— Нет, Анри, благодарю вас, — отказался Ривз, не глядя на шофера. Он неотрывно смотрел в глаза Джордан. — Я доберусь сам.
Не говоря больше ни слова, опустив голову и метнув напоследок еще один гневный взгляд на женщину, он решительно пошел прочь, расталкивая людей, торопившихся поспеть на паром перед его отплытием в обратный путь.
6
Вечер тянулся нескончаемо. Помимо Гельмута и Джордан на ужин были приглашены еще две нары. Правда, неожиданно для всех заявился какой-то бизнесмен, прибывший с женой из Швеции. Со стороны это выглядело как званый ужин, однако для всех его участников было ясно: если бы не соображения бизнеса, ничто не заставило бы их собраться вместе за одним столом.
Ужин проходил в ресторане отеля «Палас», в отдельном кабинете. Когда с едой было покончено, вся компания поднялась в номер хозяев. Мужчины за карточным столом стали обсуждать идею совместной деятельности, а женщины, не имея между собой ничего общего, расселись в неудобные кресла и изо всех сил старались не умереть со скуки. Две дамы говорили по-немецки, кто-то владел французским, но знания иностранных языков было у Джордан в зачаточном состоянии, цоэтому она не понимала почти ничего из того, о чем шла речь. Впрочем, ее это нимало не огорчало. Джордан не сомневалась, что беседа была скучна, до головной боли.
К тому времени, когда Гельмут наконец стал пожимать руки всем присутствовавшим и приготовился уходить, Джордан уже казалось, что она не сможет высидеть здесь ни минутой дольше. Бизнес Гельмута, его дела не интересовали ее совершенно. Почему же сегодня днем, на пароме, она так дотошно, с таким интересом, жадно ловя каждое слово, расспрашивала Ривза о его работе?
Сейчас ей было невыносимо скучно. Она чувствовала себя усталой, измученной и… несчастной — каждый раз, когда вспоминала, как сердито и решительно Ривз покинул ее, едва сойдя с парома. Душу Джордан разрывали одновременно разочарование и злость. Часы, проведенные с Ривзом наедине в горах и на пароме, были восхитительны, и она жалела, что этот — такой особенный — день сменился столь скучным вечером. Что поделать! Джордан не могла не признать: Ривз Грант сумел завладеть ее мыслями, сумел расположить к себе. Более того, он вывел ее из душевного равновесия, заставил почувствовать себя одинокой и беззащитной. Он сделал то, что не удавалось ни одному другому мужчине.
Именно это делало его опаснее всех остальных. Ривз уже властвовал над ней. Разве он не рассчитал заранее, что ради него она отменит свое свидание с Гельмутом! Желая ему, Ривзу, угодить, она сказала Гельмуту, что не идет на ужин, приглашение на который — и от ее имени тоже — он уже принял.
Джордан злилась, но вряд ли сумела бы сказать — на кого или на что именно. На Гельмута? На Ривза? За то, что оба считали себя вправе по-хозяйски распоряжаться ее временем? А может, — на саму себя, из-за того, что стала пешкой в партии двух целеустремленных и уверенных в себе мужчин? А ведь она дала себе слово, что никогда больше не согласится на это — пусть даже во имя любви.
Уже в лифте Гельмут продолжал распространяться по поводу многочисленных «за» и «против» будущей сделки, и Джордан поймала себя на мысли: если он сию же секунду не замолчит, она расплачется. Какое ей дело до всего этого занудства! Какое отношение имеет оно к ней самой или к ее жизни! Еще несколько дней назад Джордан не тяготилась ничем, а сейчас ее жизнь превратилась в бег с препятствиями. Все вокруг будто поставлено с ног на голову. Будущее теперь казалось зыбким и туманным. Она уже была не в силах принимать самостоятельные решения, и весь этот хаос начался именно с того момента, когда в ее жизнь вторгся Ривз Грант.
Лифт бесшумно остановился на первом этаже, двери скользнули в разные стороны, и Гельмут, обняв Джордан за плечи, вежливо пропустил ее вперед. Именно в этот момент она заметила в вестибюле отеля парочку.
Рыжеволосая женщина с пышными формами была лет двадцати с небольшим. Зеленые шелковые леггинсы вызывающе обтягивали ее стройные ноги, из-под свободной такого же цвета блузы горделиво выпирали высокие груди.
«Какдя безвкусица! — подумала Джордан. — Типичная безвкусица».
Ривз, наоборот, выглядел сногсшибательно. Он был в серых фланелевых слаксах, белой шелковой рубашке, расстегнутой до середины груди, и «капитанском» блейзере синего цвета. Он всем своим видом, небрежной манерой носить дорогие вещи словно пытался сказать: «Плевать я хотел на традиции Старого Света».
У Джордан запершило в горле. Она и так была зла на Ривза, а тут разозлилась еще больше — хотя бы из-за того, что ее неудержимо тянуло к этому мужчине. Даже рассматривая его шмотки, она не могла не думать о теле, что скрывалось под ними. От этих мыслей щеки ее пылали.
