«Чего тебе, крошка?»
Хотя он и предвкушал успех, но действительность превзошла все его ожидания. Арчибальд Фогг в один момент очутился на полу со вздутой щекой и делал тщетные попытки подняться. От ужаса перед женщиной, чья мощная длань поразила его, мистеру Фоггу захотелось превратиться в жука и замереть, перевернувшись вверх лапками.
Однако тетушка Каролина не принадлежала к числу тех легкомысленных женщин, которым доставляют удовольствие валяющиеся у их ног мужчины. Она схватила Арчибальда Фогга за шиворот и поставила его на ноги.
– Вы кельнер? – спросила она, введенная в заблуждение черным костюмом и запахом брильянтина, которым разило от мистера Фогга.
Арчибальд Фогг все еще не был в состоянии отвечать на вопросы. Он смотрел на женщину с канарейкой остекленевшими глазами и дрожал.
– Ну и хорошо, – сказала тетушка, у которой были все основания принять молчание за знак согласия. – Сбегайте куда-нибудь за кормом, потому что Маничек уже проголодался. Вот вам деньги. И не тряситесь, я вас больше не трону.
Мистер Фогг взял деньги и перестал дрожать, поняв, что невыполнение прихотей этой женщины может повести к нежелательным последствиям. С места он, однако, не двинулся, и это была его вторая ошибка.
Тетушка Каролина подождала немного, а потом сказала:
– Вы слышали меня?
И хотя она произнесла всего лишь три слова, но взгляд, которым они сопровождались, подействовал на мистера Фогга так, что он сразу ожил. Им овладело непреодолимое желание тотчас броситься за птичьим кормом и притащить его столько, чтобы хватило страусу, не то что маленькой птичке. Он должен был сделать это, не откладывая, как можно скорей.
Дело повернулось так, что официальное знакомство тетушки Каролины с мистером Арчибальдом Фоггом в Триесте не состоялось, оно произошло несколько позже и при обстоятельствах еще более драматических. Но мы не станем забегать вперед.
Другое приключение тетушки Каролины имело место вскоре вслед за первым. И хотя оно не заняло много времени, тем не менее этот случай привлек пристальное внимание населения части Триеста, прилегающей к отелю «Виктор-Эммануил», а также той, которая спускается к порту.
Тетушка Каролина, довольная расправой с неудачливым донжуаном, отправилась в свой номер на втором этаже. Между тем персонал отеля собрался в полном составе в холле, чтобы обсудить и оценить событие, свидетелем которого он был. Побуждаемые инстинктом самосохранения, все единодушно пришли к выводу, что клиенту такого сорта следует уделять как можно больше внимания: неотступно наблюдать за каждым его движением, за выражением лица, выполнять малейшее желание прежде, чем оно будет высказано. Договорились, что кто-нибудь отнесет тетушке Каролине в номер стакан с освежающим напитком кока-кола, успокоительное действие которого на нервную систему признано во всем мире.
Стали решать, кто может взять на себя эту миссию. Жребий пал на дворника, потому что, как выяснилось, все кельнеры почувствовали недомогание, которое не позволяло им, особенно в данный момент, подниматься по лестницам.
Дворник был здоров и к тому же холост и бездетен. Одевшись в подобающий случаю кельнерский костюм и получив инструкцию как себя держать и что говорить, он отправился наверх с подносом, на котором стоял стакан кока-колы.
– Не вернусь – скажите матери, чтобы простила меня, если я в чем перед ней грешен, – сказал дворник, занося ногу на первую ступеньку.
Это происходило в ту самую минуту, когда тетушка Каролина решила пересчитать свои чемоданы. Как известно, их было шестнадцать. Но сколько она ни считала, получалось только пятнадцать. Не хватало одного чемодана. И как раз того чемодана, который был тетушке дороже всех: в нем находились носки, связанные когда-то для любимого Арношта, а теперь предназначенные для его подданных на острове Бимхо.
Куда девался чемодан? Кто его похитил? Украли чемодан еще дорогой или здесь, в Триесте? Чьих рук это дело – вора или посыльного, который вез ее багаж с вокзала?
Вопросы были важные и чрезвычайно запутанные, и тетушка допустила ошибку, задавая их себе все сразу. В результате из горла ее вырвался душераздирающий крик.
Обстоятельства сложились так, что как раз в эту секунду дворник взялся за ручку ее двери. Возможно, мужчина с более крепкими нервами действовал бы в подобной ситуации просто. Повернул бы назад и, сойдя поспешно, но с достоинством по ступеням, заперся бы у себя в комнате. Но дворник поддался панике. Он взглянул на стакан с кока-колой, укрепляющей, по слухам, нервную систему, и единым духом опорожнил его. А потом уже постучал в дверь и вошел.
