но только весь низ ее, который нам больше всего нужен, остался там... Как она попала к тебе? - спросил он, рванув Дергача за плечо.
Дергач ответил.
- Эх, ты! - ядовито сказал граф Хрящу. - Побоялся собачьего укуса. Ну что бы тебе ее всю сорвать! И все дело было бы кончено... А теперь что... весь участок оранжерей перерывать, что ли...
- Эх, ты тоже хорош! - огрызнулся обозленный Хрящ. - Ваше сиятельство! Хозяин усадьбы - и не можете показать место, где пальма росла.
- Дурак! Да когда нас мужичье из усадьбы выгнало, мне всего-то навсего двенадцать лет было.
- А чья же это рожа на карточке?
- Это старший брат мой. Я на него очень похож был. Да и вся наша семья схожа собой была, это у нас фамильные нос и подбородок... Ну, а что же теперь делать?
Хрящ подумал и сказал:
- Надо пока на всякий случай смотаться отсюда. Там переждем денек, а тогда видно будет.
- А этого? - И граф мотнул головой, указывая на притаившегося в углу Дергача.
- Этого мы тоже с собой возьмем. Я его еще сначала допрошу хорошенько, как и зачем он здесь очутился.
Налетчики быстро выбрались наружу, и, подталкиваемый пинками, Дергач побрел по указываемой ему тропинке в лес.
Одна из веток зацепила его фуражку и бросила ее на землю. Поднять ее Дергач не мог, потому что руки его были крепко связаны.
XVIII
По инструментам, разбросанным на полу "охотничьего домика", в который был приведен Дергач, он понял, что налетчики прибыли сюда для какого-то серьезного дела.
Его втолкнули в большую комнату, и он полетел в угол.
Опомнившись немного, Дергач начал осматриваться. Его сразу же изумило то, что окно, выходящее наружу, было распахнуто и не имело решеток. Он просунул туда голову, но ночь, черная, непроглядная, скрыла очертания всех предметов.
И сразу же Дергач задумал бежать. В полусгнившей раме вышибленного окна торчал небольшой осколок стекла.
Прислонившись к подоконнику, он начал перетирать связывавшую его веревку об острый выступ, удивляясь в то же время, отчего это обыкновенно хитрый и предусмотрительный Хрящ сделал на этот раз такую оплошность и оставил его в помещении, из которого можно без особого труда убежать.
Между тем в соседней комнате шла перебранка.
- И дернул черт твоего папашу, - говорил Хрящ, - связаться с этой пальмой! Подумаешь, примета какая: сегодня была, а назавтра сгнила. Ну, взял бы хоть, как примету, камень какой... ну, хоть если не камень, то солидное дерево - липу либо дуб, а то пальму! И как у него не хватило сообразить, что не станут без него мужики эту пальму, как он, на каждую зиму в стекло обстраивать и пропадет она в первый же мороз!
- Да кто же знал-то, - возражал граф. - Кто же тогда думал, что все это надолго и всерьез! Да не только отец, а никто из наших так не думал. Все рассчитывали, что продержится революция месяц... два... а там все опять пойдет по-старому. Ведь на белую армию как надеялись.
- Вот и пронадеялись. Не станете же весь сад перекапывать! Тут тебя враз на подозрение возьмут. Это все надо быстро и незаметно - нашел место, выкопал, вскрыл и улепетывай... Я вот думаю, нельзя ли старика садовника в усадьбу вызвать... Пусть прямо покажет место, где росла пальма.
- Опасно... догадаться может.
- Нам бы он только показал, а там... - Тут Хрящ присвистнул.
- Ну, а с этим что делать?
И Дергач понял, что вопрос поставлен о нем.
- С этим?.. А вот давай закусим немного да отдохнем, а там я допрошу его, да и головой в болото... У меня с ним счеты старые. Все равно из него толку не выйдет. Вот тогда со стремя убежал, скотина.
