вода бежала так быстро, что проникала под купальник.
— Боюсь, что я легко потеряю здесь свой лифчик от купальника, — рассмеялась она.
— Это я переживу.
7
Прежде чем она сообразила, что случилось, лифчик соскользнул с нее и закрутился в воде.
— Эрик! — закричала она. — Что ты сделал?
— Я просто избавил тебя от беспокойства. Ты больше не боишься, что потеряешь купальник? Значит, и говорить не о чем. — Он весело развел руками. Улыбка его была хитрой и… опасной.
— Ты сорвал его нарочно!
— Признаю! А теперь расслабься и наслаждайся водой. — Он запрокинул голову и поднял лицо к небу. Глаза его были закрыты.
Кэтлин же думала не о воде, она не знала, как успокоить стремительное биение сердца: она среди ночи в глухом лесу с решительным и сильным полуголым мужчиной, сидящим рядом.
Несмотря на растущее беспокойство, она все же ощутила легкий укол обиды оттого, что Эрик даже не смотрел на нее. Он сидел совершенно отрешенный от всего окружающего. Постепенно Кэти расслабилась и снова оперлась на руки, все же внимательно следя за тем, чтобы ее грудь не показывалась на поверхности. Кэти и Эрик долго молчали, слушая шум воды. Звук его голоса заставил ее вздрогнуть от неожиданности.
— Слышишь?
Она не слышала ничего, кроме стука собственного сердца.
— Что?
— Видишь, вон там на ветке сова?
— Нет. Где?
— Вон там. На ветке… Подожди. Так неудобно. — Он сел за ее спиной, сжав Кэти своими мускулистыми ногами. Теперь она могла удобно опереться на его грудь. Рукой он коснулся ее головы, указывая на ветку, где сидела сова. — Видишь? На нижней ветке у самой воды.
Кэти до рези в глазах вглядывалась в темноту, но так ничего и не увидела.
— Ничего я не вижу!
— Неудивительно. Там ничего и нет. — Его губы щекотали ей ухо, его сильные руки жарко обнимали ее. — Я солгал. Просто я хотел подобраться к тебе поближе.
Она слегка отодвинулась, но Эрик интуитивно понял, что она вовсе не хочет освобождаться.
— Когда-нибудь ты дошутишься, — с напускным раздражением сказала она. — Ты обманываешь меня уже второй раз.
— И оба раза сработало.
Ее шею обдало его горячее дыхание. Взяв голову Кэти в свои руки, Эрик коснулся губами ее благоуханной кожи.
Волшебные пальцы массировали ей шею, потом медленно стали спускаться по спине, словно пересчитывая позвонки. Ладонь неспешно переместилась на бока, накрыла живот. Там она остановилась, но пальцы продолжали делать массирующие движения. Кэтлин хотела только одного — чтобы эти пальцы не останавливались. Время от времени они совершали мимолетную экскурсию за резинку ее бикини, но всякий раз тут же отступали.
— Твоя кожа как мокрый шелк, — прошептал он ей на ухо.
Его язык коснулся ее пониже мочки, а рука тем временем поползла вверх. Приподняв рукой се левую грудь, Эрик улыбнулся:
— Как у тебя сердце стучит. Это из-за меня?
Его нежные пальцы замерли, и Кэти промурлыкала:
— Конечно.
— О, Кэтлин!
Обе его руки легли на ее груди, попеременно то приминая, то отпуская их. Он ласкал кончики сосков, затвердевшие от вожделения. Неохотно отпустив одну грудь, Эрик свободной рукой взял Кэтлин за подбородок и повернул лицом к себе.
Их губы слились в страстном поцелуе. Они наслаждались вкусом друг друга, на миг отрывались, чтобы глотнуть воздуха и снова пили пьянящую влагу счастья. Никогда еще поцелуй не был для Кэти столь сладостным и столь многообещающим. Она изо всех сил вцепилась в волосы Эрика.
