Так как Орозий писал вскоре после 418 г. и, такми образом,описывал обстоятельства, предшествовавшие поселению, следовательно, эти римляне присоединялись к готскому племени еще во времена его миграций). И все же во время миграций отсутствовали предпосылки для интенсивной романизации. Хотя то, что вестготы научились ценить материальные достижения римской цивилизации, доказывает требование предоставить им большое количество перца.
Этнический состав племени с трудом поддается определению, так как во время миграций он подвергся значительным изменениям. Уже во Фракии к вестготам присоединились рудокопы. К ним добавились остготские, аланские и гуннские отряды.
Численность вестготских войск резко возросла после убийства Стилихона, когда к вестготам из Италии бежали солдаты-германцы; по некоторым данным, тогда к ним перешло 30 000 человек, среди которых были, вероятно, и остготы, в 406 г. попавшие в римский плен. В 408 г. к Алариху перешло приблизительно 40 000 рабов (Wenskus, S. 476).
Должно быть, большинство воинов было германского происхождения, но среди них находились и негерманцы. Наконец, ко времени правления Валии вестготы получили подкрепление со стороны отряда остготов во главе с Беремудом и его сыном Витирихом, стремившихся избавиться от гуннского владычества (Иордан, 174). Так как Беремуд принадлежал к роду Амалов, он надеялся со временем стать правителем вестготов.
Л. Шмидт оценивает численность вестготов к моменту битвы при Адрианополе примерно в 40 000 человек, в то время как при расселении в Галлии она могла составлять приблизительно 100 000 (Schmidt, S. 403, 453). Так как вместе с тем следует считаться со значительными потерями в ходе непрекращавщихся боев, прирост населения, скорее всего, происходил исключительно за счет притока новых отрядов.
Только часть вестготов, поселившихся в Галлии, идентична готам и их прямым потомкам, перешедшим в 376 г. через Дунай. Впрочем, приток иноплеменников не представлял опасности для единства племени, так как присоединившиеся вскоре стали причислять себя к вестготам и ощущать себя частью вестготского племени. Вестготы составляли кристаллизующее ядро «лавины народов». Строго говоря, следовало бы различать два аспекта: этническое происхождение захвативших Галлию вестготов и их ощущение принадлежности к единому политическому конгломерату, но исторически релевантна только самоидентификация, так что этническое происхождение людей, ощущавших себя вестготами, представляется несущественным.
Для поддержания единства среди вестготов большое значение имела эволюция королевской власти. Фритигерна следует называть еще герцогом. В принятии решений он был в высокой степени зависим от знати. Когда в 382 г. вестготы заключили мир с Феодосием, договор с их стороны утвердили «правитель и старейшины» (Ibid., S. 419).
Таким образом, они представляли не Фритигерна, а племя. В военных вопросах Фритигерн также мог только советовать, но не приказывать. После поражения Валента вестготы вопреки воле своего вождя начали осаду Адрианополя (Ibid., S. 412). Еще раньше Фритигерн, чтобы избежать ненужных потерь, пытался отговорить соплеменников от проведения осад (Аммиан Марцеллин 31, 6, 4). Ослабла ли герцогская власть после битвы при Адрианополе, как полагал Л. Шмидт, не вполне ясно (Schmidt, S. 413). Однако распыление основных сил вестготов, отсутствие у них единого руководства показывают слабость положения Фритигерна.
После его смерти, точную дату которой мы не можем установить, сначала, по– видимому, на его место не был назначен преемник; вестготы получили нового вождя только с выборами Алариха. Когда Исидор Севильский видит причину возвышения
Алариха в расторжении договора (foedus) с империей и считает это признаком новообретенной самостоятельности, конечно же, речь идет о позднейшей интерпретации, тем не менее, правильно определяющей политическое значение этого события (Isidor HG 12: … Gothi patrocinium Romani foederis recusantes Alaricum regem sibi constituunt, indignum iudicantes Romanae esse subditos potestati). Вероятно, Аларих был провозглашен герцогом (Schmidt, S. 425). Его приходу к власти, несомненно, способствовало происхождение из рода Балтов, знатнейшего готского рода после Амалов, (Иордан, 146). и все же только военные успехи дали ему в глазах соплеменников право именоваться «могущественным королем» (Wenskus, S. 322).
Укрепление авторитета Алариха проявилось прежде всего в том, что он выступал представителем своего племени в переговорах с римлянами и заключал договоры. И все же по существу его власть была немногим больше власти герцога. Когда во время похода в Италию его войско попало в окружение, он был вынужден выслушивать горькие упреки знатных готов (Claudian, bell. Pollent., v. 485). Перед принятием важных решений Аларих советовался с «одетым в шкуры сенатом готов» (Ibid., v. 481).