Парочка, по всей видимости, направлялась в бар, и именно в этот момент их заметил Гельмут.
— Ривз! — закричал он на весь вестибюль фешенебельного отеля. — Ривз Грант!
Джордан струсила. Она надеялась прошмыгнуть незамеченной, но в этот момент Ривз повернул голову. Лицо его озарилось обезоруживающей улыбкой:
— Привет, Гельмут! Привет, Джордан! — При этом гадина Ривз даже не удосужился снять руку с осиной талии своей спутницы! — Что это вы тут делаете?
— Мы были приглашены на ужин, — сказал Гельмут.
— Ах, да! — щелкнул пальцами американец. — Я что-то об этом слышал.
«Врет! — подумала Джордан. — Он лучше других знает, зачем мы здесь». С того момента, как Гельмут окликнул американца, тот ни разу не взглянул ей в глаза.
— Познакомьтесь с… э-э-э… Дианой? — Он вопросительно взглянул на прилепившуюся к нему девицу. — Да, с Дианой… э-э-э…
— Моффет, — напомнила женщина и ткнула локтем под ребра своему спутнику, словно желая сказать: ах ты, гадкий мальчишка!
Джордан стиснула кулаки. Неужели эта баба не может вести себя прилично! Почему она так фамильярна с ним!
— Да. Познакомьтесь с… Дианой Моффет, — повторил Ривз и только теперь взглянул на Джордан с победным видом. — Диана, познакомься с миссис Джордан Хэдлок и мистером Гельмутом Экхердтом. Оказывается, мы с Дианой почти соседи. Она — из Лос-Анджелеса. Надо же встретиться в такой дали от родины! Нам просто повезло!
Джордан видеть не могла самодовольную рожу Ривза и перевела взгляд на девицу — та с самого начала показалась ей полной дурой.
— Приятно познакомиться, мисс Моффет, — с ледяной вежливостью проговорила Джордан.
— Привет! Красивое у вас платьице, — прокудахтала та.
— Спасибо. — Джордач была рада, что сегодня надела именно это строгое платье из черного шелка без рукавов, с воланами у глубокого выреза. Волосы она собрала пучком на затылке, а из украшений на ней были лишь бриллиантовые сережки. Ах да, и, конечно же, — подаренное Гельмутом кольцо.
— Мы собрались в бар. Кстати, почему бы вам не пойти вместе с нами? — выпалил Ривз.
Джордан едва не задохнулась от подобной наглости. Скопившаяся внутри злость причиняла ей уже чуть ли не физические страдания. Этот человек лишен каких бы то ни было представлений о морали! Как он мог? Как посмел? Едва расставшись с ней, уже подцепил какую-то другую, первую попавшуюся бабу! Или это для него — привычное дело? С глаз долой — из сердца вон? А ведь еще несколько часов назад он выглядел чуть ли не мучеником!..
— Может, действительно заглянем в бар, Джордан? — обратился к ней Гельмут.
— Я думаю, не стоит, — ответила она. — Сегодня у нас и без того был напряженный день… Одна прогулка на вершину горы чего стоит… — Ее голос дрогнул. Со стороны это вполне могло быть истолковано как признак усталости. На самом деле Джордан во всех деталях вспомнилось то сладостное уединение, которое они с Ривзом делили в подвесном вагончике и на вершине горы, затянутой серой дымкой тумана. Думать об этом сейчас было слишком больно, и от этого у нее перехватило горло.
— Прошу нас извинить, — любезно обратился Гельмут к их собеседникам, — по-видимому, моя дама чересчур утомилась. Отвезу-ка я ее лучше домой. — Любезно улыбнувшись, он обменялся рукопожатиями с Ривзом, а затем галантно поднес к губам руку Дианы Моффет и запечатлел на ней легкий поцелуй. Та глупо хихикнула.
— Что ж, в таком случае спокойной ночи, Гельмут, — раскланялся Ривз. — И тебе — тоже, Джордан.
— Спокойной ночи, — пробормотала Джордан и в первый раз рискнула поднять на него глаза. Это было ошибкой. Она увидела его насмешливый взгляд и кривую самодовольную ухмылку, блуждавшую на губах. Они так и кричали: «Струсила!»
Гордо вздернув подбородок, под руку с Гельмутом она прошествовала вперед, однако сердце ее разрывалось на части. Значит, она была права с самого начала: Ривз Грант — всего лишь искатель дешевых приключений, и ночь во время грозы — ничто для него. Теперь он морочит голову вот этой рыжей стерве, которую наверняка подцепил полчаса назад.
Джордан буквально рухнула на заднее сиденье лимузина и не проронила ни слова в течение всей дороги. Она не переставала удивляться собственной безвольности. Почему, увидев его с другой женщиной, она сразу почувствовала себя несчастной? Неужели этот человек получил над ней такую власть?
На полпути Гельмут велел шоферу остановить машину. Ему захотелось пррйтись с Джордан по бульварам старого города. Женщина по-прежнему молчала. К счастью, ее спутник списал молчание Джордан на крайнюю усталость.
