Его руки прошлись по ее ребрам, животу и опустились ниже. Шон с удивлением увидел, что волосы в этом месте тщательно выбриты.Он вопросительно поднял брови, и Блэр смущенно пояснила:– Это потому, что у нас слишком открытые костюмы для выступлений.Он кивнул. Блэр закрыла глаза, благодарная ему за деликатность. Но тут же она широко раскрыла их, почувствовав его ладонь у себя между ног. Даже в неярком свете ванной глаза Шона поражали голубизной.– Обними меня, – попросил Шон.Она быстро уткнулась лицом ему в грудь. Его ласковая рука начала поглаживать самые сокровенные места ее тела. Блэр отдалась во власть сладостных ощущений, которые доставляли ей движения пальцев Шона. Она слизнула теплую воду, стекавшую по его груди.Шон убрал руку, положив ее на спину Блэр, крепко обнял и прижал ее к себе, а сам, чуть подвинувшись, оказался между ее бедер.– Шон! – выдохнула Блэр. Она инстинктивно выгнулась, наслаждаясь силой его желания. – Шон!Шон разжал руки, выключил воду и помог Блэр выйти из ванны. Она возбужденно повторяла его имя, и сердце ее бешено колотилось. Между тем Шон завернул ее в мохнатое полотенце и тщательно вытер. Потом наспех вытерся сам.Подняв Блэр на руки, он перенес ее в спальню, залитую светом луны. Откинув покрывало, он положил Блэр на прохладную шелковистую простыню и лег на бок лицом к ней.– Я все еще боюсь сломать тебя, – тихо сказал Шон.Их губы соприкоснулись, и Шон крепко поцеловал ее. Его язык, развинув ее губы, проник в рот.– Сделай то же самое, – прерывающимся шепотом попросил Шон.Блэр выполнила его просьбу и тотчас услышала его страстный возглас. Смелость города берет. Забегая вперед, скажем, что, проведя с Шоном несколько месяцев, Блэр возьмет инициативу в свои руки. Это ее язычок будет впиваться в рот Шона, резвиться там и выделывать такие фокусы, от которых Шон потеряет голову.– Блэр, Блэр! Боже, ты просто чудо!Его губы отыскали ее ухо и уделили ему самое пристальное внимание. Шон ласково покусывал мочку и щекотал ее усами.– Пожалуйста, Шон, – попросила Блэр, повернувшись к нему лицом. Шон моментально понял, чего она хочет и принялся медленно облизывать ее губы. Особое, еще неизведанное удовольствие, доставляли Блэр его усы.– Боже, как хорошо, как хорошо! – повторяла Блэр.Она припала к груди Шона, а его волосы приятно щекотали ее соски, которым, однако же, очень скоро захотелось более сильных прикосновений. Взяв одну грудь в ладонь, Блэр прижала ее к груди Шона и потерлась о нее соском.Из губ Шона вырвался крик восхищения. Крепче прижав к себе Блэр, он вытянул губы к ее груди. Его язык переходил от одного соска к другому. Захватив один из них губами, Шон принялся сосать его. Блэр почувствовала, что вся ее душа устремилась к Шону, и от этого ей стало радостно.На движения языка Шона что-то откликалось в нижней части живота Блэр. Словно поняв ее ощущения, рука Шона скользнула между ее ног. Его пальцы нежно, но уверенно ласкали, гладили ее и наконец нашли то, что искали. Блэр слышала свое учащенное дыхание как бы со стороны.Она опустила руку, лежавшую на спине Шона, на его талию и ниже, а затем, повинуясь внезапному импульсу, прижалась к его телу тем местом, которое больше всего томилось желанием.– Люби меня, Шон!– Я люблю тебя, – прошептал он, все дальше продвигая свою руку. – Люблю тебя всю. Сейчас ты почувствуешь, как я люблю тебя.Сладостная пытка все продолжалась, и через некоторое время Блэр полностью отдалась во власть своих ощущений. Ее тело подчинилось ему безраздельно. Оно просило лишь об одном – о слиянии с его телом. Шон повернул ее, и теперь Блэр лежала на спине. Встав на колени, Шон поцеловал то место, которое только что ласкал.