Заскрипев тормозами, грузовичок остановился в каких-нибудь двадцати метрах, а освободившаяся от наездника лошадка сама начала задом катиться вниз, трясясь на выбоинах дороги. На грузовике брезент был поднят, задняя стенка спущена. Внутри, свесив ноги, сидели двое. Один из них собирался спрыгнуть, но лошадка сама к ним приближалась, и им оставалось только протянуть руки, чтобы поймать ее на ходу за руль.
Фернан и Зидор поспели как раз вовремя, чтобы схватиться за одно колесо, и с отчаянным визгом они вцепились в него. Автомобиль уже трогался с места; внезапный толчок – и оба мальчика упали на мостовую. Фернан поднялся первым и, как безумный, погнался за грузовиком, но тот быстро удалялся по направлению к магистрали.
– Воры! – кричал Фернан, задыхаясь от рыданий. – Подлые воры!
Он споткнулся о большой камень и, тяжело упав, растянулся во весь рост. Потом он оперся на локоть и повернул голову вслед грузовичку, исчезавшему в туманной дали. Грузовичок резко свернул влево и исчез за деревьями на магистрали. Прощай, лошадка!
Зидор сочувственно взял товарища за плечи и помог ему встать. По мертвенно-бледному лицу Фернана ручьем катились слезы.
– Не плачь! Не плачь же!… – говорил ему расстроенный Зидор. – Не увезут же они лошадку в рай…
Со страшным шумом неслось по улице Маленьких Бедняков подкрепление. Вся компания скоро появилась из-за поворота.
Мальчики и девочки бежали растрепанные, с испуганными глазами. Габи, Татав и Жуан размахивали длинными досками, вырванными из чьего-то забора.
– Опоздали, не дождались они вас! – закричал им Зидор, указывая на пустынную дорогу. – Их всего было четверо: двое впереди, на сиденье, двое сзади, под брезентом!… Они, верно, торчали внизу и наблюдали за нами. Они дали лошади три раза спуститься. Провести нас хотели, жулики! Фернан еще не показался из-за поворота, когда мы их увидели на полдороге. За рулем я не видел ни Пепе, ни того, второго, и не мог знать наперед, что случится. А потом уже было поздно. Фернан упал, а лошадка покатилась под гору. Они ее и подцепили…
– Ты не ушибся? – спросила Марион.
– Нет, – ответил Фернан, стараясь подавить рыдания.
– Все это по моей вине! – убивался Габи. – Нам надо было всем оставаться здесь, внизу. Каждый мог бы сам отводить лошадь наверх.
– Какая разница! – возразил Зидор. – Они так же легко могли бы зацепить лошадку у дома Дуэнов!
– В какую сторону они поехали?
– Вон туда, – ответил Фернан, указывая на окутанную туманом дорогу Черной Коровы.
Ребята долго молчали, сжав кулаки, и смотрели в ту сторону. Сознание постигшего их несчастья делалось все острее. День кончился грустно.
Фернан рыдал. Его душила ярость.
– Эти негодяи вырвали у нас лошадку прямо из рук. Одного я узнал. Это вчерашний верзила…
– Красавчик! – уточнил Зидор. – И он еще смеялся.
– Напрасно они этак на нас напали, – спокойно заявила маленькая собачница, взвешивая каждое слово. – Это им дорого может обойтись!…
– Пусть лошадка стоит миллион франков, пусть она стоит одно су, мне на это наплевать! – воскликнул Габи. – Это дела не меняет! Лошадка принадлежала Фернану, она принадлежала всем нам, а они ее у нас украли!
– Мы еще найдем их! Никогда нельзя ничего знать наперед! – продолжала Марион своим певучим голосом. – И вот, когда мы их найдем, – слушайте меня хорошенько, – я вам обещаю, что они будут звать на помощь гораздо дольше, чем в прошлый раз.
– А пока что нам делать? – спросила встревоженная Берта Гедеон.
