Если пророчеству суждено сбыться, то выходит, что у них почти совсем не остается времени. Почему-то ощущение обреченности не покидало его.
— Ладно, Каваси, — сказал он, — тогда давай захватим и ее и будем поскорее выбираться. Зипакна еще вернется, приведет других. — Он обернулся к Джонни. — Ты здесь приглядывай, а я осмотрю окрестности.
Каваси исчезла бесследно. Убедившись, что пистолет на месте, Майк направился к тому проему, где еще совсем недавно был открыт ход. Обычный дверной проем, но вроде бы заложен камнями. Он протянул руку, чтобы дотронуться до каменной стены, но тут же поспешно отдернул ее. От одного только вида стены ему стало не по себе. Он оглянулся.
Черт возьми, он вызволил Эрика из плена. Остановка за малым — вернуться обратно. Но как?!
Расхаживая между руинами, он стал перебирать в памяти последние события. Мысленно он воссоздавал карту, начиная от ниши в киве, где находился один из ходов — тот, который считался открытым всегда. Возможно, в двух милях к западу от того места находился еще один ход — тот самый, пройдя который они с Каваси оказались здесь; то место, где скорее всего переходил и Таззок. Сакуа исчезли на вершине Ничейной горы, на том берегу реки, в месте, удаленном примерно на одинаковое расстояние как от кивы, так и от того места, где проходил Таззок. Именно там, наверное, и находилось средоточие всех аномальных сил на данной территории. Но немедленно отправиться на поиски он не мог — пока еще слишком темно. Майку оставалось только вернуться к костру. Он достал свою старую карту, нарисованную на куске холстины. Она была перерисована с карты на драгоценном блюде, и все же его карта отличалась от золотой. Кое-что старик, видимо, дорисовал на ней самостоятельно. Маленький красный крестик, неизвестно для чего поставленный на плане, привлек его внимание. Очевидно, им было помечено что-то очень важное, хотя он не мог вспомнить, чтобы старик заострял на нем внимание.
— Послушай, Джонни, ты ведь уже порядком походил на этим местам. Как ты думаешь, на что это похоже?
Джонни заглянул ему через плечо.
— Недалеко отсюда, по крайней мере ближе, чем может показаться, — пробормотал он. — Хотя не могу ручаться, что я бывал именно там. — Он снова отступил назад и, задрав голову, посмотрел вверх, на силуэты скальных вершин, чернеющие на фоне ночного неба. — Я когда-то пас скот, — снова заговорил он. — С наступлением зимы коровы ищут тихое местечко, где можно укрыться от ветра. А когда выпадает снег, они частенько как бы съезжают по склону в какой-нибудь каньон. А когда наступало лето и снег таял, они уже не могли выбраться обратно. Мне приходилось находить одичавший скот, животных, по десять — двенадцать лет не видевших человека. Они оказывались в западне, откуда не было выхода наверх. За коровами иногда приходилось забредать достаточно далеко. Именно так я и нашел ту Яму. Коровы находили там траву и воду. Я знал, что рано или поздно они найдут путь вниз. Когда я вернулся домой и рассказал о своей находке, все только посмеялись надо мной. «Деревья, трава и вода, говоришь? Да ты, Джонни, видать, на солнце перегрелся!» Вот что они ответили мне. Конечно, мы тоже иногда любим приврать и прихвастнуть, так что у них были все основания мне не верить. — Он снова принялся разглядывать карту, а затем указал пальцем на точку неподалеку от красного крестика. — Вот, здесь вроде что-то есть…
— Единственное, что у меня никак не укладывается в голове, это то, что нас предупредили: ход охраняется, что идти небезопасно. Но ведь когда Шеф — это моя собака — проскочил туда, то он долго еще облаивал кого-то. Так можно ли за этим уследить?
— Рука знает способы. Вероятно, у него есть наши электронные устройства, подающие ему сигнал о передвижении — туда и обратно. Что, если каждое проникновение вызывает некое природное явление, которое они научились распознавать? Так или иначе, он знает обо всем.
Они снова замолчали, разглядывая карту. Эрик поднялся со своего места и перебрался поближе к ним.
— Извините, я доставил вам столько хлопот. Я был слаб, как кошка.
— Неудивительно, — сказал Джонни. — Не бери в голову. Когда вернется Каваси, мы попробуем прорваться.
Майк Раглан смотрел то вдаль, то на карту. Ему было страшно, и он наконец признался себе в этом откровенно. Спокойно, только спокойно! Он должен вывести людей отсюда. Ага, вот тут вроде бы помечена узенькая тропа, ведущая к тому красному крестику. Зачем понадобилось старому ковбою обозначать ее? И его ли это рук дело? А может… Нет, разумеется, все это начертил сам старик. И этому крестику он придавал особое значение, ведь ничего подобного на карте больше нет.
Где же Каваси?
