https://wodolei.ru/catalog/stoleshnicy-dlya-vannoj/iz-mramora/
– переспросил Суиджерт.
– Да, – ответил Лоувелл, – Приближается маневр «ПК+2». Вы намерены участвовать в нем?
– Джим, – как-то слабо сказал Хэйз, – это наш последний шанс сделать снимки. Мы улетаем отсюда. Не думаешь ли ты, что они собираются нас вернуть за фотографиями?
– Если мы не вернемся домой, ты их никогда не проявишь, – сказал Лоувелл, – А теперь, послушайте. Уберите камеры на место, и всем – на запуск. Мы не хотим их испортить во время приводнения на 152 часу.
Хэйз и Суиджерт уложили камеры и как-то робко вернулись на свои рабочие места. Следующий час экипаж работал слаженно. По мере того, как Бранд диктовал инструкции и экипаж щелкал нужными переключателями, системы «Водолея» медленно оживали и входили в рабочий режим.
Как и во время запуска для перехода на лунную орбиту «Аполлона-8», астронавты «Аполлона-13» молча ожидали, пока отсчитывались последние минуты перед маневром. На этот раз пилотам не было необходимости пристегиваться брезентовыми ремнями в кресла. Вместо этого они должны просто стоять и держаться за переборки, чтобы погасить внезапное действие тяги, ощутив слабое ускорение своими невесомыми телами. Лоувелл посмотрел на Хэйза и поднял большой палец вверх, потом повернулся к Суиджерту и показал тот же жест.
– Кстати, «Водолей», – прерывая тишину, объявил Бранд, – мы получаем данные от сейсмографов, оставленных «Аполлоном-12». Похоже, ваша третья ступень врезалась в Луну и та немного трясется.
– Хорошо, по крайне мере, хоть что-то работает в этом полете, – сказал Лоувелл, – Мы определенно рады, что за ней не последовал наш ЛЭМ.
(ПРИМ.ПЕРЕВ. – Через два часа после запуска на транслунную траекторию по команде с Земли двигатели ориентации ступени «Эс-4Б» направили ее в окрестность Океана Бурь, недалеко от сейсмографов, установленных экспедицией «Аполлон-12». Столкновение с лунной поверхностью должно было состояться в 77 часов 56 минут 40 секунд полетного времени на расстоянии 74 миль от сейсмографов. Удар ступени весом 13900 кг был такой силы, что данные от сейсмографов поступали еще четыре часа после столкновения. Благодаря этому эксперименту ученые смогли уточнить внутреннюю структуру Луны)
Лоувелл глянул вниз на Луну, желая рассмотреть выбитую пыль и кратер, оставленный этим своеобразным снарядом в древней поверхности. Вместо этого он увидел маленькую треугольную гору, затерянную среди кратеров и холмов на границе Моря Спокойствия. Это была гора Мэрилин, которая поприветствовала его на прощание, и, возможно, навсегда.
– Десять минут до запуска, – объявил Хэйз. Немного погодя он вызвал, – Восемь минут до запуска, – затем, – Четыре минуты до запуска.
Наконец, послышался вызов Бранда, от терминала КЭПКОМа:
– Джим, вы приближаетесь к запуску, приближаетесь к запуску.
– Принято, я понял, – сказал Лоувелл, – Мы приближаемся к запуску.
– На моем таймере две минуты сорок секунд, – вызвал Бранд, – Отметь у себя.
Лоувелл посмотрел на свой таймер полетного времени, отметил оставшееся время, вдохнул и задержал дыхание. Снова все было, как в том ночном полете над Японским морем, с небольшим страхом подумал он. Так же кабина погружена в темноту, так же под ним сияет голубая полоска Земли. Он следил, как таймер ведет обратный отсчет, и почувствовал под ногами вибрацию ожившего ЛЭМа.
10
Вторник 14 апреля. 3:40 дня. Тихий океан
Мел Ричмонд не рисковал заработать морскую болезнь в южной части Тихого океана. Прежде всего, корабль, на борту которого он находился, был вертолетным авианосцем «Айво-Джима», слишком крупным, чтобы качаться даже на самых больших волнах. И, что более важно, Ричмонд ранее уже неоднократно плавал на нем. На самом деле, это был тот самый Мел Ричмонд, который, буквально, помогал составлять книгу о спасении возвращающегося космического корабля.