– Мы пойдем заявим! – энергично предложил Фернан. – Сейчас же!
– Постойте-ка! – запротестовал Зидор. – Мы рискуем нарваться на массу неприятностей: нам будут без конца задавать вопросы…
– Ну и что? – сказал Габи. – Мы ничего плохого не сделали. У нас украли лошадь. И, надо найти тех мерзавцев. Полиция обязана этим заняться! Это ее дело.
Зидор пожал плечами:
– Знаю я этих полицейских! От них одни только хлопоты, потому что они бездельники. Нет, полиция тут ничего не сделает.
– Кто идет со мной? – спросил Фернан.
– Все пойдем! – решил Габи. – Один ты с этим делом не справишься – в полиции тебя поднимут на смех. А если мы все придем, все десять, на комиссара это произведет впечатление. Эти конокрады не призраки, мы их видели: лица у них, как у всех людей, да к тому же не очень красивые лица! Их должны поймать…
Дети пошли, продолжая обсуждать события, и свернули на улицу Сесиль. Комиссариат полиции находился в трех минутах ходьбы и занимал первый этаж большого нового здания. Фернан шел впереди других, крепко сжимая руку Марион. Он держался за ее руку не для того, чтобы придать себе смелости – смелости у него было достаточно! Ему до конца надо было сохранить свой гнев, чтобы вести себя в полиции так, как нужно.
– Это просто новая игра, – улыбалась ему своими серыми глазами Марион. – И эта игра только начинается…
Инспектора Синэ и Лями болтали в маленькой грязной дежурной, которую отделяла от приемной лишь простая перегородка с матовым стеклом. В соседней комнате находились только дежурный бригадир, два его помощника да еще „дичь“, пойманная за вечер: бродяжка неопределенного возраста, что-то бубнивший про себя о своих невзгодах.
– Нет, ты послушай, что я тебе скажу, Лями, – брюзжал инспектор Синэ. – Мы с тобой существуем просто для затычки. Нам доверяют только самые ничтожные дела: то какой-нибудь торговец сыром требует, чтобы установили длительное наблюдение за его лавкой, потому что у него с витрины пропал кусок сыра, то какая-нибудь старушонка приходит жаловаться, что соседская кошка сожрала ее канарейку…
– Нечего преувеличивать! – вздохнул Лями, попыхивая трубкой. – Иногда и нам подворачиваются интересные дела… Синэ хлопнул себя по коленям.
– Вот, вот! – закричал он. – Я так и знал, что ты это скажешь! Нет, милый мой, интересные дела у нас сразу вырывают из рук, как только мы их найдем. Взять хотя бы этого Малляра, которого я на днях арестовал. Его у нас тотчас забрала префектура и даже не потрудилась выяснить, какие темные дела привели его сюда, в Лювиньи. А я только и заработал на этой истории, что синяк под глазом…
Синэ только что вернулся. Он привел бродягу и был сильно не в духе.
– Надо прослужить в поселковом комиссариате десять лет, как я, чтобы понять, что вся работа полиции зависит От случайностей, – продолжал он. – Здесь так же мало шансов подцепить крупное дело, которое принесет тебе повышение по службе, как вытянуть главный выигрыш в лотерее…
– Пф-пф! – скептически попыхивал трубкой Лями.
– Вот именно лотерея! Не веришь? А три крупных дела, которые возникли на прошлой неделе?! Похищение ста миллионов в поезде Париж – Винтимилья, кража изумрудов у актрисы Фрэнсис Беннет и ограбление банка Леви-Блок! Нет, право же, Лями, неужели ты думаешь, что мы занимаем выгодное место в этом состязании? Что бы ни случилось, все решено заранее: мы вытаскиваем только пустые билеты!