– Шон! – умоляюще воскликнула она, нетерпеливо схватив его за волосы и притягивая к себе.Зная, что Блэр не слишком опытна в любовных играх, Шон был предельно деликатен. Он вошел в нее очень осторожно, внимательно следя за выражением ее лица. Когда половина пути была пройдена, он помедлил и только потом углубился еще. Вдруг он заметил, что Блэр закусила верхнюю губу и в ту же секунду ощутил препятствие. Девственная плева!– Блэр! – В его голосе было неподдельное изумление. – Возможно ли это?Блэр открыла глаза.– Не останавливайся!– Но…– Пожалуйста, Шон. Если ты любишь меня.Он пристально посмотрел на нее – с удивлением и бесконечной нежностью.– Господи! Да! Я люблю тебя. Неужели ты сомневаешься в этом?– Тогда продолжай. Пожалуйста! – Обхватив его руками, Блэр притянула к себе его бедра.На долю Шона выпало самое трудное – обуздать свою страсть. Ему это удалось только потому, что он очень любил Блэр и боялся испугать ее или причинить ей боль. Держа под контролем желание, Шон с необычайной осторожностью, медленно входил в нее. Многолетние физические тренировки помогли Блэр перенести это легче, чем он ожидал, но Шон не утратил бдительности даже тогда, когда Блэр перестала напрягаться и расслабила мышцы.Оторвав голову от подушки, Шон нежно поцеловал Блэр. Ее глаза широко раскрылись.– Тебе не больно?Она мотнула головой.– Нет, – одними губами прошептала Блэр. Она вдруг ослабела при мысли о том, что произошло между ними, об этом непостижимом чуде.– Ты уверена в этом?Блэр кивнула. Ей не хотелось шевелить языком.– Почему ты меня не предупредила, Блэр?– Неужели это сейчас важно? – удивленно спросила она.Тут Блэр почувствовала, что Шон сотрясается от смеха.– Из этого, пожалуй, следует сделать вывод, который удовлетворил бы нас обоих. – Шон, наклонив голову, поцеловал Блэр в ямочку посреди шеи.Блэр выгнулась, как кошка.– И ты сможешь сделать такой вывод? – она вздохнула, ощутив, как Шон снова припал к ее соскам.– Я – нет. Мы вместе – да.– Я даже и подумать не могла, что в первый раз будет так хорошо, – сказала Блэр, целуя теплое плечо Шона.– Уверен, что такое случается очень редко, – ответил он, нежно проводя пальцем по ее ключице, – и только если мужчине повезет и он сумеет воспламенить такую секс-бомбу, как ты.Блэр звонко шлепнула его по заду. Шон игриво куснул ее за ушко и пощекотал усами.– Ах, Шон Гаррет, всего лишь за одну ночь вы совершенно развратили меня. Поцелуй меня, – потребовала она, захватив его голову своими маленькими руками и притянув к своему рту.Блэр еще продолжала чмокать его в губы, когда Шон вдруг отстранился и странным голосом спросил:– Скажи, Блэр, а кто этот Коул?Блэр уронила голову на подушку и широко раскрыла глаза. После того как они немного пришли в себя, Шон принес ей из ванной влажное полотенце, включил ночник, и теперь на их раскрасневшиеся тела лился мягкий свет. Услышав его вопрос, Блэр побледнела. Шон внимательно смотрел в ее зеленые глаза, в каждом из которых отражалось по светильнику.– Я уже говорила тебе, что некоторое время жила с этим человеком.– Извини, но теперь я могу утверждать, что ты не жила с этим человеком в общепринятом смысле слова.От неприятных воспоминаний Блэр зажмурилась.– Да, в этом смысле мы не были близки.Поняв, что из-за его вопросов с лица Блэр исчезло сияющее выражение удовлетворенной женщины, Шон сказал:– Не говори ничего. Я понимаю, это тебе неприятно.