Или ты сама все ему расскажешь, или это сделаю я.
– Не лезь не в свое дело! – воскликнула Клэр, вспыхивая. Все, что произошло, касается только ее и Фрэнка. Ей нужно время, чтобы сообразить, как себя вести и что делать дальше…
Тина буквально лопалась от негодования.
– Твоя матушка скончалась. Твой отец, которого я любила и уважала больше, чем кого-либо другого, тоже. – Она погрозила Клэр пальцем. – Они взяли меня на работу. Они доверили мне следить за хозяйством. Но ни один из них никогда не позволил бы обманывать хорошего человека!
Обманывать? Да неужели она кого-то обманывает?! Клэр вся сжалась. Несколько недель она мучается чувством вины. Но вместе с тем она словно наполнена радостью от сознания того, что носит под сердцем ребенка Фрэнка Фиорентино – его частичку, которую он у нее не отберет. И вовсе она его не обманывает!
Тина уперла кулаки в мощные бедра. Ее огромная грудь колыхалась от негодования. Она сурово сдвинула брови.
– Я всю свою жизнь прожила в Буэна-Виста! Скоро тому пятьдесят лет будет. Служила твоим родителям, старалась уследить за всем. Они всегда были для меня примером. Можешь уволить меня, если хочешь. Твой отец сделал тебя хозяйкой, значит, ты имеешь право меня выгнать…
Буэна-Виста без Тины? Какой ужас!
– …но, пока я здесь, я не буду стоять в стороне и смотреть, как ты водишь за нос сеньора Фрэнка. Это и его ребенок тоже…
И мой, додумала Клэр. И мой!
– Но ты ведь не хочешь, чтобы я убила его новостью, как только он выйдет из самолета.
– Тебе давно надо было все ему рассказать, – сурово ответила Тина. – Чем дальше, тем хуже.
Клэр поняла: переубедить Тину и перетянуть ее на свою сторону не удастся. Она все равно сразу выпалит главную новость, как только увидит Фрэнка.
По мнению Тины, дочь Кэмерона ведет себя недостойно. Она скрывает правду от человека, которого здесь научили быть честным, справедливым и сильным. Которому доказали, что людям можно доверять. Здесь, в Буэна-Виста, он поверил в себя. Возможно, долгие годы жизни дают Тине право решать, что справедливо, а что нет. Независимо от того, соблюдаются ли при этом интересы Клэр.
– Извини, Тина, но я скажу ему обо всем сама.
Старуха тяжело вздохнула и опустилась на табурет.
– Сеньорита Клэр, я прежде всего думаю о ваших родителях. Они сказали бы тебе то же самое, девочка. Так что лучше во всем признаться сразу.
Значит, выбора у нее нет.
– Вечером. Я все скажу ему вечером, – обещала Клэр.
Тина немного подумала и наконец нехотя согласилась.
– Завтра утром я все равно сразу узнаю, если ты меня обманешь, – заявила она. – Но мне и сегодня будет трудно смотреть в глаза сеньору Фрэнку и не говорить того, что он должен знать.
Клэр вздохнула. Она получила короткую передышку. Во всяком случае, она увидит, как отнесется к ней Фрэнк, выяснит, надолго ли он планирует остаться в Буэна-Виста, скоро ли снова уедет.
Клэр хотелось заранее подготовиться к самому печальному исходу, заранее продумать ответы на все свои вопросы.
Однако слова Тины вызвали у нее угрызения совести. Нет сомнений в том, что старушка права. Фрэнк не захочет, чтобы его ребенок рос безотцовщиной… Значит, ей придется ему рассказать. Его нельзя обманывать!
Что она натворила?! Какой эгоисткой была и куда завело ее стремление осуществить свою мечту!
Всего одна ночь…
Но, даже признавшись себе в том, что она не была честна по отношению к Фрэнку, она не жалела о том, что сделала.