Он исследовал ее тело с невероятной дотошностью, не пропуская ни одной впадинки. Пальцы его касались бедер, массировали твердый живот, вновь наслаждались грудью. Его вездесущие руки и искусные губы дарили Кэти такое наслаждение, какого она не испытывала никогда прежде. Откуда-то из самых потаенных глубин ее плоти выросло жгучее желание, затмившее все остальные чувства.
Кэти крепче прижалась к Эрику. Его шумное прерывистое дыхание у нее над ухом помогло ей очнуться и на мгновение выбраться из той шелковой паутины, в которую завлек ее Эрик.
— Извини, — пролепетала она и склонила голову ему на грудь.
— Ты превратишься в льдинку, если мы немедленно не выйдем из воды.
Отпустив ее, он встал и протянул ей руку. Застенчиво отвернувшись, Кэти поднялась и быстро, насколько позволяло течение, пошла за Эриком к берегу.
Усевшись на песке, все еще не остывшем от жаркого дневного солнца, Кэти отодвинулась от Эрика, повернулась к нему спиной и целомудренно скрестила руки на груди, закрывая обнаженную грудь. Хотя вода была лишь условным прикрытием, без нее Кэти чувствовала себя совершенно беззащитной.
Она услышала шорох и поняла, что Эрик снимает плавки. Раздались тихие шаги. Он был позади нее.
— Кэтлин. — Он положил руки ей на плечи и повернул лицом к себе.
Кэтлин зажмурилась и низко опустила голову.
— Ты никогда не была с мужчиной, правда? — Она не отвечала, и тогда он поднял ее голову и заставил взглянуть ему прямо в глаза. — Правда? — повторил он.
— Да.
Он мягко привлек ее к себе и обнял, не требуя, чтобы она опустила руки, прикрывавшие грудь. Склонив голову, он прошептал:
— Би Джей вчера намекнул мне. Моя бедная, дорогая девочка, прости меня. Откуда же мне было знать, что ты девственница? Хотя я должен был сообразить с самого начала. — Он усмехнулся. Его била мелкая дрожь, которая немедленно передалась Кэти.
Она разжала руки и обняла его.
— Девственница — вещь довольно редкая, потому-то я ничего и не понял, когда встретился с ней, — самокритично заметил он. — Неудивительно, что ты меня так испугалась.
— Нет, Эрик. — Она подняла голову. — Я испугалась того, что может случиться, но тебя я никогда не боялась, — честно призналась она.
— А сейчас?
«Сейчас? — спросила она себя. — Сейчас?» Сейчас она знала, что любит его. Она поняла это сегодня утром, когда он снимал ту пожилую пару. Он поцеловал женщине руку, словно она была герцогиней, и у Кэтлин вдруг защемило сердце. А как заботливо он отнесся к Джейми, как спокойно и сдержанно вел себя в трудные минуты. Да, Эрик стал очень много значить в ее жизни.
Да, она его любит. И хочет, чтобы он знал это. Хочет показать ему всю силу своей любви. Немного смущаясь, она положила руки ему на плечи и заглянула в его бездонные глаза.
— Сейчас я ничего не боюсь.
Его и без того сдавленное дыхание участилось, когда она шагнула ближе и ее грудь коснулась его груди. Осторожно, словно она была сделана из драгоценнейшего фарфора и в любой момент могла разбиться, он прижал ее к себе. Словно электрический разряд пробежал между их телами.
— Кэтлин, — выдохнул он. — Пойдем, приляжем.
Не разжимая объятий, они подошли к расстеленному на песке одеялу. Эрик сел и, взглянув на нее снизу вверх, протянул ей руку. Кэти спустила с бедер бикини, и они, скользнув по ногам, упали на землю. Кэти грациозно перешагнула через них.
Теперь они сидели рядом. Он медленно лег, увлекая ее за собой. Повернувшись на бок, он прижал ее к себе, и они замерли лицом к лицу.
— Если тебе будет больно, я хочу, чтобы ты меня остановила.