– Нет, – возразила Блэр, взяв его за руку. – Я хочу, чтобы ты знал.Шон подождал, пока она соберется с мыслями. Глядя на ее красивое лицо, он легонько поглаживал ей лоб кончиками пальцев.– К тому времени, как Коул, проучившись два года в колледже, приехал в Нью-Йорк, я уже жила там несколько лет. Я была старше. Он приехал в Нью-Йорк, взбунтовавшись против отца, школьного учителя физкультуры, для которого не было ничего ужаснее мысли, что его сын станет балетным танцором. И это несмотря на то, что Коул был физически более развитым и сильным, чем любой футболист из школьной команды.Блэр вздохнула, потом положила большую ладонь Шона себе на живот и, продолжая рассказ, машинально поглаживала его пальцы.– Коул еле смог вырваться из дома. Приехав в Нью-Йорк, он по-настоящему голодал, пока не отыскал место официанта. Эта работа дала ему возможность посещать балетные классы. Он понравился мне, я его пожалела и предложила ему пожить в моей квартире, пока он не устроится.Мы все больше и больше влюблялись друг в друга, и наши глаза сияли любовью. Все считали нас любовниками. Коул порывался позвонить домой и сообщить отцу, что он живет с женщиной, которая к тому же старше его. То есть он хотел доказать отцу, что, несмотря на свое увлечение балетом, он стал настоящим мужчиной.– И что? – спросил Шон, когда взволнованная Блэр немного успокоилась.– А то, что он так и не смог доказать этого мне, хотя и прожил вместе со мной полтора года.Шон почувствовал, что Блэр сжалась и отодвинулась от него. Он сел поближе и крепко обнял ее, опасаясь, что она замкнется. Теперь он знал, почему она так неопытна в любовных ласках. Ее наивность и неискушенность, явно не соответствующие ее возрасту, могли показаться притворными, но теперь-то он убедился в ее искренности.– А что было потом? – спросил он, прижимаясь губами к ее лбу.– Однажды Коулу взбрело в голову, что он не может больше так жить, и он бросился под поезд метро.– Вот черт! – Шон тяжело вздохнул и насупил брови, поняв, что причинил ей мучительную боль. Шон был бы счастлив сделать все, что угодно, лишь бы облегчить мучения Блэр.– Ты любила его? – помолчав, спросил он.– Да. Хотя теперь понимаю, что эта любовь была особого рода. Я просто жалела его. Я разделяла его страдания, вызванные непониманием родителей, и сочувствовала ему. Я же была нужна ему для самоутверждения. А он был нужен мне, потому что постоянно говорил, какая я хорошая. Не слишком прочная основа для любовной связи. Я не стремилась снова кого-нибудь полюбить. Танцы были моей единственной любовью.У Шона замерло сердце.– Были?Блэр посмотрела на него и погладила пальцем его усы.– Не своди меня с ума. Ведь всего час назад я считала, что самое высокое наслаждение, как я его понимала, дают человеку только танцы. Теперь я знаю, что существуют и другие чувства, прежде неведомые мне.– Я рад, что помог тебе узнать их, – сказал Шон с наигранной серьезностью, но в его глазах сверкали веселые огоньки.Блэр склонила голову набок и подозрительно посмотрела на него.– А ты ведь никогда не рассказывал мне, как ты приобрел такой опыт в искусстве любви. Я понимаю, конечно, – многие годы практики. Но кто же обучил тебя всему этому?Шон все еще улыбался, но в его глазах появилась грусть.– Да. Одно время я думал, что она могла бы стать миссис Шон Гаррет, однако все сложилось по-другому.– О! – Блэр, пробудившая эти неприятные для нее воспоминания Шона, пожалела, что коснулась этой темы. Лучше бы ничего не знать. Может, ей далеко до этой неизвестной женщины.