Она очень хочет ребенка от него!
Что-то не так.
Даже великолепный торт Тины с белой глазурью не помог исправить впечатление. У Фрэнка засосало под ложечкой. Клэр явно не по себе, но к этому Фрэнк уже привык по прошлым своим приездам, но вот то, что Тина смущается, – это что-то новенькое. Обе они были напряжены и избегали смотреть друг на друга. Они старались изо всех сил, изображая радушие, засыпали его вопросами о кино, о съемках, спрашивали, заезжал ли он по пути к Трою или Хоакину.
Они явно что-то скрывают!
Неужели Буэна-Виста грозит какая-то новая беда?
Фрэнк с трудом заставил себя съесть кусок торта, выпил чаю. И все время он ждал: вот-вот на него обрушится какая-нибудь страшная новость.
Странно, до чего быстро все меняется. Когда самолет сел и он увидел чуть поодаль Клэр, стоявшую рядом с потрепанным «лендровером», он готов был запеть от радости. Хотя ее голову прикрывала, как обычно, широкополая шляпа, роскошные волосы она не стянула в пучок, а распустила по плечам. Верный знак, что она помнит его слова и хочет доставить ему удовольствие.
Он побежал ей навстречу. Внутри у него все подскакивало от радостного нетерпения и предвкушения чего-то очень хорошего. Но Клэр всего лишь протянула руку, и ему уже не удалось, хотя и хотелось, притянуть ее к себе, обнять, расцеловать и не отпускать от себя…
Ее улыбка тоже была холодной и официальной.
Ладно, пусть привыкнет к тому, что я снова дома, подумал тогда Фрэнк. Ей нужно время, чтобы она снова расслабилась в моем обществе.
За столом она болтала без умолку, изображая веселье. Тина то и дело подкладывала ему в тарелку добавку, подливала чай, но ее темные глаза не лучились радостью, как обычно в его присутствии. Беспокойство и напряжение были разлиты в воздухе, они были почти осязаемы. Словно какое-то невидимое чудовище, которое растет с каждой минутой и уже выпустило когти, уже готово схватить его. Как в детстве, когда приемные родители запирали его в чулане.
Наконец он понял, что больше не вынесет этого напряжения.
То же самое было полгода назад, когда он, едва увидев Троя в павильоне киностудии, сразу понял: случилось что-то страшное…
– Говорите, что тут у вас произошло! – потребовал он, отодвигая от себя чашку.
Обе женщины испуганно замолчали. Ни одна из них даже не попыталась его успокоить. Чудовище в мозгу Фрэнка выросло до невероятных размеров.
Тина посмотрела на Клэр.
Клэр, казалось, застыла на месте. Войдя в дом, она сняла шляпу, но даже ее волосы, казалось, безвольно обвисли, а голубые глаза как будто остекленели.
– Тина… – Фрэнк умоляюще посмотрел на кухарку.
Старушка, которая обычно кидалась выполнять любое его желание, без улыбки покачала головой.
– Не мое это дело, сеньор Фрэнк, – сурово и решительно заявила она, бросая еще один встревоженный взгляд на свою молодую хозяйку.
Сколько Фрэнк себя помнил, на кухне у Тины всегда царила веселая и спокойная атмосфера. Кухня была сердцем большого дома.
Что же такого натворила Клэр, почему здесь все изменилось?
Кэмерону такое бы не понравилось.
Так не было заведено в Буэна-Виста.
Фрэнк немедленно дал себе слово постараться вернуть старые порядки. Что бы там у них ни случилось… Все наверняка можно изменить, вернуть.
Клэр как будто очнулась, вышла из забытья. Он впился в нее взглядом, требуя ответа. Пусть не думает, что он позволит ей уклониться. Пусть ей принадлежит пятьдесят один процент Буэна-Виста, однако у него тоже есть на поместье свои права.
– Фрэнк… – Краска бросилась ей в лицо. – Пойдем в кабинет.
