- Что там у тебя гремит? - Рэмбо на том конце провода щелкнул зажигалкой. - "Роллинг Стоун"?
- Скорее "Лесоповал"... - Я спросил еще: - Какой его последний московский адрес?
- Это в Центре. Трехпрудный переулок... Дом...
" Итак, Кайнак..." - От повторения фамилия не показалась мне более знакомой...
Дом в Трехпрудном я нашел сразу: старый, с ассимметричным фасадом, по которому угадывалось внутреннее расположение комнат. На второй этаж вела довольно широкая лестница. Дверь в квартиру была металлическая, грубая, без дерматинового покрытия. Из осторожности я позвонил сначала в квартиру напротив.
- Кого вам?
Прежде, чем открыть, меня долго рассматривали сквозь глазок.
- Я должен передать письмо Кайнаку...
- Кому?!
- Я объясню...
Мне все-таки позволили войти. Мы разговаривали в холле, отмеченном архитектурной затейливостью, которую я сразу почувствовал, хотя и не смог оценить. Может здание вначале строилось как дом церковного притча. Сегодня мне не было до этого дела.
Одышливая, средних лет толстушка по-рыбьи пучила рот: словно заглатывала невидимые пузырьки воздуха.
- Как вы его назвали?
- Кайнак...
Я будто бы искал своего приятеля, который жил в этом доме.
- Впервые слышу...
- Он мог переехать. Может кто-то знает новый адрес...
Толстушка судорожно хватала воздух.
- Это ошибка... - Она явно спешила от меня отделаться.
Возможно ей внушала опасение моя внешность. Избегая бьющей в глаза респектабельности, я ударялся в иную крайность, считая, что человек в кожаной куртке, в вязаной черной шапке-"бандитке", вышедший из обычной "девятки",
сегодня не должен привлекать внимания к себе.
- А в квартире напротив? Может там что-нибудь...
- Вряд ли. Там черные. Иностранцы...
- А кто прежде в квартире жил? - От меня было не так просто отделаться.
- Старушка. Еще при жизни она ее передала...
Постепенно выяснилось. Площадь перешла к мужчине. Новому русскому. Впоследствие он сдал ее теперешним жильцам.
- Квартира большая, хорошая. Бывшая коммуналка... Он не жил здесь, иногда заезжал. А иностранцы уж потом появились.
- Дипломаты?
- Да ну! Такие - не приведи Господь... И каждый день хождение. Ночь заполночь.
- Они дома сейчас?
- У них всегда кто-нибудь есть. Звоните подольше.
В квартире напротив, однако, на мой звонок никто не вышел. Там было глухо, как в танке. Я спустился на этаж ниже. Одна из дверей была стандартной, ничем не обита. Тут обитали аборигены. Я позвонил. За дверью послышалось угрюмое громкое рычание.
Животное, обитавшее внутри, было серьезное.
" Питбультерьер? Ротвейлер?"
После детального изучения через дверной глазок ко мне вышел мужик. Вялый, с похмелья. Он долго не мог врубиться - похоже, думал о приближающемся конце света. Его сменила женщина, как оказалось, дворник крепкая, хорошо смотревшаяся в брючном костюме и фартучке.
- Как вы сказали? Кайнак? Нет, тут такой не жил...
- А там? - Я показал вверх. - Где иностранцы...
- Да там наши бабенки. Приходят тут к ним... Не знай кто, - она пожала плотными плечиками под кургузым фартучком; жест этот ей самой нравился и она еще не раз его потом повторила. - Всякая шушера...
Как дворник она наверняка была доверенным лицом участкового и вела себя независимо. Постоянное общение с милицией не могло не настроить ее в мою пользу. Она что-то чувствовала.
- Мужчина, который опекал старушку... - поинтересовался я. - Он и сейчас тут прописан?
- У нас тут проблема, - соседка снова пожала плечиками. - Сгорела домовая книга. Теперь полная неразбериха. Кто прописан, кто нет... Никто не знает!
Я начал догадываться.
Под сгоревшую домовую книгу можно было задним числом выдать любую справку, любую выписку. Мог этим воспользоваться и бизнесмен, которым интересовался наш иерусалимский заказчик...
Дворник повторила то, что мне было уже известно от соседки сверху "новый русский", "опека", "иномарка", "никогда не оставался ночевать..."
- Между прочим!- Она вдруг замолчала в начале фразы. - Припоминаю... Кто-то приезжал. Интересовался. "Кайнак" вы сказали? Он назвал именно эту фамилию.
Я намеренно принизил значение этого факта.
- Должно быть мой друг заезжал. Какой он из себя?
- Солидный пожилой мужчина... Дня три назад. Пойдемте. Татьяна должна знать. По-моему, он оставил телефон...
Она направилась к лестнице. По дороге я узнал некоторые детали. Хотя в квартире жили женщины, квартиру снял турецкий рабочий для подруги, которую он вызвал из Одессы.
- Татьян!- Моя спутница ткнула в дверь ногой.- Открой! Это я. Дело есть...
Дверь открыл сам квартиросъемщик. Темный, коренастый, с усиками.
- Привет горячий...