В дни подготовки к запуску кораблей «Меркурий», «Джемини», или «Аполлон» «НАСА» направляло команду экспертов-спасателей на военные суда в район приводнения для непосредственного возврата корабля и его экипажа. И не всегда все проходило в дружелюбной обстановке. Военные, которые привыкли работать только с военными, тихо раздражались, глядя, как среди них появлялась команда гражданских инженеров, что еще ужаснее, командовавших их судном. Сами инженеры, казалось, не замечали этой обиды, беспечно нарушая обычную жизнь экипажа судна ради чрезвычайной работы по спасению.
Ричмонд, как второй в этой команде «НАСА», был искушен в своей работе больше многих других. Задолго до того, как пилотируемый корабль оторвется от стартовой площадки, бывший служащий ВМФ, а теперь эксперт по полетам, будет корпеть над полетным планом, картами вероятных точек входа в атмосферу и мировыми прогнозами погоды. В одиночку он составит список всех возможных мест приводнения возвращающегося корабля и всех способов, как достать экипаж и космический аппарат из воды. Его отчет станет Книгой – главной книгой спасателей – на этот полет, и, как только приблизится момент входа в атмосферу и определится вероятное место приводнения, он станет детальным руководством, в котором описан каждый шаг процедуры спасения.
Мел Ричмонд был не единственным, кто делал эту трудоемкую работу. На каждый второй, третий и четвертый полеты назначались сменные команды спасателей, в которых всегда был человек, составлявший такие инструкции. Но Ричмонд составил их больше всех, участвуя в спасении «Джемини-6», «Джемини-7», «Аполлон-9» и «Аполлон-11», и он знал, что работа спасателя не каждому по плечу. Команда «НАСА», отправлявшаяся на дежурство в это двухнедельное плавание, жила не лучше обычных лейтенантов, занимая маленькие, похожие на подвал четырехместные каюты, питаясь в офицерской столовой и теряя всякую связь с материком, за исключением кратких телефонных совещаний с Центром управления, которые происходили раз в два дня.
Ежедневная рутина во время двухнедельных походов состояла из периодов подавляющей скуки, сменяющихся неистовой активностью запланированных тренировок. Самая трудная часть работы была во время ежедневных спасательных тренировок, когда за борт сбрасывался макет космического аппарата, авианосец отплывал на несколько сотен метров и вся спасательная группа, включая водолазов, пилотов вертолетов, палубной команды и наблюдателей, упражнялась, доставая его из воды.
В течение нескольких дней такие тренировки по спасению возвращающегося «Аполлона-13» происходили очень быстро, по возможности, строго в соответствии с написанной Ричмондом книгой спасения. Но теперь, на четвертые сутки полета, тщательно описанные в книге процедуры и упражнения следовало выбросить в корзину.
В соответствии с первоначальным планом командный модуль «Одиссея» должен был опуститься на воду на 207 миль к югу от острова Пасхи во вторник 21 апреля в 3:17 дня, через четверо суток после взлета от предгорий лунного массива Фра-Мауро. Однако за последние несколько дней первоначальный план изменился. Как говорили парни из Хьюстона, он вернется на Землю в полдень 17 апреля, или, возможно, вечером семнадцатого или, неизвестно во сколько, восемнадцатого и приводнится в южной части Тихого океана, или, возможно, в Индийском океане или, возможно, в Атлантическом. Точное время и место сообщат ребята из НАВИГАЦИИ, в зависимости от успеха маневра повышения скорости «ПК+2». Если этот запуск пройдет, как задумано, главная спасательная флотилия Мела Ричмонда может ожидать космический корабль в Тихом океане около полудня 17 апреля. Если что-то пойдет не так, то «НАСА» придется быстро подыскивать, какие корабли встретят «Одиссей», кто знает, в каком океане и в какое время. Этого Ричмонду очень не хотелось.
В Хьюстоне было 8:40 вечера, сумерки, когда лунный модуль «Водолей» был готов на четыре с половиной минуты включить посадочный двигатель, в то время как вдали от острова Пасхи, на юг от острова Оаху было еще 3:40 дня. Хотя весь мир мог слушать переговоры «Аполлона-13» с Землей, большей части спасательной команды это было недоступно, благодаря стараниям пресс-службы «НАСА». Один из офицеров-связистов «Айво-Джима» смог поймать передачу со спутника связи, но соединение было неустойчивым и переговоры не стали транслировать на весь авианосец. В результате только офицер спутниковой связи смог прослушивать ход запуска.