— Послушай, Эрик, а что это за Мелисанда? Ты хоть ее видел? Ты с ней знаком?
— Я безумно влюблен в нее. Впервые в жизни, Майк, Мы встретились и… Ну, я не знаю, как это сказать. Мы стали разговаривать. Она последняя из них — из тех людей с парохода.
— Эрик, но ведь «Железная Гора» пропала в тысяча восемьсот семьдесят втором году!
— Там был ее дед. Он сопровождал большую партию товаров, собираясь основать факторию в Монтане, в верховьях Миссури. Когда все они вдруг перенеслись сюда, никто не знал, как быть дальше, но через несколько дней он смирился со всем произошедшим, решив, что жизнь продолжается. И тогда он и вместе с ним еще шестеро покинули пароход. Остальные продолжали цепляться за то, что осталось от привычной реальности. Ее дед, побродив по округе, нашел небольшую долину, в которой били родники. Он построил там хижину и обосновался в ней, прихватив все свои пожитки. За ним последовала еще одна супружеская пара и их дети. Потом у него родился сын, который и стал отцом Мелисанды. Все очень просто. А теперь она осталась совсем одна, она не может управляться с хозяйством и одновременно обороняться от всех. Ее дед начал на досуге, когда позволяло время, размышлять, что к чему… — Эрик помолчал. — Он, наверное, был замечательным человеком с богатым воображением. Давно, когда он сам был еще ребенком, его отец держал постоялый двор, среди посетителей встречались ученые люди… Он наслушался их рассуждений. Один из постояльцев, проживший у них несколько недель, оказался врачом, который в прошлом содержал лечебницу для душевнобольных. Однажды к нему привели человека, которого один из местных фермеров обнаружил в лесу. На нем была странная одежда, разговаривал он на неведомом языке, так что его признали больным и определили в лечебницу. Но после нескольких встреч с пациентом доктор стал сомневаться в его болезни. Он стал проводить с этим человеком больше времени. А потом выяснилось, что тот замечательно рисует.
Когда ему дали бумагу и ручку, он тут же набросал чернилами довольно точный эскиз той фермы, возле которой его нашли. Потом он прочертил вертикальную линию, а по другую сторону от нее нарисовал картину совершенно другого мира. Затем нарисовал фигуру человека. Указав пальцем на эту фигуру, он затем указал на себя, говоря тем самым, что он изобразил себя.
Затем он снова нарисовал себя, но уже переходящим за линию, а потом и в третий раз, указывая на то место, где его обнаружил фермер.
Он явно пытался объяснить, что с ним произошло, но тогда никто из окружающих не принял его всерьез. Хотя никто не стал возражать, когда доктор поселил того человека в своем доме. Со временем он выучил английский, привык к жизни в новом месте и даже запатентовал несколько небольших изобретений (или для него это были лишь воспоминания о былом?). Короче, он стал жить, как все. Вообще, во времена деда Мелисанды всякого рода истории о сверхъестественном были в моде. Ведь именно тогда Мери Шелли написала своего «Франкенштейна». Тогда же появилась «Легенда Сонной Долины» Ирвинга, множество рассказов По и другие подобные произведения.
Пока Мелисанда была ребенком, дед рассказывал ей множество подобных историй. Так уж получилось, что он надолго пережил своего сына, ее отца. И понимая, что его в конце концов не станет и она останется совсем одна, он принялся объяснять ей, что делать и как быть дальше. Он заверил ее, что где-то должна быть дорога обратно. Ей остается только отыскать ее и вернуться в мир, к которому она по праву должна принадлежать. И тогда же он рассказал ей о некоторых предметах, которые могут очень пригодиться. Он признался, что, хотя сам он и не понимает сущности того, что вызывает эти изменения, он все же имел возможность наблюдать некие явления, их сопровождающие. За годы, прошедшие с того момента, как «Железная Гора» оказалась здесь, он, вспомнив услышанные в детстве рассказы, понял, что произошло. И вместо того чтобы проклинать злую судьбу, он начал раздумывать над тем, как это могло получиться и каким образом можно вернуться назад. С детства Мелисанды он старался научить ее, как следует жить на Обратной Стороне и что она должна делать для того, чтобы выжить здесь. Готовил ее к любым неожиданностям, к любым, пусть даже самым странным явлениям. И сам сумел обнаружить три места, которые, как ему казалось, были очень важны.
Каждый день он выделял время для наблюдений, и иногда ему удавалось заметить среди гор сияние, но только это не был обычный свет, отраженный от скал или от поверхности воды. Тогда он отправился в пустыню и выяснил, что сияние исходило от столовой горы, которая считалась тайным убежищем Того-Кто-Обладал-Волшебством.
— Мелисанда сама рассказала тебе об этом?