Шон разгладил морщинки, набежавшие на ее лоб.– Блэр, в том, что я сказал, нет ничего трагичного. Я сам все решил и не живу воспоминаниями. Я редко думаю о ней, а если и думаю, то спокойно и равнодушно. Когда-нибудь я расскажу тебе эту довольно скучную историю, но не сейчас, когда ты лежишь рядом со мной, обнаженная и прекрасная.– Ты тоже очень красив, – сказала Блэр, любуясь его сильным телом, широкими плечами и длинными ногами. – И, кроме того, ты, оказывается, неплохо танцу, ешь. – Она озорно подергала волоски на его груди.Шон застонал и закрыл лицо ладонями.– Если бы кто-нибудь, случайно зайдя ночью в зал, увидел меня танцующим, я бы, наверное, провалился сквозь землю. Я, конечно, походил на Квазимодо, танцующего с Эсмеральдой.– О нет! – сказала она, возмущенно привстав и сев. – Ты делал все это с большим изяществом. И… – Блэр отвела глаза.– Что, Блэр? – спросил он, притягивая ее к себе и укладывая рядом с собой.– Ты всегда появлялся именно там, где был нужен мне. Спасибо. – Ее глаза, в которых еще блестели слезы, уже снова сияли.Он поцеловал ее глаза.– Не благодари меня, – прошептал он. – Ведь ты тоже – та женщина, которая мне нужна.Проснувшись утром, Блэр поняла, что лежит на широкой постели одна. Она села и сладко потянулась, а потом оглядела спальню, которую толком и не рассмотрела ночью. То, что она увидела, ей очень понравилось. Эндрю Дельгадо как-то сказал ей, что у Шона большая кровать. Так оно и оказалось. Кровать королевских размеров была застелена стеганым покрывалом. Спальня была отделана в розовом и голубом тонах, что красиво контрастировало с другими комнатами, окрашенными в чуть желтоватый цвет. Широкие жалюзи на окнах почти не пропускали солнечный свет. Было заметно, что спальня принадлежит мужчине, однако явно не аскету.По прохладному паркетному полу Блэр на цыпочках подошла к двери и открыла ее. Прислушиваясь, она проскользнула через холл и посмотрела вниз, перегнувшись через перила. Услышав, как хлопнула задняя дверь, она испуганно отпрянула назад. Здесь ее и нашел Шон.Оба были приятно удивлены. Она – тем, как он прекрасно выглядит, когда на нем нет ничего, кроме старых, линялых джинсов, сантиметров на пять не доходивших ему до пупка. Он – тем, что никогда еще, входя в свой дом, не видел на лестничной площадке прелестную обнаженную женщину с соблазнительно растрепанными волосами, с чуть припухлыми зацелованными губами, с розовыми, теплыми после сна маленькими грудями. Солнце, проникающее сквозь витраж, играло на ее коже.Блэр направилась навстречу ему, но, спустившись на две ступеньки, вдруг остановилась, смущенная взглядом его алчно горящих глаз. Он быстро взбежал по лестнице, роняя на бегу одежду, которую держал в руках.Он мчался по ступенькам, не касаясь перил, не глядя под ноги и походя на лунатика, который не делает неверных шагов. Ее тело притягивало его как магнит.Когда их разделяло несколько ступенек, он остановился. Его грудь высоко вздымалась и опускалась. Он с трудом оторвал взгляд от ее грудей и оглядел ее всю: ее чуть распухшие губы (Шон мысленно выругал себя за чрезмерную страстность поцелуев), покатые плечи, груди с нежными розовыми сосками.В его глазах было столько желания и любви, что от его взгляда соски Блэр затвердели. Шон едва заметно улыбнулся и ласково потрогал соски пальцами, сначала один, потом другой, ткнулся в них носом и начал целовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20