И где-то на корабле еще один офицер-связист находился в непосредственном контакте с Центром управления. Это был тот офицер, кто осуществлял регулярные телефонные переговоры между «Айво-Джима» и Хьюстоном. Именно он должен был первым доложить об удаче или неудаче «ПК+2». Незадолго до 3:30 Мел Ричмонд с небольшой группой других членов спасательной команды появились во второй радиорубке, ожидая новостей. А на другом конце судна в рубке спутниковой связи офицер в одиночку слышал переговоры с космическим кораблем, в то время как остальная часть «Айво-Джима» не имела такой возможности.
– На моем таймере две минуты сорок секунд, – услышал связист голос Ванса Бранда из Хьюстона, когда приближалось время запуска.
– Принял, мы поняли, – через бурю помех услышал он ответ Джима Лоувелла.
Наступила долгая пауза.
– Одна минута, – объявил Бранд.
– Понял, – ответил Лоувелл.
Еще шестьдесят секунд тишины.
– Наша тяга 40 процентов, – теперь услышал связист вызов Лоувелла.
– Хьюстон принял.
Прошло пятнадцать секунд.
– Сто процентов, – сказал Лоувелл.
– Принял.
Помехи бушевали в эфире.
– «Водолей», это Хьюстон. Похоже, у вас все нормально.
– Принял, – прозвучал в ответ потрескивающий голос Лоувелла.
Еще шестьдесят секунд тишины.
– «Водолей», две минуты. У вас по-прежнему все нормально.
– Принял, – сказал Лоувелл.
Опять треск в эфире и молчание.
– «Водолей», прошло три минуты.
– Понял.
– «Водолей», осталось десять секунд.
– Понял, – сказал Лоувелл.
– …семь, шесть, пять, четыре, три, две, одна, – отсчитывал Бранд.
– Выключение! – сообщил Лоувелл.
– Принято. Выключение. Удачный запуск, «Водолей».
– Повтори, – прокричал сквозь шипение Лоувелл.
Бранд повысил голос:
– Я-говорю-что-удачный-запуск.
– Понял, – сказал Лоувелл, – А теперь мы собираемся как можно быстрее выключить питание (ПРИМ.ПЕРЕВ. – см. расшифровку радиопереговоров в Приложении 12).
В рубке спутниковой связи радист откинулся назад и снял наушники. В отличие от остальных людей на борту «Айво-Джима» он знал, что цель маневра «Аполлона-13» достигнута. Во второй радиорубке Мел Ричмонд с группой сотрудников команды спасения стояли полукругом возле молчащего радио. Наконец, примерно через полминуты после окончания запуска из динамика прохрипел голос из Хьюстона:
– «Айво-Джима», это Хьюстон, 79 часов 32 минуты полетного времени. Запуск «Перилуний-плюс-два» завершен. Прогнозируемое место приводнения 600 миль южнее Американского Самоа в 142 часа 54 минуты полетного времени.
– Принято, – ответил в микрофон радист, – Запуск завершен.
По всей рубке люди улыбались друг другу.
– Итак, – обратился к офицерам Ричмонд, – похоже, у нас есть работа в пятницу.
Как только завершился маневр «ПК+2», Джин Кранц, сидевший за директорским терминалом, снял наушники, встал и осмотрел зал. Как и Золотая команда Джеральда Гриффина несколько часов назад, Белая команда Кранца отреагировала на удачный маневр спонтанными аплодисментами, что по правилам Центра управления квалифицировалось не иначе, как скандал. И по примеру Джеральда Гриффина Джин Кранц не мешал этому бурному проявлению чувств. Он полагал, что его команда заслужила этой похвалы. Тем более, вскоре ему придется заняться другими делами. Кранц был уверен, что к нему сейчас подойдут три человека. И он предвидел, что предстоит бурное совещание.
