– Слушай, помилосердствуй, а? Это же просто манера выражаться. Два мужика болтают про женщин, как это обычно бывает.
– Ну а мне это не нравится, ни как местной девчушке, ни как нормальной женщине.
Чертыхнувшись, он поднял руки, сдаваясь.
– Ладно. Я прошу прощения. На слушателей я не рассчитывал. Высказался цинично. Я прощаю тебя за подслушивание, если ты простишь меня за то, что я вел себя как мерзкий козел и шовинист, договорились?
– Ну а теперь вы надо мной насмехаетесь. Вы не только считаете меня легкой добычей, вы еще и полагаете, что я глупа.
На этот раз он хлопнул по столу ладонями обеих рук.
– Тебе не приходило в голову, что я домогаюсь тебя по самым простым откровенным причинам? Например, потому, что ты очень красива? Потому, что ты необыкновенная и вокруг тебя аура загадочности, которая кажется мне чертовски сексуально привлекательной?
Он протянул руку через стол и погладил ее кисть большим пальцем.
– Я мечтал поцеловать тебя с самой первой минуты, как увидел, и отнюдь не из-за того, кто твои родители, а потому, что у тебя самые чарующие губы, какие мне только приходилось видеть. Кожа у тебя нежная, как лепесток цветка, волосы темнее ночи, а глаза – словно бездонные лагуны. Чтобы ты вдруг не вообразила, что я прибегаю к поэтическим образам, лишь бы завоевать тебя, я присовокуплю и еще кое-что, дерзкое и интимное. Ну, скажем… – Он наклонился вперед и, взяв ее за руку, крепко прижал к своей груди. – Я много раз представлял себе, как ты, обнаженная и разгоряченная, лежишь подо мной, а я вхожу в тебя, в твое роскошное лоно.
Губы ее распахнулись отчасти от удивления, но еще и от внезапно нахлынувшего желания. Она испустила долгий вздох, сообразив, что все это время задерживала дыхание.
– Ты не должен говорить мне такие вещи, Скаут.
– Почему это? Мне кажется, тебе следует знать, что я чувствую. Я хочу, чтобы ты знала: я желаю тебя. И не потому, что ты подвернулась под руку. Да Бог мой! – рассмеялся он. – Ты только припомни, через что мне пришлось пройти ради тебя. Разве после этого я могу считать тебя легкодоступной? – Крепко сжав ее руку, он с надеждой спросил: – Почему ты мне не доверяешь?
Ей пришлось приложить усилия, но в конце концов все же удалось освободить свою руку. Она уставилась на свою кисть, побывавшую в его зажатой ладони. Затем она медленно подняла на него глаза.
– Из-за твоей невесты.
9
– Дженнифер? – тихо переспросил Скаут.
– Мне кажется, ее именно так и зовут.
Ничем не выказывая своего огорчения, Шанталь встала и отнесла чашки и блюдца в раковину, куда насосом по трубочке подавали воду.
– Сдается, что раз ты подслушивала наш разговор с Рейнолдсом, то ты слышала и о Дженнифер.
Собрав все свое мужество, Шанталь повернулась к нему:
– День вашей свадьбы стремительно приближается, а мисс Колфакс являет собой очаровательную молодую особу, интересующуюся антиквариатом.
– Слушай, Шанталь…
– Не стоит, Скаут, – устало перебила она. – Пожалуйста, не оскорбляй меня ненужными объяснениями. И не вовлекай меня в свою двойную игру. Я не стану служить тебе временной забавой до твоего возвращения к целомудренной бостонской невесте.
У Скаута хватило совести смутиться, ведь его поймали с поличным, не дав осуществить старый, как мир, трюк.
– Я никогда не собирался оскорблять или компрометировать тебя, Шанталь. Честно, я последнее время совсем мало думал о своей женитьбе на Дженнифер. И уж точно не прошлой ночью.
– Вы полагаете, я вам поверю?
Он уныло опустил голову.
– Нет, я не жду, что ты мне поверишь. Но это правда.
– Все это говорит не в нашу пользу, верно?
– Да, особенно не в мою.
– Мы оба виноваты. Я ведь тоже о ней не подумала, Скаут, – тихо призналась она.
Он поднял голову, и их взгляды снова встретились. В кухне наступила томительная тишина, хотя в помещение уже долетали звуки и шум просыпавшейся деревни. С подножия холма доносился гул обыденной жизни, но он казался отдаленным и был не властен над Шанталь и Скаутом, окунувшимися в омут вины и желания.
Неожиданно в животе у Джонни громко заурчало. Очнувшись от своих мыслей, Шанталь заговорила с мальчуганом на певучем французском и, получив молчаливое согласие Скаута, Джонни удалился в надежде не пропустить свой завтрак.
– Несмотря на все, что я проделала, я не собираюсь удерживать вас и мешать вашей свадьбе, – заверила она Скаута. – Значит, надо начинать работу как можно скорее. Если, разумеется, вы теперь не откажетесь строить мост из-за того, что я отказалась делить с вами постель.
– Я сказал, что сделаю, и я сделаю свою работу, – сказал он резко.