Кабинет.
Значит, проблемы связаны с делами.
– Как хочешь. – Он пожал плечами и встал.
Тина немедленно принялась мыть посуду. Она даже не взглянула на него.
Клэр тоже встала и пошла вперед. Она не остановилась подождать его даже на веранде, выходящей в патио. Шла впереди с прямой спиной и высоко поднятой головой. Он заметил, что лицо ее до сих пор пылает. А руки стиснуты в кулаки.
Что бы ни случилось, ей, видимо, мучительно больно делиться с ним своими трудностями. Она очень горда, и ей тяжело вынести поражение и просить кого-либо о помощи. Фрэнк решил: что бы там ни было, он обязательно поможет, сделает все от него зависящее, чтобы наладить жизнь в Буэна-Виста.
Она не позволила ему пройти вперед и открыть для себя дверь в кабинет. Фрэнк еще больше удивился, заметив, что она не села в отцовское кресло, а осталась стоять у окна, рядом с шахматным столиком.
Фрэнк не спеша придвинул себе стул и сел. Клэр нужно время, чтобы собраться с духом, решил он. Ее никоим образом нельзя торопить. Пусть расслабится.
– Все в порядке, Клэр, – ласково проговорил он. – Я тебя не укушу. Ну же, выкладывай, что стряслось?
Она откинула голову назад и развернулась на каблуках. Лицо ее было искажено мукой.
– Я солгала тебе, Фрэнк. – В ее голосе слышались и вина, и вызов.
Он немедленно подумал о письмах, в которых она сообщала о положении дел в Буэна-Виста. Может быть, она впустую растратила его деньги? Он ведь не проверял счета, целиком доверившись ей. Нет, конечно, она не стала бы так обманывать его. С воздуха земля выглядела такой же сухой и бесплодной, но ведь засуха все еще продолжается, и потому он и не рассчитывал увидеть разительных изменений к лучшему. Он надеялся, что она все покажет ему завтра.
– В чем ты солгала? – спросил он, всеми силами стараясь сохранять спокойствие.
Она опустила ресницы. Рот ее искривился в жалкой гримасе. Она набрала в грудь воздуха, заставляя себя посмотреть ему в глаза.
– В ту ночь, когда мы с тобой были вместе… Я сказала, что мне не нужна защита… но я не предохранялась.
Ему понадобилось несколько секунд, чтобы до него дошел смысл ее слов, – настолько он был сосредоточен на проблемах Буэна-Виста. И когда он понял, о чем она говорит, он лишился дара речи.
– Я беременна, – выпалила она, расставляя все точки над «i».
Ничего себе! – подумал он, все еще не в силах говорить. Он смотрел и смотрел на нее… Значит, Тина в курсе. Беременность сроком три месяца не скроешь от ее зорких глаз.
Видимо, Тина и велела Клэр все рассказать ему, Фрэнку. Но чего хочет от него Клэр?
Хороший вопрос.
Клэр ждет ребенка от него.
Даже вопроса нет, что делать.
– Мы поженимся, – заявил он, вставая. Даже если она против, он все равно настоит на своем!
– Поженимся… – эхом повторила она, как будто не верила услышанному.
– По-моему, Хоакин когда-то говорил: для того чтобы выправить все документы, нужен месяц. Завтра летим в Эль-Пасо, подписываем необходимые бумаги…
– Фрэнк, сейчас никто уже не женится по залету, – воскликнула она, взволнованно вскидывая руки вверх. – Особенно когда…
– Особенно когда – что? – переспросил он. – Когда двое соединяются только на одну ночь? – Интересно, снова мелькнуло у него в голове, зачем все-таки тогда Клэр затащила его в постель?
Она так и не научилась скрывать свои мысли и чувства, и сейчас все ее сомнения и страхи были буквально написаны у нее на лице. Фрэнк решил: все это неважно. Самое главное – обеспечить заботу и безопасность ребенку, которого она носит под сердцем. Его ребенку!