Посмотрев влево следующего ряда, он увидел Дика Слэйтона, который направлялся к нему от терминала КЭПКОМа. Обернувшись назад к четвертому ряду, он увидел, как Крис Крафт снимает наушники и спускается вниз от терминала Управления полетных операций. Позади Крафта он увидел за стеклом наблюдательного зала Макса Фагета, главу отдела инженерных разработок Космического Центра, одного из первых людей, назначенных Бобом Гилруфом в Космические Силы, которые еще двадцать лет назад составляли костяк «НАСА». Фагет выбрался сквозь толпу из наблюдательного зала и направился в главный зал. Кранц вздохнул, бросил сигарету, которую он закурил в самом начале маневра «ПК+2», и погасил ее носком ботинка. Из этих троих Слэйтон подошел первым.
– И каков следующий шаг, Джин?
– Ну, Дик, – произнес Кранц, взвешивая каждое слово, – мы будем над этим работать.
– А я не уверен, что надо работать, – сказал Слэйтон, – Надо уложить экипаж поспать, правильно?
– Со временем, да.
– «Со временем» не годится, Джин. По расписанию они должны были лечь в постель еще двадцать четыре часа назад. Им нужен отдых.
– Я это понимаю, Дик, – начал Кранц, но, прежде чем он закончил мысль, из-за плеча послышался другой голос. Это был Крафт.
– Что с нашим планом отключения питания, Джин?
– Он готовится, Крис, – спокойно ответил Кранц.
– Мы готовы его выполнить?
– Мы готовы, но это долгая процедура и Дик предлагает сначала дать экипажу выспаться.
– Выспаться? – сказал Крафт, – Сон займет шесть часов! Уложишь экипаж до отключения питания и выбросишь на ветер драгоценные ресурсы. Кроме того, Лоувелл согласен. Ты, разве, не слышал его по радио?
– Но если ты сейчас заставишь их сонными выполнять сложную процедуру отключения, – сказал Слэйтон, – кто-нибудь что-нибудь скрутит. Я лучше потрачу дополнительную энергию, чем буду рисковать еще одной аварией.
Подошедший из-за Слэйтона Фагет приветственно кивнул Кранцу.
– Макс, – сказал Кранц, – Дик с Крисом предлагают свой вариант дальнейших действий.
– Пассивный тепловой контроль, правильно? – спросил Фагет таким тоном, как будто это было вне сомнений.
– «ПТК»? – громко встревожился Слэйтон.
– Да, – подтвердил Фагет, – Корабль уже несколько часов повернут к Солнцу одним боком, а другим – в космос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Да, – ответил Лоувелл, – Приближается маневр «ПК+2». Вы намерены участвовать в нем?
– Джим, – как-то слабо сказал Хэйз, – это наш последний шанс сделать снимки. Мы улетаем отсюда. Не думаешь ли ты, что они собираются нас вернуть за фотографиями?
– Если мы не вернемся домой, ты их никогда не проявишь, – сказал Лоувелл, – А теперь, послушайте. Уберите камеры на место, и всем – на запуск. Мы не хотим их испортить во время приводнения на 152 часу.
Хэйз и Суиджерт уложили камеры и как-то робко вернулись на свои рабочие места. Следующий час экипаж работал слаженно. По мере того, как Бранд диктовал инструкции и экипаж щелкал нужными переключателями, системы «Водолея» медленно оживали и входили в рабочий режим.
Как и во время запуска для перехода на лунную орбиту «Аполлона-8», астронавты «Аполлона-13» молча ожидали, пока отсчитывались последние минуты перед маневром. На этот раз пилотам не было необходимости пристегиваться брезентовыми ремнями в кресла. Вместо этого они должны просто стоять и держаться за переборки, чтобы погасить внезапное действие тяги, ощутив слабое ускорение своими невесомыми телами. Лоувелл посмотрел на Хэйза и поднял большой палец вверх, потом повернулся к Суиджерту и показал тот же жест.
– Кстати, «Водолей», – прерывая тишину, объявил Бранд, – мы получаем данные от сейсмографов, оставленных «Аполлоном-12». Похоже, ваша третья ступень врезалась в Луну и та немного трясется.
– Хорошо, по крайне мере, хоть что-то работает в этом полете, – сказал Лоувелл, – Мы определенно рады, что за ней не последовал наш ЛЭМ.