Упомянутый Сидонием Аполлинарием в середине V века «совет старейшин», возможно, идентичен собранию, о котором говорит Клавдиан (Apollinaris Sidonius, Carmina VII, v. 458).
Правители вестготов достигали своего положения путем выборов (Аларих: Иордан, 146; Атаульф: Schmidt, S. 452, прим. 5; Валия: Orosius VII, 43, 9. У нас нет свидетельств о выборах Зигериха). Круг выборщиков и процедура выборов неизвестны. Права наследования поначалу не существовало, хотя Атаульф был обязан своим возвышением не в последнюю очередь родству с Аларихом. Атаульф рассчитывал, что после его смерти королем будет избран его брат (Schmidt, S. 459). Так как Зигерих приказал убить детей от первого брака Атаульфа, он, по-видимому, считал возможным переход к ним власти по праву наследования. Происхождение Валии неизвестно. Так как остгот Беремуд питал надежды на свое избрание королем, знатность рода должна была играть существенную роль при выборах.
Судьба царьков неясна; так как во время миграций связь родов ослабла, следует предполагать и уменьшение их власти. Вероятно, они влились в состав готской знати. В любом случае, источники предоставляют нам о руководящем слое крайне скудные сведения. Говоря о времени миграций, нужно учитывать значительную социальную мобильность, так как отныне основанием для высокого положения в обществе служили не земельные владения с их гарантированным доходом, а военная добыча.
Ко времени перехода через Дунай большинство вестготов были язычниками. По единодушному свидетельству источников, они решились на принятие христианства только после вступления на территорию империи. Так как заключивший с ними договор император Валент придерживался арианского вероисповедания, вестготы приняли арианство. Это вероучение сознательно уклонялось от христологических спекуляций; его приверженцы в догматическом отношении вернулись во времена до Никейского собора (325 г). и ссылались на Библию, в которой не встречаются понятия, разработанные св. Афанасием и его последователями (Schubert, S. 22). Принятие вестготами арианства стало результатом случайно сложившейся религиозно– политической ситуации (Schaeferdiek, S. 5). Уже Феодосий принял исповедание
Афанасия, но вестготы не изменили своих взглядов, тем более что они до 382 г. находились в состоянии войны с римлянами. Когда был заключен мир, это не послужило поводом к обращению в ортодоксальное вероисповедание. Впрочем, скорее всего, большинство вестготов не вполне ясно представляло себе важность догматических различий.
Единичные случаи сохранения язычества отмечались еще в IV веке. Фравитта был сторонником древних богов, хотя не исключено, что он исповедовал язычество греко-римского образца (Thompson, S. 105).
Готы, отделившиеся от племени и состоявшие на императорской службе, частью перешли в ортодоксальную веру. Это подтверждается просьбой епископов Суннии и Фретелы к Иерониму. Они просили ученого написать комментарии к переводу Библии (Ibid., S. 138).
Христианизация вестготов проходила очень быстрыми темпами. Так, в день битвы при Поллентии они не ожидали нападения римлян, так как полагали, что христиане не сражаются на Пасху. Бережное отношение к римским церквям в 410 г. также говорит о христианских убеждениях вестготов.
На церковную организацию наложили свой отпечаток условия постоянных миграций.
Речь шла о племенной церкви, к которой принадлежали только члены этнических групп, участвовавших в общих передвижениях и которая, таким образом, не была ограничена определенной территорией. У племени был по крайней мере один епископ, который, в отличие от своих римских собратьев, не имел постоянного места жительства. О клире нам ничего не известно. Языком богослужения был готский (Schubert, S. 23). Уже во Фракии появился готский праздничный календарь (Издан H. Achelis, Der aelteste deutsche Kalender, Zs. f. neutestamentl. Wiss. 1900, S. 308).
Эпоха миграций стала для вестготов периодом перехода от старых, в государственном отношении примитивных форм к становлению государства на римской земле и под римским влиянием. В течение этих 40 лет изменились этнический состав племени, внутреннее устройство, перестроившееся всвязи с усилением королевской власти, и религия вестготов. Народ, поселившийся в 418 г. в Аквитании, связан с вестготами, перешедшими в 376 г. через Дунай, только лишь этническим самосознанием.