Ком в груди, который все время мешал ей дышать, начал потихоньку рассасываться, однако она постаралась скрыть от Скаута испытанное облегчение.
– Вы можете показать мне свои чертежи?
– Сначала я хочу знать правду.
– О чем?
– О лодках.
– То есть?
– Когда я сегодня сидел на пляже, я подумал, а нельзя ли сбежать морем. Но проходящих судов, которым можно было бы сигнализировать, что-то не заметил.
– Морские пути пролегают вдоль противоположного берега острова.
– До этого я и сам додумался, – проворчал он. – Когда Джонни понял, о чем я спрашиваю, он так расстроился, что у меня не хватило совести давить на него.
– В деревне много рыбачьих лодок. Их спрятали, но скорее ради вас, чем ради нас самих. Я боялась, что вы наделаете глупостей. – Скаут искоса взглянул на нее, но промолчал.
– Мы ходим на этих лодках на другую сторону острова очень редко, потому что течения здесь опасны. Даже самые опытные мужчины в деревне справляются с трудом. Одному это и вовсе не под силу. Тут нужен моторный катер, а его у нас нет.
– А как же вы в таком случае доставили сюда все эти строительные материалы, на ковре-самолете?
– Мы позаимствовали небольшое транспортное судно, стоявшее в сухом доке.
– Позаимствовали? У… ладно, оставим это… Я не хочу ничего знать.
– Ну, военные им пока не пользовались. Мы поставили его на то же место, где нашли.
Он хмыкнул, качая головой.
– Скорее всего, ты говоришь правду – придумать такое невозможно. – Он внимательно всмотрелся в ее лицо. Взгляд его был полон удивления, смешанного с восхищением. – Садитесь, доктор Дюпон.
Она нерешительно присела напротив. Ее страшили нахмуренные брови Скаута, ей казалось, что это означает плохие новости, но все равно она хотела их услышать.
– Тебе это не понравится, – пробормотал он, проводя ладонями по небритым щекам. – Один Бог знает, как ты это поймешь, особенно после нашего разговора о моей грядущей женитьбе. Поверь мне, Шанталь, я об этом не думал, когда делал альтернативный чертеж.
– Альтернативный?
– Не торопись с выводами, – сказал он, уловив в ее голосе подозрительность. Он порылся в кармане шортов и вынул несколько листков из блокнота. – Я придумал способ, как перебраться с одного края ущелья на другой. Задача абсолютно выполнима. Во всяком случае, в теории получается.
– Почему вы считаете, что мне это может не понравиться?
– Потому что потребуются компромиссы. А, как я уже выяснил, у тебя с компромиссами слабовато.
Она сжала в кулаки лежавшие на столе кисти рук.
– Что вы придумали? Я не настолько несгибаема, как вам кажется.
– Ладно. – Он разложил листки на столе.
Шанталь заметила, какие сильные у него руки. И загорелые. Тыльные стороны покрыты выгоревшими на солнце волосками. Руки рабочего человека, с мозолями, ногти коротко подстрижены, но чистые.
Помимо воли, она вспомнила, как эти руки гладили ее кожу, ласкали тело, брали ее грудь в ладони, а кончики пальцев доставляли ей такое эротическое наслаждение, что, казалось, сердце разорвется. Когда он вернется в Бостон к этой своей Дженнифер, будет ли Шанталь жалеть, что отказалась заниматься с ним любовью, упустила такую возможность?
– Совсем несложно.
– Простите, – включилась она, оторвавшись от своих воспоминаний, – что вы сказали?
Он как-то странно посмотрел на нее. Пытаясь оправдаться, она набросилась на него:
– Я ничегошеньки не поняла.
– Тогда придвигайся поближе, и ты увидишь чертеж не вверх ногами.
Она послушалась, передвинула свой стул и села рядом. При этом нога ее нечаянно коснулась его, но Шанталь не подала виду, что заметила.
– Что означают эти маленькие черточки? – спросила она, показав на ряд карандашных пометок на бумаге.
– Как я уже сказал, когда ты явно думала о чем-то другом и не слушала, построить мост невозможно, разве что начать плести пеньку, чтобы соорудить нечто вроде того, что ты сожгла.
– Что? Вчера шла речь об опорах и арках и…
– Попридержи лошадей. Дай мне объяснить, ладно? – Она замолчала. Он глубоко вздохнул и продолжал: – Я построю подвесной мост, но не на той высоте, где был старый. Наш мост будет много ниже, вон там, где ущелье сужается, – сказал он, прочерчивая линию над извилистой чертой, которую Шанталь правильно приняла за ручей. – В этом месте его длина не будет превышать пятнадцати метров.
– Не понимаю. А как попасть туда вниз?
– Посмотри сюда. Это ступени, выбитые в скале.
– Ступеньки к мосту, – раздумывала она вслух. – Мост намного короче, а построить его легче и не потребуется такого количества материалов.
– И не так много рабочих рук.
– И не так много времени.
Ее выразительные глаза встретились с глазами Скаута, но взгляд ее тут же вернулся к чертежам.
