядя в землю. Время от времени подкованным крупными гвоздями сапогом он выбивал привлекший его внимание камень. Борода тряслась, Масангкей недовольно ворчал, и чудной караван двигался дальше. В центре долины сапог выбил из залежи очередной камень, но на этот раз Масангкей остановился. Поднял находку, осмотрел рыхлый камень, ковырнул его большим пальцем и растер приставшие к коже мелкие гранулы. Затем поднес песчинки к лицу и стал рассматривать их через ювелирную лупу.
Масангкей узнал в зеленоватом осколке с белыми вкраплениями минерал, известный как коэсит. Именно в надежде найти этот непримечательный с виду камень он и проделал путешествие в двенадцать тысяч миль.
На лице Масангкея появилась широкая улыбка, он воздел руки к небу и исторг громкий восторженный вопль. Холмы долго обменивались эхом его голоса, перекатывая звуки взад-вперед, взад-вперед, пока они наконец не замерли вдалеке.
Масангкей замолчал и посмотрел на холмы вокруг, представлявшие собой результат наносной эрозии. Он задержался взглядом на обнажении осадочных пород, слои которых четко разграничивались, и снова обратил взор к земле. Прошел с мулами еще десять ярдов, высмотрел второй камень и перевернул его ногой. Потом вывернул третий, за ним четвертый. Все они были из коэсита. Дно долины было практически выстлано им.
У самой границы снежника Масангкей увидел валун, бродягу ледникового периода. Он подвел к нему мулов и привязал их. Затем пошел обратно медленно и сосредоточенно, подбирая камни, расчищая почву сапогом, мысленно рисуя карту распределения коэсита. Потрясающе! Это выходило за пределы даже его самых оптимистических предположений.
Масангкей явился на этот остров с реалистическими надеждами. Он знал по личному опыту, что местные легенды редко бывают беспочвенны. Ему вспомнилась пыльная библиотека музея, где он впервые наткнулся на легенду о Генуксе. Вспомнился запах ветхой монографии по антропологии, выцветшие фотографии артефактов и останков давно вымерших индейцев. Тогда это его почти не тронуло: мыс Горн был чертовски далеко от города Нью-Йорка. В прошлом предчувствия его часто подводили. Но вот он все-таки здесь.
И он нашел предмет вожделений всей своей жизни.
Масангкей глубоко вздохнул: он превзошел самого себя. Вернувшись к валуну, Масангкей запустил руку под брюхо головного вьючного мула. Торопясь, расстегнул пряжку, развязал пеньковую веревку и раскрыл защелки на деревянных коробах. Поднял крышку одного из них, вытащил длинный водонепроницаемый мешок и положил на землю. Достал из мешка шесть алюминиевых цилиндров, маленькую компьютерную клавиатуру и экран, кожаный ремень, две металлические сферы и никелево-кадмиевую батарею. Усевшись на землю по-турецки, он укрепил сферы на концах пятнадцатифутового алюминиевого стержня, а к его середине приладил компьютер и вставил в него аккумулятор. Готовую конструкцию Масангкей повесил на кожаный ремень, поднялся на ноги и с удовлетворением осмотрел продукт высоких технологий, совершенно не гармонирующий с примитивными вьюками. Это был электромагнитный томографический зонд, стоивший больше пятидесяти тысяч долларов. Десять тысяч уплачены, а остальное нужно отдавать в рассрочку, что будет трудно, учитывая прочие его долги. Конечно, когда этот проект окупится, он сможет расплатиться со всеми, даже со своим бывшим партнером.
Масангкей включил питание и подождал, пока аппаратура прогреется. Поставил экран в нужное положение и, взявшись за ручку в середине штока, распределил вес конструкции на перекинутом через шею ремне, уравновесив зонд так же, как канатоходец балансирует свой шест. Свободной рукой он открыл файл установочных параметров, эталонировал и обнулил инструмент. После этого Масангкей стал как заведенный ходить по длинной низине, не отрывая взгляда от экрана. Пока он ходил, опустился туман, небо потемнело. Вблизи центра низины Масангкей неожиданно остановился.
Он с удивлением уставился на экран, потом откорректировал установочные данные и сделал шаг. Выругавшись, Масангкей выключил аппаратуру и вернулся к краю низины. Здесь он заново обнулил показания на экране и пошел под прямым углом к предыдущему направлению. Снова остановился. Удивление сменилось недоверием. Он отметил место двумя камнями, положив один на другой. После этого Масангкей дошел до дальней границы низины, развернулся и пошел назад, на этот раз быстрее. Легкий дождь капал ему на лицо и на плечи, но Масангкей не обращал внимания. Он нажал клавишу, и узкая бумажная лента, скручиваясь, полезла из компьютера. Масангкей внимательно изучил расплывающиеся под дождем записи. У него участилось дыхание. Первоначально он подумал, что показания неправильные, но теперь, после трех проходов, все прекрасно согласуется. Масангкей сделал еще один проход, оторвал ленту, быстро ее просмотрел и, свернув, положил в карман куртки.
