– Очень сожалею, что поставил вас в столь уязвимое положение, сэр, – пробормотал Лоуренс. Как объяснить, не выгораживая себя, что это Отчаянный отказался лететь обратно?
– Это я виноват, – тут же вмешался дракон, потупив голову и попытавшись принять пристыженный вид вопреки написанному на морде довольству. – Я улетел вместе с Лоуренсом, потому что тот человек собрался арестовать его.
Обверсария выразила свое отношение, стукнув его сбоку по голове так, что Отчаянный, будучи вдвое больше нее, пошатнулся.
– Ты уже не детеныш, чтобы летать с зажмуренными глазами, – фыркнула она в ответ на его удивленно-обиженный взгляд. – Лентон, мы готовы, по-моему.
– Да. – Адмирал, щурясь против солнца, осмотрел ее сбрую. – Сейчас мне некогда, Лоуренс. Отложим разбирательство на потом.
– Разумеется, сэр, – извините, что задержал вас, – покаянно молвил Лоуренс. – Мы подождем вас на своей лужайке, если позволите.
Отчаянный, хотя и усмиренный выговором Обверсарии, заворчал в знак протеста.
– Что вы как наземник, ей-богу! – нетерпеливо ответил Лентон. – Нельзя удержать здорового молодого самца внизу, когда его формация поднимается в воздух. Именно этого никак не может понять Барэм, а с ним и вся адмиралтейская братия. Когда нам удается вбить начальству в голову, что драконы – не просто животные, оно тут же начинает приравнивать их к людям и навязывать им дисциплинарный устав.
Лоуренс хотел возразить на это, что Отчаянный – очень послушный дракон, но смолчал. Образец послушания рыл землю когтями и расправлял крылья, отводя в сторону виноватый взгляд.
– Вот именно, – сухо проронил Лентон, видя замешательство капитана. Потом вздохнул и откинул со лба седые редкие волосы. – Раз китайцы всерьез намерены его увезти, будет только хуже, если его ранят в бою из-за отсутствия экипажа и надлежащей брони. Займитесь им, а поговорим после.
Лоуренс не нашел слов, чтобы выразить свою благодарность, но Лентон все равно уже отвернулся. Время в самом деле не позволяло медлить. Лоуренс махнул Отчаянному и пешим ходом, забыв о достоинстве, помчался на их постоянное место. В голове капитана метались обрывки мыслей. Все, если рассудить, обернулось не худшим образом. Конечно, Отчаянный ни за что не остался бы на земле. Хороши бы они были, ринувшись в бой вопреки приказу. Хотя обстоятельства, собственно говоря, остались такими же, без перемен. Вполне возможно, что этот взлет станет для них последним.
Экипаж Отчаянного, угрюмый и молчаливый, начищал оборудование и намасливал сбрую, стараясь не смотреть в небо. Все только рты раскрыли, когда капитан влетел на поляну.
– Где Грэнби? Полный сбор, джентльмены, боевая оснастка. Быстро.
Отчаянный уже спускался с небес. Отсутствующие офицеры и механики с криками выскакивали из казармы, все спешно вооружались и натягивали на себя портупеи. Раньше Лоуренс, привыкший к порядку на флоте, усмотрел бы в этой толчее только хаос, но теперь он хорошо понимал, что такое спешная оснастка дракона. Прибежал долговязый Грэнби; его кожа, легко обгоравшая на солнце, перестала лупиться только сейчас, благодаря вынужденному безделью. Он в отличие от Лоуренса стал авиатором с детских лет, и они далеко не сразу притерлись друг к другу. Грэнби, как многие его товарищи, был возмущен тем, что такой первоклассный дракон достался флотскому офицеру. Но совместные полеты уничтожили взаимную неприязнь, и Лоуренс, несмотря на все различия между ними, ни разу не пожалел, что взял Грэнби в первые лейтенанты. Лоуренса воспитывали как джентльмена, и учтивые манеры были для него естественны, как второе дыхание. Грэнби поначалу пытался им подражать, однако хватило его ненадолго. Он, как большинство авиаторов, с семи лет рос вдали от светского общества, и его поведение, на чей-то предвзятый взгляд, могло показаться непозволительно вольным.
– Чертовски рад видеть вас, Лоуренс! – воскликнул он и потряс капитану руку, даже не подумав отдать ему честь. Он, видимо, совершенно не сознавал, что так к старшему офицеру обращаться не подобает, и свободной рукой пытался прицепить к поясу шпагу. – Значит, они передумали? Вот не подозревал, что лорды способны мыслить столь здраво, но готов первый извиниться перед ними, если они отказались от затеи вернуть Отчаянного в Китай.
Лоуренс, со своей стороны, давно уже понял, что панибратство Грэнби отнюдь не равносильно неуважению, и почти перестал это замечать. Ему больно было разочаровывать своего лейтенанта – тем более теперь, когда он узнал, что Грэнби отказался от повышения из чувства лояльности.