(ПРИМ.ПЕРЕВ. – Через два часа после запуска на транслунную траекторию по команде с Земли двигатели ориентации ступени «Эс-4Б» направили ее в окрестность Океана Бурь, недалеко от сейсмографов, установленных экспедицией «Аполлон-12». Столкновение с лунной поверхностью должно было состояться в 77 часов 56 минут 40 секунд полетного времени на расстоянии 74 миль от сейсмографов. Удар ступени весом 13900 кг был такой силы, что данные от сейсмографов поступали еще четыре часа после столкновения. Благодаря этому эксперименту ученые смогли уточнить внутреннюю структуру Луны)
Лоувелл глянул вниз на Луну, желая рассмотреть выбитую пыль и кратер, оставленный этим своеобразным снарядом в древней поверхности. Вместо этого он увидел маленькую треугольную гору, затерянную среди кратеров и холмов на границе Моря Спокойствия. Это была гора Мэрилин, которая поприветствовала его на прощание, и, возможно, навсегда.
– Десять минут до запуска, – объявил Хэйз. Немного погодя он вызвал, – Восемь минут до запуска, – затем, – Четыре минуты до запуска.
Наконец, послышался вызов Бранда, от терминала КЭПКОМа:
– Джим, вы приближаетесь к запуску, приближаетесь к запуску.
– Принято, я понял, – сказал Лоувелл, – Мы приближаемся к запуску.
– На моем таймере две минуты сорок секунд, – вызвал Бранд, – Отметь у себя.
Лоувелл посмотрел на свой таймер полетного времени, отметил оставшееся время, вдохнул и задержал дыхание. Снова все было, как в том ночном полете над Японским морем, с небольшим страхом подумал он. Так же кабина погружена в темноту, так же под ним сияет голубая полоска Земли. Он следил, как таймер ведет обратный отсчет, и почувствовал под ногами вибрацию ожившего ЛЭМа.
10
Вторник 14 апреля. 3:40 дня. Тихий океан
Мел Ричмонд не рисковал заработать морскую болезнь в южной части Тихого океана. Прежде всего, корабль, на борту которого он находился, был вертолетным авианосцем «Айво-Джима», слишком крупным, чтобы качаться даже на самых больших волнах. И, что более важно, Ричмонд ранее уже неоднократно плавал на нем. На самом деле, это был тот самый Мел Ричмонд, который, буквально, помогал составлять книгу о спасении возвращающегося космического корабля.
В дни подготовки к запуску кораблей «Меркурий», «Джемини», или «Аполлон» «НАСА» направляло команду экспертов-спасателей на военные суда в район приводнения для непосредственного возврата корабля и его экипажа. И не всегда все проходило в дружелюбной обстановке. Военные, которые привыкли работать только с военными, тихо раздражались, глядя, как среди них появлялась команда гражданских инженеров, что еще ужаснее, командовавших их судном. Сами инженеры, казалось, не замечали этой обиды, беспечно нарушая обычную жизнь экипажа судна ради чрезвычайной работы по спасению.
Ричмонд, как второй в этой команде «НАСА», был искушен в своей работе больше многих других. Задолго до того, как пилотируемый корабль оторвется от стартовой площадки, бывший служащий ВМФ, а теперь эксперт по полетам, будет корпеть над полетным планом, картами вероятных точек входа в атмосферу и мировыми прогнозами погоды. В одиночку он составит список всех возможных мест приводнения возвращающегося корабля и всех способов, как достать экипаж и космический аппарат из воды. Его отчет станет Книгой – главной книгой спасателей – на этот полет, и, как только приблизится момент входа в атмосферу и определится вероятное место приводнения, он станет детальным руководством, в котором описан каждый шаг процедуры спасения.
Мел Ричмонд был не единственным, кто делал эту трудоемкую работу. На каждый второй, третий и четвертый полеты назначались сменные команды спасателей, в которых всегда был человек, составлявший такие инструкции. Но Ричмонд составил их больше всех, участвуя в спасении «Джемини-6», «Джемини-7», «Аполлон-9» и «Аполлон-11», и он знал, что работа спасателя не каждому по плечу. Команда «НАСА», отправлявшаяся на дежурство в это двухнедельное плавание, жила не лучше обычных лейтенантов, занимая маленькие, похожие на подвал четырехместные каюты, питаясь в офицерской столовой и теряя всякую связь с материком, за исключением кратких телефонных совещаний с Центром управления, которые происходили раз в два дня.