После четвертого прохода он начал говорить сам с собой тихо, быстро и монотонно. Вернувшись к мулам, Масангкей сложил зонд в мешок и трясущимися руками отвязал поклажу со второго мула. Из-за спешки один из коробов упал на землю и раскрылся. Из него вывалились кирки, лопаты, скальные молотки, бур и связка динамита. Схватив кирку и лопату, Масангкей прибежал в центр низины и начал лихорадочно работать киркой, разбивая твердую поверхность. Затем лопатой убрал взрыхленный гравий, отбросив далеко в сторону. Так и работал, чередуя кирку с лопатой. Мулы с полным безразличием смотрели на него, опустив головы и прикрыв глаза.
Пока Масангкей работал, дождь усилился. В самых низких местах галечниковой равнины образовались мелкие лужи. С севера, из пролива Франклина, потянуло холодом. Стали слышны далекие раскаты грома. Прилетевшие чайки кружили с любопытством над головой у Масангкея, издавая крики, в которых ему слышалась обреченность.
Яма углубилась до фута, потом до двух. Под плотным слоем гравия оказался мягкий слой наносного песка, копать стало легко. Холмы скрылись за пеленой дождя и тумана. Масангкей продолжал работать, ни на что не обращая внимания. Он снял куртку, затем рубашку и даже майку. Грязь и вода, смешиваясь с потом на спине и груди, обрисовали бугры и впадины его мускулатуры. Пряди бороды напитались водой.
Внезапно, вскрикнув, он прекратил копать. Присел в яме и стал счищать руками землю и песок с твердой поверхности у себя под ногами. Потом распрямился, позволил дождю смыть с этой поверхности остатки грязи. И вдруг вздрогнул от потрясения и замешательства. Потом он опустился на колени, словно в молитве, и благоговейно раскинул свои потные руки на поверхности. Он дышал с трудом, в глазах застыло дикое изумление, пот и дождь стекали у него со лба, сердце колотилось от напряжения, возбуждения и невыразимого счастья.
В этот момент из ямы вырвалась взрывная волна ярчайшего света, сопровождаемая чудовищным гулом, который раскатился по долине, отражаясь и затихая среди дальних холмов. Оба мула повернули голову в направлении шума. Они увидели маленький сгусток тумана, который приобрел очертания краба, разлетелся и уплыл в дождь.
Привязанные мулы с безразличием отвернулись от зрелища. На остров Десоласьон спустилась ночь.
Остров Десоласьон
22 февраля, 11 часов
Длинное каноэ из коры рассекало воду пролива и стремительно двигалось благодаря приливному течению. Одинокая фигура, маленькая и согбенная, стоя на колене, мастерски работала веслом, удерживая утлый челнок на волнах. Из середины каноэ, где на подкладке из влажной глины был разложен тлеющий костерок, поднималась тонкая струйка дыма.
Лодка обогнула черные утесы острова Десоласьон, оказавшись в более спокойной воде маленькой бухты, и прошуршала по гальке пляжа. Человек вылез из нее и вытащил на берег за отметку самого высокого прилива.
Он услышал эту новость мимоходом от одного кочующего рыбака, в одиночестве живущего в этих холодных краях. Необычным было уже то, что человек, казавшийся иностранцем, посетил отдаленный и неприветливый остров, но еще необычней то, что он здесь и остался, если верить молве.
Он остановился, заметив что-то. Прошел вперед и поднял обрывок стекловолокна, потом еще один, рассмотрел их, подергал волокна на рваных краях и выбросил. Останки недавно разбившейся лодки. В конце концов, возможно, все объясняется очень просто.
Мужчина имел необычный вид. Это был старик с темной кожей, длинными седыми волосами и жиденькими усиками, свисавшими по щекам как паутинки. Несмотря на морозную погоду, на нем были только грязная футболка и мешковатые шорты. Он ловко высморкался, зажав пальцем сначала одну ноздрю, потом другую. После чего стал карабкаться на скалу, возвышавшуюся над маленькой бухтой.
Забравшись наверх, старик остановился. Его черные блестящие глаза изучали землю в поисках примет. Гравийное плато, усеянное кочками мха, благодаря постоянной смене оттаивания и замерзания великолепно сохраняет следы ног и копыт.
Он пошел по неровному следу, ведущему наверх к снежнику. Там след продолжался вдоль края снежника, а потом спускался в долину за ним. На выступе, с которого открывался вид на долину, следы имели хаотичное расположение. Старик остановился, глядя вниз на бесплодную долину. Там внизу что-то было: цветные пятнышки среди однообразного ландшафта и солнечные блики от полированного металла.
Он поспешил вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9