"Дожидайся! - подумал Дергач, стряхивая с рун перерезанные веревки. Только ты меня и видел!"
Он осторожно взобрался на подоконник, собираясь прыгнуть вниз, как внезапно зашатался и судорожно вцепился руками за косяк рамы.
Небо чуть-чуть посерело, звезды угасли, и при слабых вспышках предрассветной зарницы Дергач разглядел прямо под окном отвесный глубокий обрыв, внизу которого из-за густо разросшихся желтых кувшинок выглядывали проблески воды, покрывавшей кое-где вязкое, пахнущее гнилью болото.
И только теперь понял Дергач, почему его оставили без присмотра в комнате с распахнутым окном, и только теперь почувствовал весь ужас своего положения.
Но годы, проведенные в постоянной борьбе за существование, ночевки под мостами, опасные путешествия под вагонами и всевозможные препятствия, которые приходилось преодолевать за годы бродяжничества, не прошли для Дергача бесследно. Дергач не хотел еще сдаваться. Стоя на подоконнике, он начал осматриваться. И вот вверху, над окном, выходящим к обрыву, он заметил другое, маленькое окошко, ведущее на чердак. Но до него, даже став во весь рост, Дергач не смог бы дотянуться по крайней мере на полтора аршина.
"Эх, если и так и этак лететь в трясину, - подумал, горько сжав губы, Дергач, - если и так и этак пропадать, то лучше все-таки попытаться".
План его состоял в том, чтобы распахнуть половинку наружной рамы до отказа, взобраться на верхнюю Перекладину, ухватиться за выступ слухового окна и, пробравшись на чердак, бежать оттуда через выходную дверь.
В другом месте Дергач проделал бы это без особенного труда - он был цепок, легок и гибок, - но здесь все дело было в том, что рама была очень ветха, слабо держалась на петлях и могла не выдержать тяжести мальчугана.
Все же другого выхода не было.
Дергач распахнул окно до отказа и затолкал какую-то деревяшку между подоконником и нижней петлей, чтобы окно не хлябало. Он заглянул вниз, и ему показалось, что черная пасть хищной трясины широко разинулась, ожидая момента, когда он сорвется. Он отвел глаза и больше не смотрел вниз.
Потом с осторожностью циркового гимнаста, взвешивающего малейшее движение, он ступил ногою на нижнюю перекладину. Сразу же раздался легкий, но зловещий хруст, и рама чуть-чуть осела. Тогда, цепляясь за выступы неровно сложенной стены, стараясь насколько возможно уменьшить этим свою тяжесть, он поднялся на среднюю перекладину. Опять что-то хрустнуло, и несколько винтов вылетело из петель. Дергач закачался и, впившись пальцами в стену, замер, ожидая, что вот-вот он полетит вместе с рамою вниз.
Теперь оставалось самое трудное: надо было занести ногу на верхнюю перекладину, разом оттолкнуться и ухватиться за выступ слухового окна, которое было уже почти рядом.
Ноги Дергача напружинились, пальцы, готовые мертвой хваткой зацепиться за выступ, широко растопырились. "Ну, - подумал он, - пора!.."
И он рванулся с быстротою змеи, почувствовавшей, что кто-то наступил ей на хвост. Раздался сильный треск, и сорванная толчком рама начала медленно падать, выдергивая своей тяжестью последние, еще не вылетевшие винты.
И Дергач, заползающий уже в слуховое окно, услыхал, как она глухо плюхнулась в зачавкавшее болото.
Выбравшись на чердак, Дергач бросился к выходной двери. Но едва только он толкнул дверь, как понял, что она закрыта снаружи на засов и он опять взаперти.
Он лег тогда на пыльную земляную настилку... кажется, впервые за все годы беспризорности почувствовал, что слезы отчаяния вот-вот готовы брызнуть из его глаз.
Между тем треск сорвавшейся рамы встревожил налетчиков. Внизу послышались голоса.