Ежедневная рутина во время двухнедельных походов состояла из периодов подавляющей скуки, сменяющихся неистовой активностью запланированных тренировок. Самая трудная часть работы была во время ежедневных спасательных тренировок, когда за борт сбрасывался макет космического аппарата, авианосец отплывал на несколько сотен метров и вся спасательная группа, включая водолазов, пилотов вертолетов, палубной команды и наблюдателей, упражнялась, доставая его из воды.
В течение нескольких дней такие тренировки по спасению возвращающегося «Аполлона-13» происходили очень быстро, по возможности, строго в соответствии с написанной Ричмондом книгой спасения. Но теперь, на четвертые сутки полета, тщательно описанные в книге процедуры и упражнения следовало выбросить в корзину.
В соответствии с первоначальным планом командный модуль «Одиссея» должен был опуститься на воду на 207 миль к югу от острова Пасхи во вторник 21 апреля в 3:17 дня, через четверо суток после взлета от предгорий лунного массива Фра-Мауро. Однако за последние несколько дней первоначальный план изменился. Как говорили парни из Хьюстона, он вернется на Землю в полдень 17 апреля, или, возможно, вечером семнадцатого или, неизвестно во сколько, восемнадцатого и приводнится в южной части Тихого океана, или, возможно, в Индийском океане или, возможно, в Атлантическом. Точное время и место сообщат ребята из НАВИГАЦИИ, в зависимости от успеха маневра повышения скорости «ПК+2». Если этот запуск пройдет, как задумано, главная спасательная флотилия Мела Ричмонда может ожидать космический корабль в Тихом океане около полудня 17 апреля. Если что-то пойдет не так, то «НАСА» придется быстро подыскивать, какие корабли встретят «Одиссей», кто знает, в каком океане и в какое время. Этого Ричмонду очень не хотелось.
В Хьюстоне было 8:40 вечера, сумерки, когда лунный модуль «Водолей» был готов на четыре с половиной минуты включить посадочный двигатель, в то время как вдали от острова Пасхи, на юг от острова Оаху было еще 3:40 дня. Хотя весь мир мог слушать переговоры «Аполлона-13» с Землей, большей части спасательной команды это было недоступно, благодаря стараниям пресс-службы «НАСА». Один из офицеров-связистов «Айво-Джима» смог поймать передачу со спутника связи, но соединение было неустойчивым и переговоры не стали транслировать на весь авианосец. В результате только офицер спутниковой связи смог прослушивать ход запуска.
И где-то на корабле еще один офицер-связист находился в непосредственном контакте с Центром управления. Это был тот офицер, кто осуществлял регулярные телефонные переговоры между «Айво-Джима» и Хьюстоном. Именно он должен был первым доложить об удаче или неудаче «ПК+2». Незадолго до 3:30 Мел Ричмонд с небольшой группой других членов спасательной команды появились во второй радиорубке, ожидая новостей. А на другом конце судна в рубке спутниковой связи офицер в одиночку слышал переговоры с космическим кораблем, в то время как остальная часть «Айво-Джима» не имела такой возможности.
– На моем таймере две минуты сорок секунд, – услышал связист голос Ванса Бранда из Хьюстона, когда приближалось время запуска.
– Принял, мы поняли, – через бурю помех услышал он ответ Джима Лоувелла.
Наступила долгая пауза.
– Одна минута, – объявил Бранд.
– Понял, – ответил Лоувелл.
Еще шестьдесят секунд тишины.
– Наша тяга 40 процентов, – теперь услышал связист вызов Лоувелла.
– Хьюстон принял.
Прошло пятнадцать секунд.
– Сто процентов, – сказал Лоувелл.
– Принял.
Помехи бушевали в эфире.
– «Водолей», это Хьюстон. Похоже, у вас все нормально.
– Принял, – прозвучал в ответ потрескивающий голос Лоувелла.
Еще шестьдесят секунд тишины.
– «Водолей», две минуты. У вас по-прежнему все нормально.
– Принял, – сказал Лоувелл.
Опять треск в эфире и молчание.
– «Водолей», прошло три минуты.
– Понял.
– «Водолей», осталось десять секунд.
– Понял, – сказал Лоувелл.
– …семь, шесть, пять, четыре, три, две, одна, – отсчитывал Бранд.
– Выключение! – сообщил Лоувелл.
– Принято. Выключение. Удачный запуск, «Водолей».
– Повтори, – прокричал сквозь шипение Лоувелл.
Бранд повысил голос:
– Я-говорю-что-удачный-запуск.
