Коль говорит:
– Какие-то люди гонятся за нами. По-моему, это Торгест и его сыновья, и с ними еще четверо.
Эйрик остановился и стал ждать, пока те приблизятся. Когда первый из бегущих оказался на расстоянии полета копья, Эйрик бросил копье и пронзил этого человека насквозь. А это был один из сыновей Торгеста. Тогда Торгест крикнул своим людям, чтобы они смелее нападали и рубили изо всех сил.
– И пусть никто из них не уйдет отсюда живым!
Потом Торгест стал поносить Эйрика и называть его вором и рыжим недомерком. Эйрик сказал:
– Языком молоть всякий умеет, не то, что рубиться мечом. Что-то ты никак не решишься подойти ко мне ближе, только брешешь издалека, как трусливая собака.
Вот люди Торгеста подбегают к Эйрику. Они бьются, и Эйрик убивает другого сына Торгеста, а Коль – еще одного человека. Тут Торгест видит, что дело плохо, и велит своим отступать. Эйрик и его люди не стали их преследовать и вернулись к себе на Бычий остров. В ту же ночь еще трое умерли от ран: двое у Торгеста и один у Эйрика.
С тех пор в Эйриковой усадьбе все мужчины постоянно были при оружии. Эйольв, Стюр и Херьольв обещали Эйрику свою поддержку и готовы были приехать, как только станет известно, что Торгест готовится к нападению.
Торгест собрал у себя много народу. Ни та, ни другая сторона не нападала, и так продолжалось долго. В конце лета к Эйрику на Бычий остров приехал Торбьёрн. Эйрик встретил его с большими почестями и спросил, что слышно нового.
– Новости есть, – сказал Торбьерн. – и все больше плохие.
Торгест собирается вызвать тебя в суд за убийство сыновей, а твоих людей – за убийство двоих работников.
– Такое уже приключалось со мной, – сказал Эйрик. – Тогда все обошлось. Если ты и в этот раз поможешь мне, думаю, мы сумеем посрамить Торгеста.
Торбьёрн сказал:
– Не надейся на это. Теперь все обстоит гораздо хуже, чем тогда. Торгест заручился поддержкой многих влиятельных людей, и они намерены расправиться с тобой во что бы то ни стало. На примирение они не согласятся, даже если ты предложишь двойную виру за каждого убитого.
– Означает ли это, что ты отказываешься мне помочь?
– Нет. Я сделаю все, что смогу, но боюсь, что этого будет мало.
– Только это я и хотел узнать: что ты не откажешь мне в помощи, даже если дело безнадежно, как теперь.
Торбьён сказал:
– Ты должен передать мне право вести тяжбу, по закону и при свидетелях.
– Нет, – сказал Эйрик. – Достаточно того, что я убедился в твоем благородстве, а злоупотреблять им я не хочу. Раз дело безнадежно, не будем попусту тратить время. Я не передам тебе тяжбу, а сам и вовсе не поеду на тинг.
Тьодхильд сказала:
– Что я слышу, Эйрик! Ты отказываешься от защиты и обрекаешь себя на верную гибель! Никогда ты не отличался умом, но такой глупости я от тебя не ожидала: бросаться в бой из-за жалких скамьевых досок и сидеть сложа руки, когда речь идет о твоей жизни! Подумал бы хоть о том, что обрекаешь своих детей на нищету: ведь объявленный вне закона лишается и земли, и всего добра.
– Это верно, – сказал Эйрик. Потом он помолчал немного и добавил:
– Я позабочусь, чтобы моим сыновьям не пришлось ходить с сумой, когда я буду осужден.
Он обратился к Торбьёрну и сказал:
– Друг Торбьёрн! Я хочу отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал. Я дарю тебе Пушичный остров вместе со всеми постройками и скотом, который там пасется, а также половину всего добра, что есть в доме. Я делаю это сейчас, пока еще могу распоряжаться своим добром. Я хочу передать тебе право на владение этой собственностью по закону и при свидетелях, и пусть дарственная вступит в силу за день до суда.
Торбьёрн принялся отговаривать Эйрика, но все было тщетно7
Тогда Торбьёрн сказал:
– Я сберегу твое добро и верну его тебе, если будет такая возможность. И я обещаю позаботиться о твоей жене, сыновьях и всех домочадцах. Никто из них не будет терпеть нужды, пока я жив.
Торбьёрн и Эйрик расстались еще большими друзьями, чем были, если такое возможно. Эйрик раздарил много добра другим своим друзьям: Херьольву, Стюру, Эйольву и Ингольву с Островного Лежбища. Договоры вступали в силу за день до суда, а совершалось все в большой тайне, так что Торгест ни о чем не подозревал. Эйрик оставил себе только Бычий остров, свою усадьбу и корабль, а также ту часть имущества, которое являлось приданым Тьодхильд, и ее не могли отобрать по суду.
Вот приходит время тинга, и Торгест начинает тяжбу. Он хорошо ведет дело и не допускает ни одной ошибки. На тинге нет ни ответчика, ни другого человека, которому была бы поручена защита. Кончается дело тем, чего и следовало ожидать: Эйрика и его людей объявляют вне закона. Это означало, что они лишаются всего добра, всякий может безнаказанно их убить, и никто не должен давать им пищу, указывать путь и оказывать другую помощь.