- Он выбросился в окно, - говорил граф.
- Он думал, наверно, что выплывет. Ну, оттуда не выплывешь! Чувствуешь, какая поднялась вонь? Это растревоженный болотный газ поднимается...
- А как же теперь?
- Что "как же"? Потонул, туда ему и дорога. Я же и сам после допроса хотел его по этому же пути отправить.
XIX
Мало-помалу к Дергачу, понявшему, что налетчики его считают погибшим, начала возвращаться совсем было утраченная надежда на спасение.
С рассветом Хрящ и граф исчезли куда-то. Дергач, воспользовавшись их отсутствием, испробовал все способы вырваться из своей темницы, но дверь была крепко заперта снаружи и не подавалась нисколько. Разобрать же крышу было тоже нечем.
Прошел еще день. Дергач был голоден и измучен. За это время он съел только кусок хлеба, случайно оставшийся в кармане, да выпил две пригоршни воды, просачивавшейся через щель крыши во время ночного дождя.
На третий день налетчики вернулись. Они были чем-то радостно возбуждены.
- Главное, - рассказывал Хрящ, - старик показывает мне обрывок фотографии, а сам говорит: "Мальчишки изорвали, на траве только половину нашел". Я так чуть не подскочил. "Все равно, - говорю, - давайте хоть половину". И когда дал я ему обещанную пятерку, так он чуть не обалдел от радости.
- Значит, сегодня!
- Сегодня. Лошадь я уже достал... мы его вьюком нагрузим и перевезем сюда, затем ночью вскроем, и кончено.
Вскоре оба ушли.
"Сегодня они привезут что-то, вероятно, стальной ящик, и будут взламывать, - подумал Дергач, вспомнив про виденные им внизу инструменты. А потом скроются... А я что? Неужели мне останется так пропасть с голоду?" И Дергач, совершенно обессиленный, лег на землю и, прикорнув, как мышонок, к серой пыли, впал в какое-то полузабытье.
Опомнился он уже к вечеру, когда услышал внизу шаги. "Вернулись", подумал он.
Но шаги на этот раз были какие-то крадущиеся, неуверенные, точно кто-то посторонний тихонько, на цыпочках пробирается по комнатам.
Дергач подполз к двери и заглянул в щель. У входа никого не было видно. Он подождал. Опять послышались шаги, и кто-то вышел на крыльцо, осторожно озираясь и, по-видимому, собираясь бежать прочь.
- Яшка! - крикнул вдруг Дергач, зашатавшись. - Яшка! Я здесь... здесь, заперт на чердаке...
Через минуту Яшка был уже около двери.
- Дергач, - ответил он взволнованно, - здесь отпереть нельзя... огромный замок висит и весь заржавленный...
Дергач походил на волчонка, только что запертого в клетку. Он дергал дверь, злился и кусал себе губы...
- Скорее надо, они сейчас вернуться должны... Что, не выходит? Ну, достань тогда мне снизу веревку, я по старой дороге спущусь, а ты меня в окно втянешь...
Яшка сбегал за веревкой и просунул ее Дергачу в щель двери... Веревка туго пролезала, и пока Дергач продергивал ее, коротко рассказывал Яшке про все, что случилось.
- Ну, теперь... беги в боковую комнату и жди, как я начну спускаться... Постой!
Ребята вздрогнули... Где-то невдалеке заржала лошадь...
- Беги... - шепнул Дергач, - они возвращаются... Беги в милицию, скажи, что здесь взламывают ящик Хрящ и граф, бандиты... Скажи, что к рассвету будет уже поздно... Выручай, Яшка...
И Яшка, скатившись с лестницы, врезался в кусты, не останавливаясь, махнул рукой притаившемуся Вальке... И, невзирая на ветви деревьев, больно хлещущих лицо, перепуганные ребята побежали к местечку.
XX
Едва Дергач успел продернуть к себе через щель толстую веревку, как к домику подошли граф и Хрящ, державший узду навьюченной лошади.