— Мы вместе с ней были пленниками в Запретной Крепости, и я обещал, что если мне удастся бежать, то я обязательно возьму с собой и ее. Но она бежала раньше меня. Я не знаю, как ей это удалось. — Немного помолчав, он добавил: — Мне кажется, ее освободил Зипакна.
— Зипакна?
— Он оппортунист, а тут такая возможность лишний раз выслужиться. Ее поймали Варанели, но ему очень хотелось, чтобы благодарность за ее поимку досталась только ему. Он хотел самолично доставить ее к Руке. Мне кажется, он был твердо уверен, что никуда она от него не денется и он сможет захватить ее в любое удобное время.
Послышались тихие шаги, и Джонни мгновенно обернулся, держа наготове пистолет. Майк отступил от костра в темноту, доставая свое оружие.
Это была Каваси и вместе с ней девушка — стройная, высокая блондинка.
— Пора! — сказала Каваси. — Нам нужно уйти подальше, пока не рассвело. Быстрее!
Глава 43
Майк подбросил в костер оставшиеся дрова и расчистил место вокруг, чтобы пламя не распространялось. И они поспешно ушли в ночь.
Они шли вдоль одной из сторон хребта по почти не видимой тропе. Ноги словно сами находили место, куда ступать, — они быстро уходили за холмы. Ночь была тихая и прохладная. В туманном небе не было видно звезд, и только где-то в вышине белело пятно невидимой луны.
Возглавляла шествие Мелисанда, Майк шел третьим вслед за Каваси. За ним следовали Эрик и Джонни, державший наготове перезаряженную винтовку. Было очень темно. Майк не видел даже Каваси, которая шла всего в каких-то нескольких футах впереди. Вокруг высились песчаные холмы, и где-то впереди чернели отвесные склоны столовой горы да высились острые башни скал, похожие на торчащие из земли пальцы великана. Это была ночь призраков. И сами они чем-то напоминали призраков, бесшумно ступая, они продолжали упрямо идти вперед, прокладывая себе путь среди скал. В тишине раздавался только легкий шорох шагов по земле. Мелисанда указывала путь, путники шли за ней, полностью полагаясь на нее и на собственные силы, выверяя каждый шаг.
Дорога шла в гору — идти и дышать становилось все тяжелее; Мелисанда шла быстро, ни на секунду не задерживаясь. Наконец, оказавшись на вершине уступа, она остановилась. Они обступили ее со всех сторон.
Майка не покидало дурное предчувствие неотвратимо надвигающейся беды. Что-то предупреждало его о том, что их ждут неприятности. Он оглядывался по сторонам, всматриваясь в темноту и злясь на то, что не может ничего разглядеть, а поэтому должен положиться на кого-то.
Джонни оказался рядом с ним.
— Мне кажется, мы идем к месту, помеченному крестом на карте, — предположил он. — Я немного знаю те места.
— Тебе повезло. Я понятия не имею, где мы сейчас.
— Не беспокойся. Девочка всю жизнь прожила здесь, и уж она-то знает все куда лучше меня, даже лучше любого из нас. Для Руки она была бы ценным приобретением. Он, наверное, не раз подбирался к ее семье. А ее неугомонный старик продолжал все делать по-своему, надеясь, что когда-нибудь ему все-таки удастся устроить так, чтобы она смогла вернуться обратно.
— Меня сейчас больше всего волнует сотрясение пространства, или как оно там еще называется. Мы опаздываем.
— А кто тебе сказал, что такие вещи должны происходить по расписанию? Они случаются, когда случаются. Так что нам остается только надеяться на лучшее. Вот я, например, надеюсь — и даже тихонько молюсь про себя.
К ним подошла Каваси:
— Мы сейчас пойдем дальше, но держитесь поближе к стене. Справа от вас пропасть глубиной в несколько сотен футов.
— Скоро рассвет.
Майк встал рядом с Джонни.
— Не лучше ли мне пойти последним? Я справлюсь.
— Я в этом не сомневаюсь, но ведь у тебя нет длинной винтовки. А я не хочу никого проткнуть ею, пока мы будем пробираться по этой тропе.
— Ты знаешь, где мы сейчас находимся?
— Могу только догадываться. Она тут немножко попетляла. — Он помолчал. — Ты, Раглан, приготовься. Скоро начнутся неприятности. За нами кто-то идет.
Что ж, вообще-то он ожидал услышать нечто подобное. Майк Раглан по-прежнему шел за Каваси. Эрик перешел вперед и встал за Мелисандой, так что в этой цепочке Майк оказался четвертым.
Земля под ногами была теперь усеяна россыпью мелких камней, и время от времени какой-то камешек срывался в бездонную пропасть. Было слышно, как он падает, ударяясь обо что-то, и летит дальше.
Теперь дорога пошла в гору. Тропа поднималась по крутому склону. Майк пробирался вдоль скальной стены, часто опираясь на руки. Стало чуть светлее, правда ненамного, но света было вполне достаточно, чтобы он разглядел тропу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47