Турок сносно говорил по-русски.
За спиной у него я увидел такой же, как у соседей, затейливый холл, коридор и часть помещения. Дверь в комнату напротив была приоткрыта...
Внутри я заметил также второго мужчину. Он лежал на кровати, прикрытый мятой простыней, спиной к дверям - широкоплечий, короткий, одежда его висела на стуле сбоку.
Что-то наводило на мысль о том, что в других комнатах в кроватях тоже люди. Там слышалось скрипение пружин, которое не могли заглушить звуки работавшего в отдалении телевизора.
- Ты где, Татьян? - спросил турок.
Девица появилась сбоку одновременно со стуком спускаемого туалетного бачка, белотелая, крупная. Она одернула на крутых объемистах бедрах халат, под которым ничего не было. Проходя мимо комнаты- с лежавшим в кровати мужиком, девица что-то с порога сказала ему, прикрыла дверь.
Стало ясно. Под присмотром соседки-дворника - под крышей кого-то из ментов тут функционировал небольшой публичный дом для турецких рабочих. Впрочем, Охранно-Сыскную Ассоциацию, которуя я представлял в данный момент, это не касалось.
Я снова попытался навести справки.
- Кайнак...
Турок ничего, вообще, не знал. Это была фигура подставная. Подошедшая девица, выполнявшая при турке роль "играющего тренера", сразу прониклась ко мне доверием. В крепком, даже по виду крупном теле ее была словно сжата упругая пружина, которая только и ждала момент, чтобы стремительно распрямиться.
Лет пятнадцать назад я, наверное, записал бы ее телефон.
Мне - оперу уголовного розыска - казалось тогда, что новую жизнь можно начать с любой физически нормальной молодой блондинкой.
Девица это почувствовала тоже положила на меня глаз.
Моя внешность, не внушившая доверия соседке с лестничной площадки напротив, тут, в бардаке, наоборот, отлично вписывалась в интерьер. Я выглядел как человек принадлежащий то ли к ментам, то ли к криминальной структуре. Худощавый, крепкий, старше своих "хорошо за тридцать", со впалыми щеками, с тусклыми металлическими фиксами в верхней челюсти...
- Тут все в порядке, командир... - У нее был наполненный мягкий приятный голос. - Всем проплачено. Ваши уже приходили...
- Постой, Татьян, - Оборвала ее дворник. - Мы не о том. Помнишь, мужик недавно приходил? Он ведь тоже спрашивал Кайнака. Ты с ним разговаривала. Он свой телефон оставил...
Девица вспомнила.
- Точно: был! Старикан! Разыскивал своего друга. Тот попал в аварию, исчез. Год не видели друг друга...
- Где его телефон? - дворник поправилва волосы.
- Надо поискать... Вы можете подождать внизу, у дома?
Я стоял у машины.
Переулок и соседние дома располагали к обдуманной неспешности. Темп жизни задавала классическая архитектура зданий, среди которых я не увидел ни одного современного.
Прохожих было немного. Двое мужчин восточной внешности неспеша вошли в дом, из
которого я только что вышел. Они громко разговаривали и вид у них был такой, словно тайные дома свиданий в России были разрешены Государственной Думой.
Вскорости еще два турка прошли мимо меня к дому и один из него вышел. Это был тот, которого я видел на кровате: у него была короткие ноги и толстая шея. Он оглянулся: кого-то искал... Я махнул рукой.
- Чего она сказала?
- Вот. Нашла.
Девица передала для меня небольшой, вырванный из блокнота, листик бумаги. Самой ей выскочить ко мне не удалось: в бардаке наступил час пик.
Бумага была вырвана из фирменного организера. Две буквы: " Э.А.", обозначали инициалы человека, оставившего свой телефон. Без сомнения, имя гостя было
"Эдуард"... Других имен на "Э" я не встречал. Не "Эммануил" же! И не "Эмиль"?!
Я сел в машину.
Судя по начальным цифрам телефон был установлен в Центре. Человек этот, как и я, разыскивал Кайнака в бардаке по Трехпрудному переулку.
Тут же из машины, по "сотовому" я набрал его номер. В трубке послышались долгие гудки. Никто не ответил.
Итак: Кайнак в доме не проживает, домовая книга сожжена, адреса нет. Нет печки, от которой танцевать...
Я вернулся к вырванному из блокнота листку. Теперь по номеру телефона следовало узнать фамилию и местожительства таинственного "Э.А."
Бывшему милицейскому розыскнику, каким я оставался по жизни, это не составляло труда. Для начала требовался кто-нибудь из прежних корешей по к о н т о р е.
Я позвонил приятелю в родное Управление.
- Здоров! Как вы там все?
- А то не знаешь?!
Я все знал. Дел, как всегда, под завязку. Так много, что нет смысла браться за какое-то одно. Лучше уж ждать следующее, которое, может, сделать ненужными все не имеющие перспективы нынешние шевеления. Еще мы прошлись по начальству.
- Только и думают, как нас опустить. Слышал выступление нового этого... Сделать так, чтобы и на зоне, когда мы по его же вине сядем, отбывали бы вместе с уголовниками. Это же надо, чтобы такое удумать...