Она не раскрывала рта, мозг ее лихорадочно работал. Все это время Джордан ожесточенно спорила сама с собой. Конечно же, она обязана сказать Гельмуту, что не собирается выходить за него замуж. Даже сегодня он выкроил для нее время, поинтересовался, поставила ли она в известность родителей об их помолвке. Вместо ответа Джордан уклончиво напомнила ему о том, насколько хлопотными выдались последние два дня. Ему же просто не терпелось сообщить об этом всем и каждому.
Однако сегодня сил для подобного разговора у нее явно не было. Гельмут наверняка не отступится от нее так просто и станет приводить десятки аргументов, а она не найдет, что возразить. Джордан обязательно поговорит с ним, но — позже, когда почувствует себя сильнее и когда образ Ривза сотрется из ее памяти. А до тех пор…
Уже около двери Гельмут бесконечно долго целовал ее на прощанье, желая спокойной ночи и приятных снов. Он был красив и по-мужски обаятелен, у него наверняка было много женщин. Почему же его поцелуи не волновали ее? Он обнимал ее, но в этих прикосновениях, но никак не объятиях, не чувствовалось силы, в которой заключаются одновременно страсть и нежность. Он прижимал ее к себе, но она ощущала, что их тела не подходят друг к другу — будто перчатку надеваешь не на ту руку.
Наконец Гельмут отправился восвояси, а Джордан, взбираясь по темной лестнице, ругала себя за свою черствость по отношению к нему. Она не видела от этого человека ничего, кроме добра. Более того, он помог ей избежать опасного романа с таким беспринципным существом, как Ривз Грант. Она должна быть благодарна ему за одно только это. Разве не так?
Уже лежа в постели, Джордан уговаривала себя рассуждать здраво и подумать о том, какой Гельмут хороший, однако разум отказывался повиноваться ей. Перед ее мысленным взором неизменно возникал Ривз и та глупая повисшая на нем курица по имени Диана. Неужели он трогал ее, целовал? Неужели шептал ей на ухо те же слова, что и Джордан, когда они занимались любовью? Нет, это невыносимо! Если она будет и дальше так мучить себя, то попросту сойдет с ума. Нужно занять свои мысли чем-то другим: родителями, книжным магазином, горячим шоколадом — чем угодно!
Ривз… Ривз. Ривз!
Уже засыпая, Джордан представляла себя на вершине горы, затянутой серой дымкой тумана, и ей казалось, что его теплые руки снова обнимают ее.
Телефон прозвонил несколько раз, прежде чем она поняла, что это — не сон, а явь. В темноте она долго шарила рукой по тумбочке в поисках трубки. Опрокинула на пол будильник, уронила книгу, но наконец все же нашла.
— Алло, — сонно пробормотала она.
— Джордан! Ты что, спишь?
— Билл? — Произнося имя своего позвонившего из Лондона куратора, она невольно зевнула. — Я… да… Сколько сейчас времени?
— Извини, детка, но я не утерпел. Хотел поскорее позвонить тебе и поздравить. Вот это да! Когда-нибудь ты обязательно расскажешь дяде Биллу, как это тебе удалось.
Нет, она ошиблась. Это все же сон. Чтобы ее босс звонил ей в такую рань и нес всякую чушь?
— О чем это ты? — спросила она отчасти в трубку, отчасти в подушку.
— Будет тебе, Джордан, куколка моя! Это же я, Билл! Я прочитал о твоей помолвке в «Таймс». Надо же, ну и рыбку ты подцепила! Гельмут Экхердт! Когда же свадьба? Надеюсь, я приглашен? Я буду паинькой. Обещаю, что не напьюсь, не буду орать, чесать яйца и сквернословить, не буду…
— Билл, — перебила его Джордан, внезапно проснувшись. — Повтори еще раз. Ты сказал, что прочитал о моей помолвке с Гельмутом в «Таймс»? Когда?
— Вчера вечером.
Джордан потеряла дар речи.
— Ты в этом уверен? — наконец выдавила она. — Как это стало возможным?
— Не знаю, детка, но вот, тут, на третьей полосе об этом написано черным по белому. Как раз сейчас я смотрю на эту газету, причем трезв как стеклышко. Это заметка на два столбца, в которой рассказывается о романе между тобой и Гельмутом и пересказываются ваши биографии. Журналист изобразил тебя настоящей Золушкой: красавица из книжного магазина и прекрасный принц. Очень романтично.
Во рту у Джордан пересохло, руки тряслись.
— Кто написал заметку?
— Джеймс Паркер, репортер ЮПИ.
— ЮПИ? — выкрикнула она. Материалы этого крупнейшего телеграфного агентства распространялись по всему миру, и при той известности, которой пользуется Гельмут, это сообщение перепечатают сотни газет. — Ты говоришь, что в заметке рассказывается обо мне?
— Вплоть до малейших деталей. Вся твоя подноготная: детство, семья и так далее.
Подозрение вспыхнуло в ее мозгу еще тогда, когда Билл впервые упомянул об этой заметке в «Тайме», теперь же оно переросло в твердую уверенность. Кто мог рассказать о ней? Кому она недавно в деталях рассказывала о своей жизни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22