— Не будет, — ответила она, откидывая серебряную от лунного света прядь с его широкого лба.
— Будет. А мне не хотелось бы причинять тебе даже самую незначительную боль.
— Я хочу, чтобы ты сделал мне больно. Хочу!
Он прошептал ее имя и закрыл поцелуем ее рот. Она снова ощутила сладостные движения его языка, упивалась нектаром его губ. Он поцеловал ее ладонь и положил ее себе на грудь.
— Я хочу, чтобы ты узнала меня, Кэтлин. Трогай меня. Я и пальцем тебя не коснусь, пока не пойму, что ты хочешь меня так же, как я хочу тебя.
Не отрывая глаз от его лица, Кэти начала медленно исследовать его грудь. Мягкие курчавые волосы, крепкие мускулы. Нечаянно коснувшись твердого соска, она смутилась и отдернула руку. Эрик едва слышно простонал и чуть задержал дыхание, словно предвкушая новое прикосновение. Отбросив прочь девичью стыдливость, Кэти начала слегка массировать маленькие бугорки.
— Могу ли и я позволить себе кое-что? — едва слышно проговорил Эрик.
— Все, что угодно, — улыбнулась она.
Кэти чуть отодвинулась, чтобы ему было удобнее касаться ее груди. Он осторожно, потом все увереннее гладил ее грудь, потом зарылся в нее лицом. Все ее существо отзывалось на его ласки и желало только одного: чтобы он не останавливался ни на минуту.
Кэти изогнулась и ощутила его напрягшийся пенис. Почему она его раньше так боялась? Разве это нечто чуждое, отдельное от Эрика? Нет, это сам Эрик, его суть.
Ее рука скользнула вниз к крепкому плоскому животу, добралась до жестких волос на лобке и, обхватив пальцами пенис, замерла.
— О Господи, Кэтлин. О-о-о… да, да.
Слова не имели никакого значения. Нега, звучавшая в его голосе, лучше любых слов говорила ей о том, что она доставляет ему огромное наслаждение. Это прибавило Кэти смелости.
Его рука опустилась на треугольник волос внизу ее живота, пальцы принялись медленно массировать податливую плоть. Она почувствовала, что он осторожно проникает в нее.
— Я сделаю все, чтобы тебе было не очень больно, клянусь, — прошептал он.
Несмотря на свое твердое намерение сдержаться, она все-таки закричала. Пятки вонзились в песок, а ногти впились в спину Эрика.
— Любовь моя, — прошептал он. — Прости меня. Расслабься, расслабься.
Кэти сама не знала, сколько времени она просто лежала в его крепких объятиях. Он целовал ее, нежно стирая губами слезы, невольно брызнувшие из ее глаз. Эрик легкими движениями откинул с ее лба упавшие на глаза волосы и зарылся в них лицом.
Кэти непроизвольно дернулась и обхватила ногами его бедра. Его прерывистое дыхание шумным ураганом разрывало ночную тишину. На этот раз он действовал уже не так осторожно. Сначала двигаясь медленно, потом все быстрее, он наконец достиг желаемой цели. В момент наивысшего наслаждения он прохрипел ее имя.
Было что-то невинно-первобытное в их раскинувшихся обнаженных телах. Шум реки, шелест ветра, черное звездное небо — вот единственные свидетели силы их страсти. Эрика и Кэтлин больше не существовало по отдельности. В эту ночь они стали единым существом.
— Кэтлин? Ты уверена, что ты в порядке?
Она прижалась к нему и тихо рассмеялась.
— Как тебя еще убедить? Ты спрашиваешь меня уже в четвертый раз с тех пор, как мы вернулись.
Он погладил ее плечо, наслаждаясь шелковистой кожей, провел ладонью по руке и положил руку ей на грудь.
— Знаю. Я просто хочу удостовериться, что ты в полном порядке.
— Поверь, я чудесно себя чувствую, — снова рассмеялась она.
Обнявшись, они лежали на узкой кровати в гостевом домике.