Сразу после тинга Торгест едет с большим отрядом на острова, чтобы убить Эйрика и завладеть его добром.
Тем временем Эйрик узнает о случившемся, и по нему не видно, чтобы он пал духом. Он сказал:
– Не страшна та беда, к которой успел подготовиться. Не видать Торгесту ни меня, ни моего добра.
– Что ты задумал? – спрашивает Тьодхильд.
– Снаряжу корабль и уеду отсюда.
– Нет такого места, где бы тебя ждали. Если ты даже здесь не ужился, то в странах, где правят конунги, а не законы, не уживешься и подавно.
Эйрик сказал:
– Мне и не нужно, чтобы меня ждали. Я сыт по горло этой страной и ее законами. Тем более я не поеду на восток, в Норвегию или любую другую страну, где и вовсе нет правды.
– Так куда же ты собрался?
– Поплыву на запад, в открытое море.
Когда Тьодхильд услышала эти слова, она набросилась на Эйрика с бранью и стала всячески поносить его и называть глупцом.
– Ты еще более безумен, чем я предполагала. Что ты будешь делать на западе, где нет ничего, кроме моря до самого края света? Многих уносило в те воды бурей, но мало кто вернулся живым, и никто не встречал там земли.
– А я слышал, что Гуннбьёрн, сын Ульва Вороны, открыл на западе какие-то островки и видел большую землю.
– Гуннбьёрн был припадочный и к тому же глупец. Всем известно, что ему померещились эти островки, ведь он так и не смог потом отыскать их, хотя дважды пытался.
– Может, и так, и все же я остаюсь при своем решении. Я не вижу для себя другого выхода, кроме как открыть новую землю и поселиться там. Даже если я не найду земли и погибну в море, все равно это лучше, чем пасть от руки вора и труса, или жить в чужой стране и подчиняться законам, конунгам или кому-то еще.
Тьодхильд сказала:
– Вижу, тебя не убедить. Поступай, как знаешь. Мне нет дела до твоих дурацких выходок. И не надейся, что я поеду с тобой.
– Я и не надеюсь, – сказал Эйрик.
Тогда Тьодхильд забирает свое приданое и едет в Ястребиную долину к Ёрунду, своему отцу. Но о разводе она не объявляет. Тьодхильд взяла с собой Торстейна, их младшего сына, но старшего,
Лейва, Эйрик не отпустил. Рассказывают, будто они долго из-за этого бранились и только что не подрались.
В тот же день Грелёд пришла к Эйрику и завела такой разговор:
– Я слышала, тебе предстоит нелегкое плавание.
– Не известно, каким оно будет, – ответил Эйрик. – В любом случае, едва ли я поверну назад.
– Я тоже так думаю. Тебе всегда удается задуманное, и удача редко оставляет тебя, иначе ты не решился бы взять с собой сына.
– Зачем ты говоришь мне все это?
– Когда я подарила корабль тебе и твоему отцу, мы условились, что мне не будет отказано в месте на этом корабле. Я хочу воспользоваться своим правом и поплыть с тобой. Тем более, что тебе понадобится женская помощь, раз ты берешь с собой Лейва.
Эйрик сказал, что будет рад, если Грелёд поедет.
Вот стало известно, что Торгест с войском едет на Бычий остров. У Торгеста было так много народу, что они едва помещались в двадцати лодках. Эйрик тогда грузит на корабль остатки своего добра, перегоняет корабль в Эйриков залив и прячет его там. Потом он едет на Свиной остров к Эйольву, своему другу, и просит спрятать его и тех из его людей, кого объявили вне закона, на то время, пока Торгест обыскивает острова. Эйольв укрыл их в заливе Димуна. Оттуда они ходили к кораблю и тайно снаряжали его для дальнего плавания. С Эйриком остались некоторые из его домочадцев, а другие поехали на Купальный Склон к Торбьёрну. Сам Торбьё рн жил в эти дни у Стюра, эйрикова друга, чтобы быть поблизости, если Эйрику понадобится помощь.
Торгест обыскивал острова несколько дней и никого не нашел.
Это его весьма опечалило, а пуще всего он огорчился, когда узнал, что добра ему достанется куда меньше, чем он рассчитывал.
Торгест уехал с островов, но не прекратил поисков и искал теперь на берегу.

III

В середине лета Эйрик вышел в море у Ледника Снежной Горы. С ним поехали Грелёд и Лейв, и еще 20 человек. Его друзья Стюр,
Херьольв, Торбьёрн, Эйольв и Ингольв проводили его за острова.
Эйрик обещал вернуться, если найдет землю на западе, и забрать с собой тех, кто захочет туда переселиться.
Два дня корабль плыл с восточным ветром. Как только земля пропала из виду, ветер переменился, и их стало относить к югу.
Эйрик приказал убрать парус и грести на запад. Он сам сел за весла и греб вместе со всеми. Через несколько дней ветер усилился и перешл в бурю.