События развернулись с необыкновенной быстротой.
Тетушка Каролина, жадно ловившая ртом воздух, к сожалению, не могла начать разговор. Пришлось это сделать дворнику. Он помнил речь, затверженную в холле, и не замедлил произнести ее:
– Мадам! Прекрасный и свободный город Триест с восторгом встретил известие о вашем приезде. День, когда вы ступили на его территорию, будет записан в истории золотыми буквами. Мы счастливы, что столь уважаемая особа оказала честь нашему отелю, для нас будет величайшей радостью сделать все, чтобы под его скромной крышей вы чувствовали себя как дома. Мадам, верно, утомлена после долгого пути. Персонал нашего заведения позволил себе послать вам лучшее освежающее средство – стакан кока-колы, излюбленного напитка наших дорогих союзников. Пейте на здоровье!
Промолвив эти слова, дворник указал на стакан, совершенно забыв, что минутой раньше сам выпил освежающий напиток.
Тетушка Каролина поглядела на пустой стакан, потом на дворника. От этого взгляда дворник зашатался. Но преисполненный решимости осуществить свою миссию, он протянул тетушке поднос и сказал:
– Прошу вас.
Тетушка Каролина отнюдь не отличалась вспыльчивостью. Этому мешал ее солидный вес. Но если в течение десяти минут вас бесцеремонно ущипнут за подбородок, украдут ваш чемодан и в довершение всего поднесут для успокоения пустой стакан, то самый благодушный человек начнет проявлять признаки неуравновешенности.
Тетушка Каролина часто задышала и схватила клетку с Маничком – первый предмет, попавшийся ей под руку. В то же мгновение дворник вышел из состояния летаргии, поняв сразу три вещи: он подает пустой стакан, жизнь его в опасности, успокаивающее действие кока-колы – миф. Зубы его стучали. В ужасе выскочил он из номера, пулей пролетел мимо персонала отеля, столпившегося в холле, и, не выпуская из рук подноса и пустого стакана, выбежал на улицу.
Оказалось, что бедный дворник лишился рассудка, даже на свежем воздухе он не пришел в себя, а стал метаться по триестским улицам, изрыгая громовые проклятия в адрес освежающего напитка кока-кола. В переулке Риальто, где собралась большая толпа, он наконец остановился, бросил стакан на землю и принялся топтать его ногами, после чего был заключен в тюрьму за неуважение к американскому образу жизни.
* * *
Об этих драматических событиях Франтику ничего не было известно. Все это время он крепко спал; разбудило его какое-то шестое чувство, подсказавшее, что он не один под платаном. И действительно, едва Франтик открыл глаза, как увидел, что тихая улица изменилась до неузнаваемости.
Нескончаемый поток мужчин, женщин, подростков и детей, стариков и старух катился по тротуару и мостовой. Выражение их лиц свидетельствовало об ожидании какого-то значительного события. Мальчишки не шалили: восторженно вытаращив глаза, они стремились вперед. Мужчины сосредоточенно молчали. В выцветших глазах стариков горел огонек любопытства. Женщины шушукались.
«Наверно король умер, на похороны идут», – подумал Франтик, и его доброе сердце прониклось сочувствием к королеве и другим родственникам усопшего.
Вдруг около тротуара остановилась какая-то странная машина. Большой открытый автобус, раскрашенный ярко-желтыми, лазурно-голубыми и изумрудно-зелеными полосами, сразу напомнил Франтику одну из многочисленных пар носков тетушкиной работы. Из автобуса выскочила группа загорелых парней с тяжелыми чемоданами. При виде их толпа восторженно заревела, шапки полетели вверх, со всех сторон усиленно протискивались через толпу молодые девушки, стремясь оказаться как можно ближе к незнакомцам.
Потом все стихло. Парни положили чемоданы на землю и, подойдя к платану, сняли шляпы. С минуту они стояли молча. Потом их предводитель выступил на шаг вперед и, глядя куда-то вверх, на ветки дерева, произнес краткую, но зажигательную речь. Говорил он так быстро, что Франтик ничего не понял, хотя речь была произнесена на пьемонтском наречии, а Франтик его изучению уделял немало внимания. На эту речь толпа ответила троекратным мощным «ура».
Загадочное поведение молодых людей возбудило любопытство Франтика, и он спросил у одной старушки, что все это означает.
– Ты что, с неба свалился, мальчик? – удивилась старушка. – Разве ты не знаешь, о чем напоминает это дерево? Неужто неизвестно тебе, что шестнадцать лет тому назад вон на той ветке преждевременно оборвалась жизнь подающего надежды левого полузащитника знаменитой футбольной команды Триеста? Он не мог пережить, что пропустил мяч, пущенный левым нападающим команды города Удине…
Даже после разъяснения старушки смысл церемонии под платаном остался скрытым для Франтика, но по крайней мере теперь он знал, что толпа собралась не для проводов короля на кладбище, а на футбольный матч. Парни, только что соскочившие с автобуса, были не кто иные, как члены футбольной команды спортивного клуба Триеста.