Кэтлин никогда не приходило в голову, что любовь может быть такой всепоглощающей. Прошел час с того момента, как они любили друг друга на берегу реки, а Кэти как бы заново переживала каждое мгновение…
…Эрик натянул плавки, Кэти надела футболку. Они со смехом гадали, далеко ли уплыл ее лифчик и кто его в конце концов подберет. Сложив одеяло, они в обнимку двинулись к «блэйзеру».
— Эрик, это было великолепно.
— Мне тоже так кажется. — Он поцеловал ее лоб. — В следующий раз тебе будет приятнее, я обещаю.
Неужели может быть еще приятнее? Кэти полагала, что лучше и быть не может, хотя она не испытала «волшебной невесомости», о которой читала в романах. И еще она чувствовала необъяснимое томление.
— Как ты думаешь, нас выгонят из лагеря, если мы проведем ночь у меня? — спросил Эрик, когда они подъехали к главным воротам.
— Не выгонят, если не попадемся, — тоненьким голоском пропела она.
— Я знаю, что мне в тебе нравится, Кэтлин Хэйли. Ты — настоящая авантюристка!
— Подожди! — внезапно воскликнула она. — Останови возле кухни.
— У тебя аппетит разыгрался? — озорно хмыкнул он.
В отместку она звонко чмокнула его прямо в ухо.
— Нет, мне нужно кое-что взять оттуда.
— Давай быстрее, а то увидят.
— Я мигом, — шепнула она, вылезая из машины.
Не прошло и минуты, а она уже бежала назад, держа в руках коричневый бумажный пакет.
— Что там? — поинтересовался он, нажимая на сцепление.
— Потерпи, — поддразнила она.
Наконец они вошли в домик. Когда глаза понемногу привыкли к темноте, Эрик заявил, что им необходимо принять душ.
— Я бы, конечно, предпочел ванну, но будем довольствоваться тем, что имеем, — произнес он тоном великомученика.
Вместо душа была симфония теплой воды, мыла, обнаженных тел, жадных объятий и ненасытных губ.
— Помой мне голову, женщина, — свирепо приказал Эрик, опускаясь перед ней на колени.
Она рассмеялась, но с энтузиазмом принялась намыливать его волосы. Однако он прижался головой к ее животу, и это не давало ей возможности сосредоточиться на работе. Его руки гладили ее ягодицы, а усы щекотали пупок. Когда Эрик встал, Кэти вся дрожала.
— Ты уже чистая? — спросил Эрик, массируя ее намыленную грудь.
Кэти стояла, прижавшись к стенке душевой кабины, и не могла думать ни о чем, кроме этих рук, даривших ей такие сладостные ощущения.
— Совершенно чистая, — пробормотала она.
— Ты уверена?
Что-то в его голосе заставило ее открыть глаза. Взгляд его был затуманен страстью, и вновь все ее тело охватила непонятная жажда.
— Эрик, — взмолилась она и обняла его за шею.
Выйдя из душа, они вытерлись, но одеваться не стали. Только теперь Кэти отдала ему бумажный пакет, взятый ею из кухни.
— Это — тебе.
Пакет был доверху наполнен спелыми, сочными арканзасскими персиками.
— Спасибо!
Они сели на ковер на полу. Маленьким складным ножичком Кэти разрезала персик и, словно библейская Ева, протянула его Эрику. Они жадно ели персики, разрезая их пополам и даже не вытирая стекавшие по рукам сладкие ручейки.
— У тебя все лицо липкое, — сообщила Кэти.
— Ну, еще бы. А ты что, против?
Она помотала головой и, глядя на него нахальными глазами, промычала:
— Не-а.
Потом потянулась к его лицу и лизнула его губы. Эрик замер, а она проделала то же самое с его подбородком и шеей. Когда ее язык коснулся его соска, Эрик застонал.
…Сейчас, после еще одного, короткого душа они лежали на узкой кровати, сплетаясь телами. Он шептал ей слова любви и продолжал ласкать ее тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37