Тяжело топая ногами, налетчики внесли небольшой квадратный предмет в комнаты, и по тому, как тяжело стукнулось что-то об пол, Дергач догадался, что это несгораемый ящик.
Затем в продолжение всей ночи внизу была слышна возня, скрип и какое-то шипенье, похожее на шум разожженного примуса.
Очевидно, дело подвигалось медленно, потому что несколько раз снизу доносились отчаянные ругательства.
Наступал рассвет, а помощь все не приходила. И теперь уже Дергача не столько занимала мысль о том, скоро ли ему придется выбраться, сколько, сумеет ли прибыть вовремя милиция и захватить проклятого Хряща, прежде чем налетчики взломают ящик и скроются отсюда.
Радостные восклицания, раздавшиеся снизу, подсказали Дергачу, что наконец-то ящик вскрыт.
Последовало несколько минут молчания и торопливой возни. Внизу, наверно, рассматривали содержимое ящика.
- Уф, жарко... Я взмок весь, - сказал Хрящ.
- У меня тоже язык чуть не растрескался... Пойди на ключ, принеси воды.
Но Хрящ, очевидно, по соображениям, казавшимся ему достаточно вескими, ответил:
- Вот еще! Чего я один пойду... идем вместе... а потом сразу же, не теряя ни минуты, заберем все и смоемся, а то лошади, наверно, хватились уже...
- Боишься, как бы я не забрал все да не убежал? - насмешливо спросил граф. - Ну ладно, пошли вдвоем пить.
В щель Дергач увидел, как они поспешно направились к опушке и исчезли в кустах. "Сейчас вернутся, заберут все, что было в ящике, и исчезнут, подумал Дергач. - И опять Хрящ будет на свободе, и опять вечно бойся и дрожи, как бы он не попался на твоем пути. Эх! Да чего же не идут наши-то!"
И внезапно дерзкая мысль пришла в голову Дергачу.
- А, Хрящ! - прошептал он. - Ты всегда только и знал, что бить да колотить меня, ты хотел сбросить меня в болото... Погоди же, Хрящ! Мы с тобой сейчас расквитаемся.
Очевидно, какая-то горячка опьянила Дергача, потому что прежде он, трепетавший при одном упоминании имени Хряща, никогда бы не решился на такой рискованный поступок.
Он быстро спустил веревку из слухового окна по отвесной стене... закрепил один конец за столб, поддерживавший крышу, и скользнул по веревке вниз. Очутившись на подоконнике боковой комнатки, он спрыгнул И, выбежав в соседнюю комнату, крепко захлопнул тяжелую дверь и задвинул ее на железный засов.
"Попробуйте-ка, доберитесь сюда теперь!" - злорадно подумал он, оглядывая крепкие решетки выходящих к лесу окон.
Ему видны были налетчики, возвращающиеся обратно.
Он встал за дверью. На крыльце послышались шаги. Дверь вздрогнула. Вздрогнула еще раз.
И тотчас же снаружи раздалось озлобленное и в то же время испуганное восклицание:
- Что за черт! Там кто-то заперся.
Тогда Дергач крикнул из-за двери с нескрываемым озлобленным торжеством:
- Хрящ... ты, собака, хотел бросить меня в болото! Кидайся теперь сам туда от злости! Я не отопру тебе, и ты не получишь ничего из того, что есть в стальном ящике.
Грохот выстрела, раздавшийся в ответ... и пуля, пронизавшая дверь, не смутили Дергача, ибо он предусмотрительно встал за каменный простенок.
- Открывай лучше, собачий сын! - заревели в один голос граф и Хрящ. Открывай, иначе все равно выломаем дверь!
В ответ на это Дергач захохотал как-то неестественно громко от возбуждения.
Он знал наверняка, что налетчики не могут голыми руками выломать дверь, потому что все их инструменты остались в домике.
1 2 3 4 5 6 7 8