Когда море успокоилось, люди Эйрика заметили стаю птиц на северо-западе и решили, что там и лежит земля, которую они ищут.
Они гребли два дня, а потом подул попутный ветер, и они поставили парус.
Наконец впереди показалась земля. Эйрик встал на носу корабля и не отвечал, когда к нему обращались, а Лейв стоял рядом с ним. Потом Эйрик обернулся и сказал:
– Теперь ясно: это та самая земля, которую я искал.
Они подошли к скалистому мысу, спустили лодку и высадились.
Осмотревшись, они увидели, что на этой земле можно селиться.
Вдоль берега тянулись пастбища, а за ними поднимался горный кряж. Вершины гор разделялись ледниками, и ледники эти ярко сверкали на солнце. У подножия гор росли низкие, кривые деревья – береза, ольха и рябина. На берегу было много прибойного леса, пригодного для постройки домов.
Эйрик и его люди вернулись на корабль и поплыли вдоль берега, выбирая место для зимовки. Они остановились на острове, который лежал в устье длинного фьорда. Эйрик дал имена фьорду и острову и назвал их Эйриксей (Эйриков остров) и Эйриксфьорд (Эйриков фьорд). Они построили два больших дома на Эйриксее и зазимовали там. Всю зиму они ловили в море рыбу и били морского зверя, так что у них не было недостатка в пище.
Еще во время плавания Эйрик и Грелёд стали жить как муж и жена, а весною Грелёд родила сына. Эйрик назвал его Торвальдом в честь отца. Он сказал:
– Жаль, что с нами нет моего отца, и он никогда не увидит этих метс и не узнает, что сын не посрамил его. Пусть этот мальчик будет славным викингом, как его дед. Думаю, он достойно продолжит дело, которое я начал, недаром же он – первый, кто родился в этой стране.
Летом Грелёд с сыном оставалась на Эйриксее, и с ней еще несколько человек, а Эйрик плавал в обе стороны вдоль берега и выбирал место для постройки усадьбы. Лейв был на корабле вместе с отцом. Мальчику было всего пять зим, но он уже умел определять страны света и разбирался в устройстве корабля не хуже бывалых моряков.
В то лето Эйрик достиг южной оконечности страны. Он открыл там множество островков и назвал их Эйриковы островки. На самом южном острове была высокая гора. Эйрик назвал ее Заслон-Горой, потому что под ней была удобная бухта, закрытая от ветра.
На другое лето Эйрик поплыл на запад и на север вдоль берега. Грелёд поехала с ним. В одном из фьордов на севере они поймали очень много рыбы, и Эйрик назвал это место Пикшевый фьорд (Люсу-фьорд). Однажды они высадились на каменистом мысу. Эйрик нашел там остатки древних построек: земляные основания стен и следы кострищ. Все заросло травой и голубикой. Возле одной из стен лежал наконечник от гарпуна. Он был вырезан из кости. Эйрик долго смотрел на эти развалины. Потом он сказал:
– Значит, мы не первые на этой земле. Кто-то нашел ее раньше нас, и вот какая судьба постигла этих людей! Как знать, не останутся ли когда-нибудь и от нас и наших домов лишь развалины и безымянные могилы.
Грелёд сказала:
– Судьба сильнее наших желаний, но дела, совершенные доблестными людьми, не становятся от этого менее славными.
Они вернулись на корабль и поплыли дальше на север, заходя во фьорды. Один из фьордов вдавался далеко вглубь страны и заканчивался у подножия горы, покрытой снегом. Ледник подходил там почти к самому морю. Эйрик назвал эту гору Снежной.
В конце лета они достигли группы небольших островов. Эйрик решил не плыть дальше, потому что в море стало попадаться много плавучих льдин, и с севера дули холодные ветры. Они высадились на одном из островков и заночевали там, а на утро Эйрик и Грелёд поплыли на лодке вокруг острова. Они огибают мыс и видят в воде большого белого зверя. Зверь плывет с острова на материк, и из воды торчат только голова и часть шеи. Это был белый медведь. Ни Эйрик, ни Грелёд никогда не слышали о такой диковине.
– Надо добыть этого зверя, – говорит Эйрик. Они плывут наперерез медведю, и когда тот приблизился, Эйрик бросаил копье. Острие вонзилось в шею, и вода вокруг станола красной от крови.
Медведь громко заревел, повернулся и поплыл к лодке. Он с такой силой работал лапами, что высунулся из воды почти наполовину.
Тут Эйрик увидел, что зверь велик и силен, и смекнул, что им не поздоровится, если он доберется до лодки. Эйрик стал грести к берегу. Все же медведь настиг их и навалился на борт. Тогда Грелёд встала во весь рост и всадила второе копье медведю в загривок. Медведь отпустил лодку и плыл теперь медленнее. Грелёд дважды оттолкнула его веслом, и тогда только медведь утонул.
Эйрик и Грелёд вернулись на корабль и рассказали об этом случае. Все хвалили Грелёд, что она не растерялась и действовала решительно. Эйрик сказал:
– Пусть эти островки зовутся Медвежьими, – и добавил, что не уедет отсюда, пока не добудет хотя бы одного медведя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13