– Не хнычь! – усмехнулся Лями, указывая трубкой на распухшее лицо Синэ. – На этот раз ты хорошо заработал…
Между тем в дежурную вошли человек двенадцать. Оттуда слышался смутный шум, на фоне которого выделялся ворчливый голос бригадира Пеко. Впрочем, оба инспектора не обратили на это никакого внимания.
– Если вся парижская полиция сбилась с ног из-за этих трех историй, – упрямо продолжал Лями, – это еще не значит, что и мы не сможем проявить себя в нашем глухом углу.
– Хотел бы я знать, как именно! – проревел окончательно вышедший из себя Синэ. – Сто миллионов, украденных в поезде, – вот это задача! Не так-то скоро ее распутают! Очень уж хорошо все закручено. В среду вечером, когда пришел курьерский, в почтовом вагоне все десять служащих храпели, повалившись друг на друга, как пьяные, а вагон весь пропах хлороформом.
– Вот именно! – тихо сказал Лями. – И у нас в этом деле есть шанс. Малюсенький шанс, но он есть.
– Как так?
– Поезд прошел, как обычно, мимо нашей станции, перед твоим носом, Синэ!
– Ну и что? Запломбированные мешки с денежками испарились ночью между Дижоном и Парижем. Это все равно, что искать иголку в сене!
– А изумруды Фрэнсис Беннет?
– Тебе часто случалось пить чай в отеле „Ритц“? – спросил Синэ, жеманно подняв мизинчик вверх. – Надзор за большими отелями не в нашем ведении.
– Согласен, – ответил Лями. – Изумруды уже далеко… Но где? Что, если ты их найдешь как-нибудь вечерком в лачуге какого-нибудь старьевщика?
– У нас здесь укрывателей краденого нет, – убежденно возразил Синэ. – Кроме шуток, нельзя даже вообразить себе, чтобы папаша Бляш таскал в своей старой шляпе драгоценности кинозвезды!
– Никогда нельзя знать. Краденые вещи часто попадают в самые неожиданные места. Иногда эти „артисты“ не знают, как ликвидировать свою добычу, иногда они начинают грызться между собой, как бешеные собаки при дележке…
Голоса в соседней комнате становились все громче, и инспекторам уже пришлось кричать, чтобы слышать друг друга. Внезапно бригадир Пеко распахнул стеклянную дверь.
– Какие-то ребятишки хотят видеть комиссара Бланшона, – доложил он инспектору Синэ. – Я что-то ничего не понял в их деле. Дежурные пытались их вытурить. Но они не уходят, и их много. Пусть войдут, что ли?
Инспектор тяжело опустил ноги на пол и подмигнул коллеге.
– А что я тебе говорил? – усмехнулся он. – Вот такая наша служба! Опять чей-нибудь кот сожрал канарейку.
Десять ребят под предводительством Габи гуськом вошли в узенький кабинет. Инспектор Синэ в величественной позе сидел теперь за залитым чернилами столом.
– Чего вы хотите? – сухо спросил он детей.
Марион подтолкнула Фернана, и мальчик шагнул вперед.
– Мы бы хотели видеть комиссара Бланшона, – решительно заявил Фернан.
– Комиссар очень занят. У него нет времени разговаривать с ребятишками в деревянных башмаках, – заворчал Синэ. – Я его помощник. Говори!
– Мы пришли подать жалобу, – продолжал Фернан.
Девять его товарищей одобрительно кивнули головами.
– Что случилось? – спросил Синэ.
– У нас украли лошадь! – заявил Фернан таким проникновенным тоном, как будто он говорил о Венере Милосской.
Оба полицейских остолбенели: лошадь!
– Какую лошадь? – спросил Синэ.
– Без головы, – наивно пояснил мальчик.
Синэ проглотил слюну и стал пристально смотреть в сторону, с трудом сдерживая смех. Лями продолжал курить, держа ноги на радиаторе. Он тоже задыхался от смеха.
Синэ опустил глаза, смущенный печальным взглядом Фернана.