Франтик колебался, не расспросить ли подробнее добрую старушку, и вдруг в ужасе вздрогнул. Тетушкиного чемодана под платаном не было. Он мелькал в руке какого-то мужчины со встрепанными волосами, который уносил его все дальше и дальше.
Все объяснилось очень просто. Сойдя с автобуса, игроки спортивного клуба Триеста поставили свои чемоданы на тротуар рядом с тетушкиным чемоданом. И сейчас же на чемоданы футболистов набросились «болельщики», жаждущие собственноручно доставить их на стадион. Франтик быстро сообразил, что ему следует делать. Не медля ни секунды, он кинулся вдогонку за чемоданом.
Скоро он затерялся в толпе, которая по мере приближения к стадиону все более походила на бурную полноводную реку.
* * *
Франтик и сам толком не знал, как попал на стадион. Во всяком случае, он ни на шаг не отставал от «болельщиков», тащивших в раздевалку чемоданы своих любимых футболистов. Однако в святая святых Франтику войти не позволили. После упорной, но тщетной борьбы он оказался на торжественно украшенных трибунах, окружавших огромное, покрытое песком поле. На трибунах шумела и волновалась многотысячная толпа.
Несомненно, состязание, до начала которого оставалось, по всей видимости, недолго ждать, имело для истории футбола важное значение. Битком набитые трибуны для почетных гостей, море знамен всех цветов и размеров, возбужденные лица зрителей – все свидетельствовало об этом. От напряженного ожидания стадион бурлил, словно котел с кипятком.
Все это нисколько не удивляло Франтика. Ведь он родился в стране, где издавна любили игру в мяч, где всегда увлекались футболом. Поразила его только одна необычная подробность. Трибуны огромного, похожего на эллипс стадиона были разделены на две части железной решеткой. Хотя Франтик стоял от нее всего в нескольких шагах, назначение этого технического сооружения оставалось для него неясным. Прежде чем ему удалось разрешить загадку, с поля стадиона донеслись разноголосые звуки музыки, заглушаемые громом рукоплесканий.
На арену с двух противоположных сторон вышли два оркестра, следом за ними выбежали обе команды. Музыканты и игроки двух команд выстроились на поле друг против друга. Обе команды дружно и громко приветствовали зрителей. Оркестры сыграли туш. И опять Франтик удивился: каждый оркестр играл сам по себе.
Но не похоже было, чтобы публика осталась этим недовольна. Наоборот. Она в восторге осыпала оба оркестра дождем прекрасных спелых апельсинов и других южных плодов, выражая свою благодарность за доставленное наслаждение. Дыня, попавшая по нечаянности в зев геликона, закупорила трубу, и небесные звуки неожиданно оборвались. Очевидно, другой оркестр не захотел воспользоваться своим преимуществом, музыкальные инструменты обоих оркестров замолкли, и музыканты с важным видом удалились с поля.
В ту же минуту затрубили фанфары, и на трибуне почетных гостей появился мужчина, увешанный множеством медалей. Стадион, над которым раскинулось голубое небо с белыми прозрачными облачками, сразу притих, и из установленных по углам поля репродукторов полилась речь, исполненная благородства и достоинства:

Дорогие друзья, граждане и гражданки!
Наш прекрасный и свободный город Триест переживает незабываемый день. Мы собрались здесь, чтобы полюбоваться игрой двух знаменитых футбольных команд, в которых сосредоточен цвет молодежи двух народов, обитающих в нашем городе и его живописных окрестностях, являя собой пример дружбы.
Отважные потомки древних римлян сразятся сегодня с не менее храбрыми братьями-югославами за гордое звание чемпиона по футболу города Триеста.
Мы с радостью наблюдаем, как непрерывно увеличивается взаимопонимание между представителями двух национальностей. Всем нам известно, что глубокая любовь, связующая два братских народа, воспрепятствовала тому, чтобы вопрос о Триесте был разрешен несправедливо. И даже тому, чтобы он вообще был разрешен. Какой это урок всему миру!..
Сегодня любителей спорта ожидает незабываемое зрелище.
Пусть спорт содействует взаимопониманию между народами!
Слава победителям, честь побежденным!
Громовое «ура» потрясло стадион, команды выстроились друг против друга, состязание началось.
Первым с поля унесли правого крайнего команды югославов. Произошло это в результате маленького недоразумения, имевшего место за границами поля, куда ушел мяч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48