– Боюсь, это не совсем так, Джон, но подробно объяснять некогда: Отчаянного нужно поднять в воздух без промедления. Броню убавим наполовину и бомбы тоже не будем брать: флот не поблагодарит нас, если мы примемся топить его корабли. Если нужда возникнет, обойдемся одним только ревом.
– Правда ваша, – признал Грэнби и тут же метнулся на другой конец луга, выкрикивая команды.
Сбрую приготовили вдвое быстрее обычного, и Отчаянный помогал ее надевать, пригибаясь как можно ниже. Кольчужные сетки, защищающие грудь и живот, прицепили не менее быстро.
– Без церемоний, – предупредил Лоуренс, и экипаж стал карабкаться по местам, не соблюдая привычного распорядка.
– Должен с сожалением доложить, что у нас не хватает десяти человек, – сказал Грэнби. – Шестерых я по требованию адмирала передал Максимусу, а остальные…
– Да-да, – щадя его, перебил Лоуренс. Четверо остальных, угнетенные долгим бездельем, отправились, несомненно, искать утешения в вине или женщинах. Капитан был даже рад, что их оказалось так мало, и не собирался впоследствии тиранить гуляк, тем более что не чувствовал себя вправе кого-то наказывать. – Как-нибудь справимся, но если кто-то из механиков владеет саблей, пистолетом и не подвержен воздушной болезни, пусть тоже цепляется.
Сам Лоуренс уже облачился в свой боевой кожан и затянул портупею. Вокруг слышался разноголосый рев – это взлетали драконы легкого класса. Дульция и серо-синий Нитидус из их старого звена уже кружили над головой.
– Ты еще не готов, Лоуренс? Поторопись, прошу тебя – вон другие уже поднимаются, – волновался Отчаянный, задирая голову. Теперь уже, в свой черед, взлетали и средневесы.
Грэнби взобрался на борт с двумя молодыми портупейщиками, Уиллоби и Портером.
– Все готово, – сказал Лоуренс, когда они закрепились. – Сделаем пробу.
Это была неотъемлемая часть предполетного ритуала. Отчаянный стал на дыбы и встряхнулся, проверяя, хорошо ли держит сбруя и надежно ли все пристегнулись.
– Сильнее, – скомандовал Лоуренс: Отчаянный, которому не терпелось взлететь, не слишком старался.
Дракон энергично повторил пробу, убедился, что ничего не оторвалось, и взмолился:
– Пожалуйста, поднимайся на борт. – Подставив переднюю лапу, он закинул Лоуренса себе на загривок. Капитан нисколько против этого не возражал. Его радовало все: звонкие щелчки карабинов, ощущение хорошо промасленной сбруи, мышцы Отчаянного, напрягшиеся под ней.
К северу от них внезапно взмыл красный с золотом Максимус. Роланд говорила верно – он стал еще громаднее. Будучи единственным медным регалом, расквартированным на Канале, он заслонял солнце, и все драконы рядом с ним казались не слишком большими. Отчаянный радостно взревел и устремился за ним, торопливо хлопая черными крыльями.
– Спокойнее, – сказал Лоуренс.
Отчаянный кивнул, но все-таки обогнал приятеля на подъеме.
– Максимус, Максимус, гляди! Я вернулся! – крикнул он, снижаясь и набирая нужную высоту уже вместе с регалом. – Я унес Лоуренса из Лондона, – конфиденциально добавил он – шепотом, как ему представлялось. – Его там хотели арестовать.
– Он что, убил кого-то? – осведомился Максимус басом без малейших признаков возмущения. – Хорошо, что ты снова здесь. Без тебя меня заставляли летать в середине, и все маневры пришлось разучивать заново.
– Да нет, никого он не убивал. Просто разговаривал со мной, а один толстый старикан сказал, что это запрещено. Почему – непонятно.
– Велите своему якобинцу заткнуться, – посоветовал капитан Беркли со спины Максимуса. Юные крыльманы Лоуренса слушали, навострив уши.
– Не отвлекайся, Отчаянный. – Лоуренс старался быть построже, хотя и полагал, что шила в мешке не утаишь. Слухи расходятся очень быстро, а их обоих могут призвать к ответу еще скорее. Пусть уж Отчаянный радуется, пока есть возможность.
– Лоуренс, – сказал Грэнби за плечом капитана, – мы второпях сложили весь боеприпас, как всегда, слева, но ведь бомбы его сегодня не уравновешивают. Надо бы перенести.
– Если успеете это сделать до вступления в бой. Господи, – спохватился вдруг Лоуренс, – я даже не знаю координат этого конвоя, а вы? – Грэнби смущенно потряс головой, и капитан, спрятав гордость в карман, крикнул: – Беркли, куда мы летим?
Это очень развеселило экипаж Максимуса.
– Прямиком в ад! – прокричал в ответ Беркли, и новый взрыв хохота чуть не заглушил координаты, которые он назвал.
– Стало быть, до цели пятнадцать минут, – прикинул в уме Лоуренс. – И пять из них нужно приберечь на молитву.