Тулузское королевство (418–507)



I. Теодерих I. Турисмунд. Теодерих II. Еврих. Аларих II. Поражение при Пуатье.

Приход к власти Теодериха I (засвидетельствован вариант Теудеред) по времени совпадает с колонизацией вестготами провинции Аквитания Вторая и пограничных частей соседних провинций. По всей видимости, сначала племя было целиком и полностью занято освоением этих земель, так как первые упоминания о вестготах снова появляются в источниках только в 422 г. В этом году они совместно с римским полководцем Кастином выступили против вандалов, поселившихся в Бетике. Важнейшей чертой, определявшей вестготскую политику на протяжении последующих десятилетий, было стремление заполучить выход к Средиземному морю, что на первых порах выразилось в попытках захватить города Арль и Нарбонн. Когда после смерти
Гонория в 423 г. императорский трон узурпировал Иоанн, Теодерих I использовал эту смуту для расширения границ своего государства. И все же при осаде Арля (425 г). он потерпел поражение от римского полководца Аэция (Seeck VI, S. 95). Включал ли договор, подписанием которого в 425 г. завершилась война с Римом, пункт о расторжении федеративных отношений, неизвестно (О расторжении федеративных отношении говорит Шмидт (S. 464). С ним соглашается М. Торрес (M. Torres, Historia de Espana, S. 62). И напротив, Р. д'Абадаль (S. 34) говорит о сохранении статуса федератов Теодерихом I. Мы присоединяемся к этой точке зрения, ибо передача имперских земель без договора о foedus в те времена была бы чем-то неслыханным. Полного суверенитета достиг только вандальский король Гейзерих в 442 г (Г. – И. Диснер, Королевство вандалов. Взлет и падение, СПб 2002, перевод Санина В. Л. и Иванова С. В., с. 68–69 [Далее – Диснер]). Подобная уступка вестготам в более ранний период нашла бы свое отражение в наших источниках). Впрочем, вестготы и без того нарушили этот договор всего лишь через несколько лет. Новое нападение на Арль вновь было отбито Аэцием, причем предводительствовавший войском вестготов военачальник попал к римлянам в плен (Schmidt, S. 465). Хотя вестготы после окончания войны в целом соблюдали условия договора, их посольство, направленное в 431 г. к свевам, кажется, вело переговоры о заключении анти-римской коалиции; об этом говорит тон повествования хрониста Идация (Hydatius 96). Однако в то время свевы не были расположены к политическим авантюрам.
Более масштабная война с римлянами началась в 436 г., когда вестготы двинулись на Нарбонн. После недолгой осады они вынудили римского полководца Литория к отступлению. К сожалению, мы располагаем чрезвычайно скудными сведениями о дальнейшем ходе борьбы. Мы знаем лишь то, что события стали разворачиваться не в лучшую сторону для вестготов и Литорий в 439 г. стоял перед воротами Тулузы.
Уверенный в своей победе Литорий отклонил просьбы о мире, которые обращал к нему осажденный Теодерих. В решающей битве, закончившейся в пользу римлян, римский полководец был смертельно ранен (Ibid., S. 467). После этого галльский префект претории Авит счел за благо заключить с вестготами мирный договор; вероятно, именно тогда они сложили с себя статус римских федератов (Stein, S. 482). и тем самым сделали важный шаг на пути к развалу Римской империи. Причина того, что на протяжении последующих десятилетий не происходило военных столкновений с участием вестготов, лежала, возможно, в тяжелых потерях, понесенных вестготами в боях с нанятыми Литорием гуннами. Во внешнеполитической сфере Теодерих добился одного крупного успеха: он обручил одну из своих дочерей с Гунерихом, сыном короля вандалов Гейзериха. В основе этого брачного союза, очевидно, лежал союз политический, острие которого могло быть направлено только против Рима. Совместное выступление вестготов и вандалов могло нанести империи роковой удар. К счастью Валентиниана III этому не суждено было сбыться. В 442 г. Гейзерих заключил с Римом мирный договор. Так как вскоре после этого возникла возможность свадьбы Гунериха с римской принцессой, Гейзерих обвинил свою вестготскую невестку в заговоре. Несчастной отрезали нос и уши, и в таком виде отослали к отцу (Диснер, с. 72). Таким образом, вандало-вестготский союз распался. Теодерих обратился к свевам, но скрепленный брачным союзом альянс с Рехиаром вовсе не был безоблачным. Напряженными оставались и отношения с Римом. Причину этого следует искать в политике Аэция, который опирался на наемников-гуннов, чтобы сохранять максимальную независимость от вестготов. Только нападение гуннов сплотило вестготов и римлян. Гонория, дочь Галлы Плацидии и сестра Валентиниана III, которую вынудили дать обет вечной девственности, захотела вступить в брак с Аттилой, который после этого потребовал в приданое половину империи. Затем, когда его притязания были отвергнуты, король гуннов попытался столкнуть вестготов и римлян. Однако Теодерих отдавал себе полный отчет в том, что в конечном итоге Аттила был столь же опасен и для вестготов, (Stein, S.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24