– Они будут крутыми, эти ступеньки?
– Если вырубать их вертикально вниз, то очень крутыми. Поэтому я расположил их зигзагом. Они будут тогда куда более пологими, чем сам склон. Но за ними придется постоянно следить, чтобы они не заросли.
– С этим проблем не будет. Вы что-то упоминали о компромиссах.
Он поскреб голову.
– Во-первых, пешеходу теперь понадобится больше времени, чтобы перебраться через ущелье, чем прежде. И всему населению придется заняться аэробикой.
– Но этот мост будет много безопаснее, чем старый.
– Это уж наверняка.
– Какие минусы? – спросила она.
– Калеке через него не перебраться.
– Калеке и по тому мосту, что у нас есть, не пройти.
– Был, – поправил он Шанталь и улыбнулся.
– Был, – мягко повторила она. – Однако до деревни все равно нельзя будет добраться на машине, – указала она еще на один недостаток предложения Скаута.
Он бросил карандаш и глубоко вздохнул.
– Вот тут-то и самая главная закавыка, Шанталь. Я почти всю ночь думал, пытаясь найти способ, как построить действующий мост с теми ограниченными ресурсами, что имеются в моем распоряжении. Нет такого способа! Прости, но я не кудесник. Я не могу перекинуть мост через такое ущелье без бульдозеров, подъемных кранов, современных материалов, не располагая месяцами тяжелой работы опытных инженеров. Мужчины в твоей деревне при всем их энтузиазме не являются квалифицированными рабочими. Это же очевидно. Мне думается, я смогу построить вам пешеходный подвесной мост внизу в самой узкой части ущелья, укрепить его на бетонных столбах стальными тросами. Ничего лучшего я предложить не могу.
Она пристально смотрела на Скаута, силясь понять, насколько он искренен. Ей показалось, что он не хитрит. Ни тени фальши. Более того, он казался неподдельно расстроенным и явно сожалел, что не может предложить ничего иного.
– Я и хотела, чтобы ты предложил нам лучшее, Скаут.
Он улыбнулся.
– Значит, ты согласна, чтобы я действовал в соответствии с этим замыслом?
Она поднялась со стула, закатывая рукава рубашки.
– Еще как! С чего начнем?
Он медленно и с трудом встал со стула. Сунул под руку костыль и сказал:
– Собирай воинов, принцесса. Твой главнокомандующий желает к ним обратиться.
– Ты давно носишь очки?
Скаут некоторое время наблюдал за Шанталь, сидевшей у стола в противоположном конце комнаты. Помещение освещалось лишь керосиновыми лампами, расставленными по углам. Ее сосредоточенное лицо было почти в тени. Перед ней на низеньком столике лежало несколько фрагментов застывшей лавы, и она что-то записывала в журнал.
Подняв голову, Шанталь взглянула на него сквозь очки.
– Со школы. Только когда читаю.
– Гм-м… над чем ты работаешь?
– Данные по вулкану Голос Грома.
– Зачем?
Она не ответила. Вместо этого она подняла очки на лоб и с тревогой посмотрела на него.
– Ты выглядишь усталым, Скаут.
– Так оно и есть.
– Почему бы тебе не лечь спать?
– Слишком о многом надо подумать.
Она сидела, поджав под себя одну ногу. Спустя секунду она отложила блокнот, встала с дивана и подошла к нему, бесшумно ступая босыми ногами.
– Мой отец утверждал, что я прекрасно массирую спину. Может быть, это поможет тебе расслабиться.
– Звучит заманчиво.
Она зашла сзади за его стул и принялась ловко массировать ему спину и шею. Ощущение было замечательное, но Скаут не верил, что это поможет ему расслабиться. Рядом с Шанталь об этом думать не приходилось. Больше недели прошло с той праздничной ночи и их несостоявшейся любви там, на пляже. Скаут все еще легко заводился и быстро раздражался. Казалось, его лихорадит без особой температуры. От этой лихорадки он не мог избавиться. Каждые несколько часов он глотал аспирин, но дрожь не унималась.
– В последние дни жарче, чем когда я здесь появился, верно?
– Это все вулкан, – объясняла она, массируя его напряженные мускулы сильными пальцами. – От двух сегодняшних извержений воздух сильно прогрелся.
Подобное происходило и со Скаутом при одном взгляде на Шанталь. Каждое утро она надевала шорты и простую рубашку и присоединялась к рабочим. Но ее бюст делал рубашку необыкновенной, а то, что удавалось ее длинным ногам, украшавшим обыкновенные шорты, держало Скаута на грани извержения, под стать Голосу Грома. Эти ее ноги даже в толстых носках и тяжелых ботинках выглядели потрясающе.
Чтобы уберечь лицо от солнца, Шанталь не расставалась с потрепанной соломенной шляпой с широкими полями. Этот головной убор был довольно уродлив, но, когда Скаут попробовал пошутить по этому поводу, она прореагировала странно и, похоже, обиделась. Он решил, что с этой шляпой у Шанталь связаны какие-то сентиментальные воспоминания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21