– Понял, – сказал Лоувелл, – А теперь мы собираемся как можно быстрее выключить питание (ПРИМ.ПЕРЕВ. – см. расшифровку радиопереговоров в Приложении 12).
В рубке спутниковой связи радист откинулся назад и снял наушники. В отличие от остальных людей на борту «Айво-Джима» он знал, что цель маневра «Аполлона-13» достигнута. Во второй радиорубке Мел Ричмонд с группой сотрудников команды спасения стояли полукругом возле молчащего радио. Наконец, примерно через полминуты после окончания запуска из динамика прохрипел голос из Хьюстона:
– «Айво-Джима», это Хьюстон, 79 часов 32 минуты полетного времени. Запуск «Перилуний-плюс-два» завершен. Прогнозируемое место приводнения 600 миль южнее Американского Самоа в 142 часа 54 минуты полетного времени.
– Принято, – ответил в микрофон радист, – Запуск завершен.
По всей рубке люди улыбались друг другу.
– Итак, – обратился к офицерам Ричмонд, – похоже, у нас есть работа в пятницу.
Как только завершился маневр «ПК+2», Джин Кранц, сидевший за директорским терминалом, снял наушники, встал и осмотрел зал. Как и Золотая команда Джеральда Гриффина несколько часов назад, Белая команда Кранца отреагировала на удачный маневр спонтанными аплодисментами, что по правилам Центра управления квалифицировалось не иначе, как скандал. И по примеру Джеральда Гриффина Джин Кранц не мешал этому бурному проявлению чувств. Он полагал, что его команда заслужила этой похвалы. Тем более, вскоре ему придется заняться другими делами. Кранц был уверен, что к нему сейчас подойдут три человека. И он предвидел, что предстоит бурное совещание.
Посмотрев влево следующего ряда, он увидел Дика Слэйтона, который направлялся к нему от терминала КЭПКОМа. Обернувшись назад к четвертому ряду, он увидел, как Крис Крафт снимает наушники и спускается вниз от терминала Управления полетных операций. Позади Крафта он увидел за стеклом наблюдательного зала Макса Фагета, главу отдела инженерных разработок Космического Центра, одного из первых людей, назначенных Бобом Гилруфом в Космические Силы, которые еще двадцать лет назад составляли костяк «НАСА». Фагет выбрался сквозь толпу из наблюдательного зала и направился в главный зал. Кранц вздохнул, бросил сигарету, которую он закурил в самом начале маневра «ПК+2», и погасил ее носком ботинка. Из этих троих Слэйтон подошел первым.
– И каков следующий шаг, Джин?
– Ну, Дик, – произнес Кранц, взвешивая каждое слово, – мы будем над этим работать.
– А я не уверен, что надо работать, – сказал Слэйтон, – Надо уложить экипаж поспать, правильно?
– Со временем, да.
– «Со временем» не годится, Джин. По расписанию они должны были лечь в постель еще двадцать четыре часа назад. Им нужен отдых.
– Я это понимаю, Дик, – начал Кранц, но, прежде чем он закончил мысль, из-за плеча послышался другой голос. Это был Крафт.
– Что с нашим планом отключения питания, Джин?
– Он готовится, Крис, – спокойно ответил Кранц.
– Мы готовы его выполнить?
– Мы готовы, но это долгая процедура и Дик предлагает сначала дать экипажу выспаться.
– Выспаться? – сказал Крафт, – Сон займет шесть часов! Уложишь экипаж до отключения питания и выбросишь на ветер драгоценные ресурсы. Кроме того, Лоувелл согласен. Ты, разве, не слышал его по радио?
– Но если ты сейчас заставишь их сонными выполнять сложную процедуру отключения, – сказал Слэйтон, – кто-нибудь что-нибудь скрутит. Я лучше потрачу дополнительную энергию, чем буду рисковать еще одной аварией.
Подошедший из-за Слэйтона Фагет приветственно кивнул Кранцу.
– Макс, – сказал Кранц, – Дик с Крисом предлагают свой вариант дальнейших действий.
– Пассивный тепловой контроль, правильно? – спросил Фагет таким тоном, как будто это было вне сомнений.
– «ПТК»? – громко встревожился Слэйтон.
– Да, – подтвердил Фагет, – Корабль уже несколько часов повернут к Солнцу одним боком, а другим – в космос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66