Мы привычно отвели душу.
- Ты чего хотел? - спросил он.
Я дал ему номер телефона "Э.А."
- Видимо, живет где-то в центре.
- Позвони чуть погодя.
Очень скоро я уже знал:
" Хомерикин Эдуард Александрович..."
- Хомерикин?! - Я, определенно, слышал эту фамилию.
- И еще: сегодняшний маршрут - "Воркута", - он понимал, что мне не обойтись без сегодняшняго пароля Центрального Адресного Бюро.
- Молодчик. Ты настоящий корефан.
- Ладно, давай.
Мой следующий звонок был в Центральное Адресное Бюро. Мне ответил милый девичий голосок. Было утро и пока еще никто из нашего брата не успел никому помотать нервы.
- "Хомерикин"!..
- Откуда вы?
- "Воркута"!
Через минуту она уже диктовала.
- Москва, улица Серафимовича...
"Дом на Набережной...- И вдруг я вспомнил: - Генерал Хомерикин! Преподаватель Академии МВД ... Мой однокашник, сын бывшего замминистра жил в том же подъезде и мы иногда собирались у него...
Пару лет я находился под сильнейшим влиянием генерала. Он читал нам "Основы оперативно-розыскной деятельности... Вслед за ним я перестал записывать телефоны: тренировал память. Напрочь отказался от записной книжки.
Генерал Хомерикин говаривал:
" У кого найду записую книжку вытяну язык через задницу"...
Он, вообще, был оригинал. Под стеклом на кафедре у него лежала цитата всемирно известного детектива Дешила Хеммета:
" В 1917 году в Вашингтоне я познакомился с молодой женщиной, которая не произнесла фразу: "Какая интересная у вас работа..."
Все в жизни перепутано, как в блюде спагетти. Преподаватель Академии МВД едет в дешевый турецкий бардак в центре Москвы, чтобы найти адрес сомнительного бизнесмена, которого отслеживает иерусалимское детективное агентство...
В прихожей Дома На Набережной меня встретил ссохшийся морщинистый старик. Совсем лысый. Китель без погон болтался на нем, как на вешалке. К сорочке был пристегнут форменный галстук-регат.
Я узнал генерала с трудом. Прежде чем открыть дверь он тоже долго рассматривал меня в дверной глазок. Наконец, замок щелкнул.
- Здравствуйте.
За его спиной открылся впечаталяющий размах здешних аппартаментов, колоссальная по прежним размерам площадь, на которой прежняя номенклатура растила себе здоровую смену. Увы! Будущее этого поколения было однажды неожиданно и вероломно прервано демократами -перестройщиками. Однако, судя по всему, не навсегда...
Я представился бывшим слушателем, приходившим к его соседу -сыну замминистра. Суть дела я передал еще снизу, в домофон: передать небольшой должок...
- Очень приятно. - Он старательно держался ко мне лицом. - Проходите. Я тут один. Хозяйка отсутствует по причине интересного положения, в коем находится наша старшая дочь...Прошу в кабинет...
Кабинет оказался квадратным, с книжными шкафами вдоль стен. Тут была широко представлена юридическая литература, еще я увидел мемуары военноначальников...
- Многие с автографами... - заметил хозяин не без гордости, указывая на полки. - Располагайтесь, где вам удобнее.
- Спасибо. - Я выбрал кресло ближе к окну.
- Итак вы дружили с моим соседом... - Хомерикин подтолкнул
меня к цели визита.
- Вот... - Я достал две стодолларовые купюры, положил на письменный стол. - Передайте, пожалуйста. У них никто не отвечает. Иначе, кто знает, когда я тут снова окажусь...
Хомерикин убрал деньги в ящик стола.
Как я и предполагал, при виде баксов он заметно повеселел.
- Давайте-ка по капелюшечке со встречи... - Держась все также ко мне лицом, он достал с полки две коньячные рюмки. - Одну минуту. Я на минуту вас покину. Посмотрите пока эти проспекты...
Он сунул мне несколько бумажек, попятился в прихожую, прошел на другую половину дома. Где-то в глубине квартиры нашлась початая бутылка коньяка "Армении" и обернутый станиолем кусок шоколада "Люкс".
- Ну вот...- По какой-то причине он не поворачивался ко мне спиной.
Мы чокнулись.
- Как я понимаю, вы милицию покинули. И как? По-хорошему?
- Увы! - Я рассказал типовую историю увольнения. - По компрометирующим основаниям. Пропали вещдоки по уголовному делу. Несколько импортных видеомагнитофонов. Мерзавцев хватает и среди нашего брата. Ну, вы знаете...
- Еще бы!
- Хорошо, что обошлось без прокуратуры...
Я не знал, как перейти к Кайнаку.
Хомерикин неспеша выпил, поставил рюмку.
- Что теперь делать собираетесь, товарищ капитан?
Вопрос этот должен был рано или поздно последовать.
Я провоцировал его всем своим поведением.
- Не знаю. Хочу предложить кому-нибудь свои услуги в
качестве руководителя службы безопасности...
Я говорил медленно, вызывая на разговор.
- По началу я готов начать с минимального.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13