– Без головы? Вот как! – повторил он совершенно серьезно. – Много у нас всяких клячонок бегает, но чтобы без головы – я не видел.
– Наша лошадка на трех колесах, – тотчас добавил Фернан. – На улице Маленьких Бедняков. Другой такой нет.
– Ага! Теперь понимаю! – воскликнул инспектор. – Итак, у вас украли эту лошадь? Где же это случилось?
Фернан неуверенным голосом рассказал о вчерашней стычке с неизвестными и об их странном предложении продать лошадь.
Синэ вытащил чистый лист бумаги из папки и вкратце записал показания мальчика.
– Итак, ты говоришь… лошадь без головы, на трех колесах… у Черной Коровы… Два незнакомца в канадских меховых куртках. Один по прозвищу Пепе, другой – Красавчик… Он в самом деле так красив?
– Он просто урод! – послышался возмущенный возглас Бонбона.
– Отлично! – сказал инспектор Фернану. – Продолжай, малыш!
Через минуту Синэ заметил, что желание смеяться у него внезапно прошло. Дело о лошади без головы не было связано с этой быстрой переменой настроения – нет, оно было так же незначительно, как дело о кошке, которая съела канарейку. Просто полицейского тронули эти десять ребят, упрямо желавших отстоять свое добро и не побоявшихся прийти в такое место, которое мальчишки обычно обходят. Да, они чего-то от него ждали, на что-то надеялись. И Синэ сделалось от этого немного не по себе: он не знал, как распутать всю эту странную историю.
Когда Фернан закончил рассказ, Синэ спросил:
– Кто-нибудь из вас заметил номер грузовика?
Зидор и Фернан переглянулись: нет, об этом они не подумали. И тут вдруг радостно возбужденный маленький Бонбон поспешно поднял палец:
– Я! Я видел номер!
– Не слушайте его, господин инспектор! – сердито закричал Татав. – Эта мошкара знает только десять букв, а цифры все путает.
Ребята расхохотались. Полицейские весело переглянулись. Синэ возобновил допрос:
– Мне нужны точные приметы этих двух негодяев, – сказал он. – Вы мне будете по очереди рассказывать, что вы заметили. Смотрите, ничего не выдумывайте!
Все описания наружности воров в общем совпали, но самым поразительным образом и всего двумя словами обрисовала преступников Марион, выступившая последней.
– Тот, что повыше, похож на лисицу, – просто сказала она, – а Пепе смахивает на бульдога. Я не шучу: все люди всегда более или менее похожи на животных.
– Ну вот теперь мы многое узнали, – вздохнул Синэ и надвинул шляпу на глаза, чтобы избежать проницательного взгляда Марион.
У инспектора Синэ была лошадиная голова. Это было всем известно, над ним всегда подшучивали в комиссариате, и он боялся, что девочка уже заметила это сходство.
– Что же вы думаете делать? – спросил его Габи.
– Начнем поиски! – торжественно заявил инспектор, которому обещания ничего не стоили. Он положил руку на бумагу. – У меня здесь имеются все данные для полного доклада, который я немедленно напишу. Завтра вся местная полиция будет знакома с вашим делом во всех его подробностях и примется за работу… А теперь будьте умниками, возвращайтесь домой и спите спокойно: мы вам найдем вашу лошадку.
Он почувствовал, что краснеет от стыда, увидев, как внезапно просветлели наивные детские личики, доверчиво глядевшие на него.
– Мы вас очень благодарим, господин инспектор! – порывисто воскликнул Габи.
И они весело убежали, стуча своими двадцатью грубыми башмаками по полу.
Инспектор Лями, смеясь, снова раскурил свою трубку.
– Ну вот, ты хорошо поработал сегодня, – сказал он своему коллеге. – Ребята будут теперь повсюду говорить, что лучший сыщик Франции находится в Лювиньи…
Синэ пожал плечами, он смял свой протокол в комок и машинально бросил его в корзину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15