– Послушай… – нерешительно проговорила она. – Я поступила как полная дура… и эгоистка…
– Все мы время от времени поступаем глупо и эгоистично, – мягко возразил он.
– Я – а не ты – должна отвечать за последствия! – воскликнула она.
– Давай не будем об этом. Хотел я того или нет, но отец ребенка я, – ответил он.
– Это вовсе не означает, что ты обязан на мне жениться. – Клэр упрямо сжала губы.
– Ты что, не хочешь выходить за меня замуж?
Она ничего не ответила. В глазах ее плескались тревога и нерешительность.
В постели им было хорошо, твердил себе Фрэнк. И ей было хорошо. Он прекрасно все помнит. Кроме того, они совладельцы Буэна-Виста. Так почему ей трудно выйти замуж за человека, от которого у нее ребенок и с кем ей так или иначе придется делить собственность?
– Я приехал, Клэр, – тихо сказал он. – И ты не имеешь права выгонять меня. Все равно я не уеду. Так почему бы тебе не принять то, что…
– Ты ведь рано или поздно все равно уедешь! – набросилась она на него. – Ты всегда уезжаешь. Снова игры, а может, тебе предложат новую роль…
– Я не обязан сниматься во всех фильмах, сценарии которых мне присылают. И могу себе позволить удалиться от дел.
– Скоро тебе надоест… И ты захочешь…
– Клэр, не говори мне, чего я захочу или не захочу. Больше всего остального мне хочется стать хорошим отцом.
– Для того чтобы играть эту роль, тебе вовсе не обязательно на мне жениться.
– Предпочитаешь, чтобы мы воспитывали ребенка по очереди? Или ссорились из-за него? – вспылил он, представляя худший из возможных вариантов. – Имей в виду, я буду требовать опеки над ребенком. Ты мать, но это еще не дает тебе права одной решать, что лучше для него.
Клэр сжала кулаки.
– Ты не увезешь его… или ее… и не будешь таскать за собой по всей стране!
– Почему бы и нет? Возможно, для тебя Буэна-Виста центр мира, но ни один судья не согласится с тем, что ранчо в захолустье единственное подходящее место для ребенка. Если не хочешь стать моей женой…
– Хороший отец постарается обеспечить ребенку стабильное положение, – возразила она.
– Да. Но самое главное, чтобы ребенка любили и мать и отец. Чтобы ни один из родителей не пытался перетягивать его на свою сторону. Неужели ты собираешься так поступить со мной, Клэр? Вычеркнуть меня из своей и его жизни?
– Нет! – Она не могла оставаться на месте и в нетерпении зашагала по комнате, хотя руки ее снова скрестились на груди.
Фрэнк не делал попытки приблизиться к ней. Внутри у него все клокотало от ярости. Если она вообразила, что он просто устранится и предоставит ей одной воспитывать их ребенка, лучше ей сразу понять: так не будет.
Она наконец остановилась и смерила его испытующим взглядом.
– Ты говорил, что Буэна-Виста стала для тебя родным домом. Я хочу, чтобы поместье было домом и для нашего малыша.
– Так почему бы нам с тобой не создать семью? Какие у тебя возражения против замужества?
– Если я выйду за тебя, ты оставишь нашего сына или дочь со мной, когда тебе придется уезжать?
Фрэнк понимал: при его образе жизни в голову прежде всего приходит мысль о том, что он станет отцом на расстоянии. Да, его карьера, его профессия – это камень преткновения. По крайней мере, Клэр продолжает так считать, хотя и избавилась от части предрассудков в отношении его. То, что она предлагает, ему определенно не по душе.
– Да, мне приходится часто разъезжать по разным городам. И мне бы хотелось, чтобы моя семья была со мной.
– Нет! – Щеки ее снова запылали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19