– Успеем, – заверил Грэнби и полез, ловко щелкая карабинами, вниз, к подбрюшным грузовым сеткам.
Максимус с Отчаянным заняли свои места в хвосте привычного строя. Командный флаг, как заметил Лоуренс, развевался на Лили – значит, капитану Харкорт наконец-то доверили возглавить звено. Лоуренса порадовало это событие: сигнальщику трудно смотреть вперед, принимая одновременно команды сбоку, да и драконы, невзирая на все формальности, инстинктивно стремятся следовать за вожаком.
При всем при том ему странно было исполнять приказы двадцатилетней девицы. Харкорт – совсем еще молодой офицер, чья стремительная карьера объясняется лишь неожиданно скорым появлением Лили из яйца. Но корпусу приходится считаться с особенностями драконов, и ценных, плюющих кислотой длиннокрылов всегда ставят в центр формации – что ж поделать, если подчиняются они исключительно женщинам.
– Сигнал от адмирала: следовать к месту назначения, – доложил крыльман-сигнальщик Тернер. Миг спустя с Лили просигналили «держать строй», и драконы постепенно набрали крейсерскую скорость в семнадцать узлов. Отчаянному она давалась легко, но желтые жнецы и громадный Максимус при длительных вылетах не имели возможности ее превышать.
Лоуренс попробовал, хорошо ли шпага выходит из ножен, и перезарядил пистолеты. Грэнби внизу отдавал приказы, не внося в это никакой паники, и капитан полностью полагался на то, что работа будет завершена в срок.
Дуврская эскадрилья представляла собой внушительное зрелище и сейчас, хотя ее численность по сравнению с октябрем поубавилась.
Тогда, чтобы отразить вражеский десант, им пришлось бросить в бой всех наличествующих драконов, включая мелких курьеров: ведь большинство бойцов отбыло на юг, к Трафальгару. Теперь десять боевых единиц капитана Роланд, cамым маленьким из которых был средневес-жнец, снова вернулись в родные пенаты. Они держали строй безупречно и взмахивали крыльями точно в такт, спаянные долгими годами совместной службы.
Звено Лили пока не могло похвастаться тем же. В него, помимо самой длиннокрылки, входило всего шесть драконов, причем фланговые позиции занимали более мелкие и маневренные бойцы, управляемые самыми старшими по возрасту офицерами. В их задачу входило исправлять те ошибки, которые по недостатку опыта могли совершить Лили, Максимус или Отчаянный. Капитан Саттон стоял во весь рост на своей жнице Мессории и смотрел назад, проверяя, все ли у молодежи в порядке. Лоуренс и Беркли помахали ему.
Скоро вдали показались паруса французского конвоя и британской эскадры. Сверху корабли напоминали шахматные фигуры на огромной доске. Британцы на полной скорости приближались к более мелким французским торговцам, над парусами реяли флаги. Грэнби снова взобрался на свою плечевую лямку.
– Ну вот, все в порядке.
– Отлично, – рассеянно проронил Лоуренс, разглядывая в подзорную трубу корабли. В эскадру входили быстроходные фрегаты (их было больше всего), шлюпы и несколько кораблей с шестьюдесятью четырьмя и семьюдесятью четырьмя орудиями. Флот не рискнул посылать более крупные суда против огнедышащего дракона, который с одного захода мог взорвать пороховой трюм трехпалубника, а с ним еще с полдюжины кораблей.
– По местам стоять, мистер Харли! – скомандовал Лоуренс.
Крыльман повернул приделанный к сбруе вымпел красной стороной вверх. Стрелки, размещенные на спине, сдвинулись на бока и приготовили ружья, прочие верховые, вооруженные пистолетами, низко пригнулись.
Эксидиум и другие драконы эскадрильи заняли оборонительные позиции над самой британской флотилией. Отчаянный издал тихий рык, отозвавшийся во всем его теле. Лоуренс, улучив момент, потрепал его по шее. Слов им не требовалось, и капитан, чувствуя, что волнение дракона слегка унялось, вновь натянул кожаную перчатку.
– Враг в поле зрения, – долетел с Лили звонкий голос впередсмотрящего. Юный Аллен, сидящий у основания крыла Отчаянного, повторил то же самое. Экипаж отозвался невнятным говором, и Лоуренс снова раскрыл трубу.
– По-моему, это la Crabe Grande.[2] – Он передал телескоп Грэнби, надеясь втайне, что произношение у него не слишком корявое. Несмотря на свой небольшой опыт в воздушной войне, он был уверен, что формацию из четырнадцати драконов определил верно. Самые крупные составляли «туловище», по бокам выступали «клещи» из более мелких пород.
Флам-де-глуар, замаскированного другими драконами сходной окраски, разглядеть было не так легко. Пару папильонов-нуар[3] для этой цели раскрасили желтым поверх естественных сине-зеленых полос.
– Узнаю старую знакомую: Аксендара, – заявил Грэнби, возвращая капитану трубу. – У нее не хватает одного когтя на левой задней ноге, а на правый глаз она слепая:
1 2 3 4 5 6